Сила трения
ластика о бумагу
возрастает по мере
переписывания палимпсеста,
растёт сопротивление поколений,
вымаранных из жизни.
Идут легионы:
захмелевшие хамелеоны,
осовевшие совы,
ни к чему не готовы,
осоловевшие соловьи
поют о любви,
пытаются сволочи
отбеливать в щелочи
историю, что белей
в снегах лагерей
среди пустырей,
Соловецких камней.
Клио смотрит тоскливо
на дела своих лукавых слуг,
на жрецов, пожирающих прошлое,
прислуживающих мгновению,
устремленных к зияющим вершинам будущего -
туда в жерло, пасть в пасть небытия.
Элизиум теней,
адрайские виденья -
тщета воображенья:
там сияет вечное ничто
служителям науки,
вкрадчивым стирателям,
усерднейшим старателям
на приисках мгновения,
зияющий момент
их вечный монумент.
Кто сказал, что они будут корчиться в муках?
Им, преуспевшим в науках,
суждено вечное существование
в язвительных примечаниях,
когда на страницах палимпсеста
выступит кровь
вымаранных поколений.
Законы физики
Сила трения
ластика о бумагу
возрастает по мере
переписывания
палимпсеста.
Сила инерции
преодолевается
палкой или шестом
сгоняющим кур
с насеста.
Сила тяготения
преодолевается
силой отвращения.
На мостовой образовались наледи,
по ним скользят люди и нелюди,
прижимая к груди гаджеты и планшеты,
спускаясь в преисподнюю метро,
в царство люминесцентного света,
спеша на тот свет, на службу, в контору,
где вывернув наизнанку нутро,
задернув шторы и опустив шоры,
будут знакомиться с последними новостями,
с курсом акций, ходом революций, аберраций,
люстраций, простраций и спецопераций,
но из тлена не возгорится пламя
Взопревшие от словопрений,
они о чем-то спорят рьяно,
чтобы избавить от сомнений
народ, объединив идеей
спасительной, как долг, отвага,
величественной эпопеей
среди степей, среди бурьяна
и погрести на дне оврага.
Не отказаться б от иллюзий,
о том, что люди мы вполне,
а жизнь уже стянулась в узел,
не важно, в Бездне иль на Дне
мы провели свой век бездонный,
но нам теперь всплывать опасно,
поскольку можем ежечасно
болезнью заболеть кессонной.
А новый век рожден увечным,
убогий недоносок-век:
отец был немощным, беспечным
и вечно пьян был человек.
Когда с рубахою посконной
слезает шкура прошлой жизни,
расстаться с нею непреклонно
важней, чем жить весь век на тризне.
Коренные жители вырваны с корнем,
Как деревья во время бури, как зубы,
А на их месте укоренились те,
У кого корни покрепче да зубы поздоровей.
Они нутром чуют, как нужно, кишками,
Как лучше. У них шесть рук, как у Будды,
То есть шесть шустрых ножек - нужно будет
Их превратить в рабочих муравьев поскорей.
2.
Были и мы рысаками когда-то,
Были потом гусаками.
Кто-то по списку прошел в депутаты,
Кто-то - на выход с вещами.
3.
Коренные и пристяжные
давно поменялись местами,
годы были лихие -
не заметили сами,
кто-то вовсе в верблюдца
превратился - с горбами,
a теперь пора пристегнуться
поскольку взлетаем,
отключите приборы,
даже
искусственного дыхания,
друзья, до свидания,
до скорого,
Боже!
Хамелеоны легко меняют окраску,
оставаясь собой. Протеев дар.
Переводчик -Протей,
меняющий обличья и пол,
жонглер, увлеченный игрой.
А если Протей
однажды забудет о своей
исходной форме, останется ли суть?
Не важно, в каком обличье.
Остаётся повторять: я есмь,
забыв, кто я такой.
Ужом вьётся, орлом парит.
Паренье - возможность
увидеть всё сразу: пространство
во времени, время в пространстве.
Потом, как всегда, придёт расплата
за знание - прозрение или падение.
Разбился Икар, а Макар
погнал телят. Дедал
построил лабиринт для Тезея,
которого нить Ариадны
привела к Ликомеду на Скирос.
Памятник победителю -
обветшавший Арго, под которым Ясон
видит свой последний сон.
Не то, что бы осень, но все же не лето,
и песенка, вроде, еще не допета.
Не то, что бы дом, но и вряд ли бездомность,
не то, что бы жизнь, но и не выживанье,
не то, что бы малость, но и не огромность,
а крестики-нолики - не вышиванье,
не то, что бы данность, но требует дани.
Не то, что бы ясность, но незамутненность,
не то, что бы влажность, но некая сырость,
не то, что бы сон, но сонность, сонливость
и через мгновение рухнешь в бездонность,
а все остальное еще не приснилось.
Что-нибудь поразить -
цель, мишень,
воображение.
Или ведешь бой
с собственной тенью
на поражение.
Превращаешь
ночь в день
и в голове -
брожение.
Но еще трудней
на живую нить
пришивать к тени тень,
только тень и может
избежать тления -
на изнанке бытия
они ждут тебя -
на той стороне
забвения.
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]