 |
|
ПУЛЯ В ГОРУ
или
Небесный преферанс для Есенина, Калакина, Чернецова и меня
Бывают особенные ситуации "стойкого несочетания", например, как Гомер и Гайдар в одном переплете. Или алкоголик в начальной завязке на юбилейной вечеринке "Ольмека" со свободным баром. Или осоловелые пляски на похоронах. Или Есенин и Кастанеда в одном литературном спектакле. Впрочем, последнее, как оказалось, вполне удобоваримый и тонизирующий коктейль - это доказал Панкратов и "Лит.хроники "Сетевой" в 2007 году зафиксировали. В мае 2008 года мне посчастливилось присутствовать еще на одном событии, происходящем с авторами "Редакционного портфеля "Devotion" в режиме "несочетания", вызревающего в "симбиоз контрастов".
"Съемка шоу контрастов" проходила на музыкальном фестивале "Праправнуки Есенина - 2007". О взаимных отражениях музыкально-этнографического проекта "Праправнуки Есенина" и альманаха "Devotion" тоже уже писали. После трех лет параллельных сближений в стиле геометрии Лобачевского на очередном сборнике "Праправнуков" даже вышла антология альманаха. Двести с чем-то страниц в "Word'е". И как логический финал - "Devotion" на афише и в программе фестиваля, презентующего диск.
"Под вистующего с тузующего, а под игрока с семака" - учили меня друзья-сторожа во время ночных бдений за преферансом. "Devotion" всегда вел свою игру, пусть даже "дискотека", но своя. Поэтому я попросил выступить за альманах профессионального театрального актера (выпускника курса Олега Табакова), поэта и драматурга Евгения Калакина.
Евгений Калакин
Андрей Чернецов2 мая в уютном зале F-клуба было тесно и громко почти с утра. Фестиваль начался в назначенный час. В 2007 году в жатву "Праправнуков" попали в основном панки, металлисты и рэперы, остальное: "соленая сборная" - немного регги, сладкой попсы, стеба, текстового рока и ортодоксального блюза, ну и электронные экспериментаторы и пересмешники. На концерте были представлены все направления, вот только в публике главенствовали "гегемоны". Около сцены стоял Есенин с гармошкой, фото в человеческий рост вырезанное по силуэту, как Путин на Арбате ("Улыбочку. Снимаю!").
В зале царили алкоголь и прикол, громкость затапливала выше ушей. Конферансье неумело шутили, участники программы отрабатывали свои десять минут бесплатной сцены. Два панка (судя по стилизованному "прикиду") в "танцах" и мимических сценках передразнивали происходящее на подмостках, работали, как "клоуны в партере".
Уверен: Калакин до последней минуты не знал, что будет читать и делать на сцене. Но вот ведущие объявили:
- Альманах "Devotion", Евгений Калакин!
Евгений вышел к микрофону и предложил вспомнить "прапрадедушку":
Вы помните,
Вы все, конечно, помните,
Как я стоял,
Приблизившись к стене,
Взволнованно ходили вы по комнате
Калакин внешне не похож на Есенина, но за долю секунды я почувствовал полное перевоплощение. Полное попадание в образ и ситуацию. И поверьте, панки в партере старательно отработали -
И что-то резкое
В лицо бросали мне.
А Евгений, не давая отдышаться, гнал дальше, хрестоматийное:
Лицом к лицу
Лица не увидать.
Большое видится на расстоянье.
Звучало не как откровение, а как репортаж:
Земля - корабль!
Но кто-то вдруг
За новой жизнью, новой славой
В прямую гущу бурь и вьюг
Ее направил величаво.
Ну кто ж из нас на палубе большой
Не падал, не блевал и не ругался?
Их мало, с опытной душой,
Кто крепким в качке оставался.
Зал не "затих", зал притаился. Панк-клоун неловко остановился и упал
Тогда и я
Под дикий шум,
Но зрело знающий работу,
Спустился в корабельный трюм,
Чтоб не смотреть людскую рвоту.
Тот трюм был -
Русским кабаком.
И я склонился над стаканом,
Чтоб, не страдая ни о ком,
Себя сгубить
В угаре пьяном.
Вновь в точку. Бровью в глаз:
Но вы не знали,
Что в сплошном дыму,
В развороченном бурей быте
С того и мучаюсь,
Что не пойму,
Куда несет нас рок событий...
И дальше тянет, увеличивая междустрочные интервалы, чтобы сказать:
Что не нужна вам наша маета,
И сам я вам
Ни капельки не нужен.
Живите так,
Как вас ведет звезда,
Под кущей обновленной сени.
И "бьем зеркала", Евгений водит "ручкой" по осколкам:
С приветствием,
Вас помнящий всегда
Знакомый ваш
Тут левым кулаком под правый локоть - Ха!
С е р г е й Е с е н и н.
Блин, аплодисменты!
Зал сделан. Калакин спускается к нашему столику. Потом выходим на воздух. Евгений говорит, что вот сейчас понял: почему и как Есенин провоцировал драки в ресторанах.
- Только ради этого стоило сегодня читать, - добавляю я.
- Да, чтобы почувствовать себя Есениным, - это звучит серьезно, но Евгений улыбается.
Однако, игра никогда не идет в одни ворота и ситуация возвращает "пулю".
Чтобы дать время подключиться и настроиться ска-панк-группе "Дудки", в которой, как позже выяснилось, песни писал и исполнял писатель (автор Devotion) Андрей Чернецов, конферансье объявили конкурс. Не разглашая условий, они ярким галстуком в качестве приза заманили на сцену двух парней и девушку. А там оказалось, что надо прочитать наизусть стих Сергея Александровича. Конкурсанты прижухли. Одна девушка промычала начало из "Край ты мой заброшенный" (кстати, еще один вист - Екатерина Шевырева часом раньше замечательно спела этот текст под арт-рок Константина Панкратова в рамках вышеупомянутого проекта "Куница" на тексты Есенина и Кастанеды), парень (немного неадекватный на вид) еле-еле, но старательно вспомнил про "белую березу". Потом на сцену запрыгнула девушка, которая сказала, что замечательно читает стихи Есенина. Третий участник конкурса с радостью взял самоотвод. Новая участница представилась и начала "Письмо женщине":
Вы помните,
Вы все, конечно, помните,
Читала она так ужасно, что я честно начал опасаться за самочувствие Калакина. Я смотрел то на него, то на сцену. Евгений только щурился под очками и медленно кивал.
Вы говорили:
Нам пора расстаться,
Что вас измучила
Моя шальная жизнь,
Что вам пора за дело приниматься,
А мой удел -
Катиться дальше, вниз.
Корявая читка а-ля "малыш на табуретке" звучала, как пытка и вызов. Я вмиг понял все про "Египетские ночи" Александра Сергеевича и еще что-то про того, кто всегда смеется в конце.
Не знали вы, что в сонмище людском
Я был, как лошадь, загнанная в мыле,
Пришпоренная смелым ездоком. -
- звучали одновременно как зачитывание предсмертной записки и смертный приговор.
На этом девушка выдохлась, ведь с вниманием слушали ее по ходу только мы четверо - я с женой и Евгений с подругой. Минимальный процент. Но, учитывая качество читки, даже сверхурочный. Барышня с облегчением спустилась со сцены.
Жаль, но как мы ни кричали в поддержку неадекватного парня, конферансье отдали приз этой барышне, которой противопоказано читать стихи вслух. Впрочем, это было не важно. Зажигательный сэт "Дудок" принес новую порцию впечатлений. Чернецов виртуозно по-актерски сыграл роль лидера ска-панк-рок-группы. Да и вообще выступление было классным. Мне особенно запомнилась песня "Моя гитара убьет твою маму".
Сначала показалось, что Андрей работал с "Дудками" как с арт-проектом, этакая реализация актерских и режиссерских амбиций. Успешная надо сказать реализация: ранее "Дудки" даже успели поиграть на разогреве перед признанными корифеями стиля - бандой "Destemper". А на фесте "Праправнуков" Андрею волей случая посчастливилось показать проект своему учителю актерского ремесла и режиссуры Калакину. Евгению понравилось:
- И Гаев у него получился замечательный, и концерт.
Но позже я наткнулся на другое впечатление. Да, как сказал один "виртуоз слова" Михаил Куницын: "Правда настолько сильна, что может кого угодно обмануть". Пристально наблюдая за Чернецовым, я понял, что, играючи (по-актерски), он чаще всего общается с социумом, а на сцене во время концерта происходит неприкрытая манифестация "натурального" Андрея.
После этого мы послушали еще несколько команд, среди которых особо заинтересовал арт-рок группы "Kill in Zen". Насыщенный саунд, заваренный на позднем King Crimson.
Выйдя из клуба "прочистить уши" после забойных арт-рокеров, мы уже не вернулись. На пути к остановке троллейбуса Евгений поделился:
- Будто кино снимали, уж больно все узелки близко, как в хорошем сценарии.
- Стоп. Снято, - хотел я пошутить, но промолчал.
© Дмитрий Макаров, 2008-2025.
© Сетевая Словесность, 2008-2025.
НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" Андрей Бычков. Человек знака [Как обычно некто не знал, что ему делать, забывал, что сделать хотел, вроде бы решал и снова застывал в своей нерешительности. Вдруг обнаруживал себя...] Владимир Буев. Обнять не обнятое [Репортаж с первого из вечеров, посвящённых 11-летию арт-проекта "Бегемот Внутри".] Изяслав Винтерман. "В неразбавленной воде, в глубине песка" [Все линии вдруг стянутся к одной, / соединятся в непредвзятой точке. / И жизнь, и смерть стоят на проходной – / я предъявляю пропуск на листочке...] Дмитрий Мальянц. На распахнутых ладонях [Февральским снегом падают века, / На антресоли в банках бродят вишни, / Останутся ржаветь в черновиках / Простые незатейливые вирши...] Лана Яснова. Из прошлого в настоящее [Владельцам небогатого улова, / нам так привычна рыбья немота / и вера, что сумеет правда слова / сравниться с правдой чистого листа...] Михаил Поторак. Шары, светящиеся в темноте [Наверное, это моменты, когда я бываю необъяснимо счастлив, разлетаются вот такими шарами, и в них заводятся отдельные какие-то маленькие миры...] Татьяна Горохова. "Я не жду, когда красота спасет мир, я активно ее сохраняю" [Обнаженка притягивает. Однако современные люди со своим культом одежды, с вечной погоней за модой закрывают свою суть – свои тела...] Дмитрий Аникин. Царь Эдип [Беда большая. Мор великий в Фивах. / Ходил слепец пророк узнать, за что / такое нам. И в храме объяснили: / есть, дескать, нераскрытое убийство...] Илья Будницкий. После оттепели [Всё это – свет, но ты живёшь в тени, / Проходит жизнь в неслышном промежутке, / Со всех сторон огни, огни, огни – / И многие пугающи и жутки...] Александр Заев. Акварели [Жизнь безоблачна и блаженна, / когда дождь омывает крышу, / тихо в окна стучит и в стены, / и я только вот это слышу...] Читайте также: Владимир Буев. Пять рассказов о судьбах крымских татар в обрамлении прелюдий и ноктюрнов | Зина Виноградова. Одна сплошная исповедь | Екатерина Вольховская. Чёрный пёс и другие | Валерий Горюнов. Пиратская летопись о времени и себе (О книге Матвея Цапко "Экранка") | Елизавета Григ. Сима | Яков Каунатор. Кто же ты есть, как тебя звать... (Булат Окуджава) | Андрей Коровин. Из книги "Любить дракона" (2013) Часть II | Татьяна Куземцева. И надеяться, и любить... | Никита Николаенко. Взгляд обывателя | Алексей Смирнов. Где стол был яств: и Доктор Энгельгардт | Александр Хан. Созерцание и размышление (о стихах Александра Разина и Дарии Солдо) | Владимир Алейников. Поэты и антимиры | Анжелика Буп. Против обывалой низости и серьёзности тупой | Галина Бурденко. Рассказы | Сергей Востриков. Блики и полоски
