Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


   
П
О
И
С
К

Словесность




ПОЭЗИЯ  ОТ  ЧАСТНОГО  ЛИЦА

Сергей Ивкин. Символы счастья
М.: Вест-Консалтинг, 2015


Когда поэт перестал быть великим пророком, он стал свободнее и смелее. Нынешняя безответственность поэта перед обществом и вечностью не означает, что мы потеряли большое искусство. Такая свобода означает только приобретение: в поэзии, которая пишется от частного лица, немало новых слов, понятных не всем, и зачастую впервые, будто случайно возникающих в стихе и становящихся в ряд с уже привычными к поэтическому строю словами; звучит в ней негромкий голос, не зовущий никуда, и в этом голосе слышна теплая интонация, обращенная не к человечеству, а к людям - близким и любимым, друзьям и коллегам, соседям, одноклассникам, - двум-трем десяткам, которых поэт знает по именам, а они прекрасно знают его.

Книга Сергея Ивкина "Символы счастья" показалась мне полным и последовательным воплощением этой стратегии: так много в ней того, что относится к сфере частной истории. И крайне интересно уловить тот момент, в который и происходит чудесное превращение частной истории в произведение искусства.

Определить вид того, что получилось, нелегко. Трудно сказать: это книга стихов, стихов и прозы, иллюстрированных автором, это "проект", "арт-объект" или что-то еще, до сих пор не названное. При всем многообразии существующей терминологии нельзя подобрать определение, чтобы учесть и охватить по возможности без потерь весь претекст, "околотекст" и даже просто структуру книги. И обложка, и аннотация, и предисловие, т.е. неотъемлемые части самой книги, выводят за ее пределы. На обложке рисунок С. Ивкина и кадр из фильма "Виктория и Харитон", в котором рисунок был использован. Предисловие написала режиссер Алина Волкова, снявшая фильм по мотивам рассказа Яниса Грантса. И этот рассказ, и фильм - тоже представляют собой частные истории. Веселая, остроумная выдумка Яниса Грантса об уральских поэтах превратилась в фильме в историю любви на фоне "производственных отношений" - поэтических чтений, визитов в редакцию, интервью и других литераторских будней. В рассказе все поэты названы настоящими именами, кроме, конечно, вымышленных Виктории и Харитона, - даже трудновато этот текст назвать рассказом. А в фильме мелькают настоящие поэты в привычных для себя обстоятельствах. Сергей Ивкин появляется в кадре несколько раз, в довольно забавных ситуациях. А в самом начале фильма доносится его голос: он читает стихи, звучат слова "символы счастья". Аннотация называет книгу "артефактом с той стороны экрана", т.е. как бы овеществляет представленный там мир поэтов. В то же время фильм расширяет книгу, показывая этот самый "производственный процесс", ставший предметом осмысления в другом виде искусства.

Многое в книге требует пояснений, комментариев - они и даны автором и представляют собой тоже своего рода и часть, и целое: часть, поскольку все-таки выступают как пояснения к стихам, а целое, потому что обладают собственной художественностью, имеют свою историю, своего адресата, свое название "Письма к Анеле (примечания)". И даже свой комментарий в разделе "Люди и ангелы по мере упоминания в книге": "Елена Мастевная (Анеле) - виртуальный собеседник, библиотекарь, возможно, ангел. Живет в Ачинске (Красноярский край)". Анеле - 28-й и последний человек (или ангел) в списке, однако имен в книге намного больше. Она вообще кажется очень густо населенной, что создает впечатление постоянного общения автора с людьми - не только с теми, кого знает лично - в книге много имен музыкантов, писателей, художников из истории культуры. Так разрушается еще одно представление, прежде неразрывно связанное с поэзией, - представление об обязательном одиночестве поэта в мире. Поэт сегодня одинок лишь в меру своего темперамента и основного рода занятий. Сама же поэзия, став досугом частного лица, вполне может происходить из бурной и насыщенной встречами и событиями жизни. В книге "Символы счастья" создан оживленный и говорливый мир. Поэт в нем - вроде бы даже и не центр, и не демиург, а словно всего лишь часть, равноправная со всеми другими. В то же время в книге рассказывается именно история авторского "я", в деталях, эпизодах, событиях, сравнениях, образах, размышлениях, эпиграфах и посвящениях - она выглядывает из-за каждого слова и все части, притягиваясь друг к другу, собираются в человеческую фигуру. Комментарии резюмируют уже сказанное в стихах, перевыражают это на другом языке - на языке прозы. Те же детали, имена, книги, события, но развернутые по всей ширине страницы. "Письма к Анеле" представляют собой синтетический жанр, включающий элементы автобиографии, мемуаров, справочные сведения и т.д. Все это, составленное вместе, обладает своей художественностью. Автобиография, какой мы читаем ее здесь, это не только жизнь общительного и обращенного к людям человека, но прежде всего жизнь человека книжного, человека мира искусства: его путь - это путь прочитанных книг, любимой музыки, кино.

Кажется, что автор хочет быть понятым вполне, до конца, и в комментариях он подробно объясняет, что, как и почему. Для книг, например, указываются даже выходные данные - место и год издания. Но иногда - не договаривает, и эта лакуна заполняется стихотворением. Если читать так, то книга "Символы счастья" станет довольно трудным чтением. Легче (и свободнее) читать ее последовательно, с начала до конца, от стихов к комментариям и указателю имен людей и ангелов, к странице с "отдельной благодарностью".

Все стихи С. Ивкина трогательны. Даже те, в которых он хочет быть резким, грубым, бескомпромиссным. А может быть, именно такие трогательны и тонки особенно, потому что в них баланс между культурой книжного человека и реальными обстоятельствами как-то трагически и бесповоротно нарушен. При этом С. Ивкин очень пристально смотрит в себя и вокруг, фиксируя всё тщательно, даже дотошно, но изящно. Вот, к примеру, 28 октября 2012 года, когда случилось буквально следующее:

        Мы пили эль (английский солод)
        с поэтом Сашей во дворе,
        и поэтическую школу
        мы сочинили (даже две)...
        ("28 октября 2012 года").

А ровно в семь утра, ни раньше, ни позже, заговорил Чебурашка:

        ...Ты звал меня, и я к тебе пришел.
        И дальше будет только хорошо
        ("Голос в семь утра").

И если просто дальше с этого раскрытого наугад места продолжить путешествие по книге, то можно разобраться во всех подробностях в видах упаковки ("Упаковка"), постичь "искусство кройки бытия" ("Около декабря"), почувствовать время ("Около августа") или место ("Белые негры"), в котором повседневность и простые жизненные истории происходят так, как "не бывает":

        Улицей Фрунзе мимо Сбербанка
        идёт негритянка
        в туфлях из мёда, в брюках из спаржи,
        в куртке из пепла...

Интересно в этом водовороте деталей, лиц, цитат и отсылок отыскать те самые символы счастья, о которых и написана книга. В комментариях к стихотворениям "Около декабря" и "Белые негры" С. Ивкин называет символом счастья "шивалингам": "В переводе с санскрита слово "Шива" - благо, добро, счастье. "Лингам" - символ, знак, мужской половой орган. Вместе: символ счастья, целебный знак, символ дружелюбия, знак блага, знак Бога" (с. 111). В комментарии к другому стихотворению уже само понятие "символ" толкуется через стремление частей к соединению, в том числе мужской и женской "половинки" друг к другу. Таким "символом" С. Ивкин предполагает соединение своих стихов с читателем: "Подумалось, что каждое мое стихотворение может являться только "половинкой монеты", живущей самостоятельно, посредством которой кусочек моей души встретит эмоционально близкого мне читателя. А встретившись, независимо от меня они обретут свою собственную целостность. И то, что предшествовало появлению стихотворения - совершенно неважно" (с. 125).

Слова "символы счастья" встречаются и в стихах. Например, о ночном купании:

        Фавна и Флора в стразах речной луны
        на диадеме Визовского пруда
        так и запомнились символом счастья. И
        так и останутся. Видимо, навсегда.

Последнее стихотворение и последний комментарий - о символе веры. В стихотворении "Кроме Аллаха" цитируется исламский символ веры "Нет бога кроме Аллаха...", комментарии дополняют его кришнаитской мантрой и православным преданием об апостолах, собравших суть религии по фразе - от каждого по одной.

Вообще говоря, внимательно читая книгу, эту идею цельности, общности как счастья можно находить в самых неожиданных темах. А в действительности все просто: пространство культуры и истории одно на всех. И можно, даже слегка коснувшись, оказаться его частью.

        ...Мы все прорастаем друг в друге
                   помимо контакта -
        мы связаны свыше,
                   мы общее.
                   Цельное.
                   Так-то.

  • Смотрите также: Сергей Ивкин в "Сетевой Словесности"



    © Ульяна Верина, 2015-2024.
    © Сетевая Словесность, публикация, 2015-2024.
    Орфография и пунктуация авторские.




  • Словесность