Пауль Целан
Paul Celan
(1920 - 1970)
Пауль Целан (настоящее имя Пауль Лео Анчель, 23 ноября 1920, Черновцы - 20 апреля 1970, Париж). Еврейский немецкоязычный поэт и переводчик. Большую часть жизни прожил в Париже, пережив перед этим Холокост, жертвами которого стали его родители. Сам Целан по счастливой случайности смог избежать смерти. Пережитый кошмар наложил глубокий отпечаток на дальнейшую жизнь и творчество Целана. Много переводил на немецкий и румынский с русского, французского и итальянского. Лауреат итальянских литературных премий Монтефельтро и Этна-Таормина, международной Нейштадтской премии.
С ПИСЬМОМ И ЧАСАМИ
Воск,
чтобы запечатать в конверт ненаписанное,
которое разгадало
твои имена,
которое твои имена
зашифровывает.
Дрейфующий свет, придешь ли ты ныне?
Пальцы, тоже из воска,
сквозь кольца неизвестности и боли
протянутые.
Их вершины растоплены.
Дрейфующий свет, придешь ли ты ныне?
Пустуют временем соты часов,
тысяча девственных пчел
готовы отправиться в путь.
Дрейфующий свет, приходи.
НЕИЗВЕДАННОЕ
Неизведанное
держит нас в своих сетях,
проходя сквозь нас, бренность
беспомощно пытается удержаться.
высчитай мой пульс, а также его,
внутри себя,
и мы поднимемся и станем
напротив тебя, напротив меня,
нечто облачает нас
в кожу дня, в кожу ночи,
для того чтобы мы могли играть
со священным эпилептическим глубоко-
мыслием.
ТЕРНОВЫЙ ВЕНОК
Отбрось пурпур.
Ночь
своевременно отзывается сердечным стуком часов:
стрелки, два пылающих копья,
она вонзает в твой глаз.
Кровавый след темнеет и не на что не указывает.
Твой вечер,
лишенный покровов облик морей,
утонул в редеющих камышах;
полчище поверженных ангелов
гасит его своими шагами.
В лесу
лезвия ветра вырезают на ясенях
твой утонченный портрет:
с ночным ветром похорони меня в своих объятиях.
На груди ясеня тебе на прощанье я звезду зажигаю.
Не оставайся здесь. Не расцветай больше.
Снежное сияние погасло, тот кто обнажен брошен всеми...
Я cкачу в ночь, я не вернусь.
ГОДЫ ОТ ТЕБЯ КО МНЕ
И снова вьются твои волосы, когда я плачу. Синевой твоих глаз
ты накрываешь стол нашей любви: кровать между летом и осенью.
Мы пьем напиток, приготовленный ни мной, ни тобой, ни кем-нибудь третьим:
Мы отпиваем нечто пустотное и конечное.
Мы видим друг друга в зеркале глубинного моря и все живее вкушаем то что нам подано:
Ночь это ночь, она начинается с завтрашнего утра,
и кладет меня рядом с тобой.
ТВОЕ
Твое
отмирание сегодняшней ночью.
Словами я тебя возвращаю, ведь это ты,
и все истинно и все
ожидание истины.
Перед нашим окном
взбирается куст фасоли: подумай,
кто просыпается рядом с нами и
смотрит на него.
Бог, о которым мы читаем, это
одна половина, и есть вторая, та что разрозненна:
внутри смерти
он сращивает
все, что было скошено.
Туда
ведут нас глаза,
и мы познакомимся
с его второй половиной.
* * *
Мы опускались
все глубже в бездну Макии, и ты
наконец подполз ближе.
Но мы не смогли
что-либо тебе вытемнеть:
нами правила
неизбежность света.
Макия от ит.maccia - пятно.
|
 |
Роза Ауслендер
Rose Ausländer
(1901 - 1988)
Роза Ауслендер (настоящее имя Розалия Шерцер, 11 мая 1901, Черновцы - 3 января 1988, Дюссельдорф) - немецкая поэтесса еврейского происхождения. Училась в Черновцах и Вене, в 1921 переехала в США, где опубликовала первые стихи. В 1931 вернулась в Черновцы, чтобы ухаживать за больной матерью. До 1944 г. находилась в Черновицком гетто. В течение года скрывалась, чтобы не оказаться отправленной в концлагерь, в 1944 была освобождена советскими войсками. В 1948 г. вернулась в США. До 1956 не писала стихов на немецком языке, перейдя на английский. В 1967 вернулась в Германию, где прожила до конца жизни.
|
НЕБО
Он снял свои маски
Ночные облака не дают
звездам увидеть
сестру их
Землю
Он видит во сне
как его бесконечный Черный
Траур окутывает солнце
он видит во сне людей живущих на Землях
и видящих его во сне в синем цвете
В непроглядной темноте
считает он свои обители
их должно быть семь
но это не так
их бесконечно больше
Он бесконечно считает
КРУГИ
Еще один год вырос
подобно кольцу
в дереве
которое замерло
и не подозревает
что земля
проводит по нему круги
Также и человеческие создания
не замечают как они проводят свои круги
и годы окруженные ими
тяжело дышат
будто деревья
ПРИМИРЕНИЕ
Еще одно утро
без призраков
в росе сияет радуга
как знак примирения
Ты позволяешь себе радоваться
совершенному строению розы
позволяешь себе
потеряться и снова найтись
в зеленом лабиринте
в более чистом обличье
И одному человеку ты позволяешь быть
доверчивым
Утренний сон рассказывает тебе
легенды о том что тебе позволено
изменять ход вещей
распределять краски
и продолжать
говорить "как красиво"
в это утро
ты творец и творение
СЕВЕРНЕЕ
В северном парке
липы прижались друг к другу
ровной
колонной молчания
Ощущение неизвестности
растущей
уже над головой
В зимней спячке
Рейн не говорит
на языке фонтанов
Безнадежные
поиски родины
Пройти
между дверными петлями
слово застревает
в горле
КТО Я
Когда я в чем-то сомневаюсь
я пишу стихи
кода я радуюсь
стихи пишутся
во мне
Кто же я
когда ничего
не пишу
ВЫБРОСЬ СВОЙ СТРАХ
Выбрось свой страх
в воздух.
Скоро
настанет твое время для
того чтобы
Скоро
прорастет небо сквозь траву
мечты твои упадут
в Нигде
Все еще
пахнет гвоздика
поет дрозд
все еще ты способен любить
дарить слова
все еще ты здесь
Будь тем что ты есть
Отдай то что имеешь
|
Нелли Закс
Nelly Sachs
(1891 - 1970)
Нелли Закс (10 декабря 1891, Шёнеберг - 12 мая 1970, Стокгольм) - немецкая поэтесса. Родилась в еврейской семье 10 декабря 1891 в Берлине. В 15 лет начала писать стихи, в основном на мифологические сюжеты. В 1940 году из-за нарастающих антисемитских настроений в Германии вместе с матерью эмигрирует в Швецию. Там она зарабатывает на жизнь переводами на немецкий произведений шведских поэтов. В послевоенные годы Закс, помимо стихов, начинает писать пьесы и драматические отрывки. В 1960 году, через 20 лет после ее бегства из Германии, Закс получает премию Аннет фон Дросте-Хюльсхофф, а в следующем году городские власти Дортмунда учреждают ежегодную литературную премию ее имени. В 1966 году Закс была удостоена Нобелевской премии по литературе за "выдающиеся лирические и драматические произведения, исследующие судьбу еврейского народа".
ТЫ ТАМ ГДЕ НОЧЬ
Ты
там где ночь
вместе с теми кто учится отвыкать от мира
из далека
твой палец раскрашивал мачты
музыкой географических карт неведомого моря
которое собирало в ракушке твоего уха ноты
мосты-фундаменты
отСюда в Туда
простейшая задача
ответ которой
известен только умирающим
КОГДА ДЕНЬ УТИХАЕТ
Когда день утихает
в вечерних сумерках,
когда наступает пора бесформенности
одинокие голоса сплетаются воедино -
звери перестают быть хищниками
или добычей -
только у цветов все еще есть запах -
когда все становится безымянным
таким, каким оно было в Начале -
ты идешь под катакомбам времени,
которые открывают тех, кто стоит возле Конца -
там, где растут зерна сердец -
в темной сущности
ты спускаешься вниз -
смерть осталась позади тебя
она всего лишь мимолетная точка пути -
и не глядя в сторону выхода,
замерзая ты открываешь глаза,
в которых уже новая звезда
оставила свой свет -
ТОТ КТО УМРЕТ ЗДЕСЬ ПОСЛЕДНИМ
Тот кто умрет
здесь последним
пронесет меж своих губ
зерно солнца
ночью гроза разразится
в агонии тления.
Все сны
воспаленные кровью
в изломе молнии
будут отрываться от собственных плеч
и оставлять стигматы на коже неба
тайной Начала.
И спустится на Землю
вниз по улицам созвездий Ноев Ковчег
поэтому станет тот кто умрет здесь последним
идти в обуви наполненной водой
там
плавает рыба
ее парус-плавник утраченной родины
разлитое черное время
приводит на погост.
ЗАТИШЬЕ
в моменты
когда время становится прозрачным
и солнце уходит за горизонт
на могиле поросшей левкоем
мир что по ту сторону
возвещает о себе.
Сияние пальмовых листьев
Истина пустынного одиночества.
Жизнь Предыдущая
В сияющем молитвослове
покоится на поверхности мраморного источника
и раковина приложенная к уху
звучит музыкальной шкатулкой.
О океан величественный в крошечном ухе!
О танец любви
обложка утонченной книги времен
и это тоже было жизнью -
безразличный сон в пространстве черного колдовства
и шип забытой
кровавой розы
проникает в память
зубчатая молния
озаряет маскарад бури
берег слоновой кости
погружается во мрак.
|
 |
Хильда Домин
Hilde Domin
(1909 - 2006)
Хильда Домин, урождённая Лёвенштайн, по мужу - Пальм (27 июля 1909, Кёльн - 22 февраля 2006, Гейдельберг) - немецкая писательница. Дочь еврейского адвоката. В 1932 вместе с мужем, бежала от нарастающего в Германии антисемитизма в Италию, а затем в Доминиканскую республику. После смерти матери начала писать стихи, публиковала их под псевдонимом, выбранным в честь города Санто-Доминго. С 1961 до кончины жила в Гейдельберге. Лауреат премий Дросте, Хросвиты, Рильке, Нелли Закс.
|
ЗИМНИЕ ПЧЕЛЫ
Горы между нами,
так много воздуха
между мной и никем.
Я одна
среди всего этого воздуха.
Бледные луга,
молочные улицы
шафрана и первоцветов,
весна.
Птицы отправляются на север
к старым гнездам.
Пчелы умирают
на первых цветах,
зимние пчелы.
Я иду по бледным лугам в долину,
жители которой ненавидят друг друга,
и вбрасываю письмо,
предназначенное для тех, кто живет в городах.
Я не могу никуда отправиться,
ни к старым гнездам
вместе с птицами.
Ни на юг,
ни на север.
Если бы я была птицей,
я бы ни к кому не прилетела.
Я смотрю на бледные цветы.
На листья минувшей осени,
и на зимних пчел.
ГОРЬКО-СЛАДКОЕ ОРЕХОВОЕ ДЕРЕВО
Ветки должны лишиться цветов,
чтобы деревья зазеленели:
розовый и белый,
сладкие и горькие орехи
перемешаны на земле.
Сладкое в Горьком
или Горькое в Сладком?
Все цветы наполнены медом,
хрупкие колыбели для бабочек,
все что цветет на вкус сладкое.
Но когда листва
соединит эти два королевства,
под синевой неба,
под нежностью ветра,
горькое станет горьким.
ВЕСЕННИЕ ДЕРЕВЬЯ
Мы входим вдвоем туда,
где растут весенние деревья.
Такие сверкающие, такие гладкие, так близко друг к другу
их стволы,
Светлая листва, будто облака на небе.
Ты смотришь вверх и попадаешь в ловушку.
Ты отдаляешься на несколько шагов:
три или четыре дерева
между нами.
Ты исчезаешь из виду,
Так, будто был вынесен приговор.
Мы так близко и так порознь.
Мы никогда больше
не встретимся.
МАКАБРИЧЕКАЯ ПОГОНЯ
Ты рассказываешь о том, как горят корабли
- а мои уже стали пеплом -,
Ты мечтал о том, чтобы поднять якорь
- а я плавала в открытом море -,
о родине в новой стране
- а меня уже похоронили
в чужой земле,
и дерево с неизвестными именами,
дерево, такое же, как и все другие деревья,
растет на мне,
также как и на других умерших,
где бы они не лежали.
ТАМ ГДЕ РАСТЕТ НАШЕ ОРЕХОВОЕ ДЕРЕВО
Я лежу
в твоих объятиях, Любимый,
будто орех внутри своей скорлупы.
Скажи мне: где растет
наше ореховое дерево?
Я лежу в твоих объятиях
будто внутри корабля,
у которого нет ни маршрута, ни гавани,
но за его бортом плавают дельфины.
Под нашими спинами
ряд кроватей,
наши кровати во множестве стран,
в ночной пустоте,
в то время как вокруг нас чужие комнаты уходят на дно.
Откуда мы пришли
- откуда мы приходим, Любимый,
все другое,
все одно и тоже -
Повсюду каждый по-своему
убирает свой урожай,
чтобы он сох
под одним и тем же солнцем.
КАК БЫ МАЛО БЫЛО ОТ МЕНЯ ПОЛЬЗЫ
Как бы мало было от меня пользы,
я поднимаю свой палец, и он не оставляет
в воздухе ни малейшего
следа.
Время стирает мое лицо,
уже начало это делать.
Позади моих шагов, поднимающих пыль,
дождь подобно домохозяйке
начисто вымывает улицы.
Я была здесь.
Я прохожу мимо,
не оставляя за собой следов.
Вязы, которые встречаются мне в пути,
машут мне, когда я к ним подхожу
своим зеленым, синим, золотым цветом.
Но они уже позади меня.
Я прохожу мимо -
но оставляю, должно быть,
на клочке бумаги
частицу своего голоса,
своего смеха и своих слез,
а также то, как приветствуют меня вечерние деревья.
И оставляя все это позади,
совершенно нечаянно,
я зажигаю тот или иной
фонарь
в сердце, что лежит на обочине.
|
|
