СПОРТСМЕНСКОЕ МЕСТО
Как-то сюжет потребовал настоятельно: сослать героя в село. Делать нечего, вот и Сулимовка. Владелец - известной фамилии, климат, пейзаж по сюжету. А главное - единственное село, в котором живал. Назовем этот абзац условно легендой, а теперь - суровая быль.
Теоретически мне, будущему обладателю диплома красного, т.е. с отличием, полагалось быть первым в очереди за предписанным местом работы. Но! Последние экзамены еще впереди, так что, кто его знает. Короче, понятно.
Распределение!
Огласили весь список. Весь был ужасен. В очереди за географией счастья меня поставили не в конце - зачем же? - где-то посередине: за активистами-комсомольцами, спортсменами-комсомольцами, комсомольцами - участниками художественной самодеятельности.
Не был, не участвовал, не привлекался. Чего же ты хочешь?
Заполняли анкеты. В графе "куда же ты хочешь?" мой друг написал: Нахичевань. А в графе "почему" великолепным разборчивым почерком: "Потому что тепло".
Свершилось и выпало: далеко, туда, где земля давно и навсегда закруглилась.
А процесс тогда еще не пошел. О нем догадывался лишь один никому неведомый Амальрик.
Комиссия по распределению сделала свое черное дело, и ее решения начали в жизнь воплощать.
Один из тех, кто был почти на самой вершине - мастер спорта, однако - получил прекрасное место: сорок минут электричкой в сторону, куда Богдан тычет своей булавой. Еще столько же лесом и полем пешком, но все равно хорошо. И - вдруг сальто, и место освободилось. Тут мой друг и помог мне: снахичеванил.
Через несколько лет, размышляя, где бы недорого и чтоб не отравиться, провести обеденный перерыв, иду. Навстречу - гимнаст, к слову, парень хороший. Идет, видом своим излучая, как опасна она и трудна, и про перелетные птицы, а на плечах - невидимое голубое свечение, как некогда в ведомстве Бенкендорфа.
Теперь - электричка, лесом, полем, и - скифская баба, прихоть хозяина деревеньки. Впрочем, баба не скифская - половецкая. Еще - запущенный сад. Это если легенда. А быль: сад одичал так давно, так надолго, что его садовую сущность выдавало одно расположение: за некогда двухэтажным разлапистым домом скромный фасад, но с колоннами. Рядом с домом - одноэтажный, для челяди.
Все так и было. При последнем владельце. Легенда.
Быль: одноэтажная восьмилетка. Второй этаж десятилетки сгорел. Дом для челяди - общежитие: для одиноких учителей и детей отдаленных. Начальник интерната: деньги непуганые, что завалялось в хозяйстве, все лучшее - детям, вдали от дома и не такое съедят. И зарплата, конечно. И - налетели, набросились, заласкали.
Детей здесь учили много и разному, все больше разумному, доброму, вечному - дальше не помнили. Среди прочего историчка, завидев и распознав, объяснила, от кого во всем мире все ужасные беды. Я в дискуссию не вступил, чем смертельно обидел. Физик на педсовете, глядя на меня свысока, откашлявшись, гордо отметил, что всегда и везде отмечает первенство русских ученых, потому что вот-вот и сформируется новая общность - советский народ, который вот-вот и построит. Он был чех, его сын сел за убийство по пьяни, у него был чудный смышленый белобрысый внучок, так что куда было деться?
Как ни старался приходить к звонку и со звонком уходить, в перемены детьми защищаясь, но все это было цветочками, друг с другом знакомыми предпоследнюю вечность. Ягодка вырисовалась потом. Была она не то чтоб безобразно стара, но уж как-то больно противна.
Наткнулся: Ягодка на ногах держалась не очень устойчиво. Жила она в доме для челяди, который так прочно построили, что за все время формирования общности он и без ремонта не развалился. В другой раз: кто-то из восьмиклассников, озираясь, прокрадывается к ее окну. В третий раз меня вызвал директор.
Протянул бумагу, в которой просил местный комитет профсоюза (меня за неимением гербовой назначили председателем, о чем я узнал от директора) дать согласие на увольнение Ягодки. Причина: поведение, недостойное советского учителя.
И - наклонившись, приватно: при втором этаже-десятилетке она занималась - перевожу - сексуальным воспитанием выпускников. Им в армию скоро, а эти - дети еще, и пьет, ну пусть, дома, чтобы не видели, так нет!
Чем больше он говорил, тем становилось тоскливей. Перебил:
- Хорошо, а кто члены месткома?
- Нет, что вы, зачем! Учителей не хватает. Вы ее поругайте и припугните, что в следующий раз...
Директор, кстати, был хороший мужик. Он меня на постой с пансионом определил. К первому завтраку мне подали огромнейшую тарелку: там было все. И - стограммовый стаканчик. Со временем в своей комнате под кроватью я обнаружил огромные бутыли. У хозяйки моей покупала и Ягодка и еще полдеревни.
В конце сезона меня на удивление легко отпустили. Спортсменское место!
Дальше: ПОСОЛ ►
– Оглавление –
© Михаил Ковсан, 2013-2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 2013-2024.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Айдар Сахибзадинов. Жена [Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...] Владимир Алейников. Пуговица [Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...] Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..." ["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...] Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа [я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...] Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки [где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...] Джон Бердетт. Поехавший на Восток. [Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...] Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём [В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...] Владимир Спектор. Четыре рецензии [О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.] Анастасия Фомичёва. Будем знакомы! [Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...] Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога... [Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...] Анна Аликевич. Тайный сад [Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...] |
| X |
Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
