Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


Наши проекты

Теория сетературы

   
П
О
И
С
К

Словесность



БОЛЬШЕ  НЕ  ТРЕБУЕТ  СЛОВ...


 


      * * *

      Богу угодны такие дома, где девушка Фанни,
      Тихо сидела в Богу угодном кресле,
      На угодных Богу колесах. Совсем не в храме
      Сидела Фанни, тихо мечтая о маме,
      В чьей утробе глаза Фанни умерли и не воскресли,
      В чьей утробе так странно скрючило дух и плоть.
      Приходила мама, и дух распрямлялся в теле,
      Двадцатисемилетнем. Это было подобно чуду:
      Она отвечала не "да" и "нет", а "хочу" и "не буду".
      Давала себя уложить, валялась в постели,
      Радовалась, дергала себя за рыжую стрижку.
      Персонал заглядывал: не было бы припадка.
      Соглашалась на воду без сока, пересаживалась, играла,
      Лезла в сумку рукой и предметы там узнавала,
      Нюхала, ела яблоко и говорила "сладко".
      А потом и вовсе: мальчик-нянь садился за пианино,
      Поскольку студент и умеет. Звучала церковная песня.
      Мама теперь уходила. Красивая и моложавая дама,
      Муж, престижная должность, дочь Фанни, у которой прекрасная мама.
      Оставались студент-нянь, я и Фанни в своём детском кресле...
      Фанни, всё еще ожившая, пела, плакала и смеялась
      В мирах звуков и запахов, в тех прекрасных, несметных...
      Был подчеркнуто женственен мальчик из персонала.
      Мне подумалось, что цыгана нам не хватало,
      Чтобы спеть квартетом бессмертных.

      _^_




      * * *

      с мостов всегда виднее облака:
      иная плоскость, нежная лука -
      луковоздушье вместо лукоморья.
      внизу бездомный сумрачный подбой,
      вверху игра фигуркою-тобой
      в подъём, в большое каменное взгорье,
      в без-горье, если горя больше нет,
      в пред-верье, если веры белый свет
      еще не тот, что новый берег стелет,
      в несмелое снижение небес.
      мосты из городских твоих чудес
      на райских ветках первыми поспели.

      _^_




      * * *

      всё на круги потихoньку, свои резоны
      сесть в эти сани, суля "и рубля не дам!"...
      небо с наплывами - это товар сезонный,
      шелк сувенирных косынок у встречных дам.
      кто б говорил безрыбье, а я - безкрабье
      бегали бы по камушкам, щелк-пощелк.
      лето вам бабье? - вот это ненастье бабье:
      в мокрой косынке: скользящий пестрящий шелк,
      вот так фасончик: "и нам бы немного счастья",
      вот так мотивчик- канканчик для Moulin Rouge...
      как прозывают ненастье? должно быть, Настя;
      что-то расскажет бабье: болячки, муж...
      мол, утомилась по дому и нужен роздых...

      каменный мол и соленные брызги за...
      крабики летние, галька, горячий воздух,
      на стебельках вертлявые их глаза.

      _^_




      * * *

      Говоришь легко: "моментально в море"
      Тот, кого так давно нет, оставил
      Яркую шутовскую улыбку
      На водяном словесном знаке,
      На пустотелой фигуре речи...
      Моментально в море - оно искрится,
      Манит глубиной и голубизною.
      Старшие на берегу поучают глупых:
      Заходить надо быстро, тогда не страшно,
      И к холодной воде привыкаешь сразу,
      Соль её врачует, не травит ранки.
      Положись на воду, плыви, а хочешь
      Поучись нырять, там у дна красиво.
      Словом, глупо стоять здесь у кромки, ёжась,
      Лето, море, пляж - насладись моментом.

      _^_




      * * *

      Шуры ли, муры, миры ли, шары...
      Сел в стирке день по длине.
      Скоро настанет пора мишуры,
      Радующей или нет.
      Мы расхлебаем дождливые щи,
      Сплюнув ошметки листа.
      Снова настанет пора нас на щит -
      К ворогу-холоду в стан.
      В сытом плену просыпается стыд
      и согревает лицо.
      Здесь, к сожалению, снег не гостит,
      Прятать нас заподлицо.
      Я-то привычная, слоган мой днесь:
      Крошки мои, мол, за мной.
      Стала курчавая сонная взвесь
      плотною, зимней, земной,
      Знаешь, такою, что трудно менять-
      Бабка-забот-наворот...
      Ты не узнаешь, мой город, меня,
      А не наоборот.

      _^_




      * * *

      когда рекой глинтвейн,
      легко ли привкус крови
      бензина запашок
      и пота распознать.
      сердит папаша рейн:
      людишки суесловят,
      не челядь разошлась,
      а колобродит знать.
      на дальних берегах
      всегда сжигали пойлом
      усталое нутро, -
      гуревич твой черед...
      незряч, нетверд в ногах,
      не вор, хотя и пойман,
      последний вздох в мороз.
      ведь всё под новый год,
      когда идет в отрыв
      последний ангел тихий,
      а вслед несется глас,
      безумный, труб во сто...
      услышал ли ты взрыв,
      взорвали где шутиху,
      или звезда взошла,
      не помня, где восток.

      _^_




      * * *

      и повесив на плечики
      свой смущенный молчок
      расскажи мне от печки
      за которой сверчок
      той что мною придумана
      для тепла до бела
      что исчезнет как дым но
      ведь когда-то была
      расскажи как в когда-то том
      каждый легок не плох
      приходили солдаты
      из огня да в тепло
      в том быту незатейливом
      не гони не тужи
      словно птиц эти те ли
      ни своих ни чужих
      где приветят усталого
      скажут ждали давно
      что изба что валгалла
      бойцу ведь равно
      как и вас убивали вы
      и пришли на постой
      так внизу не бывает
      там всегда кто-то сво

      _^_




      * * *

      одна но пламенная страсть
      в мейнстрим того же детства впасть
      спи алька спи - судьба у барабанщика одна
      советская
      взрослей
      всё знай про городок сидней
      но искушение сильней
      туда от келий и молитв в мир книжных и не знавших битв
      детей

      а там лишь крикнут: "выводной"
      и будут руки за спиной
      цена наивности - теперь узнал-цене метафоры под стать
      твой галстук годен не в ломбард
      в секс-шоп
      оно покруче бард
      спи алька спи во мне родной уже не долго спать

      _^_




      * * *

      Вот старушка в окне поправляет букли
      двум фарфоровым людям, вниз глядящим с волнением.
      здесь такая жизнь, что до старости куклы
      продолжают быть ласковым её дополнением.
      кружавчики разглаженны, платья складки
      оправлены, сложены в шкаф бирюльки
      это не деменция, правда, кукла? и ты в порядке;
      и, качаясь, уснёшь в своей белой люльке
      сном младенца, хотя... чем же ты не младенец
      так же мила, беспамятна и любима.

      пудра не порох, коса не тесак, я не немец -
      суворовская мудрость непобедима...

      _^_




      * * *

      Захолустней хляби, захлобыстней.
      Ни тебе ковчега, ни навеса...
      Дождь под веками - мерцающие листья
      Изумрудно-девственного леса.
      И ведет-не выведет в чащобу
      Без дороги, сквозь сплетенья терний.

      Мокро тебе, дЕвица? - еще бы!
      Одиноко? - Это мы потерпим...

      _^_




      * * *

      ни толпы, ни цветов или сдвинутых крепко столов
      не хотело и нам не желать завещало столетье.
      а искусство поэзии больше не требует слов
      и берет междометья.
      ничего, ничего, что меняются планы конца,
      не лоскут поднебесный зато и не пытки в подвалах...
      и вывозит кривая туда, за пределы кольца
      только сирых и малых.
      не поддайся же вдруг ни видению, где потолок
      над тобою раскрылся, ни вкусу взметнувшейся пыли
      на дороге, где ты ничего за собой не волок,
      а ведь сколько копили.

      _^_




      * * *

      Герр Игрек запил. А тебе нельзя.
      И лучше не пытайся, не умея...
      Не то что б западло, но норовит
      Торкнуться в грудь, извергнуться грозя
      На возрастную блузку и камею
      (Mда, брошка с блошки). Твой солиден вид,
      Не это ли устои фатерлянда?
      И ты послушна, и забудь браваду-
      В таком простецком деле - и профан...
      А праздников блестящая гирлянда
      В конце искрит салютом, будто вправду
      Сильвестром побеждён Левиофан.
      Пока ж течет- качается рожде-
      ственская не просохшая неделя,
      Герр Игрек пьян. Но стоек на юру.
      Все ёлки отражаются в дожде.
      Любуйся хоть огнями, раз похмелье -
      Чужая роскошь на чужом пиру.

      _^_




      * * *

      Я из дворняжек и люблю дворы,
      Сквозные поры города сыры...
      Но бес ли, ангел, кто-то спел "не надо".
      Пой, птичка, коготок уже увяз,
      Так смотришь жесть, смакуя новояз,
      Чтоб не смотреть картину листопада.
      Об эту пору всем, кто не готов,
      Душа являет столько закутов...
      Тьма-Скорпионь опять сгустилась к ночи.
      Там бродит старикашка Эдельвейс
      (Его с акцентом сделаем: "их вейс")
      Он про байду астральную бормочет.
      Невeжество не худшее из бед,
      Где чей-то фейс, испит и не воспет,
      Почти что лик. А что там скрыл овражек
      Уж не заглядывай, имей и стыд, и страх,
      Укрой меня в жилых твоих дворах,
      Согрей и прикорми - я из дворняжек.

      _^_




      * * *

      и даже не стихи а письма
      та всевбирающая призма
      где "твой" "твоя" не понимай
      но растворясь в чернильной влаге
      друг друга любят на бумаге
      с такою маетой что май
      не может перелиться в лето
      "твоя" и песенка допета
      "твой" и такой рывок что плоть
      завидует
      скажи чем плохо
      слова ростки чертополоха
      чертям их всполохи полоть
      хотя
      чем черти виноваты
      в том что ни подписи ни даты
      архив эпистолярий прах
      и пали как пустые латы
      местоимения-солдаты
      зачем-то теплые в руках
      читателя вуайериста

      _^_



© Алена Тайх, 2017-2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 2017-2024.





НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"
Андрей Бычков. Я же здесь [Все это было как-то неправильно и ужасно. И так никогда не было раньше. А теперь было. Как вдруг проступает утро и с этим ничего нельзя поделать. Потому...] Ольга Суханова. Софьина башня [Софьина башня мелькнула и тут же скрылась из вида, и она подумала, что народная примета работает: башня исполнила её желание, загаданное искренне, и не...] Изяслав Винтерман. Стихи из книги "Счастливый конец реки" [Сутки через трое коротких суток / переходим в пар и почти не помним: / сколько чувств, невысказанных по сути, – / сколько слов – от светлых до самых...] Надежда Жандр. Театр бессонниц [На том стоим, тем дышим, тем играем, / что в просторечье музыкой зовётся, / чьи струны – седина, смычок пугливый / лобзает душу, но ломает пальцы...] Никита Пирогов. Песни солнца [Расти, расти, любовь / Расти, расти, мир / Расти, расти, вырастай большой / Пусть уходит боль твоя, мать-земля...] Ольга Андреева. Свято место [Господи, благослови нас здесь благочестиво трудиться, чтобы между нами была любовь, вера, терпение, сострадание друг к другу, единодушие и единомыслие...] Игорь Муханов. Тениада [Существует лирическая философия, отличная от обычной философии тем, что песней, а не предупреждающим выстрелом из ружья заставляет замолчать всё отжившее...] Елена Севрюгина. Когда приходит речь [Поэзия Алексея Прохорова видится мне как процесс развивающийся, становящийся, ещё не до конца сформированный в плане формы и стиля. И едва ли это можно...] Елена Генерозова. Литургия в стихах - от игрушечного к метафизике [Авторский вечер филолога, академического преподавателя и поэта Елены Ванеян в рамках арт-проекта "Бегемот Внутри" 18 января 2024 года в московской библиотеке...] Наталия Кравченко. Жизни простая пьеса... [У жизни новая глава. / Простим погрешности. / Ко мне слетаются слова / на крошки нежности...] Лана Юрина. С изнанки сна [Подхватит ветер на излёте дня, / готовый унести в чужие страны. / Но если ты поможешь, я останусь – / держи меня...]
Словесность