На освободившуюся в ведомственном доме коммунальных работников жилплощадь имели виды многие жильцы. И было отчего! Во-первых, двухкомнатная. Во-вторых, с окнами на запад. Претендовавшие с нетерпением ждали постановления жилищной комиссии. Вынесенное постановление не только испортило жильцам настроение, но и убило в них веру в справедливость. Квартиру решено было отдать сторонним людям.
- Я так этого не оставлю, - горячился в домовом комитете обитатель квартиры 13 с фрамугами на восток. - Я двадцать лет прожил в этом доме и заслужил и телефонную точку, и нормальный вид из окна. И тут нате вам, здрасте пожалуйста, вылезай, приехали. Квартиру с точкой и видом отдают черт-те знает кому!
- Вас-то чего жаба душит? Вы ж первый в очереди на расширение стоите, - увещевал его домовой староста.
- Я справедливость люблю, - не унимался жилец.- Хорошо, пусть не я! Вселите кого-то из старых жильцов, а этим отдайте их квартиру.
- Правильно! - поддержали его жильцы с рамами на восток. - У нас в окна знаешь, как свищет!
- Товарищи, друзья, не кипятитесь. Потерпите еще немного. Дом вот-вот пойдет под снос. Все получим новые благоустроенные квартиры! - успокаивал народ староста.
- Под снос! Держи карман шире! Скорей вперед ногами вынесут.
- Своим раздают, - взвизгнул женский голос.
- Да как вам не стыдно, - возвысил голос староста. Да будет вам известно, что нас Облздрав просил им эту квартиру выделить. У них больная дочка! Поэтому нужна теплая квартира и телефон.
- Знаем мы этих больных! Вон Петрович из четвертой квартиры тоже гипертоник...
- Пусть пьет меньше, так и давление нормализуется, - ответил на это домовой староста.
Жильцов восточной стороны можно было понять. Дуло с востока изрядно, да и окна выходили на заваленный песком и мусором и поросший темной жесткой травой пустырь. Другое дело - запад! Ветры преграждались крытыми толью сараями, а окна смотрели на уютный, с грядками и кустами смородины, дворик.
Между сараями и грядками когда-то был небольшой фруктовый сад, от которого с годами осталось два трухлявых ствола. В них вколотили по большому гвоздю "сотка", натянули крепкую шелковую нить и по строго выверенному графику сушили белье. По центру широко и раздольно белели пододеяльники и простыня. Ближе к краям стыдливо жались бюстгальтеры, и байковые панталоны. Большими барабанами бубнили наволочки, иерихонскими трубами гудели кальсоны. Зимой постирушки стремительно замерзали, и, раздуваемые зябким морозным ветром, начинали отвратительно трещать на манер спорящих базарных торговок...
Новые жильцы оказались людьми тихими, некоммуникабельными и, поговаривали, религиозными. Такой же тихой была их дочь - болезненного вида и неопределенного возраста девочка. Ходили слухи, что она не родная дочь квартиросъемщиков: то ли приемная, то ли подброшенная кем-то. Полное имя у неё, кажется, было не то Людмила, не то Эмилия, но все звали ее уменьшительно - ласкательным Милочка. Вкладывая в это вполне нормальное и красивое имя иронию, сарказм и намек на ментальную убогость. Никто из сверстников не дружил с Милочкой. А на вопросы взрослых:
- Отчего же вы не дружите с Милочкой? - дети отвечали:
- А что с этой Милочки взять, окромя анализов?
Зимой Милочка любила сидеть у окна и смотреть на кроны деревьев, что росли на дворе старого кладбища.
Кладбище это, от которого остались мощеная дорога и ряд полуразрушенных склепов, когда-то было католическим. Затем православным: от него сохранилось несколько мраморных крестов и деревянная часовенка. Потом интернациональным: тумбочками с пятиконечными и шестиконечными звездочками, со скамейками, столиками и оградками. Весной на кладбище упоительно пахло талой землей и свежей масляной краской. Летом - кошеной травой и ромашкой. Зимой кладбищенский двор засыпало снегом, на котором причудливыми узорами лежали тени могильных оград.
Летом же Милочка все дни проводила в одиночестве на берегу городской речки, поросшей камышом и непролазным кустарником. Там её и нашли убитой. Ходили слухи, что убийцы не то выкачали из Милочки кровь, не то вырвали у неё сердце...
Девочку похоронили на том старом кладбище, деревья которого были видны из окон её квартиры. День похорон был теплым и солнечным. Провожающих и прощальных слов было немного. Музыканты заиграли скорбное попурри. Диссонируя с мелодией, раскатисто застучали молотки, и гроб исчез в темноте свежевырытой могилы. Стихли мелодии, и от всего, что некогда звалось Милочкой, остался небольшой холмик, букетик цветов, пара венков, да крашеный суриком металлический крестик.
Прошло немного времени. Цветы засохли, траурные ленты на венках выгорели, сурик облупился, а по городу поползли слухи. Так, кладбищенская дворничиха рассказывала о некоем таинственном человеке, в вечерние сумерки являющемся на Милочкину могилу! По словам дворничихи, человек был одет в белый хитон, а лицом походил на Спасителя. Городская ясновидящая Ева заявила, что ей было явление пресвятой богоматери. Богоматерь, как утверждала сомнамбула, была вылитой Милочкой. Местный звездочет Адамов определил по расположению Венеры, (тоже, кстати, похожей на Милочку) что грядет скорый катаклизм. Работники похоронного оркестра клялись, что слышали над Милочкиной могилой небесную музыку.
Последнее заявление привело к Милочке толпы ищущих новых музыкальных идей городских музыкантов. Интересный факт: после одного такого посещения доселе неизвестный пианист выиграл престижный международный конкурс! Озадаченные работники компетентных органов взяли ситуацию под свой контроль. Катаклизмы они перенесли на загнивающий Запад, а человека в белом хитоне объявили командиром экипажа самолета, который отважная стюардесса Милочка отбила у похитителей. Музыканты тут же были изгнаны с кладбищенского двора, крест срочно заменен фанерной (с красной звездочкой) тумбочкой, обнесен скромной оградой и на Милочкиной могиле стали принимать в пионеры. Что самое интересное - у прошедших здесь обряд поступления резко возрастала успеваемость.
Горячие и нетрезвые головы из горкома комсомола готовили директиву о присвоении пионерской организации школы, где училась Милочка, имя "отважной стюардессы". Однако пока бумаги ходили по инстанциям, кладбище закрыли для новых захоронений. Двор зарос бурьяном, так что уже было невозможно узнать искомую могилу, да и памятники с фамилиями и именами погребенных растащили оборотистые дельцы из бюро добрых услуг.
Однако свято место пусто не бывает. Прошел слух, что студент-филолог местного университета видел у Милочкиной могилы человека с пушкинскими бакенбардами на смуглом лице. На следующий день на кладбище за вдохновением повалил сочиняющий народ. И что характерно: вскоре имена посетителей замелькали на страницах известных литературных изданий.
В ту же зиму старший преподаватель факультета естественных наук заявил, что наблюдал в Милочкиной ограде за процессом цветения розового куста! К весне у Милочки обосновались представители гонимых направлений науки. А уже летом было защищено несколько диссертаций, в том числе и по генетике! Вдохновленные чужими успехами, на кладбищенский двор явились: правозащитники, отказники и два узника Сиона. И снова удача: после посещения могилы, узники Сиона получили право на репатриацию! Несколько лет топтались в Милочкиной ограде интеллектуалы. Они пили дешевый "Агдам", сочиняли воззвания и манифесты. Критик, вздумавший отвергать задекларированное в Милочкиной ограде, подвергался общественному презрению и изгонялся с кладбищенского двора!
В каком-то (точно не помню, каком) году при ограблении инкассаторской машины был убит известный городской авторитет, а уже на девятые сутки после гибели авторитетскую тень видели в Милочкиной ограде. Естественно, что после этих слухов на заброшенный погост явились уголовники. В отличие от интеллектуалов, уголовники пили дорогой коньяк и били по рукам. "Сука", решившая кинуть "забазаренное" у Милочки, каралась "мочиловым". Самое интересное заключалось в том, что многие из авторитетов стали на путь исправления, а некоторые вскоре обернулись финансовыми олигархами. Это еще больше повысило престиж могилы.
Кроме того, забредший случайно в Милочкину ограду городской дурачок "Андрюша-космонавт" неожиданно заговорил каноническими текстами святого писания, а жители высотных домов, что обступили старое кладбище, утверждали, что по ночам над Милочкиной оградой видно какое-то голубоватое свечение. Возможно, что Андрюша был умело скрывавшимся многие годы пятидесятником, а жители домов принимали огоньки сигарет допоздна сидевших в ограде уголовников за блуждающие огни, но, тем не менее, к Милочкиной ограде потянулись: попы-расстриги, церковные реформаторы, всякого рода сектанты и страждущие. Попы сорвали с тумбочки звездочку и прикрепили к её вершине крестик, реформаторы мурлыкали негромкие псалмы, страждущие просили об исцелении. Прохудившаяся тумбочка, облепленная многочисленными записочками, прокламациями, денежными купюрами, медальонами и ладанками стала напоминать рождественскую елку. На надгробье, всегда лежали калачики, бублики, горели лампадки, и стояла наполненная до краев рюмка с дорогим коньяком. Вскоре прошел слух, что прозрел слепец, живший в проходящей рядом с кладбищем теплотрассе, а кладбищенский бомж выиграл в лотерею. После этого бичи, столовавшиеся могильными подношениями, стали с молчаливым почтением обходить Милочкину ограду. Взять у Милочки теперь почиталось у них смертным грехом!
Прошло лет тридцать после Милочкиной смерти, и кладбище стало мешать городскому ландшафту.
- Товарищи, - сказал на бюро обкома зам по строительству. - Мы считаем, что в целях городского благоустройства целесообразнее старое кладбище снести, а на его месте разбить сквер.
- Правильно, - поддержал его зам по идеологии. - За последние годы кладбище превращено в вертеп! А на могиле этой Милочки посетителей больше, чем в Мавзолее!
- Товарищи, - взял слово представитель комсомола, - совсем недавно мы лишили народ права на алкоголь, сегодня хотим выбить у него надежду на чудо. Мы шутим с огнем. Я решительно против такого решения.
Большинством голосов кладбище решено было снести.
Представитель комсомола оказался прав. Вспыхнул настоящий бунт. Возмущенный народ потребовал немедленной отставки городского правительства. Многочисленные собрания грозили перерасти в боевые действия. Руки прочь от священных могил! Оставьте надежду безнадежным! Милочка - наш рулевой! - гласили плакаты, а у покосившихся кладбищенских ворот дежурили пикеты...
Много лет прошло с той поры, но все еще стоит в том городе дом с окнами на восток и запад. И между двух трухлявых стволов натянута шелковая нить, на которой по-прежнему сушится белье. Говорят, что чудеса происходят и по сей день. Кто-то видит в Милочкиной ограде расцветшие среди лютых морозов цветы, кто-то слышит в лиственном шуме неземной красоты женский голос, кто-то исцеляется, кто-то преображается... так, например, городской администрацией сегодня управляет оказавшийся когда-то в меньшинстве представитель комсомола.
Ради любопытства, прихватив для храбрости четвертушку "Абсолюта", на Милочкину могилу сходил и я. День был солнечным и тихим. Как ни вслушивался я, как ни приглядывался, но так ничего таинственного не услышал и фантастического не увидел. Ветер лениво ворочался в кронах старых деревьев, в цветущем в ограде розовом кусте басовито зажужжал косматый шмель, в высокой траве сновали быстроногие кузнечики, а на цементированном надгробии грелась изумрудная ящерка. Все дышало покоем и умиротворенностью, что в сегодняшней неспокойной жизни само по себе уже выглядит чудом....
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
