Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


   
П
О
И
С
К

Словесность




МЕНТЪХАУЗ

АНТИРОМАН
(продолжение начала)


Твой дед ушёл в партизаны.
Твой внук уйдёт в покемоны.
А нам - сидеть на нарзане
И ждать "прихода"... ОМОНа!
Что лучше - хреном на блюде
Или заначкой на шмоне
Где в "понятых" - те же люди?..
...Как там, внучок, в покемонах?!

А.В.Тор...





РАСЧЛЕНЕНИЕ  ПИСТОЛЕТА       Глава 42

Татьяна Аинова, знакомый поэт из Киева, в частной беседе намекнула: расчленение слов с целью огласки гораздо опаснее расчленения тел для сокрытия. В качестве примера она привела этот... Ещё в советские времена, ещё на 16-й странице "Литературной газеты" некто пошутил, что слово "пистолет", расчленённое на слоги ("пи - сто лет"), означает "юбилей слова "пи". Говорят, больше товарища Нектто никто не видел, а его именем не назвали не только пароход, а даже милицейский уазик. По другой версии, он так потерялся, что не опознал самого себя и нёс чушь на беседе с Особой тройкой - Умом, Честью и Совестью той эпохи. После чего был исключён из писательского союза и, на всякий случай, из Союза Советских Социалистических Республик. С тех пор вынужден не писать, а жить под псевдонимом...

......................................................................................................

Слово - не пистолет, выстрелит - не заметишь. Но если рассматривать аналогию между расчленением слова "пистолет" на составные слоги с процессом разборки самого пистолета, очевидно - мы имеет дело с неполной разборкой. А к ней, как и к служебному онанизму, допущены все менты без исключения. Другое дело полная разборка и любимый вопрос всех инспекторов профподготовки: "Сколько пружин в пистолете Макарова?" Это всё равно, что спросить: "Сколько извилин в голове самого Макарова?" или "Куда в следующий раз он погонит своих телят?" Разумеется, полной разборкой дозволено заниматься лишь представителям Ментъхауза... Со словом сложнее. Ботаники от Поэзии бегут даже неполной словесной расчленёнки и это правильно - лучше, декламируя свои рифмоиды, опять и опять наивно наивнуться с традиционной табуретки, чем получить столом по голове. О полном расчленении слова я даже не говорю. Разобрать на буквы и звуки, но при этом не умертвить, а оживить затасканные слова? Подарить им вторую жизнь и забытое значение? На это способны лишь некоторые поэты - антиподы адептов Ментъхауза. Имена их лучше умалчивать до поры. А чтобы не сглазить, рекомендовано произносить в их сторону: "Тьфу на тебя!"...

......................................................................................................

Ещё сложнее со словами, поставленными на службу государства. За казённые слова - спрос особый! Вернёмся к расчленению "пистолета". Или же к юбилею слова "пи", которое в рекомендованном психиатрами виде составляет 3,14. Умножим его на указанный юбилейный коэффициент: 3,14 х 100 = 314... С полученным числом 314 можно исследовать что угодно. Например, приложить это число к календарю. И удивлённо обнаружить, что "триста четырнадцатый день" календаря приходится на 10 ноября - День Милиции. Особый день, когда в Ментъхаузе оркестр гремит басами, трубач выдувает медь, а пистолеты покоятся в шкафах для хранения оружия... Но, обнаружившееся вашему сознанию странное число 314, лучше сразу забыть! Мало ли чего... Ведь если даже просто вертеть его в голове и, например, прочитать наоборот - можно вызвать к жизни не менее настораживающее число 413. И тут же вспомнить - ещё Велимир Хлебников доказывал в работе "Учитель и ученик": времена, разделяющие начала государств, кратны 413 годам... На этом - стоп! Дальше я вам не попутчик. Более того - призываю признать сакральную природу слов и больше не рыться в них, как в чужом белье при обыске без санкции. Хотя, обязательно найдутся те, кому примера с календарём недостаточно. Что ж, попробуйте поискать соответствий числу 314 в Библии или даже в собственной жизни. Но это всё равно, что совать пальцы в розетку или голову в подобный пасти проём двери Ментъхауза. Как говорится, получите полное "пи", со всеми знаками после запятой...





ГЕОКОБУРА       Глава 97

Андрей Стебелев, знакомый поэт из Винницы, убеждён: материк Африка - колыбель цивилизации. Хотя внешне (это заметно даже невооружённым людям!) - самая настоящая кобура гигантских размеров. К тому же, висящая на правильном месте - на экваториальном поясе планеты... Кобура - предмет серьёзный и напрягающий изнутри. На неё крайне неохотно садятся мухи и уж конечно не гадят. На её поверхности не отображаются папиллярные узоры. Ни одному придурку не придёт в голову писать на чужой служебной кобуре: "Помой меня, я вся чешуся!" Что уж говорить о геокобуре размером с континент?! Именно поэтому в канонический текст эпоса об Айболите включена фраза: "Не ходите, дети, в Африку гулять!"... Андрей внял совету, не спеша вырос и гулял там уже не по-детски - с оружием в руках. И правильно, каждый взрослый - сам себе Бармалей...

......................................................................................................

Фраза "Не думай о белой обезьяне" - полное дерьмо по сравнению с фразой "Не думай о чёрном пистолете"! Попробуй-ка о нём не думать, находясь рядом с кобурой. Попробуй забыть имя Отелло в спальне Дездемоны. Здесь всё дышит им, мешая дышать тебе. А как жарко дышит гигантская Геокобура! Ранее в Африке располагался самозародившийся оберег-пистолет Создателя. Ныне он извлечён и периодически постреливает громами-молниями, разгоняя Тьму на задворках Галактики. Но свято место пусто не бывает! В его отсутствие маниакальная фраза укоротилась до варианта "Не думай о чёрном..." и тут же материализовалась. Была явлена живая чёрная субстанция, из которой кто-то налепил уйму чёрных человечков. Те, в свою очередь расплодились и заполнили все пустоты. Ни дать, ни взять - полная кобура копошащихся существ, набившихся в неё, как в союзмультфильмовскую варежку. Само собой, рано или поздно кобура должна была разорваться от избытка обитателей. Она и лопнула - в районе Аравийского полуострова. И живой шевелящийся пистолет выстрелил в сторону Евразии частью самого себя. Такова гипотеза Андрея о самозарождении жизни на континенте-черновике и последующем расселении по всему миру. Навязчивая идея - проследить генезис чёрных человечков! - привела его сначала в Анголу (где он понял, что их много), потом в Конго (где он понял, что их очень много и они разные), потом в Америку (где он понял, что они живучи и чертовски неплохо устроились)... Но те, кто неслучайно коснулись кобуры - полностью меняют свою жизнь. Вот и Андрею до сих пор снятся очень чёрные лица, очень белые зубы и очень малахитовые носороги. Он тщательно, иногда чрезмерно, бреется, чтобы не проступили усы и не напомнили лишний раз о бармалейском периоде жизни. И всё-таки, минимум раз в неделю, проверяет потайное место в известной только ему канаве, где лежат - испытанная кобура и потрёпанная карта Африки... Говорят, есть гипотеза, что Геокобура - детородный орган планеты. Говорят, Ницше писал свою бездну, заглядывая в темнеющую щель кобуры. Говорят многое... Но Ментъхаузу во всём этом клубке гипотез не интересны ни половая принадлежность кобуры, ни генезис чёрных человечков. Тем более, что вакханалия толерантности, грозящая сделать эвфемизмом саму жизнь, сначала превратила человечков в афроамериканцев, а в идеале - сделает афроафриканцами. Единственное, что интересует Ментъхауз в теории Геокобуры - это идея о самозарождении пистолета...

......................................................................................................

Миф о самозарождении пистолета в кобуре очень популярен среди ментов первого года службы. Обычно в остром приступе похмелья в это истово верят менты, утерявшие оружие во время пьянки, вернее - во время неспособности её продолжать. Хотя зафиксированы и случаи коллективного верования. Особенно во время многодневных поисков всё того же пистолета всем личным составом райотдела. Как говорится, от забора и до победы... Но, быстрее тыква превратится в карету, чем карточка-заместитель в пистолет. Поэтому, в данном случае уместнее говорить о служебном мираже... В советскую эпоху руководство всячески пыталось развенчать этот миф, насаждая учение о том, что у пистолета был создатель. По их версии - табельное оружие ПМ означало вовсе не "Пистолет Ментовский", а "Пистолет Макарова". Сам же кандидат в создатели - гражданин Макаров - был своим в доску, выходцем из народа, стопудовым лимитчиком и, естественно, рубахой-парнем, который не стал ментом только по состоянию здоровья. Именно здесь проходила черта между безбожием ментовских низов и набожностью верхов, поскольку сами верхи пользовались совершенно иными пистолетами - ПСМ. И очень немногие - только эксперты и те представители Ментъхауза, которым дозволено производить полную разборку! - знали, что означает это - "Пистолет Святого Макария". И создатель его тут же из обычного лимитчика превращался в обитателя заоблачных столичных палат... В этой полемике обычно забывали о кобуре. Или всё сводили к аксиоме - кобура была всегда. Правда, называлась иначе. Взять ту же Африку...





КОБУРА  КАК  ВМЕСТИЛИЩЕ       Глава 16

Наталья Бельченко, знакомый поэт из Киева, ни разу не видела содержимого кобуры. Отсутствие начального уличного образования и склонность к поэзии лишь усугубило ситуацию. Она абсолютно целомудренна в этом недетском вопросе. Впервые Наташа стыдливо познала кобуру на картинке из книги "Дядя Стёпа - милиционер", но, не посоветовавшись ни с кем, опрометчиво решила, что это большой накладной карман. В выпускном классе у неё появилась другая версия - в эту ёмкость менты складывают пожертвования от населения. Ныне, исходя из своего мировоззрения и пристрастий, - вполне допускает, что в кобуре может быть гнездо белки или иного мирного зверька...

......................................................................................................

Что ж, в последней версии есть хоть какой-то отголосок жизни. Бывалый мент действительно всегда бредёт по службе в двух шагах от "белки". Она горячо дышит ему в спину, вынашивает свои болезненные планы, но никогда - обращаю ваше внимание! - никогда не вьёт гнездо в его кобуре...

......................................................................................................

Если в кобуре топорщится - у мента встало на службу. Но отличить эту взрослую отверделость и чрезмерность фрагмента может лишь пистолетом пуганый взгляд. А в остальное время и в самом деле в кобуре живёт нечто. Если и зверёк, то бумажный. Должно быть, к тому моменту Адам, занимавшийся присвоением имён существам, уже работал начальником канцелярии - больно корявое имя: "карточка-заместитель". Явный пережиток времени, когда всё, и даже пистолеты, давали по карточкам! Бумажный заместитель - практически идеальное создание. Снабжён печатью, личной подписью и знанием "какому именно служить". Впрочем, не без греха - как латентный свингер, обожает постоянно меняться вместилищами со своим шефом...





ПРЕДПОСЛЕДНЯЯ  ПУЛЯ       Глава 55

Сергей Игнатов, знакомый поэт из Киева, имеет обыкновение слушать воздух. Более того - слышать воздух и писать под его диктовку. Кому же, как ни ему, бить во все колокола о нарушении права воздуха на целостность. Кто ещё кроме него может поведать ментам, что не так страшен намалёванный чёрт, как предпоследний патрон с чёрной изнутри пулёй... Плохой мир, который лучше хорошей войны, устроен причудливо, но, соответственно, плохо. В каждом вагоне, кроме столыпинских, покоится стоп-кран. В каждой кобуре покоится стоп-жизнь. А в каждом менте - стоп-крик... Рано или поздно каждый мент кричит страшным голосом: "Стой!" И ещё более страшным: "Стой, стрелять буду!" После чего обязан выстрелить. Но не в подонка, как думает большинство. Сначала, согласно инструкции, он обязан произвести выстрел "вверх"... Слитное написание слов маскирует большую букву "В", как само слово "Верх" маскирует незримую священную субстанцию с полномочиями сущности. У древних монголов она именовалась Вечное Синее Небо и являлась высшим божеством. У нас же называется безлико - воздух и располагается сразу над головой, как атеистический нимб прозрачно-голубой ориентации...

......................................................................................................

На каждого подонка государством отлито по двадцать семь пуль. Три из них сразу экспериментально отстреливают для пулегильзотеки Ментъхауза, где помещают в ячейку с уже известным именем будущей мишени. Шесть пуль (три пробных + три зачётных) используют для учебных стрельб. Стрелять рекомендовано по грудной мишени болотного цвета с квадратной головой без шеи, символизирующей подонка в полном соответствии с теорией Чезаре Ломброзо. Пользы от этого мало, ибо необъяснимо сумма пробных всегда больше суммы зачётных, но силуэт запоминается на всю жизнь. Как универсальная ориентировка "разыскивается опасный пэ...". Далее, оговорены шестнадцать патронов, выдаваемых каждому менту ежедневно в двух обоймах. Обыватель опять-таки убеждён - это делается для охоты на подонка. На самом же деле - для тренировки в снаряжении магазинов, медитации о шестнадцатизарядной потенции поиметь любой шевелящийся объект и для возможной стрельбы по своим согражданам. Поскольку встретить чужих сограждан ещё труднее, чем найти подонка... Но для чего нужны оставшиеся два патрона - двадцать шестой и двадцать седьмой - не знают даже министр внутренних дел и директор патронного завода. Остаётся лишь допустить, что последняя пуля хранится для стрельбы наверняка, а предпоследняя - для ритуального выстрела в воздух. Именно этот факт возмущает больше всего и основательно калечит ментовские судьбы...

......................................................................................................

Убивать воздух каждый мент учится с первого дня службы, хотя портить его умеет с рождения. Спросите сами себя - почему врачи перед уколом пускают струйку из иглы шприца? Или - почему уголовники с видом "век свободочки не хнябать!" сплёвывают-цыкают сквозь зубы избыток блатной слюны? Проще всего усмотреть в том устрашающий фактор. И признать предпоследнюю пулю именно этим устрашающим избытком. Чтобы подонок чувствовал себя первоклассником на прививке, обмякнув душой и телом. Однако, не страхом единым мёртв человек! Всё дело в устранении воздуха. Реальном (из канала будущей инъекции), опосредованном (из лёгких фраера) или ритуальном... Однажды мне повезло ознакомиться с тезисами из засекреченной работы "Пуля-невидимка". Автор был засекречен ещё более, чем сама работа - с его именем ознакомиться не удалось. Вот, что осталось в памяти: "Языческая природа ритуала со временем была извращена. Её отголосок чудовищным образом угадывается в славянской привычке "Бей своих, чтобы чужие боялись!" Потом вот это: "Непостижимым образом воздух узнаёт о предпоследнем выстреле - первым! Словно у него - у воздуха! - негласный договор с Ментъхаузом "О нападении". Воздух не только успевает мгновенно переформатировать бесчисленные слои молекул. Он, необъяснимо, успевает главное - спрятать свои новорождённые частицы на самом видном месте - в пустой кобуре мента-предельщика..." Красным карандашом был подчёркнут объясняющий тезис: "Самое безопасное место при бомбардировке - в кабине бомбардировщика!" И, наконец, - суть: "Канал, где должна пролететь пуля, мгновенно заполняется вакуумом, который в свою очередь, по мере прохождения, обращает её в цепочку отработанных мертвеющих молекул. Именно поэтому никто и никогда не видел падающие на головы обессилевшие предпоследние пули - нечему падать!" Вместо вывода рассуждения венчала обобщающая фраза: "И если найдутся противники этой теории, пусть, как библейским камнем, бросят они в меня поднятой с земли пулей"... Представители Ментъхауза никак не комментируют данные изыскания. Ухмыляются в усы (у кого они есть!) или попросту отмалчиваются, хотя их взгляды явно говорят: "За неимением горничной - любят дворника!"... Доподлинно известно: в Ментъхаузе принято отмечать День предпоследней пули. Молчаливо-торжественным списанием боеприпасов и недельным освобождением от чистки оружия. При этом совершенно неважно - дошло ли дело до последней пули. Государство никогда не заботилось ни о жизни граждан, ни о смерти подонков. Ментъхауз же заботит только сам факт ритуального выстрела. Ведь если в бандитской среде обитания неофита-подельника дoлжно повязать кровью, то в ментовской - всё намного изощрённей. Его "вяжут" по рукам-ногам и лёгким - мёртвым воздухом. Именно причастием вакуума с молекулами предпоследней пули полнится вдох новообращённого. А над кобурой его отныне, как путевводная в Ментъхауз звезда, неизменно висит она - транзитная дыра калибра 9-мм, которая подразумевалась ещё законами царя Хамураппи, но была внятно закреплена только Уставом патрульно-постовой службы милиции...





ЖЕТОНЕЗНАЮЧТОН       Глава 59

Артём Явас, знакомый поэт из Днепропетровска, брутально понимает тезис: "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!". Вместо того, чтобы повсюду оставлять после себя оазисы - он посыпает перед собой песок, что уместно лишь при гололёде или инвентаризации пустыни. Будь он портным - сказка была бы у него вместо лекала, но портки всё равно бы шились на конкретную и длящуюся задницу. Будь он пьяницей - сказочное наполнение и превращение пустошей в полнощи - скачком, без кухонной философии, переходили бы в скандальное похмелье. Правда, статус брутального поэта необъяснимо вмещает в себе обе указанные профессии. Поэтому недавно, в состоянии поэтического опьянения, он выкроил из мыслей интересную конструкцию: "Каждый мент есть унифицированное воплощение сказочного Ивана-дурака, что, скажем в той же поэтике, соответствует признанию метафорой слова "жопа". А вся эта хреновая сказка сводится к постепенному возведению его в чин Ивана-царевича. И тогда уже становится хреново со всей силы, т.е. - всем и сразу. И как ущербный месяц однажды восходит в своё полнолуние, так и задница - становится полной. Наступает - сущее полножопие...".

......................................................................................................

Мента с какого бока не ущипни, всё одно - задница. Тут Артём прав. Вот так иногда плюнешь в лужу, и замрёшь - сам собой доволен, пока небо в ней возмущённо колышется. А утихнет рябь, понимаешь: и плевок твой плавает - на облачко не похож, и сам ты - ничем не лучше. Мент - только на первый взгляд - лужа во дворе. По сути же - горизонтальное водное зеркало в обрамлении грязи. А уж, какая грязь под ним! Вот и служит он неглубокой прослойкой между грязью и небом... Но, вернёмся к гипотезе Яваса. А не плевок ли это? Ведь помимо эпатажного тезиса должны быть и фактические совпадения в убедительных мелочах. Так ли уж родственен Иван-дурак менту перехожему? Что ж, не поленимся, тщательно обследуем перемётную суму сказочного персонажа. И обнаружим там: нехитрую снедь, мышиный помёт, да три нелепых предмета - камешек, гребешок и полотенце. Казалось бы - набор идиота, спасающего мир. Ан нет! Ведь в сказках, задолго до Чехова и именно с третьего раза, каждая безобидная фигня стреляла на поражение, а с первого и второго - приносила ощутимые гадости. Чистые артефакты! Если дурацкие дела шли плохо - он бросал камешек и на пути погони возникали горы. Если совсем плохо - в ход шёл гребешок и за спиной вырастал густой лес. Но это лишь на время задерживало погоню. И тогда падало наземь полотенце, и разливалось глубокое озеро или река, и наступала тишина да пузыри по водной глади... А вот ментам, по нормам вещевого довольствия, перемётная сума не положена! Да и в служебных карманах мента, ещё не привыкшего путать их с чужими, а тем более забираться в карман государства - ничего лишнего быть не может. Даже нехитрой снеди и мышиного помёта. Но, что касается странных предметов - тут послабление. Оказывается, "Быль о правах" не только дозволяет, но и предписывает ему носить с собой три штуковины, напрямую не связанные со службой. Во-первых, это носовой платочек. Затасканный кусок ткани, в который выродилось сказочное полотенце. (Чувствуете, как ёкнуло!) Во-вторых, это расчёска. Бедная родственница сказочного гребешка. (Иван-дурак ворочается под книжной обложкой!) А в-третьих... Как бы вам объяснить? То, что заменяет сказочный камешек... Вот если попросить мента показательно обыскать собственные (что его озадачит!) карманы, можно воочию увидеть эту дивную хрень. С виду - затасканная металлическая пластина, а по ней выбиты буквицы с цифирью. (Кто сказал: визитка "железного Феликса"?!) А между тем, это именно оно - волшебное "То, не знаю что"! В сказках за ним надлежало ехать "туда, не знаю куда". Позднее, когда их сделали былью, адрес сократился до артикля "нах". Да и сам артефакт, для отвода глаз, назвали скучно и нелепо - "опознавательный жетон с личным номером", чтобы со временем не вызывал ни малейшего интереса. Лишь нечастые приступы недоумения от явного несоответствия фактов - принудительного наличия жетона и его полной ненужности... Вот и получается, в-третьих, с виду - жетон, а по сути - Жетонезнаючтон!.. А в сумме - полный комплект и фактические совпадения! Выходит, прав поэт-былевик? Выходит. Только зачем менту эти три предмета из комплекта блаженного спасителя мира? Ведь глупо даже представить, что он в сложной ситуации бросает под ноги преследователям сначала платочек, потом расчёску, потом... Потом - только на приём к психиатру. Разумеется, после приёма у травматолога... Осмелюсь допустить, эти предметы играют явно сакральную роль. Расчёска символизирует акт причёсывания граждан под одну гребёнку. А платочек -- для ритуального вытирания лица от слюны после инструктажей у начальства. Ведь всякая вышестоящая власть от неба, ведь властная слюна есть частица самой власти и голыми руками её нельзя... Но что делать с третьим предметом? Как объяснить наличие и постичь суть Жетонезнаючтона?! По мнению лингвистов, фраза "На хрена менту жетон?!" продолжила список ритуальных народных причитаний, который до этого замыкал выкрик: "На хрена козе баян?"... Я долгое время приставал ко всем знакомым ментам с вопросом: "Какая практическая польза от этого жетона?" Первые одиннадцать мнений были однотипны до странности: "...Ну-у-у, можно ещё пиво открывать!" Это звучало как последний вариант, как сокращение "и др.", употребляемое именно тогда, когда "других" вариантов обычно нет. Хотя, перед этим и не было никакого перечисления. И только двенадцатый ответчик нарушил устойчивую статистику - применил архаичный неопределённый артикль. Его полный ответ звучал так: "Ну, дык, ёптыть! Хотя..."... Возможно, он думает до сих пор...

......................................................................................................

И всё-таки, всё-таки! Жетон с личным дурацким номером - артефакт почище любого сказочного гребня. Да хоть и замотанного в сказочное полотенце! "Почему же дурацким?" - спросите вы. Да потому. Ведь даже дослужившись до Ивана-полудурка, владелец смотрит на непонятный номер дурак-дураком. Ведь этот неведомый код, как и папиллярные узоры, даётся один раз в жизнь и закрепляет первоначальное истинное состояние. О котором сказано в сердцах: "Голым пришёл ты в этот мир..."... Миф живет дольше обряда, но вырождается в сказку, которую каждый брутальный поэт норовит сделать былью. Миф о Жетонезнаючтоне, соответственно, живёт дольше, чем обряд службы, но ткань его распадается на лоскуты бытовых россказней. Существует даже запрещённое знание, всячески пресекаемое Ментъхаузом и бытующее в искажённом виде. Вот одна из сокращённых версий этой ереси... "Ежели в тяжёлую окончательную минуту мент, взяв свой жетон тремя перстами правой руки, бросит его через левое плечо, тут же возложив ладонь этой же руки на левый погон, тем самым удлиняя до предела фаллический символ "гоп со смыком" - сию минуту между ним и служебными злыднями, как минимум, разольётся символический Стикс. Причём в комплекте с такой непогодой, что хорошая смерть харона на воду не выпустит... Единственное условие - бросать спасительную хрень нужно в самый критический момент, когда в голове осталась только одна истеричная мысль: "И дальше чё?", а внутренний голос истошно кричит: "Жетон через плечо!"... Однако, статистика и анализ последствий не способствуют популярности такого вида спасения от Полного Пи. Ведь ко всем неправильно бросившим жетон (или сделавшим это преждевременно!), что случается в 99 случаях из 100 - неизменно приходит голубой ангел Гаплык и просит "поворотиться к службе передом, а к нему - задом"...





КСИВОФИЛИЯ       Глава 52

Марина Матвеева, знакомый поэт из Симферополя, жаловалась, что к ней на улицах постоянно пристают менты. Её бы не угнетало, если б они, как все нормальные люди, просили автографы. Но они - просят показать документы и успокаиваются лишь после удовлетворения своей нездоровой страсти, что выдаёт в них латентных маньяков-ксивофилов. К тому же, просить женщину показать самую странную интимную подробность (паспорт!) - могут только "импoтент пeперс" (что в переводе значит "важные перцы", но вряд ли это правильный перевод слова "импoтент"). На вопрос Марины - "Должен ли приличный человек всюду таскать с собой паспорт?" - менты заучено отвечают - "Не должен, но если при этом он выглядит именно как приличный человек". "То есть, получается, что я..." - начинает она. "Не получается... - заканчивают они. - Поскольку любое правило состоит из исключений, но в исключительных случаях - как правило! Опять же - служебная подозрительность...". Таким образом, диспут о приличном виде каждый раз заходит в тупик... Так бы и висело над ней это дамоклово шило - постоянная угроза "выяснения личности" в обезьянниках родного города, если бы не бывалый поэт, "откинувшийся после пятой ходки на фестиваль" и пожелавший остаться неизвестным. Он посоветовал обзавестись "правильной ксивой", понимая под этим внятный документ, вид которого отвечает сразу на все вопросы, включая незаданные. А содержание - не обсуждается, даже если и не впитывается... Пришлось пойти на поклон к собратьям по Цеху и подписать декларацию "Ямб форэвэ". После долгого обнюхивания ей сначала выдали ксиву Союза писателей Украины, взяв страшную клятву - никогда больше не выбрасывать в урны книги с дарственными надписями графоманов на украинском языке. А потом - ксиву Союза писателей России, взяв не менее страшную клятву - никогда больше не выбрасывать в урны книги с дарственными надписями графоманов на русском языке. И хотя, с этого момента, канцерогенные книги угрожающе накапливаются, зато она получила редкую возможность передвигаться по городу с видом "какого пушкина вам ещё надо?" А если случаются менты - отмахивается от них распахнутыми в виде веера "корочками" двух писательских союзов. При этом на избавление работает всё. И печатное слово "писатель", выбитое на ксиве. И непечатное слово "поэт", написанное на лице. А особенно - томная фраза: "Что взять с Властителя дум?!" После неё ксивофилы гаснут как утренние звёзды. Правда, иногда некоторые менты начального уровня уточняют - какой именно DOOM она имеет в виду, второй или третий?..

......................................................................................................

Культ Ксивы среди ментов сравним разве что с культом солнечного божества Митры у древнеримских легионеров времён упадка империи. Скорее всего, там же таятся его истоки. Ведь того, кто подписывает ксивы и следит за соблюдением культа в Ментъхаузе называют - митрополис. Ходит он всегда в штатском и должность его должным образом засекречена. Из невнятных источников известно лишь одно - в митрополисы почему-то не берут лысых. Хотя возможно это и слух, распускаемый, в целях маскировки, именно лысыми митрополисами... В единоментные времена - в эпоху Союза Советских Ментъшинств - каждый неофит при поступлении на службу тут же заносился в так называемую Красную книгу, как редкий, охраняемый государством субъект. А уменьшенный дубликат этой книги - персональная красная книжечка - выдавался ему на постоянное ношение. В дальнейшем, поскольку в книжечке было всего две страницы, наклеенные на обложку - этот служебный букарт стали величать попросту - "корочки". Или - каноническая ксива. Кстати, известная на весь мир Красная книга, учитывающая редеющих животных, это не более чем второй том того же Каталога. И формально отличается от первого только отсутствием грифа секретности да облегчённой задачей - сохранить, записанные в себе объекты не как особь, а всего лишь как вид... Любой ксивофил знает словесную формулу: "Ксиве - нет альтернативы, если нет ксивее ксивы!"... Она закрепляет, не только главенство самой Ксивы, но и наличие иерархии внутри культа. В простонародии же известен упрощённый вариант: "Против лома нет приёма..." Ксива - искусственное сердце мента. Его перекачивающий энергию и годы службы сосуд. Носится она в единственно правильном, сухом и тёмном месте - в левом нагрудном кармане. Всё остальное - волюнтаризм и хренология! С развалом системы СМ, которая значила для ментов не меньше, чем система СИ, составные части её стали выбираться из-под обломков самостоятельно. При этом некоторые встали на путь ренегатства и даже ревизии культа. Стали выбирать не только "женщину, религию, дорогу", но и каноны ксивы! Возникли так называемые неканонические или же еретически-национальные варианты. Причём, идя на поводу у Запада, их стали закатывать в пластик, чем нарушили глубинное соответствие с Красной хранящей книгой. Более того, перестали ставить на "красное", наплевав на рекомендации служебного Указино. В итоге - останавливающий эффект у подобных ксив примерно равен процентам, заложенным в пластиковые кредитные карточки, с которыми их и путают. А хранящий эффект, в пересчёте на православный эквивалент, соотносим с действием детского заклинания "Чур, я в домике!" вместо рекомендованной молитвы "Отче наш..."

......................................................................................................

Как правило, каноническую ксиву показывают в виде изометрической конструкции "Уже никто никуда не идёт!", то есть - тупым внутренним углом к тупому внешнему углу объекта. Обычно это лицо. При совпадении тупых величин, происходит интересный эффект - возникает геометрический резонанс вкупе с лингвистическим сбоем. А именно - информационная площадь ксивы, мгновенно возрастая, становится равной площади всего мировосприятия объекта, включая боковое зрение. В то же время, начертанные на ней знаки устойчиво не считываются. Показывают ксиву отработанным движением, длящимся не более двух секунд. За это время можно только успеть подумать: "Бля-ааа!", да выхватить взглядом буквы, но даже без лингвистического сбоя - не сложить их в слова, отвлекаясь на фотографию. В последние годы этот эффект активно используют все клипмейкеры мира... Со стороны же процесс напоминает появление пасти маленького бумажного удава у морды большущего кролика. И если люди, побывавшие в состоянии клинической смерти, в один момент видят всё, что произошло с ними в течение жизни, - здесь, перед глазами гражданина-кролика, мгновенно проносятся кадры того, что с ним может случиться в ближайшем будущем. Понятное дело, бумажная пасть и лаконичный триллер вводят его в ступор... Если же для сравнения отвлечься на ксиву неканоническую, на ту же украинскую, то ни о каком удаве и кролике говорить не приходится. В данном случае, гражданин больше напоминает собой банкомат, тупо наблюдающий за передвижением у его лица "жовто-блакитной" пластиковой карточки и тупо думающий единственную мысль: "Оп-паньки, опять пришли доить!"...





ЗАКОН  СООБЩАЮЩИХСЯ  ОБЕЗЬЯННИКОВ       Глава 20

Евгений Яненко, знакомый поэт из Херсона, не любит без нужды слоняться по улицам даже родного города. "Что я слон что ли? - отмахивается он от журналистов. - Мои джунгли - библиотека, моя пальма - диван". После чего протирает очки, наливает "полтинничек" и впускает в себя. А после "после чего" начинает сообщаться со всем миром посредством взаимопроникновения. В такие моменты Жеку можно несанкционированно рассматривать и фотографироваться на его фоне. Впрочем, с фотосъёмкой следует спешить, потому как постепенно Евгения становится всё меньше и меньше, словно он резиновый шарик и сдувается. Словно сквозняк уплотнившегося, ускорившегося и прямо-таки остервеневшего времени сдувает с его лица индивидуальные черты. Периодически он, очнувшись, взборматывает: "Ну, вздрогнем!" И действительно, как бы стряхивает со своей фрески белёсую плесень истории да тёмную копоть времён. Приоткрывается. И снова впускает в себя... Его диван - один из последних оплотов духовности в окрестностях Херсона. Возможно, спустя время, эту мебель станут упоминать в едином символьном ряду с горой Арарат. Или же безотносительно, как дебаркадер, от которого отчалила целая флотилия частных атлантид... "И этих людей я должен любить! - задумчиво и шёпотом восклицает вослед им Евгений. И ужасается неотступной мысли - сколько же ещё бездн внутри себя нужно заполнить пустотой, чтобы однажды стать Новым Буддой значительного перетекания из пустого в порожнего...

......................................................................................................

Внутри каждого из нас неизбывно ютится обезьяна инстинктов. Как законный обитатель барака, окружённого со всех сторон небоскрёбами цивилизации. И, в каком бы состоянии не находилась, она постоянно беспокоит нас изнутри. В твёрдом - покалывает, в жидком - булькает, в газообразном - пучит. Стоит ли сомневаться, что Ментъхауз давным-давно протоптал "обезьянью тропу" внутрь каждого гражданина? Вернее, дал возможность внутренним сущностям топтать её самим - наружу. Для чего и выпускает их в дежурный обезьянник - специальное место, в котором специальные дядечки заняты идентификацией твоей внутренней обезьяны. Для подсознательного сотрудничества с Ментъхаузом. Уж коль чрезмерность человеческого в тебе не позволяет сотрудничать осознанно... Но вернёмся к знакомому поэту из Херсона. И поблагодарим отдельно взятого Жеку, за китайско-украинскую фамилию - ЯН-ненко, любезно предоставленную для семантических опытов. Корень его фамилии - один из основных символов древнекитайской философии - Ян (или мужское начало в природе) - имеет множество ипостасей. Назовём шесть основных: Южный - Солнечный - Внешний - Небесный - Подвижный - Добрый. А теперь попробуем максимально избавится от всего, связанного с этим символом Ян. Для этого заменим каждое олицетворяющее понятие на его противоположность. И вот какую картину получим: "Северная сторона. Постоянная тень. Внутренний, очень тесный земной объём. Небо только в клеточку. Поза истукана. И самые недобрые чувства..." А не напоминает ли вам это нечто до боли знакомое? Например, обезъянник Ментъхауза... Вот что бывает, если удалить все главные признаки символа Ян, оставив лишь тень его - оговорку "мужское начало в природе". Именно из-за этой голой самцовости явленную обезьяну инстинктов в Ментъхаузе называют кодовым словом - Мудак. И понимают под этим гражданина, вывернутого обезьяньей подкладкой наружу, главное достоинство которого - наличие мудей, а главная особенность - отсутствие собственного достоинства. Когда говорят: "А ну, давай сюда этого мудака!" - это не желание оскорбить задержанного. А лишь предположение, что процесс трансмудации состоялся и обезьяна жаждет говорить от лица человека... Можно написать целый трактат, как мутация общего становится мудацией частного. Но в общих чертах внутренняя схема обезличивания выглядит так - О-без-ЯН-нивание. Соответственно, при потенциальной трансмудации, фамилия поэта звучала бы - О-без-ЯН-ненко... Так вот чего на самом деле опасается Жэка, говоря о нелюбви к городским улицам! Он боится - не пройти ментовский фэйс-контроль и попасть в ОбезъЯнник раньше, чем изгонит из внутренних пустот свою персональную обезьяну. И скорее всего, в этом он ориентируется на индийских йогов. Ведь священные обезьяны Индии, делающие на улицах всё, что заблагорассудится - это инстинкты просветлённых людей, изгнанные ими во внешний мир...

......................................................................................................

Все с высшим образованием, а поговорить - не с кем! И за неимением иного умного собеседника, приходится общаться с самим собой. Иногда это единственная возможность на внятные вопросы получить исчерпывающие ответы. Я спрашиваю зеркало: "Что есть обезъянник?" "Это любой объём, отсекающий человека от сомнительных достижений цивилизации..." - отвечают оттуда. "Что есть сообщающиеся обезьянники?" "Это объёмы, трансфизически соединённые между собой в нижней части - в области инстинктов"... И так далее... Но знание о Законе сообщающихся обезьянников было получено мистическим способом! Он приснилось мне. Дословно! Как Менделееву, на следующий день после изобретения им водки, приснилась его Таблица. Помню - пальцы, листающие какое-то учебное пособие. Пожелтевшая страница. И абзац, заученный наизусть: "Закон сообщающихся обезьянников - один из основных законов супостатики. Его ещё называют Законом Фискаля. Он гласит, что в разнозаполненных гражданской биомассой сообщающихся накопителях, объём беспредела которых настолько велик, что позволяет пренебречь капиллярным эффектом времени содержания, уровни инстинктов располагаются на одинаково максимальной высоте независимо от проявлений интеллекта, которыми также можно пренебречь. Это единственный закон, имеющий обратную силу. И сила эта, должно быть, имеет немалую величину. Её можно было бы рассматривать как отрицательный вектор, ведущий к истокам эволюции. А можно было бы, как закон Анти-Ньютона, т.е. как произведение отрицательно заряженной массы на торможение. Можно было бы. Но не рассматривают. Ввиду отсутствия физиков-теоретиков в штатном расписании Ментъхауза... Тем не менее, Ментъхауз с первых дней своего мутного истока, как-то работал и как-то работает на стыках здравого умысла, недействующего законодательства и непонятно как действующего Закона сообщающихся обезьянников"... Однако, любые попытки в реальности найти упоминание об этом Законе натыкаются на настороженное молчание. В котором угадывается ответ: "Оно вам надо, хвост отращивать?" И только капелланы Ментъхауза, лавируя между дарвинизмом и христианством, изъясняются пространно: "Обезьянно место пусто не бывает!" И снова и снова пишут на казённых бланках: "Дабы не повадно... В качестве временной меры, благославляю..." Хотя исполнителям тех бумаг ближе брутальный атеизм. И говорят они всякий раз таковы слова: "Произошёл от обезьяны? Добро пожаловать домой, падла!" Веллком твою волоком!.."





ВОЙНА  АЛОЙ  И  БЕЛОЙ  РОЖИ       Глава 88

Александр Сигида, знакомый поэт из Атамановки Краснодонского уезда, любит ходить в камуфляже и воинственно притчитать. Под этим понимается решительное исполнение авторских притч в авторском жанре "неспешного силлабо-тонического причитания". Воздействие от подобного сравнимо с работой маленького внутричерепного асфальтоукладчика, укатывающего ваше рыхлое серое вещество в твёрдое покрытие. В устах Александра притчей может стать любая когда-либо написанная им фраза. Как с вкладыванием в неё своего совершенно особого смысла, так и без оного. Помнится, на одном из поэтических фестивалей, он сразил нас наповал первыми же словами: "Вы думаете, что приехали в Луганск, а вы приехали - в ерунду!" Потом он повторял эту фразу перед каждым монологом. Потом - перед каждым тостом. Потом - вместо тостов. Потом и вовсе - вместо молчания. Пока она не стала притчей во языцех тех, кто развёз её по городам и весям. Ранее та же участь постигла хрестоматийную фразу "Устал, как будто выучил устав!"... Камуфляж, водка и глотка - вот инструментарий поэта-притчетаря! А отсутствие революции - не повод умалчивать своё творчество. Главное - иметь, что сказать, имея при этом всех... А ещё - иметь собственное лицо. О чём, собственно, и речь... "На лицо моё пасхальное, с позолотой неземной, говорили - "ну, нахальное", - поливали всей честной..." Так начинает он свой поэтический автопортрет. И действительно, лицо Александра - олицетворяет, излучает и озадачивает. Как красный сигнал светофора, возведённый в ранг маяка класса "Гребиттэнах"... "Замечательная крашенка цвета крови с молоком..." - опять-таки без ложной скромности пишет он самого себя с натуры и в натуре... Здесь сразу стоит отмежевать процессуальную поэтику Александра от перформансов любых пошибов, ибо в камуфляже он даже спит. Обычно с устатку, но, как правило. А лицо и вовсе ему неподвластно, оно живёт своей жизнью в широком диапазоне - от неуловимо алого до бесприютной тоски в багровеющих небесах. Между тем, по Драбадан-шкале, где сочетание "грамм-градус" соответствует специфической единице измерения "один кайф", фестивальная цветогамма лица поэта стабильна. В пределах двадцати килокайф. Или же - четыре похмиля по параллельной Бодун-шкале. Однако, далее наука бессильна. Что в нём от водочного загара, а что от крайнего возбуждения силлабо-тоникой - вычленить практически невозможно. Да и не нужно. Ибо во все остальные дни, не отягощённые поэтическими фестивалями, Александр, по-есенински, - "по-прежнему такой же нежный...". Человек он, безусловно, хороший, никакого отношения к Ментъхаузу не имеющий. Но цвет Сашиного лица - лучший затакт к повествованию о старой ментоусобице, издавна известной, как Война Алой и Белой рожи...

......................................................................................................

Метафизическая война Алой и Белой рожи в Ментъхаузе длится с начала внятных времён, повторяясь в каждом поколении. Ранее, в английском Средневековье, если кто помнит XV век (хотя, люди столько и не живут!) - творилось нечто похожее. А именно - многочисленные алые рожи династии Ланкастеров били многочисленные белые рожи династии Йорков. И наоборот. Под знамёнами, соответственно, красного дракона и белого борова, отстаивая свои претензии на престол и на то, в какой цвет он должен быть покрашен. И лишь когда лепестки облетевших династий покрыли все родовые кладбища, потомки их заговорили о явной войне. А в XIX веке к этой теме приложил свою лёгкую руку писатель по имени Вальтер (именно тот ещё) Скотт. Его пуританское воспитание не позволило называть вещи своими именами, а ключевое слово "рожа" и вовсе было заменено красивым эвфемизмом. Так возник миф о Войне Алой и Белой розы. Словно речь шла о конфликте цветоводов, тридцать два года деливших оранжерейный бизнес... Ало-Белая война была вялотекущей, как наследственная шизофрения. За время её произошло лишь 15 сражений, а сами военные кампании в сумме длились чуть более трёх месяцев. Но в итоге, как зачастую и бывает, к власти пришла третья сила - династия Тюдоров с объединительным символом: Ало-Белой розой. Или попросту, как подтвердит любой спец по смешивания, - Розовой розой. Под которой с тех пор понимается нормальный цвет правящей рожи... Хотя, на самом-то деле... Человечество по-прежнему делится на тех, кто... И на тех, кого... Или иными словами - на краснорожих, живущих хреном на улицу, и бледнолицых, всю хрень носящих в себе. У первых всё написано на физиономиях, причём, с красной строки и на красном фоне. У вторых - не читай, только вспотеешь! - на бледных лицах одни пробелы и ни единой черновой записи. Менты - не исключение, они плоть от плоти детища своего народища. Они падают семенами на благодатную, веками унавоженную почву. И медленно всходят, растут и колосятся всеми наследственными пороками. Потому война Алой и Белой рожи неспешна, как служба, и "на первый взгляд как будто не видна". Но... Если меня спрашивают - Где? Где тот водораздел? Где та точка Че? - молча указываю пальцем на пыльный лозунг над тем местом, где когда-то стоял бюст Ленина. Читайте - "Служи по уставу - завоюешь че..." Вот вам ваша точка! Кто говорит - "че... сть и славу!", тому в Белый угол. Кто - "че... репно-мозговую травму!", тому - в Алый...

......................................................................................................

Служебную тайну, как и шило в жопе, - не утаишь. Ну не бывает в трансфизическом мире такого, чтобы там пукнули, а здесь не запахло! Потому не секрет - в каждом районном отделе милиции есть свои ланкастеры и свои йорки, как терпкое воспоминание о несвежем запахе былого... Это вовсе не значит, что половина райотдела ходит с красными похмельными рожами, а другая половина - с белыми, измождёнными от уставной службы. Хотя, временами такая картина и возникает, но словно буфет на полустанке, где поезда не останавливаются - ух-ты! - и опять стук колёс, стук колёс, стук колёс... На самом деле всё намного тоньше. И без засыпанных лепестками кладбищ. Всё начинается с феномена смешивания. А дальше уже, как говорится: "Фак - на лицо!" (Или же - хреном по всей роже)... Возьмём банальную пьянку. Допустим, вы клятвенно убеждаете друг друга, что идёте только на пиво, что завтра строевой смотр и нужно молодцевато выглядеть, что только по два бокала - и всё!.. Шиш вам в кобуру... Это ровным счётом ничего не значит! Всё равно потом - для баловства ли, для развода ли - в пивной бокал запускается "ёрш", знаменуя начало стадии смешивания. После чего начинается такой аквариум - может вынырнуть что угодно! И шашлыки, и девочки с кошачьими глазками, и новый вариант письма турецкому султану (или на худой конец - министру МВД). Но в итоге - вы неизменно оказываетесь на пустынном пляже, где играете сотоварищи в абстрактный волейбол - без сетки, без разметки, без судьи и без результата. Здесь каждый сам себе свой высший суд, но никто не спешит признаваться, что именно он коснулся сетки на блоке, при размытости всех границ у отсутствующей сетки. И после фразы: "Ну вот, примерно так и нужно было тебе бить последний мяч..." - все бредут искать этот мяч, чтобы он не оказался последним. А потом обязательно звучит ритуальная фраза: "Ну, дай Бог, не последняя!"... И хотя с момента запуска "ерша" в нейтральные соки-воды - служба вам абсолютно "по хересу". А при осознании себя у подножия финального тазика, в котором мерзко пахнущие останки мерзкой костлявой рыбёшки всё же неуловимо угадываются - о службе и вовсе - ни слова! (Ибо такая "вермуть" на душе - ни в каком портвейне не сокроешь...) Но - служба всё-таки неизбывно присутствует. Проступает капельками пота на лбу, предвосхищая водочный загар. А потом - проступает главной темой застольных дебатов. И кстати, всегда находится некто - недостаточно алый на тот момент! - способный этот момент заметить и вслух отметить: "Опа, мужики! Дошли до кондиции - заговорили о работе!"... И дело уже вовсе не в том, кто коснулся сетки. Да на здоровье! Хорошего человека должно быть мно-ого-го сколько! Рви на лоскуты, ломай кусками, мажь на ломти - не жалко! Да разгребуттвоюкапыцюкурицы! А будешь проходить мимо - кинь камнем в окно - завсегда приютим-поможем... Вот она - Алая философия. Или, как говорит Саша Сигида: "Я люблю стихи и живопись, предлагают - ерунду!"... Слова не мальчика, но сторонника Алой рожи... Белые рожи, разумеется, не только не играют в абстрактный волейбол, но даже не знают о существовании подобного вида спорта. А ерша они видели лишь в 7 классе, в учебнике зоологии. И даже не догадываются, что его пьют! Но они сильны своей усидчивостью, присутствием и исполнительностью. Даже, если ничего не делают. Такая вот служебная мебель (да не отпади буква "м"!)... Хуже, когда Ало-Белая война идёт внутри одной отдельно взятой рожи. Когда эта рожа периодически лавирует между культовыми напитками - между водкой и кофе с коньяком. И при этом недооценивает миротворческую роль пива, используя его для банальной возгонки в ненужную степень. Как результат, такая рожа периодически покрывается то алыми, то белыми пятнами. И больше нелепа, чем опасна, как пуля со смещённым центром тяжести при стрельбе в воздух. Ибо культура пития, а тем более смешивания - не терпит суеты и дилетантства. Ибо - скажи мне, что и как ты пьешь, и я скажу, какое будет мочегониво... Но, несмотря на то, что пьянка - хороший Ало-Белый индикатор, её действие не универсально и больше относимо к методологии. К тому же, если она становится больше, чем служба - их пути просто расходятся. А вот глубинная Ало-Белая межа проходит там, где непростые служебные соответствия имеют в знаменателе Устав. Ментъхауз не монастырь, скорее казачья станица, совмещённая с масонской ложей. Но свой Устав чтит... Если перевести проблему в область чисел - всё предельно просто. Нужно лишь поделить мента на Устав. И вот какая хрень обнаружится... Допустим, ставим на стол эталонный шкалик (по научному - шкалу!) и наблюдаем. Если одного шкалика мало и нужно бежать за вторым... Тьфу, ты! Не в этом смысле... Если шкалы не хватает, если в итоге получается "единица с избытком" - налицо "алый" результат. И он говорит: "Я - больше, чем Устав". Он выплёскивается и, естественно, превышает - скорость, полномочия, ожидания начальства и собственные мысли... Если же в числителе скудно - результат будет "белым". Или: "Я - меньше, чем Устав". Это позволяет всегда за Ним надёжно прятаться и на Него ссылаться. Или ссылать других... В реальной службе свидетельств тому - уйма. А если образно - это всё равно, что нарядить классических клоунов - Рыжего и Белого - в форму. И попросить первого обойтись без идиотского хохота, а второго - без рыданий. А потом поочерёдно поручить им дело - разобраться с одним и тем же заявлением о нарушенных правах. Рыжий (читай Алый), начав издалека, проникновенно скажет: "Ну, шо... козлёнок...". А на возмущённое: "Что Вы себе позволяете! Я - не козлёнок!" - смачно уточнит: "А шо... уже козёл?!"... Белый же начнёт уныло писать протокол, скучно спрашивая - "Имя? Фамилия?" - даже если перед ним лежит паспорт задержанного. Однако, суть не в этом. Служба для Алого - солёная как кровь, но пуль-си-ру-ет. Омывает и подмывает делать. А для Белого - нафталин в таблетках. Несъедобна, но размеренна, порционна, а главное - сохранит от моли до самой пенсии... Так вот, Алый может запросто сказать задержанному: "Шо ж Вы, козлище, в пьяном виде, оскорбля!-ющим честь и достоинство граждан, мешали спать всей улице, исполняя, гнусным бля!- бле-ющим голосом песни... Но, бляха-муха, - песни Владимира Семёныча Высоцкого! О, как! Уважаю, сука... Свободен!"... А Белого больше волнует не то, какие слова копошатся на языке задержанного, а на чей сперматозоид этот организм нарастил все свои клетки. Чей он - хоть сукин, но - сын! Потому - поморочит Белый голову и тоже отпустит, но - убоявшись подписаться под этим. И так ли уж важно, чего именно убоится: лишиться погон, получить выговор или задержаться на целый час на работе?.. Хотя, в принципе, вам-то, читатель, и подавно - какая нахрен разница! - по какой именно причине вас необъяснимо отпустили на этот раз?! По Алой или по Белой... Ведь среднестатистический гражданин убеждён, во-первых, что в следующий раз не отпустят, а наоборот задержат без причины; а во-вторых, все менты - козлы, независимо от цвета... Потому благодарность следует адресовать не на самый верхний этаж МВД, а на самый нижний слой небес. И ускорить шаг, пока не передумали... Запомните главное. Все слова в Уставе написаны кровью. Естественно, алой. Но бумага, естественно, белая. И всё стерпит. Вот я и спрашиваю каждого мента: "Так чего ты хочешь сам - сделать новую надпись или остаться фоном?" Хотя ответ-то лежит на самом видном месте: "Прозвучать, как предписано, ибо Я - есть Устав". Только это уже - Розовая философия. И к ней каждый, как и к пенсии, ковыляет самостоятельно... Но пока, в результате смешения цветов и убеждений вместо Алого и Белого не возник Розовый - беги, отпущенник. Ведь рано или поздно он придёт - Розовый тюдор. И скажет своё "тю! на вас", в полном соответствии с законом, равнодушным и к Высоцкому, и к генеалогии твоего элитного сперматозоида. И ты, хотя громче всех орал - "Даёшь, милицию с человеческим лицом!" - для начала изменишь своё отношение к нему. Словно перенесёшь ударение с одного слога на другой - тюдор. А в итоге, всё равно заменишь его фамильное "тю" на приставку "пи"... А потому, если отпустили - не просто ускоряй шаг, гражданин хороший. А дёргай, пока при памяти! Шевели поршнями, не видишь - какая у нас тут война...



Назад: Ментъхауз - начало




© Алексей Торхов, 2009-2024.
© Сетевая Словесность, 2011-2024.




Словесность