|
Рассказы:
Павел Лемберский
ДВЕ СЕСТРЫ
На минуту оглянитесь по сторонам, осмотритесь вокруг, и вы сразу же поймете, что жизнь далеко не абсурдна. Напротив, жизнь имеет смысл. Я даже готов утверждать, что абсурдны те, кто полагает, что жизнь абсурдна. Да, это именно они абсурдны, а не жизнь. История, которую мне поведал мой покойный друг Тим О., шахматист, ловелас, любитель кубинской музыки и хорошо выпить, вполне может явиться иллюстрацией вышесказанному.
Две сестры, одна на Ист-Сайд, другая на Вест, проживали в Нью-Йорке в конце 80-х, две красотки-барышни: пышнотелые, розовощекие, натуральные блондинки, модницы, умницы, хохотушки-насмешницы, а танцевали они как - и шимми, и диско, и джиттербаг, и даже слэмом не брезговали в "Туннеле" под утро, а стойку на руках какую делали, а бойкие на язык до чего! Одна из них лобстерсов обожала до крайности (лобстеров, поправляла ее сестра), другая - польские кевбасы (колбасы, поправляла ее сестра). Мужской пол был от них без ума: распрямлялся по стойке смирно, подрагивал ноздрями, дергался невпопад, присвистывал на желтый, пел без партитуры, предлагал услуги в спортзале - гантелю, скажем, поднести или полотенцем помочь куда не сразу дотянешься. Красотки наши знаки внимания принимали с охотою, легонько краснели для приличия, но задом вертели исключительно вхолостую - воспитание у них было строгое, одиночество и сексуальные запросы были для них не достаточными еще основаниями для того, чтобы вступать в беспорядочные контакты с разными малоинтересными козлами, от которых, извините, запашенция, не взирая на душ. И хотя одна из них работала в эскорт-сервисе (так сложилось у нее), а другая была полунищей художницей, обе в одинаковой степени и отнюдь не понаслышке знали эмоциональную нужду и обе, каждая по-своему, не любили мужиков.
Так первая и говорила второй за праздничным обедом однажды в апреле:
- Не люблю мужиков. Не люблю. От них, даже от самых чистоплотных, непременно исходит запах сточных вод. И я не утрирую. Вот он безукоризненно выбрит, и волосы его зачесаны назад, вот он спешит на службу, мысленно улыбаясь предстоящей зарплате, и костюм у него, и рубашка, и галстук - братья Брукс не подточат носу, однако сортиром разит от него - караул кричи, курящий он или недавно бросил. А клиенты - это вообще нечто. Разденутся, разуются - святых выноси ногами вперед. Нет уж, я решила: муж мне и на фиг не нужен. Я себя прокормлю, пока силы есть. А не смогу работать - куплю пай в эскорт-сервисе. А ребенка захочу - есть способы, и не один. А с жидким стулом жить под одной крышей и мило улыбаться ему за обедом - это, прости меня, натуральное извращение. Я так полагаю. Ты ешь, богемка. Или я тебе аппетит своими сентенциями отбила?
- Да нет, - отвечала ей сестра-художница меланхолично. - Ничего ты мне не отбила. Ты ведь знаешь, я сама от них не в восторге. Вот у нас модель появилась в студии, Тим. Ну там, татуировки смешные, проколот повсюду, атрибуты налицо, трицепс на трицепсе. Короче, стал на кофе звать. Я: ага, разбежалась. Он настаивает, я ни в какую. Тогда он позировать с фокусами решил. То этим шевельнет, то тем. Сосредоточиться нет никакой возможности. Чистой воды саботаж. А ведь нас четверо в студии: Дэн, две бабы и ваша покорная. И все, кроме меня, сплошные концептуалисты, а одна из баб почти не видит ничего к тому же. Короче, им без разницы, шевелится у него там трицепс или нет. Это мне одной Бог наказал реалисткой быть. Это мне одной надо, чтоб он не двигался. Это для меня одной анатомия не пустой звук. Это я одна полагаю, что человек, как объект репрезентации, еще кому-нибудь может быть интересен. Ну я и решила: кофе это ведь не обмен соками-водами еще, правильно? Согласилась. Пошли, значит, на кофе. В Вест Вилледж.
- В "Ша-Ша" что ли?
- Нет, там новое открылось, рядом. Ну вот, садимся, трали-вали, ром-баба, моккиато, кто родные, сам из Калифорнии, учился на актера, но что-то пока не очень. Я ему: так есть же коммершиалз, или там тоже рынок не ахти? И тут он мне вместо ответа: я хочу, чтоб ты мне сделала очень больно, я скажу где, и в каких ты будешь полуботинках и чулках, настоящая моя лизард-девочка, а потом как дети дошкольники будем, хорошо? Я аж поперхнулась. Какая к монахам лизард? Какие дошкольники? Я тебя не совсем понимаю, говорю. И тут он мне объясняет, чего он хочет. И прямо сейчас ему надо, он на 8-ой живет. Меня чуть не вытошнило. Вот тебе и свидание с молодым человеком.
- А чего он хотел-то? - заинтерсовалась ее сестра. Все-таки она чаще сталкивалась с разными нестандартными просьбами клиентов и профессиональная этика вынуждала ее идти им навстречу за дополнительную плату.
- Да не могу я за столом, противно это. Выскочила из кафе, бегу по Хадсон, на улице дождь, зонта нет, точнее, зонт есть, но поломанный, открыть его я просто не в состоянии. Ливень! А он за мной бежать, ну, он парень спортивный, догнал у Бэнк, стал лапать, я отбиваюсь, он целоваться лезет, я заорала и зонтом по мозгам его, по мозгам его! тогда он достает из рюкзака гигантский ну ты понимаешь, короче, кругом лужи, затащил в подъезд, спешиалз у них ничего, приносят лобстерсов, не снимай, я так, сервировка, конечно, далеко не "Шантерель", но я девушка скромная, попросила сачок для эмоц. баланса, и это без дискурсивной разработки-то! ну, решили без полиции, голыми руками, счет пополам, я взяла данные, небольшая вмятина сзади и крыло, могло быть хуже, если б с ремнями. А светофоры для кого, для Генри Миллера?
- Лобстеров, - поправила ее сестра. Вот дурацкая привычка постоянно всех поправлять и поучать, и далеко не всегда к месту! Ее и клиенты за это не всегда лежа просят.
- Кевбасы. Не люблю. Ведь родители нам (а родители им) всегда запрещали и никогда не позволяли, генетический баланс должен быть соблюден в точности, в страхе держали, говорили как с равными, какая марихуана? пиво - и то по большим праздникам. ЛСД пару раз на День Независимости. И это в разнузданные-то. Однажды на Рождество привели домой хромого юношу-поэта. Ну, юноша как юноша. Прыщи, свитер, ранний Джармуш, Лакан, Майк Келли. Хромал только.
- Колбасы! Не лобстерсы.
- Что там по телевизору?
- Сточные воды, Сайнфелд и др.
- И все же я полагаю, что человек как объект репрезентации, так скоро исчезнуть не должен.
- Не репрезентации, а познания, сладкая.
- А не все ли равно?
- Не все ли. И начинать придется с себя.
- Ну, не с тебя же! Тоже мне, Сократ твою маму.
- Тогда и твою! Тогда и твою! И твою!
И тут сестры очень развеселились, и кружились они и кружились, взявшись за руки, вкруг стола, стол-то невелик был, на двух персон накрыт всего, потом брейк-дэнсинг попытались под Стинга вполсилы, так на полу и заснули, сестры-хохотушки, насмешницы, ресницы, мочки ушек, полуоткрытые темно-малиновые рты, белые зубы, бойкие язычки, бедра-бедра, а вот ведь не вполне счастливы.
А на Ист-Сайд или на Вест-Сайд это все происходило - покойный Тим О. так мне и не сообщил. Он вообще скрытный малый был. Умер, кстати, на съемках телесериала о рыбаках Лонг Айленда. Роль у него там небольшая, но сыграна на совесть. Одна сцена запомнилась. Крупным планом: его лицо, в глазах - не то восторг, не то испуг. Камера отъезжает: он держится за грудь, медленно садится на камень, задумывается о чем-то своем... Очень реалистично.
Нью-Йорк, 2000 г.
© Павел Лемберский, 2000-2024.
© Сетевая Словесность, 2000-2024.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Эльдар Ахадов. Баку – Зурбаган. Часть I [Однажды мне приснился сон... На железнодорожной станции города Баку стоит огромный пассажирский поезд, на каждом вагоне которого имеется табличка с удивительной...] Галина Бурденко. Неудобный Воннегут [Воннегут для меня тот редкий прозаик, который чем удивил, тому и научил. Чаще всего писатели удивляют тем, чему учиться совершенно не хочется. А хочется...] Андрей Коровин. Из книги "Пролитое солнце" (Из стихов 2004-2008) – (2010) Часть II [у тебя сегодня смс / у меня сегодня листопад / хочется бежать в осенний лес / целоваться в листьях невпопад] Виктория Смагина. На паутинке вечер замер [я отпускаю громкие слова. / пускай летят растрёпанною стаей / в края, где зеленеет трын-трава / и трын-травист инструкцию листает...] Александр Карпенко. Крестословица [Собираю Бога из богатств, / Кладезей души, безумств дороги; / Не боясь невольных святотатств, / Прямо в сердце – собираю Бога...] Елена Севрюгина. "Я – за многообразие форм, в том числе и способов продвижения произведений большой литературы" [Главный редактор журнала "Гостиная" Вера Зубарева отвечает на вопросы о новой международной литературной премии "Лукоморье".] Владимир Буев. Две рецензии. [О повести Дениса Осокина "Уключина" и книге Елены Долгопят "Хроники забытых сновидений...] Ольга Зюкина. Умение бояться и удивляться (о сборнике рассказов Алексея Небыкова "Чёрный хлеб дорóг") [Сборник рассказов Алексея Небыкова обращается к одному из чувств человека, принятых не выставлять напоказ, – к чувству страха – искреннего детского испуга...] Анастасия Фомичёва. Непереводимость переводится непереводимостью [20 июня 2024 года в библиотеке "над оврагом" в Малаховке прошла встреча с Владимиром Борисовичем Микушевичем: поэтом, прозаиком, переводчиком – одним...] Елена Сомова. Это просто музыка в переводе на детский смех [Выдержи боль, как вино в подвале веков. / Видишь – в эпоху света открылась дверь, – / Это твоя возможность добыть улов / детского света в птице...] |
| X | Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
|
