Подруга позвонила поздно вечером. "Ты завтра на работе?"
- Да, с утра...
- Аня, мне нужно встретиться...
Анна жила одна, и подруга иногда пользовалась ее квартирой. В те дни к вечеру дома было уже пусто и тихо, и даже чище обычного. Кровать тщательно застлана. Но коврик перед ней чуть сдвинут... и везде едва уловимо не так, как было... "Простыни с собой приносит, рюмки трогали... а бутылку, пустую - унесли?.. подушка лежала не так..." Все это было неприятно. Хотя что, собственно, произошло? И куда им идти? В гостиницу не пустят - проверяют печати в паспорте. А домой боится приводить... Анна никогда не видела мужа подруги, он был постоянно в разъездах... мифическая личность... а может и нет его вовсе?..
К вечеру этого дня в квартире все было на своих местах - и все чуть-чуть сдвинуто... занавеска колыхалась - форточку приоткрыли... Не буду больше пускать - неприятно... Пусть ищет другое место... Брось, что тут особенного... Миллионы живут, как умеют... И все-таки не пущу... Она рассеянно готовила ужин. Чашки отмыты от чайного налета... небось, солью мыла... или содой?.. Да, содой, пакетик переставлен... Значит, они и чай пьют... Сначала или потом?... Она одернула себя - какое тебе дело...
Раздался короткий звонок. Анна открыла - в дверях стоял немолодой человек в синей спецовке, видно, что сразу с работы. "Здесь живет?.." - он назвал ее. "Да, это я..." Лицо его исказилось, он грубо оттолкнул ее и вошел, захлопнув дверь ударом каблука. "Значит, к тебе она ходит... с этим..." - он задыхался, ловил воздух синими губами. "Ах ты, тварь!.." - он коротко и сильно ударил ее по лицу грубой ладонью, так, что она отшатнулась и ударилась затылком об стену. Она ничего не могла сказать, и с ужасом смотрела в лицо, которое медленно приближалось к ней. Воспаленные веки, багровые прожилки на желтоватых склерах глаз, темно-красные мясистые уши... Короткими сильными пальцами он схватил ее за плечо - "ах ты, сука!" - и ударил по щеке тыльной стороной кисти, не так сильно, как в первый раз, но гораздо обидней - с презрением...
- Узнаю еще - убью...- и вышел, тяжело хлопнув дверью...
Она долго стояла в передней, потом вошла в ванную и стала мыть лицо холодной водой. Тяжело билось сердце, болью отдавало в плечо, но плакать она не могла. Какая дикая история - мелькнуло у нее в голове... Она долго сидела на кухне не хотела, боялась войти в комнату - увидеть эти аккуратно положенные подушки...
Мерзость... И дикость... неизвестно, что лучше... Постепенно ей становилось легче. Надо забыть, и жить дальше, но она чувствовала, что никогда не забудет.
Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах[Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...]Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём[Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...]Алексей Смирнов. Два рассказа.[Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...]Любовь Берёзкина. Командировка на Землю[Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.]Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду[Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.]Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней.[Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...]Аркадий Паранский. Кубинский ром[...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...]Никита Николаенко. Дорога вдоль поля[Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...]Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц)[О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.]Дмитрий Аникин. Иона[Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...]