"ПОЧВА" ДЛЯ ПОЭТИЧЕСКОЙ ШКОЛЫ
Заметки об альманахе "Литературная Рязань", выпуск 1-2
Издание региональных литературных антологий сегодня дело редкое. Потому, когда в Рязани возобновился выпуск альманаха "Литературная Рязань", затеянного еще в 1955 году (вышло 6 выпусков), это не могло пройти мимо внимания культурной общественности. Альманах был издан в рамках долгосрочной целевой культурной программы Рязанской области. На презентации, состоявшейся 16 марта, о нем говорили в превосходных степенях, благодарили Правительство области за появление книги... Но благая инициатива представления рязанских авторов - это одно, осанна самому альманаху - другое. Обязательный элемент культурного процесса - критическое осмысление совокупного труда многих (но, увы, не всех) рязанских авторов.
Солидный том альманаха (формат А6, 460 страниц, плотная бумага) - обильные "лакуны": в нем нет многих писателей, заявивших о себе в Рязани и даже вне ее. Начиная... с главного редактора еженедельника "Литературная Россия" с 1989 по 1994 год Эрнста Сафонова и его брата Валентина Сафонова.
Поэт и критик Константин Паскаль уже подсчитывал в статье "Первая Рязанская" (о хрестоматии для школьников "Литература рязанского края") скольких заметных авторов в хрестоматию не включили. Сегодня повторилась та же картина. Не связано ли это с концепцией, каковую я постигла на личном опыте участия в коллективном сборнике?
Предложила в него статью о стихах поэтессы, которую искренне считаю самой многообещающей из рязанских "традиционалистов" сегодня - Татьяны Бочаровой. В статье "Между прошлым и будущим" содержался вывод, что не существует рязанской поэтической школы, отличной от поэзии других регионов с "аграрной" ментальностью. Это мнение вызвало неприятный фурор и даже намерение вырезать из статьи все обобщения, оставив только безобидную рецензию - мол, в первом после 20-летнего перерыва альманахе незачем все свое хаять. Странно, но в начале XXI века еще кто-то о литпроцессе говорит в контексте хвалы и хулы!..
Но потом статья пошла в альманах, как есть, но... в специальную рубрику "Полемика" - в паре со статьей профессора-есениноведа Ольги Вороновой "Образы родимой стороны..." (К вопросу о существовании рязанской поэтической школы)". В свете преамбулы я не могла предположить ничего, кроме того, что О. Воронова будет "все свое хвалить" и утверждать наличие данной школы. И не ошиблась.
О. Воронова дала определение: "Поэтическая школа - это литературная общность... поэтов, руководствующихся сходными творческими принципами. Это типологическое родство выражается через художественные произведения, утверждающие близкие идейно-художественные, духовно-нравственные, гражданско-патриотические, эстетические ценности". Мне ближе определение Владимира Аристова, выработанное им в статье о школе метаметафоры "Заметки о мета": "Поэтическая школа"... - предельно широкое понятие, характеризующее некоторое... объединение поэтов, которое формируется не столько рядом людей, сколько рядом идей...". Разница тонкая: В. Аристов делает акцент на первенстве в литературной школе идеи, О. Воронова говорит о сходных творческих принципах - о внешних признаках. Она же заявляет, что курс на регионализацию политической и культурной жизни, взятый в последние двадцать лет, привел к "автономизации" провинциальных литературных сообществ, куда переместился и вектор литературной активности, что создало условия для формирования региональных литературных школ. Этот тезис противоречит дальнейшему утверждению о времени сложения рязанской поэтической школы - середины ХХ века, когда активно работали Е. Маркин, А. Архипов, А. Сенин: или двадцать лет, или пятьдесят!..
Наиболее яркие внешние признаки рязанской поэтической школы О. Воронова связывает с именами и наследием "классиков рязанской литературы, поэтов поистине российской величины: Маркина, Архипова, Сенина. Их вклад в особой степени определил самобытность рязанской поэтической школы... Именно они заложили краеугольные художественные основы в фундамент рязанской поэтической школы, традиции которой достойно продолжены яркой генерацией поэтов-"почвенников".
Список оных признаков по О. Вороновой:
" - "почвенническое" начало... неделимость судьбы русского человека от судеб родины;
- опора на традиции русской реалистической поэзии и опыт художественного "народознания"... есенинско-рубцовское поэтическое наследство.
- четко выверенная шкала смысложизненных ценностей: малая родина - колыбель судьбы человека...; народная правда...; служение Отечеству - нравственный долг.
- укорененность в православной духовной и этической традиции;
- ощущение нерасторжимой связи с миром родной природы;
- крепость семейно-родовых уз, родового сознания, крестьянского потомственного корня;
- устойчивый круг тем и мотивов (судьбы Родины, ...деревни, утрата родовых корней, отрыв от почвы и веры, драматизм столкновения природы и цивилизации...);
- отчетливо выраженный национальный образ мира - "русский космос" с его ключевыми сакральными доминантами (изба, поле, храм);
- поэтизация русского национального характера и его крестьянской первоосновы;
- следование критерию народности в духе и языке стиха..."
Далее следует добротный разбор поэзии А. Сенина, в ходе которого О. Воронова по пунктам подтверждает его цитатами каждый свой посыл, характеризующий рязанскую поэтическую школу, которая выражается каламбуром "От Есенина до Сенина".
Очевидна размытость определений "рязанских" поэтических тенденций, данных О. Вороновой - и отсутствие ключевого понятия "почвенничество". И неясно, чем отличаются рязанские почвенники от почвенников вообще?
Как иронизировал Вячеслав Огрызко в статье "Недостижимый идеал. Русская литература ХХ века в зеркале энциклопедических справочников": "...Эти общие слова применимы к каждому второму поэту... В таком тоне можно написать чуть ли не обо всех русских поэтах, выросших в смоленской или рязанской деревне" - имея в виду Н. Рыленкова.
Если в статье О. Вороновой вместо имени А. Сенина подставить имя Н. Рыленкова, и Смоленск вместо Рязани, больше ни слова менять не придется.
Чем не "ощущение нерасторжимой связи с миром родной природы" у Рыленкова:
"Там зори калиной ломились в окошко,
А полдни мне пачкали губы малиной".
Чем не "поэтизация русского национального характера и его крестьянской первоосновы":
"С трактористами вместе
Ночевать, зоревать,
Первым сельские вести
От грачей узнавать".
Чем не "драматизм столкновения природы и цивилизации" и "народная правда":
"Кто с топором выходит по орехи,
Тот в жадности своей на всё готов!".
Чем не забота о "утрате родовых корней, отрыве от почвы и веры":
"...По полям твоим, Русь, колосистым,
По бессонным твоим городам, -
Ни архаикам, ни модернистам
Я находок своих не отдам".
Чем не "служение Отечеству - нравственный долг человека":
"Я падал в битвах, попадал в полон,
А хлеб мой рос и пряла лён мой пряха".
"Я тебя везде узнаю, Русь.
И когда стихи мои шепчу я,
Всё тебе, всегда тебе молюсь".
В Сети на слова "поэты-почвенники" - мощный вал ссылок на стихотворные цитаты, каждая из которых иллюстрирует тезисы О. Вороновой.
Вот "трагедия гибели русской деревни":
"А нынче пусто: мисс Россия
Теперь на Западе живет.
...Лишь у разбитого окошка
Береза-бабушка грустит".
Алексей Решетов, Березняки - Пермь
Вот "жажда возвращения к естественным основам бытия, к духовности":
"Мне кажется, сама земля не хочет
Законов, утвердившихся на ней:
Её томит неотвратимость ночи
В коротких судьбах всех её детей".
Алексей Прасолов, Воронеж
Вот единство глобальной Родины и человека:
"...И если ты причастен к ней - Россия
Не с гор берет начало, а с тебя!".
Виктор Боков, Сергиев Посад - Москва
Вот торжество православной этики:
"Только духом Бога и Отчизны
Вечно преисполнена душа".
Николай Зиновьев, Коренновск, Кубань
И даже вполне почвеннические выводы о современной исторической ситуации:
"Вымирают русичи мои.
Держат нас мутанты в черном теле".
Анатолий Объедков, Новгород Великий
И так далее. Все цитаты демонстрируют "следование критерию народности в духе и языке стиха". Думаю, что О. Воронова предложила развернутую характеристику "почвеннической" поэзии вообще, а не рязанской поэтической школы (которой нет).
Когда литературовед Адриан Македонов вывел гипотезу о существовании смоленской поэтической школы, он предупредил: "... смоленская земля отнюдь не обладает какими-то особыми почвами, позволяющими выращивать поэтов, а тем более, целую поэтическую школу... Есть в этих поэтах... нечто общее, объединяющее их в пределах того еще более общего, что объединяет всю... советскую поэзию". Центром "школы" назывался Исаковский, самым крупным поэтом - Твардовский, значительным - Рыленков. Твардовский оскорбился, ибо счел, что "школа" замыкает его в рамках провинциальной литературы, тогда как видел себя фигурой всесоюзного масштаба (выделение мое. - Е.С.). То, что в Смоленске уже пережили, в Рязани только начинается с боевой заявки на исключительность рязанской поэтической школы. Какой в этом престиж? - не пойму. Но в самой полемической публикации звучит грозное предостережение: не замай рязанскую "мифологию"!..
Альманах "Литературная Рязань" словно призван подчеркнуть "почвеннический" характер местной литературы. Соотношение авторов почвенническо-реалистического блока и прочих - не в пользу остальных. Даже молодежь привлечена правильная, видящая розовых коней и рубиновое солнце над серебром берез. Лейтмотив поэзии в альманахе - две строки В. Хомякова: "Провожал Полонский... А встречал Есенин!".
Правда, не нашлось в нем места братьям Сафоновым, в штыки принимавшим утверждения, якобы литература может быть региональной...
© Елена Сафронова, 2011-2024.
© Сетевая Словесность, 2011-2024.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Айдар Сахибзадинов. Жена [Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...] Владимир Алейников. Пуговица [Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...] Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..." ["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...] Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа [я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...] Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки [где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...] Джон Бердетт. Поехавший на Восток. [Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...] Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём [В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...] Владимир Спектор. Четыре рецензии [О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.] Анастасия Фомичёва. Будем знакомы! [Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...] Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога... [Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...] Анна Аликевич. Тайный сад [Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...] |
| X |
Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
