Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


Наши проекты

Цитотрон

   
П
О
И
С
К

Словесность



ТРЕПЕТ  СЕРДЦА

Комедия в 3 актах

От переводчика...



Действующие, бездействующие и противодействующие лица
и комментарии переводчика

Судья Лямке. Написано, что он судья, а делом он не занимается,
а только пиздостраданием. Извините, но другого слова для этого нет.
Ляляля - певица
Пшоняк - друг Лямке
Таксебе - жена Пшоняка

Ухажеры Ляляля:
Барбаспаскуа - француз
Тартарелла - итальянец
Назим Бей - турок
Лупач Бобич - югослав
Хаджи Нуджа - албанец
Харуз Пардохи - местный
Три пожилых негра


Акт 1
Весна

Картина 1

Ночь. Улица. Фонарь. Аптека. Лямке и Пшоняк прогуливаются.



Лямке: Она прямо-таки визжит от наслаждения. Я думал, соседи начнут стучать. "Я больше не могу, оооо, ооооооо!" Она смотрит на меня влюбленным взглядом, не отрываясь. "ОООО, я больше не могу, оооооо!" Мне просто становится интересно - сколько раз еще она больше не сможет. Мне так нравится, что она меня любит без памяти. Когда я есть, она весела, когда меня нет, для нее весь смысл жизни теряется.

Пшоняк: Да, вот так любовь!

Лямке: Я иногда и сам не верю. Она такая скромница! Сколько я ей всего надарил - платье, украшения всякие. Ее каждый раз приходится упрашивать, чтоб она взяла очередной подарок.

Пшоняк: Но она берет.

Лямке: После долгих уговоров. Мне чуть ли не на колени приходится становиться.

Пшоняк: Но все-таки берет.

Лямке: Но когда я становлюсь на колени, она сразу же меня поднимает. Только на прошлой неделе купил ей платье с большим декольте сзади, до начала раздвоения. Ах, какая спина! Вавилонская башня напополам с Эйфелевой. Теперь я все время прошу, чтобы она спиной повернулась. А потом она поворачивается лицом:
Я: Ааааа!
Она: Оооо!
Я: Ааааааа!
Она: Ооооооо!
Ну, и так далее.
Вот я и думаю сделать ей сюрприз. То есть прийти не как обычно, в субботу в 8, а в другой день.
И в другое время. Ох она и обрадуется! Я ведь никогда не приходил без звонка. Я себе представляю, как она ждет меня всю неделю. Стоит у окна и считает минуты до моего прихода.

Пшоняк: Да, такая красавица.

Лямке: Вот ты зачем живешь?

Пшоняк: Да, ты прав.

Лямке: Я не знаю, почему о такой любви до сих пор не пишут в газетах. Или хотя бы роман про меня написали. "Ооооо, я больше не могу!



Картина 2

Лестничная клетка перед дверью Ляляля. Лямке и Пшоняк перед дверью. Звонят.



Ляляля (за дверью): Кто там?

Лямке: Ку-ку!

Ляляля: В каком смысле?

Лямке: Это твой любимый!

Ляляля: Фамилия?

Лямке (Пшоняку): Ты видишь, она совсем голову потеряла. Ничего не соображает. Эй, это же я!

Ляляля: Кто я?

Лямке: Твой любимый!

Ляляля: Не морочьте голову. Ладно, погодите, я сейчас. ... открывает с недовольным видом.

Ляляля: В чем дело?

Лямке: Ку-ку?

Ляляля: Какой день сегодня?

Лямке (Пшоняку): Ты видишь, что с ней творится? Ничего не соображает от радости.

Лямке: Ку-ку! Обними же своего Лямке!

Ляляля: Что это еще за куку без звонка?

Лямке: Сюрприз! (Пшоняку) Стесняется на людях показать свою любовь.

Ляляля: А это кто?

Лямке: Пшоняк.

Ляляля: Вы вдвоем сегодня будете?

Лямке: В каком смысле?

Ляляля: В смысле обслуживания.

Лямке (Пшоняку): Ты видишь? Она еще шутит.

Ляляля: Зачем ты его притащил?

Лямке: Еще один сюрприз!

Ляляля (Пшоняку): Среда в 20.25 вас устроит? Справку только принесите.

Пшоняк: В каком смысле?

Лямке: Ты не поняла. Это сюрприз. Два сюрприза. Ну, встречай своего любимого! (распахивает дверь, Пшоняку - "Входите!") Грустила без меня?

Ляляля: С чего вдруг?

Лямке (Пшоняку): Стесняется. Веселилась?

Ляляля: С чего вдруг?

Лямке: Ну да, как же ты можешь веселиться, когда меня нет. Поди, у окна все время стоишь. Ну, вот и дождалась! Рада? Ну, обними же меня!

Ляляля (стоит на месте):

Лямке (Пшоняку): Стесняется посторонних. Да ты не стесняйся, это мой друг Пшоняк.

Пшоняк: Пшоняк.

Лямке: Ну, встречай гостей.

Ляляля: Я не готовилась...

Лямке: Ничего страшного. Сюрприз. А мы уже зашли! (Входит Лямке и тащит за собой Пшоняка)Ты только глянь на ее спину! А представь, когда она обнажена! Этого же кроме меня, никто не видел!



Картина 3

Гостиная в доме Ляляля.



Ляляля: Извините, я прибраться не успела, все вверх дном, даже посадить вас некуда.

Лямке (Пшоняку): Нет, ты посмотри какая женщина! Как она смущена! Любимая, покажи Пшоняку то самое платье с вырезом сзади. Ну, Пшоняк, держись! Только смотри мне, в обморок не упади. (направляется к шкафу).

Ляляля (бросается наперерез, как Матросов и закрывает шкаф спиной) Ах, мне так неудобно! В шкафу такой бардак

Лямке: Ничего страшного. Тут все свои (пытается открыть шкаф. Она не дает)

Ляляля: Не сейчас! Я очень устала. Приходите в другой раз.

Лямке (Пшоняку): Видишь, какая стеснительная. Не хочет спину обнажать при постороннем.

Пшоняк: Я тоже устал. Я хочу домой.

Лямке: Ладно. Пусть покажет спину, и домой.

Ляляля: Завтра.

Пшоняк: Да, завтра.

Лямке: Нет, сегодня! Сейчас! (подходит к шкафу. Ляляля бросается наперерез) Ладно, дай какого-нибудь чаю, и пойдем.

Ляляля: Чай кончился.

Лямке: Тогда кофе.

Ляляля: Кофе тоже.

Лямке: А что есть?

Ляляля: Ничего.

Лямке: (указывает на окно) Ой, что это там? (Ляляля теряет бдительность, смотрит в окно, Лямке бросается к шкафу и распахивает его. В шкафу стоит Барбаспаскуа)

Барпасбпаскуа: Бонжур, месье!

Лямке: Это кто?

Ляляля: Какое вы имеете право? Врываетесь в чужой дом без приглашения, открываете чужие шкафы

Лямке: Это кто?

Ляляля: Ой, у меня сейчас занятия по вокалу, мне надо идти.

Лямке: Это кто?

Ляляля: Где?

Лямке: В шкафу.

Ляляля: Тебе не надоело повторять одно и то же?

Лямке: Да, я буду повторять, пока ты не ответишь.

Ляляля: Значит, ты хочешь знать, кто это?

Лямке: Да.

Ляляля: Хорошо, я тебе отвечу.

Лямке: Ну?

Ляляля: Не кони меня. Я не лошадь.

Лямке: Я молчу.

Ляляля: Это...

Лямке: Ну?

Ляляля: Это Барбаспаскуа.

Лямке: Все?

Ляляля: Ты спрашивал, кто это, я ответила. Что тебе еще нужно?

Лямке: Кто он такой и что он здесь делает?

Ляляля: Человек. Стоит в шкафу.

Лямке: Почему?

Ляляля: Но ведь лечь там негде. Слушай, не морочь голову. Ты спросил, я ответила.

Лямке: (К Барбаспаскуа) Кто вы такой и что вы здесь делаете?

Барбаспаскуа: Барбаспаскуа

Лямке: Лямке.

Пшоняк: Пшоняк.

Ляляля: Ляляля. (Пшоняку) Простите, как вы сказали? Шипшоняк?

Пшоняк: Пшоняк. Без ши. Просто Пшоняк.

Ляляля: А я знала одного Шипшоняка.

Пшоняк: Это не я.

Лямке: Почему он в шкафу?

Ляляля: Кто?

Лямке: Этот вот.

Ляляля: Барбаспаскуа?

Лямке: Да. Тебе придется объяснить, кто это, и что он делает в твоем шкафу.

Ляляля: Объясню. Я так устала...

Лямке: Ну?

Ляляля: У меня мозоль на пальце, и она не дает мне брать низкие ноты.

Лямке: Ну?

Ляляля: Не гони меня. Поэтому...Поэтому я вызвала педикюрщика.

Лямке: Почему он в шкафу?

Ляляля: У меня не было другого выхода. Ты хочешь знать правду?

Лямке: Да.

Ляляля: Всю правду?

Лямке: Да.

Ляляля: Я скажу. Дело в том, что... Ах, я так устала...

Лямке: Говори.

Ляляля: Он как раз начал работу, а тут вы позвонили. И я подумала, ты сейчас увидишь постороннего мужчину, который держит в руках мои ноги, и бог знает что можешь подумать. Поэтому, ради сохранения твоего душевного покоя, я его спрятала в шкаф. Только ради тебя. Я вижу, что ты мне не веришь. Ты меня подозреваешь. Как тебе не стыдно? Я решила тебе сказать все начистоту. А ты мне не доверяешь. Как же после этого жить? Ты не ценишь мою заботу о тебе (закрывает лицо руками, начинает рыдать, и сквозь пальцы подглядывает)

Лямке (Пшоняку): Ну, теперь ты видишь, как она меня любит? Она ради меня готова на все.

Ляляля: Ну, ты доволен? Теперь можешь идти. Меня ждет маникюрщик. Если он не удалит мне мозоль, я не смогу взять низкие ноты, и концерт придется отменить.

Лямке: Ладно, пошли. Не будем мешать человеку работать.

Ляляля: Ну да, многие думают - подумаешь, педикюр. Но для меня это часть работы, моего концертного имиджа.

Лямке: Да я всегда говорил - зубы, глаза, желудок, сердце, почка, легкие, мочевой пузырь- это все ерунда. Главное - это педикюр. Ноги - это лицо женщины. (жмет руку "педикюристу"). Желаю успешной работы. Ну, мы пошли (Пытается поцеловать Ляляля, но та уклоняется. Пшоняку) Стесняется, ну что ты будешь делать. Не хочет показывать своей любви на людях.

Лямке и Пшоняк уходят.



Картина 4

Ночь, улица, фонарь, аптека. Лямке и Пшоняк прогуливаются.



Лямке: Что-то холодает, и ветер пронизывающий. Это мы постарели или погода такая?

Пшоняк: Погода (Тихий ангел пролетел) Я вот чего не понимаю - где мозоль, а где голос. Какая связь?

Лямке: Нервные связи между частями тела - дело весьма сложное. Этот педикюрист свое дело знает. А ты не лезь в то, чего не понимаешь.

Ты еще скажи, что Сократ - сын Аристотеля.

Пшоняк: Что за глупости? Все знаю, что Сократ - племянник Платона.

Лямке: Люди просто ляпают, что попало, не задумываясь. Тогда как другие всю жизнь посвящают исследованиям и не говорят глупостей.

Пшоняк: Да, ляпают что в голову придет. Но я не хотел вас обидеть. Ну что, по домам?

Лямке: А если ты спросишь - почему именно она, отвечу. Она и только она. Только при виде нее трепещет мое сердце. Как же другие не видят ее замечательных, исключительных качеств. Думаю, я должен быть все время с ней. А не только приходить по субботам в 8. Как же я раньше этого не понимал! У меня появилась насущная потребность ожидать ее по ночам, когда она возвращается с концертов.

Пшоняк: Холодно, пойдем домой.

Лямке: Любовь... Любовь нечаянно приходит, когда ее совсем не ждешь.

Пшоняк: И уходит так же. Я вижу, что у вас серьезно все это.

Лямке: Любовь... Любовь...

Пшоняк: Никогда не слышал такого емкого, насыщенного монолога. Спишите слова.

Расходятся. Затем Лямке возвращается и направляется к дому Ляляля.



Картина 5

Ночь, улица, фонарь. У входа в дом Ляляля стоит, как вы уже догадались, Лямке. Холодно, он съежился, кутается в пальто с поднятым воротником. Шел бы домой, идиот. Входит Ляляля под ручку с Тартареллой.



Ляляля: Ждешь? Ну-ну.

Лямке: Я... да... нет...

Ляляля: Слушай, ты уже меня достал. Шел бы домой, а?

Лямке: Да, я знаю, что со мной нелегко.

Ляляля: Вот, знакомься - проф. Тартарелла из Венеции.

Тартарелла бормочет чего-то по своему.

Лямке: Судья Лямке.

Ляляля: Профессор специалист по ухо горло носу. Он мне будет делать ингаляции после концерта.

Лямке: А что с педикюрщиком?

Ляляля: Каким? Ах, да. Педикюр - до, ингаляция - после.

Лямке: Логично делать ингаляцию до.

Ляляля: Вы нас будете учить. Педикюр - до, ингаляция - после.

Лямке: Лямке в субботу в 8.

Ляляля: Да.

Лямке: Но раньше не приходить! И не задерживаться сверх положенного. Другие клиенты ждут.

Ляляля: Вот именно. Ну, а теперь мы пошли. Если я не сделаю ингаляцию сейчас, завтрашний концерт придется отменить. Спокойной ночи. И ради бога, не надо меня тут подкарауливать.

Лямке: Ладно. В субботу в 8.

Ляляля: Как всегда. (входят в дом. Лямке еще немного стоит, потом тоже уходит).



Картина 6

Ночь. Лестничная клетка перед квартирой Пшоняка. Лямке звонит. Открывает Пшоняк, в пижаме.



Пшоняк: Чего?

Лямке: Срочное дело. Ингаляция.

Пшоняк: У кого? У тебя? Астма?

Лямке: Мне надо срочно выяснить насчет ингаляции, я хотел у Таксебе спросить.

Пшоняк: Она спит.

Лямке: Это срочно. И очень важно. (отстраняет Пшоняка, входит)

Голос Таксебе: Кто там пришел?

Пшоняк: Лямке.

Таксебе: Опять он пришел голову морочить? Гони его на фиг. Нечего шляться по ночам.

Лямке: Да, но у меня срочное дело...

Таксебе: Поставь чайник.

Пшоняк: Чайник - это у нее предлог, чтоб лишний раз пожрать. Пирожные, тортики. Это у нее называется чай.

Таксебе (входит): С семи вечера я пытаюсь заснуть и все никак. Это все из-за тебя. Ты тут шумишь. Неужели нельзя тихо посидеть? А тут еще этот.

Пшоняк: Ты уже с семи храпела как паровоз.

Таксебе: Будет тебе врать. Я встала в 8 в туалет, ты дремал у телевизора. А в 9 я подошла к холодильнику перекусить, ты уже валялся на диване без задних ног. Ты вообще что-то видишь? Ты что-то в своей жизни сделал? Зачем ты вообще живешь, шлемазл?

Лямке: Ну, я вижу, тут у вас совсем домашняя атмосфера. А тут я со своей ингаляцией.

Таксебе: Какой еще ингаляцией?

Лямке: Да я тут хотел выяснить - вы же все время говорите о болезнях, может вы знаете - ингаляцию делают до того, как пользуются горлом, или после?

Таксебе: У вас горло болит?

Лямке: Да нет, тут одна знакомая...Ляляля.

Таксебе: Что значит "ляляля"? вы тут сейчас петь намереваетесь? Так уже поздно. Домой идите.

Лямке: Ну, зовут ее так. Певица. Ляляля.

Таксебе: Ни фига себе имечко.

Лямке: Так как насчет ингаляции? До или после? Мне надо знать. Ингаляцию ни в коем случае нельзя пропускать! Можно пропустить что угодно, кроме ингаляции! Певица обязана делать ингаляцию! Ингаляция -это наше все!

Таксебе: Ингаляция, шмингаляция! Шо вы так возбудилися? Пойду лягу, что-то я себя таки плохо чувствую. Сказать по правде, я себя вообще не чувствую (уходит)

Пшоняк: Зачем ты себя изводишь?

Лямке: А ты кто такой? А вы кто такие? На себя посмотрите! ... Извините... Я действительно несколько перевозбудился.

Пшоняк: Сядь, отдохни.

Лямке: Нет мне покоя нигде от этой чертовой ингаляции.

Голос Таксебе: Пшоняк, ну шо там из чаем?

Пшоняк: Та иду вже!

Лямке: Ладно, пойду я.

Уходит.



Сцена 7

Ну, как обычно. Этот идиот стоит внизу у ее дома. Кутается в пальто. Появляется Ляляля, за ней -Тартарелла, Барбескуа, Хорхелито. Они несут ее вещи.



Ляляля: Опять ты здесь?

Лямке: (смущенно): Опять.

Ляляля: Три часа ночи. Шел бы домой спать. Ну чего ты ждешь?

Лямке: А я не жду. Стою себе, дышу воздухом.

Ляляля: Другого места ты не нашел?

Лямке: А ты? Три часа ночи, с чемоданами. А это кто?

Ляляля: А я перед тобой отчитываться не обязана. Твое время- суббота в 8.

Лямке: Ну, все -таки. Маникюрщик? Массажист?

Ляляля: Хорхелито -мой концертмейстер. Мы репетируем.

Лямке: В три часа ночи.

Ляляля: Какое твое дело? У меня другого времени нет. У меня гастрольный тур. Мне надо готовиться.

Лямке: Вот как! Ты уезжаешь?

Ляляля: На рассвете.

Лямке: А мне ничего не сказала.

Ляляля: Ой, забыла. Ну вот я сейчас говорю. Это все из-за тебя. Ты тут стоишь, мне на нервы действуешь. А у меня перед Ривьерой всего одна репетиция.

Лямке: Вот как? Ривьера. С этими? (имеет в виду сопровождающих)

Ляляля: С этими. Других у меня нет. Барбаскуа мне нужен из-за мозоли, иначе я не смогу взять низких. Без Тартареллы мне тоже не обойтись- ингаляции. Без концертмейстера тоже нельзя.

Лямке: Как же ты там будешь без меня?!

Ляляля: Придется мучиться, ничего не поделаешь. Искусство требует жертв.

Лямке: Я поеду с тобой!

Ляляля: К сожалению, это невозможно.

Лямке: Я знаю. Но почему? Ну, нет - так нет. А может, все-таки да? Или нет? А когда ты вернешься?

Ляляля: Через неделю.

Лямке: Значит, в эту субботу...

Ляляля: В следующую.

Лямке: Только не забывай меня там!

Ляляля: Конечно. Разве тебя забудешь?

Лямке: В Ривьере такого нет!

Ляляля: Еще бы! (собирается уходит, колеблется) Слушай, я хочу с тобой поговорить откровенно...

Лямке: Нет, не сейчас!

Ляляля: Сейчас самое время.

Лямке: С чего вдруг? (переходит в истерику) Что случилось? Неужели нельзя потом? Почему вдруг? Без предупреждения! Мне надо подготовиться. Нашла время!

Ляляля: Ладно. Счастливо оставаться.

Лямке: Какое уж там счастливо.

Ляляля: (поднимается к себе. За ней - сопровождающие)

Лямке: Если меня спросят: в чем был смысл твоей жизни? Я скажу - ждать ее с замиранием сердца и без надежды.



Акт 2
Лето

Картина 8

Там же. Этот идиот по-прежнему ждет.

Появляется Пшоняк.



Пшоняк: Уже лето пришло, а ты все стоишь.

Лямке: Она вернулась позавчера.

Пшоняк: Ну, и как там Ривьера?

Лямке: Ривьера в порядке.

Пшоняк: Она была в итальянской или во французской?

Лямке: На Кипре

Пшоняк: Не понял.

Лямке: Ну, там своя Ривьера есть. Народ не понимает, думает, Ривьера только во Франции. В каждой стране - своя Ривьера. А иногда и по нескольку.

Пшоняк: Ну, и как она там?

Лямке: Были проблемы с низкими. Из-за мозоли. Она и в турецкой Ривьере была, и там ее с восторгом принимали. Кричали "Браво".

Пшоняк: А как "Браво" по -турецки?

Лямке: Так и будет.

Пшоняк: И на корабле она выступала?

Лямке: Корабль шикарный. Типа "Титаника".

Пшоняк: "Титаник" плохо кончил.

Лямке: И в портах тоже. Успех был потрясающий. Не хотели отпускать.

Пшоняк: Но отпустили. А как ее сопровождающие?

Лямке: Она была очень разочарована в Барбаспаскуа. С педикюром у него не очень хорошо получалось. Поэтому и с низкими была проблема. Поэтому она его уволила. И Тартареллу тоже.

Несерьезный парень оказался. Она чуть не задохнулась от его ингаляции. И этот Хорхелито ей тоже не помог. Вот она их всех и уволила.

Пшоняк: А кто же теперь?

Лямке: Лупач Бобич, тренер из Югославии.

Пшоняк: Югославии уже давно нет.

Лямке: Ну, из какой-нибудь Черногории. И Хаджи Нуджи, гомеопат из Албании. И еще Назим Бей, известный аккордеонист из Турции. А из телефонных разговоров с немецким доктором Штрунцем ничего хорошего не вышло.

Пшоняк: Выходит, она туда поехала с французом, итальянцем и испанцем, а обратно вернулась с югославом, турком и албанцем. Сменила запад на восток. Такой вот Унтернационал.

Лямке: Она просто открывает для себя Балканы. Никто же ничего не знает. Ты еще скажешь, что Аристотель - сын Платона.

Пшоняк: Я этого никогда не говорил

Лямке: Значит, еще скажешь. (орет)Не перебивай меня! Никогда, никогда не перебивай! ... ....

Я записался на курсы педикюра. Я хочу освободить ее от кошмарной психологической зависимости от людей этой профессии. А когда закончу, запишусь на курсы ингаляции, а потом- в муз. школу по классу фортепиано. И тогда... тогда у нас с ней начнется новая жизнь.

Пшоняк: Ты похудел.

Лямке: Представляешь? Я нашел идеальный вариант. Ей никто не будет нужен, кроме меня. Вот я встаю в 5, выпиваю полстакана какао, беру ложечку касторового масла, иду ее ждать, потом возвращаюсь домой, полчасика вздремну, просыпаюсь в 6.15, жарю телячьи почки в маргарине, выпиваю два стакана воды, и съедаю два кусочка бисквита с корицей и иду ее ждать, потом возвращаюсь домой, выпиваю воду с лимонным соком и иду на курсы педикюра до обеда. В 12 я возвращаюсь, съедаю индюшиную котлетку, и иду ее ждать. Потом снова на педикюр до 7 вечера, возвращаюсь домой, съедаю половину вареного яйца, кладу сырую луковицу под язык и иду ее ждать до трех, потом иду спать. Вот такой у меня режим.

Пшоняк: А ты легко засыпаешь?

Лямке: Да куда там. Всю ночь снится, что у меня бессонница. Встаю по ночам, выхожу гулять, во сне, разумеется. Снотворные принимаю. Тоже во сне. Вот так и живу.

Пшоняк: Во сне.

Лямке: Почему? У меня здоровый образ жизни.

Пшоняк: Конечно. Тебе все должны завидовать.

Лямке: Главное - это не забыть положить кусочек сырого лука под язык. Он прочищает пищеварительный тракт. Ну, и разумеется, ложечка касторового масла, полстакана какао в пять утра. Это ускоряет обмен веществ на целый день. А мне веществ нужно много.

Пшоняк: Ну и педикюр, само собой.

Лямке: Конечно. У меня такое чувство, что я молодею с каждым годом. И даже волосы на лысине выросли.

Пшоняк: Ну, это только кажется.

Лямке: Я - это я, а не кто-нибудь другой.

Пшоняк: Это точно. Это ты сам додумался, или кто-то подсказал? Послушай, я говорил с ней. Хочу сказать тебе откровенно.

Лямке: Нет! Не хочу даже слышать.

Пшоняк: Она твоей не будет. Никогда. Зря ты все это затеял. Мне очень неприятно это говорить...

Лямке: Вот и не говори (затыкает уши)

Пшоняк (кричит в ухо): Оставь ты это дело! Займись чем-нибудь полезным. Читай книги, устройся на работу. Хобби какое-нибудь.

Лямке: У меня есть хобби!

Пшоняк: Стоять в подъезде сутками напролет.

Лямке: Не твое дело! Не надо меня расстраивать. Я и так нервный из-за этого лука, который держу под языком.

Пшоняк: Выплюнь.

Лямке: Нельзя. Он нервы успокаивает. Это большая удача, что у меня лук постоянно под языком. Если бы не это, я бы вообще с ума сошел.

Пшоняк: А ты и так сошел. Нормальный человек не станет торчать ночами у дверей потаскухи.

Лямке: Как ты смеешь!

Пшоняк: Да ты сам прекрасно все понимаешь, только боишься себе в этом признаться.

Лямке: Оставь меня в покое! Меня и так этот лук постоянно жжет, поэтому я такой раздражительный. Иди к своей Таксебе, иди готов ей чай с пирожными, которые она поглощает в неимоверных количествах.

Пшоняк: Ладно, пойду. Привет Ляляля.

Лямке (прохаживается и бормочет про себя): Пшоняк. Странная фамилия. И человек странный. Явно не в себе. А в ком? В Таксебе? Ужасный человек. Что-то в нем пугающее есть. Но я не испугаюсь. Подумаешь, Пшоняк.



Картина 9

Ну, как обычно. Он стоит под ее дверью. Входит Ляляля, а с ней Назим бей, Лупач Бобич, Хаджи Нуджа.



Ляляля: Стоишь? Ну стой. Я тебя уже знакомила - это мой гомеопат Хаджи Нуджа, тренер Лупач Бобич, аккордеонист Назим Бей.

Лямке: Ну да. Знакомые все лица. И куда вы все направляетесь? Репетировать?

Ляляля: Конечно.

Лямке: А потом пойдем в ночной клуб, немного разрядиться?

Ляляла: А что? Вы не разрешаете? Я ведь по приглашению работаю. Куда пригласят, туда и иду. А что делать? Клиентам надо угождать, иначе не заплатят. А мне ведь и аккомпаниатору платить, и этим...Жить-то надо.

Лямке: Конечно.

Ляляля: Если бы еще не эта мозоль.

Лямке: Погоди, дай мне закончить курсы, я с ней расправлюсь в два счета.

Ляляля: Да ладно, и так жить можно. На Кипре у нас были неплохие выступления.

Лямке: Ну, кто же об этом не слышал! Шампанское рекой.

Ляляля: Выпила немножко. А что, нельзя?

Лямке: А я тут стою как идиот, с этим луком. С Пшоняком выпивали?

Ляляля: Не поняла.

Лямке: Отлично ты все поняла.

Ляляля: Ну и что? Я перед тобой должна отчитываться? Кто ты такой вообще? Чего ты здесь торчишь? (поет) Пшоняк, Пшоняк, Пшоняк.

Лямке: Ты его забыть не можешь. Хорошо тебя проняло.

Ляляля: Пшоняк, не Пшоняк. Какое твое дело?

Лямке: Что ему передать?

Ляляля (продолжает петь и кружится в вальсе с воображаемым партнером):

Лямке: Понятно. Так я ему и передам. Глаза ищут Пшоняка, руки ищут Пшоняка, ищут и не находят. Среди миров, в мерцании светил одно его я повторяю имя. Пшоняк. (бросается на нее и начинат душить) Пшоняк, Пшоняк. Так не доставайся же ты никому!

Трое сопровождающих бросаются к Лямке, хватают его за руки, отводят в сторону

Лямке: Я тебе покажу Пшоняка, сука!



10

Лестничная клетка у квартиры Пшоняка. Лямке звонит, открывает Пшоняк. Заспанный, в пижаме.



Пшоняк: Ну чего тебе? Мы уже спать легли.

Лямке: Еще не вечер. В смысле, еще не ночь. Какая женщина!

Пшоняк: Ты пришел меня разбудить, чтобы об этом рассказать? Завтра нельзя?

Лямке: Нельзя. Срочное дело. Дело в том, что она только о тебе и говорит.

Пшоняк: Что ты выдумываешь? С какой стати? Ладно, я пошел спать.

Лямке: Она в тебя влюблена по уши.

Пшоняк: Дорогой друг! Большая просьба - не надо больше сюда приходить.

Лямке: Да, теперь я верю. Правда глаза колет.

Пшоняк: Послушай, тебе нужна помощь психиатра. Ты сам не справишься. А сюда больше приходить не надо.

Лямке: А куда же мне еще приходить?

Пшоняк: Возьми отпуск, развейся.

Лямке: Оставить ее одну? А вы с ней тут...

Пшоняк: Я не понимаю, кто тебе это вложил в твою больную голову. Все, не морочь голову.

Пытается захлопнуть дверь. Лямке вставляет ногу.

Лямке: Ты слышал о китайском способе? Можно гонять сколько угодно и не кончать. Советую взять на вооружение.

Голос Таксебе: Кто там?

Пшоняк: Лямке.

Таксебе: Гони его на фиг. А не уйдет - я вызову полицию. Я так никогда не засну.

Пшоняк: Не надо орать. Вечно ты орешь из той комнаты. Неужели нельзя поговорить нормально?

Таксебе: С тобой? (смеется)

Лямке: Попробуй китайский способ. Она будет довольна.

Уходит.



11

Ну, как обычно. Он стоит под ее дверью.

Входит Ляляля, с ней Назим Бей, Лупач Бобич, Хаджи Нуджа, и три пожилых негра.



Лямке: Это кто?

Ляляля: Это три белых лебедя из Ямайки. Продолжим веселиться у меня. Слушай, что с тобой? У тебя глаза как-то странно блестят. Ты меня пугаешь.

Лямке (тяжело дышит): Слушай... с Пшоняком... это правда?

Ляляля (деланно смеется): Конечно.

Лямке: Все это время?

Ляляля: А что, нельзя? А ты и не знал? Прямо у тебя под носом. Ты ушел, он пришел.

Лямке: Повтори.

Ляляля: Ты ушел, он пришел.

Лямке (орет): Еще раз!

Ляляля: Да пошел ты! Надоел.

Лямке: Если бы ты знала, как я страдаю.

Ляляля: Засунь свое страдание себе в сухое прохладное место. Мне какое дело?

Лямке: Я ведь из-за тебя страдаю.

Ляляля: Из-за себя. Из-за того, что ты себе в голову вложил. Я тут при чем?

Лямке: Так дальше продолжаться не может!

Ляляля: Ой, напугал! Я все аж дрожу.

Лямке: Как ты могла? Как ты могла?

Ляляля: Как могла, так и легла. А шо?

Лямке (уходит, сжав кулаки)



12

Перед дверью Пшоняка. Лямке звонит. Открывает заспанная Таксебе.



Таксебе: Чего надо? Тебя же человеческим языком просили не приходить.

Лямке: А что? Почему он ушел?

Таксебе: Да ничего особенного. Просто он здесь больше не живет. И все. Если он тебе нужен, иди в гостиницу. (Захлопывает дверь)



13

Коридор дешевой гостиницы. Пахнет борщом. Лямке стучит в дверь. Пшоняк открывает.



Лямке: Что случилось? Почему ты здесь?

Пшоняк: Я ушел от нее, пока она чай готовила. Сил моих больше нет. Уж лучше одному, чем с ней. Стою я себе на кухне, жду, когда вода закипит. И вдруг меня словно обожгло - я же когда-нибудь умру! Неужели всю жизнь прожить с этой ...Мне вдруг кто-то как закричит в ухо - ты сейчас живешь, другой жизни у тебя уже не будет! Вот чайник, стол, стул. Это и есть жизнь. Пожизненное - с ней? За что? За убийство столько не дают. И я собрал чемодан и ушел. И теперь я сам себе хозяин. Никто не трахает мозги каждую минуту. Какое это счастье, ты себе просто не представляешь.

Лямке: Почему? Представляю. Но твоего поступка понять не могу. Бросить дом, семью, жену, ни с того, ни с сего. Она там сейчас одна, я представляю, каково ей. И все это ради этой потаскухи. Я теперь понимаю, почему ты со мной якшался. Ты настоящий дьявол. Я просто раньше этого не понимал. Ты - крупнейший злодей нашего времени. Что мир знает о Пшоняке?

Про Гитлера, Сталина знают все. Про Пшоняка - никто. Ты нанес мне глубочайшую душевную рану, которая никогда не заживет! Раньше я бы тебя вызвал на дуэль и убил!

Пшоняк: Убей меня, Лямке, нет моих больше сил! Ты мне сделаешь большое одолжение. Убей меня прямо сейчас, как лучшего друга прошу.

Лямке: Я не убийца! Я хочу честного сражения по всем правилам!

Входит Таксебе, расхристанная (если можно так сказать о еврейке), в каких-то тапочках на босу ногу, в халате, из под-которого торчит рубашка, и бигудях.

Таксебе: Бери свой чемодан и пошли домой. Нечего по гостиницам прохлаждаться. Это дорого. .... Бери чемодан.... Пошли домой....

Пшоняк: Убогий, примитивный финал - возвращаться к ее постылому чаю. Господи! Опять все то же самое изо дня в день, до самой смерти! Зачем же господь Бог создавал реки и горы, моря и океаны? Лишь для того, чтобы я, в конце концов, вернулся к этой безмозглой дуре.

Таксебе: Давай, собирай вещи. А то после 12 ночи начнутся новые сутки, они сдерут с тебя еще за сутки. Я же знаю этих сволочей. Если ты смог вот так, сразу после свадьбы, взять и уйти, значит, вся моя с тобой жизнь была ошибкой. (пытается рыдать, но видит, что оба на это никак не реагируют, и прекращает).

Лямке: Со свадьбы уже 26 лет прошло.

Таксебе: Ну и что? 26 лет - и сразу бежать? Посидел бы еще пару лет, а там, смотришь, и привык бы. Совести нет. Бросить пожилую больную женщину на произвол судьбы. Думаешь, я себе никого не найду? Я еще, слава богу, молодая и здоровая.

Пшоняк: Понял. Что еще? Или это все? Кто монолог писал? Ханох Левин? Марьян Беленький?

Таксебе: Я пришла сюда через весь город, и скажу - я была так наивна! Я верила в людей, в совесть, в порядочность. Но ты эту веру разрушил (снова пытается рыдать) бросить женщину прямо после свадьбы. Если бы я знала раньше, я бы ни за что! Зашел в дверь и выскочил в окно!

Пшоняк: Через 26 лет.

Лямке: Это все из-за этой...

Так себе: Заткнись, я не с тобой разговариваю. (Пшоняку) Если ты думаешь, что без тебя не проживу, что я буду тебя умолять вернуться, так ты глубоко ошибаешься. Давай, собирай чемодан, пошли домой.

Пшоняк: Ну, мне тоже есть что тебе сказать. Меня для тебя больше нет. Забудь. Нет Пшоняка. Смени постель, выбрось мои вещи, которые остались в доме. Начинай новую жизнь без меня. Начни нормально одеваться, прекрати жрать пирожные.

Таксебе: (чуть ли не плача) Я такого от тебя не ожидала.,.26 лет... как же я теперь... одна...

(Внезапно поворачивается и уходит)

Пшоняк: Если меня спросят - чем ты в жизни занимался? - я отвечу- я играл роль Пшоняка. Вы слышали про такого? Нет?

Лямке: Подготовься. Нам свидетели не нужны. Пойдем в ближайшую рощу, и там я тебя пристрелю как собаку.



14

Ночь. Лямке стоит все в той же позиции. Выходит из дому Ляляля, за ней -три афрогрузчина преклонных годов, с чемоданами.



Ляляля: Опять? Сколько можно?

Лямке: Опять. Куда, на ночь глядя? На Ривьеру? А где сопровождающие?

Ляляля: Значит так. Лупач Бобич уволился по семейным обстоятельствам, Хаджи Нуджи срочно вернулся в Албанию, А с Назим Беем мы расстались по идеологическим соображениям. Так что осталась я с моими белыми лебедями. Нас ждет корабль.

Лямке: Оооо! Корабль! Как же! Свита! Лебеди!

Ляляля: Мне так нравится, что ты меня всегда высматриваешь. Но я тебе ничего не должна. Ты понял? Ты у меня как Солнце. Солнце взошло и Лямке пришел. Круговорот Лямке в природе.

Лямке: Я на тебя не обижаюсь. Ты женщина наивная, но этот....

Ляляля: Я спешу. Теплоход скоро отходит.

Лямке: Ну да. Теплоход.

Ляляля: А ты сторожи дом. Что никто посторонний не зашел. Мне тут агенты звонят все время, если бы не морока с этой мозолью и низкими нотами... (вдруг говорит детским голосом) Еще не поздно, правда? Я еще все успею, да?

Лямке: Конечно. Весь мир будет твоим, если захочешь. И я тоже.

Ляляля: Ладно, встретимся на будущей неделе. (Уходит. Афроносильщики - за ней)

Лямке: (смотрит ей вслед): Какая спина! (машет ей) Дорогая! Я знаю - мне ничего не поможет, но я все равно надеюсь. Я живу как натянутая струна, готовая лопнуть в любую минуту



Акт 3
Осень

15

Там же



Пшоняк: Вот и осень. Холодно. Дождь. Ветер. Был бы тут Пшоняк, хоть было бы с кем поговорить. А так - стой тут один как идиот. Но его нет. Вот если б он был - другое дело.

Снимает с себя туфли и ведет разговор с воображаемым Пшоняком

"Пшоняк": Ну, как дела, Лямке?

Лямке: Да так. Время идет. Я стою. Ноги уже болят часами стоять. Лук под языком уже не помогает. Знаешь, ты был прав - я таки когда-нибудь умру.

"Пшоняк": Так иди домой. Никто же не заставляет.

Лямке: Она вернулась позавчера.

"Пшоняк": Ну и как ее принимали там, на Ривьере?

Лямке: Она не была на Ривьере.

"Пшоняк": А куда же они плыли?

Лямке: Никуда.

"Пшоняк": Корабль поломался?

Лямке: Да какой там корабль. В ресторане она поет. Ресторанная певичка. Ресторан средней руки на околице.

"Пшоняк": Как это она докатилась?

Лямке: Да ничего не докатилась. Всегда была. Вообще-то она там посуду моет. Но если выпадет свободная минута, она вытирает руки о передник и выходит попеть гостям.

"Пшоняк": Вот как. А как же эти - афролебеди?

Лямке: Нелегалы. Их выслали назад, в Конго.

"Пшоняк": Она же говорила, что они из Ямайки.

Лямке: Из Конго.

"Пшоняк": Так она теперь одна осталась?

Лямке: Ну да! Такая женщина одна не останется. Теперь у нее Харуз Пардохи.

"Пшоняк": Пакистан?

Лямке: Да нет. Местный.

"Пшоняк": Ну и ладно. Мировая слава ни к чему. Главное, чтоб человек был хороший. А кто он, этот Пардохи? Аккордеонист? Балетмейстер?

Лямке: Дворник. Таджик. (прижимает туфли подметками друг к другу): Слушай, Пшоняк. Прошли хорошие времена, да и они, как выяснилось, были не такими уж хорошими.

Входит Ляляля, за ней - Харуз Пардохи. Она пытается пройти мимо Лямке, не реагируя. Он стоит с туфлями в руках на протяжении всего разговора

Лямке: Привет, долгожданная!

Ляляля: Ну да. Это Харуз Пардохи, вы, кажется, уже знакомы.

Лямке: Конечно! Кто же не знает Харуза Пардохи! Здравствуйте, господин Пардохи. Я Лямке, может, слышали? А вы кто?

Харуз (к Ляляля) Чего ему надо?

Лямке (к Ляляля: Это кто?

Ляляля: В каком смысле?

Лямке: Концертмейстер, телохранитель, кто еще?

Ляляля: Он... он.. мне уже телохранители не нужны.

Лямке: Аккордеонист? Массажист?

Ляляля: Ну... просто...

Лямке: Так кто же?

Ляляля: Знакомый.

Лямке: Ну-ну.

Ляляля: А по какому праву ты меня допрашиваешь? Кто я тебе такая?

Лямке: Знакомый. И много у тебя таких знакомых?

Ляляля: Мы пошли. Привет.

Лямке: Я готовлюсь к дуэли. Я убью этого Пшоняка, как только закончу курс маникюра.

Ляляля: Твои проблемы. (Уходят)

Лямке обувается и уходит:



16

Коридор в гостинице. Лямке стучит в дверь номера. Пшоняк открывает. Он выпивший, небритый, запущенный вид.



Лямке: Здесь ты, значит?

Пшоняк: Ну, здесь. А что?

Лямке: Да ничего. Я насчет дуэли.

Пшоняк: Да пошел ты.

Лямке: Ты еще можешь спасти свою жизнь. Извинись.

Пшоняк: Нет.

Лямке: Значит нет?

Пшоняк: Значит, нет.

Лямке: Но ты хотя бы раскаиваешься.

Пшоняк: Да пошел ты.

Лямке: Ну что ж, придется тебя застрелить как собаку. У меня просто нет иного выхода. Даю последний шанс. Может, ты передумал?

Пшоняк: Да пошел ты.

Лямке: Я тебе даю время на размышления.

Пшоняк: Да пошел ты.

Лямке: Скажи одно слово "Извини".

Пшоняк: Да пошел ты.

Лямке: Тогда мне придется..

Пшоняк: Уже говорил.

Лямке: Ты же был моим другом. Не может быть, чтобы ты не раскаялся. Чистосердечное признание облегчит твою вину и спасет твою жизнь. Ты думаешь, мне хочется тебя убивать? С кем я останусь? Пойми, если я тебя убью - ты больше не увидишь Таксебе.

Пшоняк: Ну, давай уже, не морочь голову. Не тяни.

Лямке: Учти, потом ты уже не сможешь сказать "Погоди, давай сначала". Это смерть насовсем. Взаправду. Понимаешь?

Пшоняк: Слушай, ты уже надоел.

Лямке: Ну смотри. Не говори потом, что ты передумал. На когда назначим дуэль?

Пшоняк: Когда хочешь?

Лямке: У тебя есть пистолет?

Пшоняк: Нет. И у тебя тоже.

Лямке: Тогда тебе надо купить пистолет и записаться на курсы стрельбы. А я после окончания курсов маникюра запишусь на курсы самообороны и стрельбы. А после сдачи экзаменов на право ношения оружия, я сразу же тебя застрелю. Берегись! Уходит



17

Вечер. Лестничная клетка у квартиры Пшоняка. Лямке звонит. Пшоняк открывает.



Лямке: О, ты уже здесь?

Пшоняк: Я решил вернуться.

Лямке: А как она к этому отнеслась?

Пшоняк: Она ничего не сказала, и я ничего. Так и живем. Мы решили об этом не говорить. Вернулся - и ладно.

Лямке (пытается войти, Пшоняк пытается захлопнуть дверь. Лямке вставляет ногу в проход). Можно войти? На улице дождь, я весь промок.

Пшоняк: Домой иди. Мы уже спать легли.

Лямке: Я ненадолго. (Ломится в квартиру, отпихивая Пшоняка) А где она?

Пшоняк: Она уже спать легла. Чего тебе надо? Она целый день отдыхала и очень от этого устала. Она встала после дневного сна совершенно выжатая, теперь ей нужен отдых.

Лямке: Может, у нее гипогликемия? Сахара в организме не хватает.

Пшоняк: Ей кое-чего другого не хватает. В голове. Уйду я от нее.

Голос Таксебе: Кто там?

Пшоняк: Лямке

Таксебе: Гони его к чертям собачьим. Какого он приперся среди ночи? Мы уже спать легли. (Входит)

Слушай, чего ты таскаешься по ночам? Иди домой. Пшоняк, поставь чайник.

Пшоняк: Уже.

Таксебе: Не знаю, зачем я с ним осталась. Я могла, между прочим, в Париже жить, рядом с Эйфелевой башней на Елисейских полях, Монмартр. У меня был Клод. Какой был мужчина, не чета вам. Когда он брал меня на руки и кружил, у меня замирало все. Если вы еще понимаете, о чем я. Были и другие. Так вот этот попался. Я могла бы просыпаться под пение парижских соловьев. Он сейчас живет в деревне. У него частная клиника. По вечерам я бы пила французское вино, ела сыры. Я хотела изучать вокал у Саши Трабаншо. Вы, конечно, слышали о нем?

Лямке: Нет.

Таксебе: Темные, невежественные люди! Что вы вообще знаете о жизни? Я вынуждена пропадать в этой глуши с этим идиотом, вместо того, чтобы...Я иду спать. Принеси мне чай и пирожные. Много. Я идиотка. Зачем я тут осталась с этим придурком. Я могла бы быть Анжеликой Делябуа.

Лямке: У вас тут стабильность. Я эти разговоры слышу уже лет 30.

Пшоняк: Что ты о ней знаешь? Ты думаешь, я с ней мучаюсь?

Лямке: Нет, я думаю, что тебе с ней хорошо, иначе бы ты от нее ушел.

Пшоняк: Может, еще и уйду. Мы уже много лет вместе. Тебе этого не понять.

Мы прошли все круги ада. Я с ней мучаюсь уже 30 лет.

Лямке: Я знаю.

Пшоняк: Ничего ты не знаешь. Тебе єтого не понять. У тебя же никогда не было жены. Одни разговоры. Рая у нас с ней, конечно, не было.

Мне с ней очень плохо. Ты знаешь об этом?

Лямке: Да, конечно. Тебе с ней плохо.

Пшоняк: А это уже не твое дело! Если подумать, то не так уж и плохо. Разумеется, у нее есть отдельные недостатки.

Но у кого их нет? Она, конечно, Таксебе, но с другой стороны... тоже таксебе. Ничего особенного. Ни с какой стороны.

И все таки, у меня есть какая-то основа в жизни. Да. Мне с ней хорошо.

Голос Таксебе: Пшоняк, поставь чай.

Пшоняк: А чтоб ты сдохла! Так на чем мы остановились? Да, мне с ней хорошо.

Лямке: Ну, все это ясно. Но осталась одна мелочь, которую нужно выяснить. Я хочу знать правду. Какой бы страшной она ни была. Правду и только правду. Я прошу тебя последний раз - извинись. Иначе я буду вынужден тебя убить как собаку.

Пшоняк: Слышал уже.

Лямке: Ну вот. Мы же современные люди, все понимаем. Я готов тебя простить. И не люблю я стрелять.

Мы мирные люди, но наш... ну, ты понял, стоит на запасном пути. Пока.

Пшоняк: Послушай, дружок, а в чем мне извиняться? У меня 28 лет никого не было, кроме Таксебе, да и то...И я должен извиняться за всех, с кем эта шлюха таскалась?

Лямке: Не смей так говорить.

Пшоняк: И еще. Я тебе никогда не говорил, что я о тебе думаю. И сейчас не скажу. Зачем она мне нужна вообще? Ну сам подумай.

Я же не такой сумасшедший как ты.

Лямке (как будто и не слышал): А лук под язык я уже не кладу. Не помогает. Буду по-прежнему приходить к ней в субботу в 8.



18

Ранее утро. Лямке и Пшоняк у подъезда Ляляля Выходит Ляляля, в больших темных очках, но видно, что зареванная..



Лямке: А где этот, местный?

Ляляля: Нету.

Лямке: До чего ж мы докатались. Даже местные нас не хотят. Что же у нас остается?

Ляляля: Ты мне не нужен ни при каком раскладе, ты еще не понял? Даже если меня поезд раздавит, труп все равно твоим не будет.

Лямке: Пройдет зима. Потом весна.

Ляляля: Никогда! Забудь!

Лямке: Все в мире меняется.

Ляляля: Идиот! Ты только и знаешь, что торчать у моего дома.

Лямке: Где хочу, там и торчу.

Ляляля: А смысл?

Лямке: Мы бы хорошо жили. Гуляли бы по вечерам. С 9 до 10. Потом ужин - салат и яичница, какао. Потом спать под теплым одеялом.

Ляляля: Идиот!

Лямке: Ничего, я подожду. Я не тороплюсь.

Ляляля: придурок! (бьет его сумочкой)

Лямке: Тебе нужно зубы подлечить. А лучше все удалить и вставить искусственные.

Ляляля: Ладно, в субботу в 8. Но раньше не приходить!



19

Лестничная клетка у квартиры Пшоняка. Лямке звонит. Пшоняк открывает.



Пшоняк: А сейчас мы на самом деле уже легли. Чего надо?

Лямке: Я на минуточку. Насчет дуэли.

Пшоняк: Опять ты за свое? Не успокоился? Какая еще, к черту, дуэль, идиот?

Лямке: Мы же договаривались.

Пшоняк: Ты что, серьезно?

Лямке: Ну да.

Пшоняк: Что?

Лямке: Ничего.

Пшоняк: Как?

Лямке: Так.

Пшоняк: Ну и?

Лямке: Ну и вот.

Пшоняк: То есть?

Лямке: Я сказал.

Пшоняк: Что?

Лямке: То, что ты слышал.

Пшоняк: Ладно

Лямке: Что ладно? Будет дуэль?

Пшоняк: Я пошел спать. Больше не приходи.

Лямке: Послушай. Если ты не готов извиниться, так я извинюсь. (рыдает) Прости, Пшоняк! Ты был моим другом.

Пшоняк (обнимает его): Ладно, ладно.

Лямке: Завтра вечером я у нее в 8. Знаешь, в молодости я мечтал, я думал, что я стану кем-нибудь. А не стал никем.

Пшоняк: Ты еще станешь.

Лямке: Когда?

Пшоняк: Когда-нибудь. Ну все, я пошел спать.

Голос Таксебе: Кто там?

Пшоняк: Лямке.

Голос: Гони его к чертям собачьим и поставь чай.

Пшоняк: Извини, мне надо идти. Срочные дела. (Захлопывает дверь)

Лямке (стоит перед закрытой дверью).



20
Последняя

Вечер. У дома Ляляля. Лямке стоит. Выходит Ляляля с чемоданом.



Лямке: Куда собралась?

Ляляля (растеряна. Не знает, что сказать):

Лямке: Мы же назначили на 8.

Ляляля: А сейчас 6. Еще два часа.

Лямке: Но ты же уезжаешь. Мое сердце предчувствовало несчастье. Я не мог спокойно сидеть дома и ждать. А теперь ты убегаешь от меня. А если б я пришел в 8? ... Куда?

Ляляля: Понятия не имею.

Лямке: Тебя кто-то ждет?

Ляляля: Никто.

Лямке (подходит к ней ближе, шепчет): Послушай, пока у тебя были все эти тартареллы, я молчал. Даже когда этот местный появился, я тоже промолчал. Но теперь ведь у тебя никого нет. Кому ты нужна, кроме меня? Почему ты им всем достаешься, а мне нет? Чем я хуже их всех?

Ляляля (рыдает):

Лямке: Ты видишь, что я тебя люблю. Если бы и захотел прекратить - не смог бы. Ну, может теперь и ты меня полюбишь? Выхода то нет другого. Давай. Раз, два...

Ляляля: Я уеду навсегда.

Лямке: А я? А ты останешься. Да, давно хотел спросить? Правда, что ты на самом деле Муся Подгорняк?

Ляляля: Ну какое это теперь имеет значение?

Лямке: Да, неважно. Для меня ты останешься Ляляля. Но Муся Подгорняк тоже неплохо.



Ляляля: Я буду вспоминать о тебе. Ты... замечательный. Так меня никто не любил.

(Целует его)Если бы не эта мозоль, я могла бы брать низкие. Вся моя жизнь пошла бы по другому. Вся Америка лежала бы у моих ног. Мне все импресарио говорили - если бы не мозоль!

Ляляля уходит Лямке машет ей.




    Перевод закончен 5 апреля 2012, накануне Песаха. Иду с Эстер к Кате. На днях должны прийти отчисления из Питера за "Хефеца". +28. На следующей неделе - стендап в "Бесарабии". Начинаю новую пьесу, пока все не переведу.






© Марьян Беленький, перевод, 2012-2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 2012-2024.




Словесность