ПРИЗНАКИ ЖИЗНИ
* * *
Наше грядущее, словно дитя
просится на руки, плачет о ком-то.
В маленьких окнах маленьких комнат
синие тени по небу летят.
Наше "навек" не повесишь на гвоздь
в траурной рамке напротив буфета.
Времени нет - как у позднего Фета -
в маленьких комнатах синих насквозь.
Времени нет. Только ветер гудит.
Тени летят - безвозвратно, напрасно.
Знаешь, мгновенье, ты правда прекрасно.
Не останавливайся, проходи.
Я остаюсь. Улетай синева.
Я позабуду тебя. Обещаю.
В маленьких комнатах не умещаясь,
только и знаем - всё забывать.
Мало ли что там по небу летит -
тени ли, тайны, звездное просо.
Наше грядущее трезво и просто
в синие окна, как в воду глядит.
2002
_^_
* * *
Нынче луна, как на хуторе близ Диканьки.
Под завывание раненой колымаги
милое дело глядеть, как на лист бумаги
черными строчками жизнь твоя утекает.
Жизнь удалась. Улыбается удаляясь,
делает ручкой, насвистывает в миноре.
Даже соседи, строгие как минеры,
завтра не вспомнят, что по дворам валялась.
Ветер темнит над Смоленском и Березанью.
Здравствуй, - спешит сказать, - племя младое!
Тучки небесные, пряча огонь в ладонях
Жгут пахитоски звезд, как в лесу партизаны.
Строки текут, отмеряя скупые сроки.
Сколько бы ни осталось в пороховницах,
все одно, раньше смерти незачем хорониться,
как шепнул бы ястреб на ушко пискнувшей землеройке.
2002
_^_
ВРЕМЯ
Время течет по лицу, как вода дождевая.
Просто вода, не мертвая, не живая.
Смывая на запад взошедшую на востоке
звездочку, время стекает в подземные водостоки.
Время гудит в наших жилах заместо крови.
Время сочится во тьме сквозь худые кровли.
Время идет и не может остановиться.
Время глядит на нас, как сон на сновидца.
Пой, тайга, под крылом птичьими голосами.
"Время в пути - три часа". Не стой под часами!
Время - в пути. Время нас догоняет,
глядя в затылок негаснущими огнями.
Время приходит в день твоего рожденья
без приглашения без предупрежденья.
Выйди во двор, сложи ладошки трубою
и смотри, как время идет за мною и за тобою.
Слушай его шаги, гражданин тик-така,
житель минут, часов, беспечный Титаник
сердцебиенья, омытый черной водою
времени, что уже примеряет косынку вдовью.
Сколько бы ни осталось, спешить не будем.
Лишь бы не знать, что спишь, и - беспробуден.
Все ручейки в один океан стекутся.
Время идет. Секунда. Еще секунда...
2002
_^_
* * *
"Так и в гробу?"
- "И под доской".
"Петь не могу!"
- "Это воспой!"
То не северный ветер гудит в окно,
не плывет сухогруз в туман.
То поэт лохматый, что твой Махно,
пригорюнился от ума.
Аки тать в нощи, плюс седой как лунь,
подперев кулаком чело,
он взывает к Музе осьмнадцать лун,
а в ответ ему - ничего.
Где ж она? Но уж знает и сам - нигде.
И расплакавшись, как Пьеро,
проклинает вслух тот далекий день,
когда в руки он взял перо.
Но найдется крюк в четырех стенах!
И - к соседям за бечевой.
Только в дверь, а за дверью стоит - Она,
И ему говорит - Чего?
- Как чего? Дожидаючись сбился с ног!
А тебе - хоть бы кол теши.
Не писать не мог и писать не мог!
- Вот об этом и напиши. -
и исчезла. Он же забыл, что шел
умирать, - перо, словеса...
И не то чтоб стало все хорошо,
Но об этом - да, написал.
2002
_^_
* * *
Неба туманный свиток голову мне вскружил,
оборотень-комар в сердце ужалил
и улетел. Там, где я раньше жил,
синие тени город мой окружали.
Там и сейчас ветер пасет стрекоз,
и лежат, раскинувши руки от горизонта
до горизонта, сумерки над рекой,
как в позабытой песенке гарнизонной.
Там я служил в министерстве ветреных дел,
знал лишь то, что хотел, и курил украдкой.
Там высоко надо мной самолет гудел,
и шелестел сквозняк книжкой или тетрадкой...
Где я теперь? Господи, что со мной?
Перекресток, трамвай... Смилуйтесь, не трезвоньте!
Сумерки над рекою, а за спиной -
видишь? - синие тени на горизонте!
2002
_^_
ОКРЕСТНОСТИ СЕНТЯБРЯ
1. Город
Вечера
все длинней. Все трудней отличать, где вчера,
где сегодня. По ветру
разлетясь, то ли дым из трубы, то ли тушь разлита,
то ли свет принимает на веру
темноту.
И по всем этим мокрым делам, по набитому рту,
по ухмылкам, набрякших под вечер
облаков,
понимаешь: сентябрь, накормивши волков,
не сберег ни овечки.
Коротай
свой бессмысленный век в городах, чей девиз на вратах:
"Не бывает, чтоб нашим и вашим".
Моросит,
вечереет, и не с кого боле спросить.
Да ответ и не важен.
2. Крыса
В сентябре
у любого куста бес в ребре, борода в серебре.
А у бабьего лета
грудь в церковных крестах,
голова - в тех самых кустах,
на устах затихающий лепет:
"Пруд пруди
золотого и синего. Все впереди,
и никто не обижен.
По воде
на закате круги - приходи, володей!
Подходи же.
Отзовись!
Это флейта, летящая вниз, унесет тебя ввысь..."
...Не сказавши ни слова,
но в лице
изменившись, раскрыть наугад М. И. Ц. -
посреди "Крысолова".
3. Деревья
Промотав
боевые штандарты - сама прямота -
бурям нa смех.
Всем своим
обреченным на сумерки войском стоим.
Знаем - нa смерть.
Нам каюк.
Наши птицы давно отвалили на юг.
Нам - не светит.
Бей отбой!
Вокруг желтого шарика шар голубой
кто-то вертит.
2002
_^_
ПЕСЕНКА
Если бы я вчера не напился пьяным,
мог бы сейчас бродить по лесным полянам,
где ветерок доходчив, как "Светит месяц".
Вместо того чтоб быть в этом странном месте.
Если бы я вчера не схватил простуду,
мог бы сейчас лежать, напевать простую
песенку в потолок утром под одеялом.
Вместо того чтоб меня темнота объяла.
Если бы я вчера не упал на рельсы,
мог бы сегодня жить, претворяться резвым
и молодым, мог бы врезать по морде
гаду. Вместо того чтоб валяться в морге.
Если бы я вчера понял то, что сегодня
понимаю: что жизнь коротка. Всего-то!
Я бы ее потратил еще умнее -
в поисках средства сделать ее длиннее.
2002
_^_
НОЧЬ
Человек человеку сова.
Пропадай, моя голова.
Развиднеется - и привет,
стольный град и холодный ветр.
Человек человеку сон.
Поспешай за руном, Язон.
В забытьи, впопыхах - во сне.
Человек человеку снег.
Знать, взаправду Земля кругла.
Завела метель, замела.
Невесть чем в темноте звеня,
закружила тебя, меня.
Ничего не желаю знать.
Пеленай меня, белизна.
Сосчитай в темноте до двух.
Человек человеку звук.
Целый мир за окном исчез.
Что затихло, того не счесть.
Что допето, того не смочь.
Человек человеку - ночь.
2002
_^_
* * *
Крести козыри или черви
козыри? - вот вопрос.
Скрипки с музыкою вечерней
вынесли на мороз.
Плачет музыка, снег кулями
валит. Поди тепло?
- Отгулял. А ведь как гуляли -
не по усам текло!
Упекли в деревянный ящик,
друже, - не обессудь.
Сущий ищущего обрящет,
да снега занесут.
- Стойте, братцы, пугать снегами.
Память моя тупа.
Понесут, где вчера ногами
собственными ступал.
Закопают, и из пустого
дома - ко всем чертям.
Не пойму - заходил с крестовой,
а угодил к червям.
- Вот и мы не поймем, не сладим.
То ли хмель в голове?
Горячился, а нынче хладен.
Что случилось, не вем.
Мы горячие, ты - холодный.
Что нам тебе сказать?
Знай, полеживаешь колодой -
пятаки на глазах.
- Что случилось со мной, не знаю
Словно бы не со мной.
И мерещится твердь земная
бездною водяной.
Разожмете руки, и кану,
зачерпнув через край...
- Помянем! Подставляй стаканы!
Скрипки, не плачь - играй!
Черный ворон кругами чертит.
Молодца - не замай!
В небе крест, под землею - черви.
А у вечной зимы во чреве -
вечность, но не зима.
2002
_^_
НОЧНАЯ СМЕНА
Не усни до утра на вахте,
не гаси глазок на двери.
Никакого снега не хватит,
заметать мои пустыри.
Заколдованные трезубцы
из меня в небеса торчат.
Там безумицы и безумцы
точат ножницы и молчат.
В темноту за окном глазея -
тяжелы зрачков жернова -
все кроят из полос газетных
безобразные кружева.
Наряжаются, окружают,
разъедают меня, как ржа,
по задворкам моим мужают,
по моим пустырям кружат.
Объедаются жирным смехом,
утирают кривые рты.
Наливают стаканы с верхом,
глядь - стаканы опять пусты.
И тогда, прочищая глотки,
захрипят, засмеются, за-
голосят в ночи заголовки,
засверкают во тьме глаза.
И завоют, завьют, подхватят
сквозняки - остры, как ножи.
И чего не хватись - не хватит,
как-нибудь до утра дожить.
И нарезанная кубами
беспокойная глыба - мгла -
замолчит, шевеля губами
и уснет, не смыкая глаз...
... Оставайся и ты безгласен,
если слово твое - не медь,
а свинец. Если ты согласен
обезуметь и онеметь.
2002
_^_
ТЕМНОТА
Поднимите мне веки, каменные века.
Я лежу в темноте, моя темнота легка,
как золотая тучка и неподвижна,
как утес-великан.
Моя темнота похожа на синеву,
на горизонт, бредящий наяву
парусом, на тяжелые крылья птичьи,
на голубя и сову.
Моя темнота знает, откуда звон.
Буйвол, стряхнув Европу, выходит из бурных волн
и идет на восток, омываемый не водою,
но травой.
Навстречу ему встают силуэты гор,
туча тычет копьем, как святой Егор,
и змеи языческих рек с раздвоенными хвостами
выходят из берегов.
Не повернув башки, он минует русло грозы
и по желтым степям, не ведавшим ни росы,
ни сохи, удаляется неотвратим, спокоен,
неотразим.
... Моя темнота ведает, что творит.
Пусть темнота темнит, и огонь горит.
Она не спешит, но покуда молчат другие,
слышите - говорит.
Она глубока, как медленная волна.
Там - в глубине - вода ее солона,
и движутся черные тени, на фоне которых
она не так уж темна.
2002
_^_
ОКРЕСТНОСТИ ДЕКАБРЯ
1.
Декабрь с деревянным молотком
стоит на берегу, как над душою,
над речкой цвета кофе с молоком.
Подкованная ветреным Левшою,
блоха метели скачет по полям
с улыбкой нехорошею, чужою.
В разрывах туч кочевники палят
свои костры. Раскосый полумесяц
кивает: "Ваалейкум Ассалям..."
Светает. Ледяную жижу месит
пехота стоеросовых осин,
раскачиваясь в ритме "Ты не вейся".
И конницею вражьей уносим,
дым из трубы - немолод и невесел -
тяжелым взглядом ей вослед косит.
2.
Татарская зима катит в глаза.
Что вещь - то не в себе. Трещите, Канты!
Допелась попрыгунья-стрекоза,
допрыгались цикады-музыканты.
Под Юрьев день, под блеск его копья,
под хриплые змеиные дисканты,
бессмысленною яростью кипя,
метеоролог, размахнувшись, тычет
указкой в груду рваного тряпья:
- Циклон. Антициклон. Четыре тыщи
лье под водой до мест, идеже несть
ни этих слез, ни этих диких стычек
всего со всем. Давление... Норд-вест...
Он всхлипывает, и на миг застывши,
неведомую даль глазами ест.
3.
Типун тебе, приятель, на язык!
А вам - ячмень на оба ваших глаза!
Великое увидевши вблизи,
со всех сторон облаяв и облазив,
что вижу я? По утренней грязи
бредет зима - безумна, седовласа.
... Грызи меня, бессонница, грызи...
2003
_^_
* * *
Будь осторожен, брат, на земных путях.
И на небесных - будь осторожен, друг.
Там, где не ждут беды, поезда летят,
и самолеты, не покладая рук,
чертят круги. Там где беды не ждут,
спят по ночам под ворохом одеял.
Там не кричат "Беги!" и бумаг не жгут
и не глядят в глазок, сжав в руке канделябр.
Там, где не ждут беды - там, где нас нет -
все, что грядет, загодя прощено.
Там по утрам, нюхая первый снег,
щурится белый свет, как слепой щенок.
Там, не пустившись в путь, не твердят "Тщета"
и не просят пощады, пришед на брань.
Только вот мы - как ни крути - не там.
Раз уж мы здесь...
2003
_^_
|