Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


     
П
О
И
С
К

Словесность



ЖИЗНЬ  -  ШАГРЕНЕВАЯ  КОЖА


 



      * * *

      Она поливает цветы,
      свои ноготки и петунии,
      под небом Таганки,
      вверху,
      а я не могу без нее,
      без этой красивой засранки.
      И к черту благоразумие.
      Ей-богу же, не могу.

      Скажи мне, оплот православных,
      Зоя из Козьмодемьянска,
      пропащая дочь Мессалы,
      какие у Ельцина планы?
      Почем для ребенка коляски?
      А свадебные столы?

      Под небом высоким и чистым
      давай на ветру постоим,
      мозги алкоголем прочистим,
      посадим наш фиговый листик
      и скромно прикроемся им.

      _^_




      ЗАГАДКА  МОЕМУ  ПСИХОАНАЛИТИКУ

      Какая-то беда: хотя достиг расцвета -
      Кругом одни враги, хоть любишь целый мир -
      Живешь как схимонах, в постели женщин нету,
      И вечно засоряется сортир.

      Какая-то напасть: нет денег ниоткуда.
      Последние штаны в тазу стираешь сам.
      Игольное ушко готовишь для верблюда,
      И мед чужих пиров стекает по усам.

      Пойду - один конец! - в Останкино буянить,
      "Тойотам" фары бить, качать свои права:
      Ведь если нет вины, за что же наказанье?
      А если есть талант, зачем его скрывать?

      Я возбудил протест фигурой одиозной,
      Меня пытает жизнь на сгиб и на излом.
      Пускай меня убьет Иван Васильич Грозный
      За то, что полюбил я Девушку-с-веслом.

      _^_




      * * *

      Честь имею, но как сохраню
      Я ее, если мной овладела
      Красота, шамаханская ню,
      Твоего совершенного тела?

      Я растряс содержанье желез,
      Кошелька, головы ради этой
      Кроткой веры, любимой до слез,
      Глаз как окна в зеленое лето.

      Мы стоим на краю нищеты.
      Наши судьбы в руках нуворишей.
      Но не зря ж улыбаешься ты
      Одному из дворовых мальчишек.

      Сочиним и отпустим дитя
      В двадцать первый, где все несуразно,
      Если скажешь, главу очертя:
      "Я согласна".

      _^_




      * * *

      Гиперборейцы мы: всегда лишь
      Стремимся к состоянью спячки,
      Мужские силы и ребячьи
      Угомонив внутри влагалищ.

      Здесь к жизни, как к посту готовясь,
      Зовут всеобщую мечту,
      Любви предпочитают совесть.
      А кольту - шиш и клевету.

      Здесь жены стрижены, мужи,
      Напротив, - женственны и бриты.
      Кисель великорусской лжи
      Пускай расхлебывают бритты.

      _^_




      * * *

      Поистине чудны дела Востока.
      И сколько б ни продлились времена,
      То Папа самодурствует жестоко,
      То Мама не питает ни хрена.

      Здесь Женщина сжимает серп - по яйцам,
      Мужчина держит молот - по мозгам.
      Подамся в монастырь или к малайцам,
      Но ум и честь задаром не отдам.

      Зачем нам "volvo" кремовый да розовый,
      Красивый особняк и вертолет?
      Нас из саней боярыни Морозовой
      Морозов Павлик в лагерь поведет.

      Пусть пятый век! Пусть с острова Суматра!
      Реинкарнация, как и любовь, слепа.
      Согласен потягаться с Клеопатрой,
      С индонезийской. Только без серпа.

      _^_




      * * *

      На пороге - утраты. Шагреневой кожи лоскут
      Убывает. Опять некто вроде Дантеса,
      Но из шведских болот. Пусть его экстремисты убьют,
      Как и Пальме. Его лютеранская месса -
      Или как у них там служат богу? - по мне панихида,
      Жизнь - суха, делова, скопидомна и педантична.

      Плоть и кровь моя карту по полу расстелет, ехида,
      И находит Стокгольм, и находит, что место прилично.

      _^_




      ТАЙМ-АУТ

      Свободному нескучно одному.
      Он автономен, автотрофен, авто-
      мобилен. И любви не надобно ему.
      Как завтрак космонавта,
      он стерилен.
      Он все антагонизмы обуздал.
      Он НЛО, нацеленный к полету.
      Придай же, Господи, ему потенциал,
      святому своему автопилоту.
      Чтобы твои прославились дела
      ......................................
      ......................................
      Всех черных кобелей отмоет добела.

      _^_




      УРОКИ  ДРЕССИРОВКИ

      Как любит власть она, родясь под знаком Льва,
      Но ей не укротить меня пренебреженьем.
      Здесь мужество и бич нужны, а не слова.
      И главное сейчас - не падать на колени.

      Горда и вспыльчива, и даже в наготе
      Так неприступна, что отнюдь не каждый
      Убережет достоинство - не те,
      Кто ей в любви поклялся хоть однажды.

      Дрессировать ее - какой же в том резон?
      Настаивать - не вышла бы оплошка.
      Я в благородного царя зверей влюблен,
      Л е в  понял бы меня. Поймет ли злая кошка?

      _^_




      ГИМН  ЛЮБВИ  ВО  ДНИ  ПУТЧА

      Ты приходила весела, оживлена, морозна,
      Тревожной радостью лучась, всегда на полчаса.
      Я наливал тебе вина и утешал: "Не поздно.
      Еще есть время для любви, ложись, моя краса".

      Так продолжалось день за днем, неделями, веками.
      Я ждал тебя, как Агасфер, разменивая рай.
      Нагая плоть твоя нежна, но нет отрады с нами,
      Но нет с колчаном шалуна, нет счастья до утра.

      Неосязаем твой нектар, и как вкусить нектару
      Из плотно сжатого в бутон, колючего цветка?
      И океан моей любви вотще по капилляру
      Поит пустыню твоего горячего песка.

      Пока свободою горим, мы не сгнием в острогах.
      Судьбу России кто поймет - сладка она, горька?
      Пусть нас, ее самоубийц, при всех ее дорогах
      Тысячекратно погребут в грядущие века.

      И не сказав мне о любви, но лишь о перспективах,
      Мои таланты похвалив, отнюдь не доброту,
      Ты внидешь в узкие врата в убежище счастливых,
      Оставив голого меня на каменном мосту.

      Я так давно тебя люблю, настолько без ответа,
      Что, даже руки наложив, не доказать судьбе,
      Что без тебя мне мир не мил, что я люблю и это
      Я каждый день и каждый час хочу твердить тебе.

      _^_




      * * *

      Я не любил ходить и не хотел
      На поводу у жизни быстротечной,
      Но временную женщину имел,
      Как будто не достоин связи вечной.

      И ныне, завершая свой букварь
      Любви, дурман любви преодолев, я
      Скажу Тамаре: "Ну, прощай, Фамарь,
      Времянка среди вечного кочевья".

      _^_




      ЭЛЕГИЯ  НА  РАЗЛУКУ  С  Т.В.Б.

      Я люблю! Это странное слово
      Боль и грусть вызывает в душе.
      Ибо в ней отложилось уже
      Слишком много пережитого.
      Безнадежную страсть и тоску
      Я ветрам и реке доверяю, -
      Пусть развеют, а я не могу,
      Потому что изнемогаю:
      Без ее суесловящих уст
      И без ловких ее поцелуев
      В одиночестве здесь изведусь,
      О взаимности тщетно взыскуя.
      Я потребовал самую малость:
      Чтобы бились совместно сердца.
      Целовала, шутила, смеялась,
      Но любить не клялась до конца.
      Если есть в этой женщине дух,
      Если звезды хоть раз созерцала,
      Если свет ее глаз не потух,
      Пусть сойдет у речного причала,
      Из московской своей суеты
      Пусть приедет сюда наудачу.
      Я скажу ей: "Любимая, ты?"
      Обниму и от счастья заплачу.

      А она, мне слезу утирая:
      "Спать, мой милый, мы будем в сарае".

      _^_




      ИДИЛЛИЯ  ДЕРЕВЕНСКОГО  ЗАКАТА

      Вот солнце садиться в сиянии желтом
      за лес, золотя чердаки и оконца,
      да путник вечерний и пьяный прошел (там
      собака залаяла), лижет коленца
      кот на завалинке, мудрый и старый,
      да ласточки реют над крышей амбара,
      да мухи жужжат, да проблеяли козы,
      да мальчик с удой и со связкою рыбы
      прошел, да туману куриться пора бы
      над темной водой, да вечерние росы
      легли на сады, огороды, покосы,
      смолу источают янтарные бревна,
      да черная кошка для случки любовной
      крадется к коту, свою шерстку который
      вылизывает, да летают ночные
      в тиши мотыльки, да слышны разговоры
      девчонок, ко клубу на танцы спешащих,
      да голос кукушки из сумрачной чащи.
      Когда свечереет, то звуки иные
      послышатся: будет всю ночь до восхода
      скрипеть коростель из сырой луговины,
      девчонки - смеяться, трещать - мотоциклы,
      звенеть - комары, да похрюкивать - свиньи
      в хлевах, мотыльки - колотиться о стекла,
      пока не угомонится природа
      и встанет с другого конца небосвода,
      багрова, кругла, молчалива, страшна,
      луна.

      _^_




      * * *
              Т.В.Б.

      Хорошо этой пасмурной ночью
      из тесовых прокрасться ворот!
      Ветер треплет лохматые клочья
      облаков и к дыханию льнет,
      обвивает рубаху на теле,
      сеет дождь рассыпной, и во мгле
      то лепечет листвой, то без цели
      облетает просторы полей.
      Под его беснованье ночное,
      под бреханье измокших собак
      грязь месить - наслажденье, в овраг
      заглянуть - наслаждение вдвое:
      темь, травы колыханье, со мною -
      Бог     и     страх.

      Пусть летуча по ломаной траек-
      мчится -тории мышь очертя,
      я в ручей зашвырну свой чинарик
      и от страха всплакну, как дитя.
      А с погоста, где тлеют их кости,
      тех людей, что дышали вчера,
      я миную бревенчатый мостик
      и в лесу пропаду до утра.

      Ты гори, мой костер на поляне,
      искры в черное небо мечи.
      Милый друг мой, тебя на свиданье
      призываю из ночи в ночи:
      приходи, мы расстелем рубаху,
      с женскою плотью мужскую сразим,
      и не раз, и пошлем ее на ...,
      жизнь, в которой так тесно двоим,
      срубим избу, детей нарожаем,
      а налоги платить погодим,
      приходи, назовем его Раем, -
      это место, - здесь дождь нескончаем, -
      хрен посадим и редьку взрастим.

      _^_




      ЭПИГОН

      Он эпигон и неврастеник,
      он день и ночь стихи строчит.
      Что движет им? Нехватка денег?
      В веках остаться норовит?
      Пойдет направо - встретит Блока,
      налево - Колова найдет.
      и в небесах он видит Бога
      и в недрах гад подземных ход.
      И в сорок ничего не знача,
      он вся и всех берет на понт,
      по нем Канатчикова дача
      тоскует, от него - Литфонд.
      Играют волны, ветер свищет,
      он в Цэдээле водку пьет.
      Увы, он славу не отыщет,
      но язву, точно, наживет.
      Под ним струя светлей лазури,
      над ним - луч солнца ясный, но,
      женатый на Литературе,
      он с жизнью разведен давно.
      Но в день, когда определенно
      он перестанет мельтешить,
      вы помяните эпигона
      свечой за упокой души.

      _^_




      ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ  МЕЧТЫ

      От травы и песка не отвыкла стопа,
      нюх - от запахов лета.
      Замани меня в дебри, лесная тропа,
      испещренная пятнами света.
      Если леших не стало, то есть еще лес,
      если нет водяных и русалок,
      то вода еще есть и окрестности без
      теплостанций и свалок.
      Я бы жил здесь, как в Ясной Поляне Толстой,
      по утрам на соху налегая,
      потому что охотник до жизни простой,
      но далась - городская,
      с лязгом, смрадом, народом, впадающим в раж,
      нервотрепкой и страхом,
      крематорием. Я бы собрал саквояж,
      и пошла б она на ...!
      Но держусь.
        У кого голова заболит,
      известит вас Госкомприрода:
      не уран распадается - Ивин смердит,
      как последний поэт из народа.

      _^_




      МАРТ

      Здесь воздух еще без свинца, углерода и хрома
      Стоит, студеный, и пахнет печным отопленьем.
      Бледно-розовый флаг полощется над сельсоветом
      (Сельсовет в подчинении у Тотемского райисполкома),
      И не похоже, что веет теплом весенним,
      А вороны если летают, то все же молчат при этом.

      А собаки если трусят по помойкам, то молча, по делу,
      А люди если выходят, то за особой нуждою,
      А коты на снегу отряхивают лапки, каждую порознь,
      В палисадниках спит до весны заиндевелая поросль,
      И ни звука с реки, убеленной белою пеленою,
      Тишина нахлобучилась на поселок, и мурашки бегут по телу.

      Рассказать бы кому, не поверят, насколько здесь тихо,
      Ни арабского кризиса, ни Чернобыля, ни Карабаха,
      Лишь старухи у окон молча стареют, на улицу глядя,
      Вечером же куделю прядут для какого-нибудь занятья.
      А ночью, если выйти во двор, к телу примерзнет рубаха,
      Да моча убегает в снег, и звезды как рассыпанная гречиха.

      Я когда-нибудь, точно, сбегу отсюда в страну Анголу
      Воевать на стороне этих пресловутых УНИТА,
      Там, по крайней мере, я не рискую соскучиться или замерзнуть.
      А пока же стою посреди двора как настоящий олух,
      И читаю тайную звездопись радостно и открыто,
      И постигаю азы мирозданья по азбуке звездной.

      _^_




      К  ПОТОМКАМ.  АВТОЭПИТАФИЯ

      Жил, луну созерцал и влюблялся не раз,
      Метил в боги божкам вопреки.
      Мне не жалко, что нету меня среди вас,
      Потому что вы все дураки.

      _^_




      НОЧЬ  ПЕРЕД  ОТЪЕЗДОМ

      Свечерело. Грузные жуки
      пролетают, и лилеи пахнут,
      и висят по банькам пауки,
      говоря возвышенно - Арахны.
      Здесь мой друг, котенок-игрунок,
      с коим так уютно в сеновале
      спать: свернется, серенький, у ног
      и мурлычет - мирно засыпали...

      Завтра в путь, но не могу заснуть.
      Обойду глухие палисады,
      освежу ночным дыханьем грудь.
      Плюнуть можно, а грустить не надо.

      Зелено на Западе с багрянцем,
      жгут костры на берегу реки,
      и кружат поденки-мотыльки
      над кострами в белоснежном танце:
      хороша приманка для язей
      на потеху сельским рыболовам.
      Пахнет дымом, сеном и лиловым
      сумраком. А на душе моей -
      тишина и грусть годов ушедших.
      Полнолунье. Псы во всех домах
      лают. Понимаю сумасшедших:
      в полнолунье сам схожу с ума.
      Так красна, кругла и так туманна
      в небе полуночная луна!
      Расстрелять бы стерву из нагана,
      чтоб погасла навсегда она.

      _^_




      РОДНЫЕ  НАПЕВЫ

      В небесах торжественно и чудно,
      Дружен храп счастливых тотьмичей,
      Здесь уснуть и умереть нетрудно,
      Сделать жизнь - значительно трудней.

      Если вы космополит, то не придут к вам:
      Ведь судьба и почва дышат тут.
      И растет развесистая клюква,
      Под которой бабы кофей пьют.

      В горнице моей светло во тьме.
      Матушка, чего ты там торчишь?
      Я бы жить и умереть стремился в Тотьме,
      Если б не было такой земли - Париж.

      Хорошо здесь кошкам и собакам,
      Дуракам и живности в хлеву,
      Человеку грустно здесь.
            Однако
      Не пора ли ехать мне в Москву?

      _^_



© Алексей Ивин, 2012-2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 2012-2024.




Словесность