Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


Наши проекты

Цитотрон

   
П
О
И
С
К

Словесность




ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ГОРКОМА


Осенью птицы отправляются на юг, а студенты - в колхозы. Птицы на юге нагуливают жирок и услаждают южных людей душевным исполнением своих северных песен, а студенты собирают картошку и свеклу. Птицы поют столько, сколько им Бог на душу положит, а для студентов есть норма, которую следует выполнять. Что невозможно.

В Строительно-Архитектурном Институте существовала добрая традиция. Через несколько дней после начала работ старшекурсники выбирали одного студента, видом постарше, голосом посуровее, желательно с усами и после армии. Он надевал костюм, галстук и в сопровождении двух-трех старшекурсников отправлялся в барак, где жили студенты первого курса.

- К нам приехал представитель горкома комсомола. - Так обычно начинал один из сопровождавших ряженого, войдя в барак. - Надо срочно собрать комсоргов групп.

Первокурсники - люди доверчивые. Говорят: "Надо", значит - так оно и есть. В одной из комнат ставился стол. Стол покрывался скатертью. Водружался графин с водой. Представитель горкома садился за стол, сопровождавшие его - позади.

- Мы посмотрели сводки результатов уборки сельхозпродукции по вашему курсу, - глядя в стол, начинал свою речь представитель. - Результаты неутешительные, товарищи. Вы выполняете норму от силы на тридцать процентов. И это в то время, - представитель горкома многозначительно поднимал палец, - как вся страна напрягает силы в борьбе с международным империализмом. - Сопровождающие значительно и угрюмо кивали, комсорги групп виновато склоняли головы. - Сейчас мы будем разбираться с каждым студентом от-дель-но, - чеканил представитель горкома. - Что мешает вам выполнять утвержденные нормы? Может быть, вас не кормят? Нет над головой крыши? Все есть. Значит - вы не хотите работать. Такое поведение недостойно комсомольцев. Я уполномочен сообщить вам, - представитель делал глубокую паузу, - что горком комсомола принял решение ходатайствовать перед руководством института об отчислении студентов, систематически саботирующих работы. - Звучала его речь грозно и внушительно. - Приступим.

После такого вступления через комнату проходили все первокурсники. Напуганные посулами неприятных последствий, они поспешно клялись со следующего дня выполнять норму, а некоторые брались и перевыполнить ее.

Леня Финкельштейн замыкал список нашей группы и вызван был к представителю одним из последних.

- Финкельштейн, - протянул представитель, глядя на Леню, - сколько ведер картошки собираете за день?

- Шестьдесят, - честно ответил Леня.

- А должны по норме?

- Двести.

Последовала утомительная речь представителя об обязанностях советских студентов.

- Вы все поняли, Финкельштейн?

- Да. Но, понимаете, я не смогу собрать двести ведер картошки.

- Как это? - опешил представитель.

- Я столько не смогу.

- Сколько же вы сможете, Финкельштейн? - ему явно нравилось повторять фамилию Лени.

- Семьдесят восемь.

- Почему семьдесят восемь? - удивился ряженый.

- Я подсчитал. Возможно собрать только семьдесят восемь ведер.

- Та-ак, - ощущая себя настоящей властью, протянул представитель. - В таком случае мы обратимся к ректору института с ходатайством о вашем отчислении, Финкельштейн. Вы комсомолец?

- Нет. - Леня стоял посреди комнаты, низко склонив голову, глядя на свои башмаки. Они были измазаны глиной. Грязные штаны топорщились на нем крупными складками. В руках Леня держал истертую цигейковую шапку. В этой маленькой комнате с выцветшими обоями, неметенным полом и растрескавшимся потолком рушились его надежды и надежды его родителей. С каким трудом отцу удалось дать взятку председателю приемной комиссии института только для того, чтобы у его сына приняли экзамены как у всех. Как он и мать были счастливы, когда Леню приняли. И вот теперь все пойдет прахом в этом убогом бараке. Из-за какой-то картошки. Больше его никогда не примут в институт.

- Так вы и не комсомолец? - с удивлением протянул представитель. Это значило, что Леня мог бы спокойно наплевать на всю эту комедию. Теоретически. Практически же это давало лишний козырь развлекавшимся старшекурсникам. - Позвольте, - представитель чуть развернулся за столом, - что он вообще делает в институте?

В комнате повисла тишина. Леня молча мял в руках шапку.

- Общественные нагрузки есть?

Леня убито покачал головой, - нет.

- Может быть, ты рисовать умеешь? Стенгазету будешь выпускать?

- Я не умею рисовать.

Ситуация становилась безвыходной. Представитель сам не знал, чем закончить развлечение.

- Что же ты умеешь? Петь умеешь?

- Умею, - вдруг согласился Леня. Он не умел петь, и он не помнил ни одной песни.

- Пой, - обрадованно приказал представитель.

Леня замер. Не отрывая взгляда от измятой в руках шапки, он набрал полные легкие воздуха и отчаянно закричал:

    Союз нерушимый республик свободных
    Сплотила навеки великая Русь...

Леня кричал, не поднимая глаз на окружающих, и потому не видел, как вскочили, опрокидывая стулья, представитель горкома с сопровождающими.

Гимн следует слушать стоя. Даже если это кричит Финкельштейн.

1996  



© Алексей Никитин, 1996-2024.
© Сетевая Словесность, 2000-2024.





Словесность