Многоуважаемая прелесть-прелесть-прелесть! Я хотел быть ягодой чёрной смородины на кусте Вашего сада, но, так получилось, меня посадили на куст Вашего соседа, и я почти не вижу Вас. Не вижу, как Вы ходите по саду в длинной тёмной юбке, как бежите к пруду в алом платье, как идете за молоком в белом сарафане... Я не вижу Ваших глаз, и Вы потеряли меня из виду, в виду того, что смородины у Вашего соседа очень много... Я лишь ягода на кусте, а кустов - дай Боже... У Господа я буду просить быть яблоком, чтоб упасть в Ваши ладони, именно в Ваши, чтобы Ваш малодушный братец не выронил меня, не сплюнул, чтоб я в его руках не стал червивым...Но пока только смородина. И то на кусте соседа. Зато я еще поживу, порадуюсь, посмотрю на Вас, представлю, как сжимаю Вашу руку, как обнимаю Вас, как... Пока не сорвут, не съедят, не наступят. А знаете, вчера был дождь... Да, Вы конечно знаете, Вы поздно из дома вышли, и шляпка у Вас была такая неяркая, кружевная шляпка... Вы даже посмотрели в мою сторону, я мечтал, чтобы Вы шепнули соседу, чтоб я попал Вам на губы, чтоб умирал на Вашем языке... Злословлю? Боже... К чему такие тонкости... Вот если бы Вы оказались на моём месте... Не... Цветком у моего забора, я б Вас поливал... Конечно же чистой водой, родниковой... Кормил из рук, танцевал вокруг Вас... А когда бы пошел снег, я бы сорвал Вас, засушил, уложил в тугие ткани и любил бы уже дома... Это похороны, Вы говорите, нет это любовь, всё не живет долго, ни взгляд, ни улица, ни скамейка... Я исхожу соком, а Ваш взгляд не падает на меня, я вот осыплюсь, а Вы меня - ах, заденете каблучком. Засохну, а Вы засмеётесь, когда зайдёте к соседу выпить чаю. Я ж теперь смородинка, маленькая ягодка. А Вы к соседу ходите, нет теперь меня с Вами.. Господи, сделай червя из соседа... Хотя он и так червь, когда целует Вашу ручку, точно пачкает Вас, точно мучает, Вас, точно... Ветер, Боже, какой сильный ветер, неужели мне падать уже, смотрите на этот лист, я уйду под него, вон, видите?...
Башмачок наступил на лист крапивы, что-то темно-красное испачкало лист и подошву, но не страшно же, пятнышко совсем лёгкое, почти детское, можно и забыть. Только ветер, ух, сильный, и как предупредить голубка за забором, даже сердце стучит, чтоб укутался, чтоб не наливал себе по новой, а то, с бедолагой случится, упадёт у куста того, ох, некрасиво получится.
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
