Словесность

[ Оглавление ]







КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


   
П
О
И
С
К

Словесность



        МУЗЫКА

        Из  цикла  "Городские  стихи"






          1. Джаз

              "Taking A Chance On Love"

          Барабанщик помешан на ритме.
          Он сейчас, несомненно, в ударе
          и, как старый параличный Уитмен,
          он привязан к электрогитаре.

          Он заставлен какою-то кладью,
          отодвинут и, кажется, брошен.
          Рядом бас с удивлением гладит
          деревянную добрую лошадь.

          Мистер Дик в этом клубе за босса.
          Он большая и важная птица.
          Он из Бронкса и значит угрозы
          могут, в общем-то, осуществиться.

          Но пока все в порядке. Бармены
          разливают и движутся в танце.
          Мы на сцене. Но не современны,
          так как мы не используем шансы.

          Мы могли бы сидеть в этом зале
          как хозяева. Баксы на ветер.
          Мы из Бронкса и значит плевали
          с колокольни на тех и на этих...

          Сны таращатся из-за портьеры,
          задыхаясь без импровизаций.
          Время тает бокалом мадеры
          или прибылью с купленных акций.

          Мы в порядке. Решаем мгновенно
          снять навар и убраться отсюда.
          Казино, ресторан - все примерно
          где-то тысяч под семьдесят будет.

          Мистер Дик собирает всю кассу
          к полвосьмого. Считает. Решает.
          Он из Бронкса и значит не часто
          он привычкам своим изменяет.

          Мы готовы. Душа не пределе.
          Зал пустеет - лишь мы, задержавшись,
          потихоньку, как в окнах темнеет,
          коридором уходим все дальше.

          Слава Богу, полковнику Кольту
          и богатому мистеру Дику.
          Наконец-то и нашу работу
          нам оплатят согласно тарифу.

          Мы из Бронкса. Стволы на готове.
          Разбивая дубовые двери,
          мы готовы, пусть даже и кровью
          глубину этих сейфов измерить...

          Но какая досада. Бывает
          это, верно, раз в тысячелетье.
          Кто-то замыслы опережает
          забираясь в тяжелые сети...

          Мистер Дик любит женщин и деньги,
          но сильнее свободу и выбор.
          Он из Бронкса. Но слушает рэгги
          и прибой золотистых Карибов.

          _^_




          2. Мобила

          Водилу схватила большая мобила.
          Она его, может быть, и не любила,
          но ныла и плакала, в общем, хотела
          отведать его мускулистого тела,
          большого, как гавань Нью-Йорка, в которой
          свой бег завершает огромное море.
          Мобила хотела, мобила летела.
          Три ночи не спала, шесть суток не ела,
          но все же догнала и в руки упала.
          Но было ей этого все-таки мало.
          Душа его очень мобилу манила,
          как иностранцев сокровища Нила.
          Мобила шептала, мобила дышала:
          "Мой милый, любимый" и сладко дрожала,
          как старый экспресс, уходящий на запад,
          как перья на шляпке, как уксусный запах,
          как занавеска, как стены, как губы.
          Мобила шептала: "Какой же ты грубый,
          как остров Борнео". И пила, и ела
          его мускулистое сильное тело.
          И таяли звуки и таяли тени.
          Мобила слабела, мобила в смятенье.
          Мобила теряла рассудок от страсти
          и рвала водилу на мелкие части,
          на дни, на минуты, на звезды, на грозы,
          на капли дождя, на упреки, на слезы.
          Водила был сладок, водила был терпок,
          как губы у Будды, как руки у черта.
          Мобила любила, мобила страдала,
          теряла сознанье и голос теряла,
          теряла терпенье и с каждым мгновеньем
          теряла себя и свое положенье,
          теряла любовь, как ключи от машины.
          Мобила терялась, мобила спешила
          уйти от себя до рассвета, который
          расставит все точки и высветит город
          во всей его прелести нового мира.
          Мобила жила - это значит любила.

          _^_




          3. Белый альбом

          Джон Леннон и Йоко Оно
          дышали довольно ровно,
          лежали довольно долго,
          как два азиатских йога,
          смотрящих во тьму, не видя
          ни слов, ни иных событий,
          ни звезд, ни оконных стекол.
          Вдруг Леннон сказал: "О, Йоко
          ни выпить ли нам текилы?"
          На что отвечала: "Милый
          как хочешь, с тобой согласна"
          Джон Леннон налил ей в красный
          бокал и отпил немного
          из горла. "Во славу Бога"
          Потом помолчал с минуту
          и вымолвил: "Это круто.
          Налить еще?" "Нет, не надо"
          "Как хочешь" И сел с ней рядом

          Джон Леннон и Йоко Оно
          скатывались по наклонной
          друг к другу, затем обратно.
          Джон Леннон спросил: "Приятно?"
          "Мой милый, налей текилы"
          Луна за окном светила
          в сто двадцать четыре карата.
          Молчание было сжато,
          как кислород в подушке,
          как перед дуэлью Пушкин.
          "Ты знаешь, - спросила Йоко, -
          от этого мало проку,
          уж лучше обычный морфий,
          надежный, как черный кофе"
          "Тогда просыпайся" Леннон
          свое почесал колено,
          зевнул и сказал со скуки:
          "Буржуи сплошные суки.
          Согласна?" Она лежала,
          как тонкое одеяло
          и тихо читала сутру
          про зябкое зимнее утро.

          Джон Леннон и Йоко Оно
          после ночи бессонной
          спускались по лестнице шаткой
          параличной злой лошадкой.
          Путаясь в коридорах,
          они выходили в город,
          что бы проветрить мысли
          старым шотландским виски.
          "Как клёво, - сказала Йоко, -
          налейте еще, поскольку
          спешить нам уже не надо.
          Написана вся баллада
          о Йоко и старом Джоне"
          Она стряхнула ладонью
          с плеча две снежинки белых.
          "Я, знаешь, еще не ела.
          Может к себе возвратимся?"
          Леннон остановился
          и посмотрел чуть сбоку
          на улицу и на Йоко.
          "Это конец"........
          .............................
          .............................
          .............................

          _^_




          4.

          "Здравствуй" - сказала Анна
          Блоку. - "А где здесь ванна?"
          "Там. Заварить Вам чаю?"
          "Да".- И пошла, скучая,
          грустная как царица,
          то ли в любви топиться,
          то ли в разлуке кануть.
          "Знаешь мне нынче странно
          как-то. Легко и просто".
          "Это болезни роста
          или любви". "Возможно.
          Мне разобраться сложно.
          Я подожду с неделю
          новых симптомов в теле
          или душе, а нынче
          я, как мечта Да Винчи
          буду... Налей покрепче
          и обними за плечи.
          Холодно мне..." И только
          полдень пилюлей горькой
          пил их слова. Но это
          тема иных поэтов.

          _^_




          5.

          Они наслаждались друг другом и ночью.
          Он был президентом, она была дочью
          каких-то актеров, сама тоже где-то
          актриса... Звезда... Вожделенье поэтов,
          питающих страсть к недоступным красоткам.
          Их ночь, как и жизнь, была очень короткой.
          Поэтому все проходило так жарко,
          как будто прощание. Страшно и ярко
          метались их мысли по белой подушке,
          наполненной черными снами, прослушкой,
          шпионами, банками, договорами,
          послами, министрами, просто ворами,
          миллионерами, биржами, сценой,
          коммивояжерами, службой военной,
          пожарными, копами, профессорами,
          врачами, больными, опять же, ворами,
          простыми рабочими, вдовами, ложью,
          дорогой проселочной, желтою рожью,
          закатом, окном, телефоном, машиной,
          стеной, городами, мостами, пружиной
          ружейной, актерами, сексом, шампанским,
          журналами, ванной, вуалью испанской,
          водой, казино, кокаином, надеждой,
          хорошей едою, хорошей одеждой,
          хорошею жизнью, экраном, успехом,
          брильянтами, ложью, наигранным смехом,
          процентами с акций, подарками, днями,
          послами, министрами, секретарями,
          делами, домами, изменами, болью,
          любовью, разлукою, новою ролью,
          землей, облаками, горами, садами,
          морской глубиною, грибными дождями,
          простором, касторовым маслом, молчаньем,
          свечами зажженными, скорбью, плечами,
          глазами, губами, а дальше, поверьте,
          одна темнота вперемешку со смертью.

          _^_



          © Максим Бородин, 2002-2024.
          © Сетевая Словесность, 2002-2024.






НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"
Лев Ревуцкий. Рассказы. ["American Dream", спросите вы? Нет, отвечу я. Такова сила материнской любви. Ну и немного везения. Без мамы, её любви и поддержки не было бы ни американской...] Алёна Цами. Босиком по небу [Так уж устроен человек, что в майский полдень он сравнивает облетающие лепестки вишен с первым снегом, а первый снег – с лепестками вишен...] Владимир Буев. Ольга Чикина: "Люди сделаны из звёзд" [Вечер барда Ольги Чикиной в московской библиотеке Лермонтова в рамках арт-проекта "Бегемот Внутри".] Владимир Ив. Максимов (1954-2024). Эхо на реке [Запомни запах скошенной травы, / Испей воды из родниковых братин... / В поэзию поэтам вход бесплатен. / Для остальных – увы, увы, увы...] Юрий Гладкевич (Беридзе). Иду свой путь [Как остро сосульки глядят на прохожих, / как будто пытаясь понять и учесть, / насколько прохожие те толстокожи, / и что там за кожа – броня или...] Роман Смирнов. Сны Иезекииля [...найти ещё одну связать века / мост подвесной пройти и поклониться / но не подняться выше языка / и ниже немоты не опуститься...] Андрей Коровин. Из книги "Любить дракона" – (2013) Часть I [ты выйдешь к солнцу сам не зная где ты / какие там живые экспонаты / где луг поющий где осипший берег / где девушка плывущая нагая / где высушены...] Андрей Бондаренко. Тела небесные и личные тела [я умею / складываю все под ноги / чтобы ходить / шаг за шагом и раз за разом / по мозаичному мосту в реальность] Николай Киселёв. Я – главная посредственность [и шкет бежит с огромным рюкзаком / шуршит домой болоньево штанами / а я шагаю в школу по кривой / учить детей любви и состраданию] Дмитрий Песков. приходит мартин cкорсезе [приходит мартин cкорсезе говорит привет / я сейчас снимаю фильм про индейцев / там для тебя есть одна / очень важная роль] Эмкей (Алексей Валлен). Такое кино [Рассеянно / капает дождь над Сеною. / Между лопаток пальчиком / трогаешь: "Всё потрачено..."]
Словесность