П О И С К

ЛИЦОМ  К  ЛИЦУ  С  ТОБОЙ

Энн готовила завтрак, когда Эд, стоя у окна, позвал ее:

- Новые люди приехали. Иди, посмотри!

Энн поспешила встать рядом с Эдом. Они оба смотрели из окна их квартиры на втором этаже - оттуда виден их подъезд и вся улица. На улице стоял минивэн. Энн и Эд увидели, как двое мужиков носят мебель, а наблюдают за ними молодой человек и девушка лет под тридцать - ровесники Эда и Энн.

- На вид нормальные, - сказал Эд. - Большое облегчение, правда? Обыкновенные порядочные люди.

- Посмотрим. - Энн ушла обратно, в крошечную кухню в противоположном конце жилой комнаты. - С ними пришла целая жизнь, о которой мы, хочешь не хочешь, что-нибудь да узнаем.

Квартира наверху пустовала месяц, и все это время Эд и Энн наслаждались тишиной. Засыпали теперь без мучений; предыдущий жилец-музыкант не только приходил с работы домой в три-четыре часа ночи и заводил музыку, но ему также, по всей видимости, особенное удовольствие доставляло передвигать мебель в темное время суток, или резать животных, или производить прочие звуки неопределенного происхождения, и все это мучило нашу пару с того самого дня, как они поселились здесь. Они уже подумывали снять другую квартиру, но тут вдруг сосед съехал. Им-то здесь нравилось - и квартира, и район, и вид прохожих на улице - так что уехать было бы обидно.

- Эд, завтрак готов, - сказала Энн.

Они поели довольно быстро, дабы скорее вернуться на свою позицию. Минивэн разгружали бы недолго.

- Два видавших виды кресла, - говорила Энн.

- Теперь кувшин... - глядя через ее плечо, Эд вытягивал шею. - Старый-потрескавшийся, в цветочках.

- Наверное ей, как и мне, нравится смотреть, как что-то поливается... Молоко, вода, яблочный сок!

- А вот гитара.

- Коврик. Приятный цвет. Но бомжовый, как все остальное.

- На самом деле имущество - как у студентов. Хотя тот новый тостер наверняка им обошелся в копеечку. Как и музыкальный центр. Они недавно закупались новыми вещами. И мы тоже. Смотри же.

Некоторые картонные коробки привезли открытыми. а остальные грузчики и мужчина с женщиной вносили, не распаковывая. Эду и Энн показалось, что у этих людей с ними схожие пристрастия в музыке, литературе и изобразительном искусстве.

- Когда-нибудь надо будет подойти и поздороваться.

- Не без того.

- Тебе не нравится знакомиться с новыми людьми.

- А тебе нравится?

- Когда-то нравилось, - сказала Энн. - Неизвестно, что интересного найдешь, на какой новый жизненный путь они помогут вступить.

- Какой еще жизненный путь? - спросил он. - Надо поосторожнее, иначе они тут у нас будут торчать все время.

- Они что, похожи на таких? - спросила она. - На людей, которые у кого-то торчат все время? Ну что за домыслы о тех, кого не знаешь!

- Они пока что не проявили никакого интереса к окружающей действительности, - сказал Эд. - Даже я бы посмотрел на дом, в котором собираюсь жить.

- Ну им сейчас им не до того. Должно быть, сильно задерганы. И вообще-то, уверена, и ты бы на дом не взглянул.

Эд и Энн жили вместе три года. Ей тридцать лет, ему - тридцать два. Она - ассистент телепродюсера, он работает в компьютерной фирме. Сегодня Эд и Энн запланировали пойти по магазинам, но данное событие оказалось более захватывающим. Они поставили у окна два стула, и, сидя у окна, ели шоколадное печенье с кофе. Когда ничего особенного не происходило, они по очереди приняли душ и переоделись.

Микроавтобус разгрузили. Новые жильцы расплатились с грузчиками, и исчезли в своей квартире. Эд и Энн не бывали ни в верхней квартире, ни в трех других в этом доме. Верхняя квартира могла быть только такого же размера, как их, и схожей планировки: спальня, гостиная с узкой кухней, санузел.

- Интересно, а зачем мы потратили столько времени на все это, - сказал он. - Я чувствую себя обманутым. Пойдем лучше посмотрим фильм этого Вонг-Кай-Вея.

- Ой, нет, мне бы сейчас чего-нибудь полегче, - сказала она.

Когда Эд и Энн начали сборы в кино (все еще обсуждая, на какой фильм пойти), верхние жильцы покинули квартиру. Эд и Энн слышали их шаги по лестнице с голыми ступеньками не покрытыми ковром, и грохот тяжелой входной двери.

- Смотри-ка, - вернувшись к окну, позвала Энн. Эд немедленно к ней присоединился.

- Стоят на улице, не знают, куда пойти.

- То ли местность не знают, то ли с планами не определились.

- Типа нас прям...

- О, вот решили наконец-то. И пошли.

- А что за книга у него в руках? Можешь разглядеть?

- Читать собрался! - сказала она. - А общаться они не будут? Ты такой же. Только книги открывает.

- У него информационный голод. Он не знает ничего, кроме того, что в центре него - большая дыра.

- Он мог бы узнать что-нибудь новое о ней.

- А этого мало.

Эд и Энн наблюдали за удаляющейся парой, пока те не исчезли за углом.

Спустя несколько часов, вернувшись из кино, Эд и Энн взглянули друг на друга с немым вопросом: а где те двое?

Почти в тот же самый момент вернулись верхние жильцы. Эд и Энн слышали, как хлопнула дверь верхней квартиры. Спустя какое-то время там включили музыку.

- Ага, - сказал Эд. - Вот кого он слушает.

Звучал современный джаз, запись, насколько он понимал, хорошо известная любителям стиля фьюжн, но отнюдь не широкой публике. Эду захотелось переслушать эту запись, послушать, как в первый раз. Но ему было неловко включать свою пластинку - наверху могли бы подумать, что он подражает. С другой стороны, почему его жизнь должна подчиняться им? Он включил запись очень тихо, и слушал, лежа на полу, прижав ухо к колонке.

- Что это ты делаешь? - спросила Энн.

Когда диск доиграл, Эд услышал, как женщина наверху зевнула, а мужчина, засмеявшись, скинул ботинки, которые проехали по полу через всю комнату.

В течение следующей недели Эду и Энн стало известно, в какое время те двое отправляются на работу, в паб, в супермаркет или же в комиссионный мебельный за прикроватным столиком.

На работу оба уходили примерно в то же время, что и Эд с Энн. Мужчина, как и Эд, шел до станции метро, расположенной на противоположной стороне улицы. Энн сообщила, что видела женщину в очереди на автобусной остановке. Но лицом к лицу они еще не сталкивались. Повод сказать "здрасте" пока не представился.

- Но, - сказала Энн, - это неизбежно. Ты разве не ждешь с нетерпением? По-моему, у человека не может быть слишком много друзей; я таких людей, во всяком случае, не знаю.

В воскресенье Эд и Энн отправились завтракать в местную кофейню, небольшую, всего на восемь столиков. Как только они заняли место, Эд нашел в газете, в разделе "Путешествия", некую заметку, которую написал кто-то примерно его возраста. "Во зараза", пробормотал он. Сложил лист и выдрал заметку, дабы почитать потом.

Он увидел, что соседи из верхней квартиры направляются в их сторону. Они вошли в кафе, выбрали столик в алькове напротив, и заказали. Они ели круассаны и, в точности повторяя Эда и Энн, женщина читала раздел "Культура", а мужчина просматривал "Путешествия". Он скорчил гримасу, выдрал страницу, и, сложив, засунул в карман куртки.

Как только Эд собрался прокомментировать все это, Энн вдруг спросила:

- А она привлекательная? Ты на ее ноги смотришь - они тебе нравятся?

- Я только жду, когда она закинет ногу на ногу. После этого смогу снова жить спокойно... Прическа у нее чересчур пышная. Если бы у нее были короткие волосы, и такие иголочками торчащие, по-панковски, мы бы увидели, как она выглядит.

- Как тебе такое? - Энн убрала свои волосы назад, с лица. - Эд, посмотри на меня. Что видишь?

- Как будто солнце вышло из-за туч, - ответил он, возвращаясь к чтению газеты. Затем тихим голосом добавил, - Наверное, стоит подойти и поздороваться. Ты бы... сходила, что ли?

- Я? Это поразительно. Почему не ты?

- Это ты хотела с ними познакомиться. И вообще, всё всегда я... - сказал он.

Тем не менее, встал Эд. Мужчина в другом алькове тоже уже поднимался. Эд подошел к нему. Мужчины пожали руки, представились.

- Я Эд из квартиры внизу, - сказал Эд. - Со мной моя жена, Энн. Вот она.

Энн присоединилась к ним:

- Прошу прощения, не расслышала, как вас зовут.

Эд сказал:

- Вот, Энн, наши соседи сверху, Эд и Энн.

- Привет, Энн, - сказала Энн. - приятно познакомиться. Рассказать вам о нашем районе?

- Нам показалось, что вы здесь немного не в своей тарелке, - сказал Эд.

- Расскажите, с удовольствием послушаем, - сказала Энн из квартиры сверху.

Чуть позже они возвращались все вместе, вчетвером. Расстались у дверей квартиры Эдда и Энн. Дома Эд и Энн некоторое время не разговаривали. Эд смотрел, как Энн ходит туда-сюда, поматывая головой - так, будто вытряхивала воду из ушей. Энн смотрела на Эда, созерцающего потолок. Они сели за стол, близко придвинувшись друг к другу.

Эд прошептал:

- В котором часу они нас ждут?

- В полвосьмого.

- Точно. Ждешь?

- Мне интересно узнать, что они будут готовить, и будут ли готовить вместе.

- Увидим, - сказал он. - Помимо прочего, будет полезно посмотреть их квартиру - мы о ней говорили некогда.

- А как одеться?

- Да как? Как обычно, - сказал он. - К соседям же идем, по-простому.

- Может, и так, - сказала Энн. - только я себя сейчас не "по-простому" чувствую. А ты?

- И я, - сказал он. - Тоже себя не по-простому чувствую. Я чувствую напряжение. Даже не знаю, чем нам сейчас заняться.

С момента первой же встречи у Эда и Энн вошло в привычку в воскресенье днем ложиться в постель и заниматься любовью. Они до сих пор иногда так делали. Или просто лежали - он читал, она - записывая что-то в "дневник самопознания". Сейчас они раздевались и ложились так, словно на них кто-то смотрел. Раньше они никогда не задумывались, шумные они или нет. Никогда не ложились без прикосновений. Когда Эд посмотрел на неподвижную Энн, он понял, что она прислушивается к шагам по деревянному полу в верхней квартире. Когда они услышали, что те Эд и Энн занимаются любовью, они решили, что и им пора приступить к процессу, дабы завершить его примерно в одно и то же время.

На ужин в квартиру Эдда и Энн они поднимались не спеша.

Примерно в половину двенадцатого они вернулись домой, выпили по стакану воды - это входило в их новый оздоровительный режим - и легли. На верху Энн и Эд тоже были в постели.

Когда Эд и Энн узнали планировку верхней квартиры, для них это стало трагедией. Мало того, что планировки их квартир совпадали, но даже стулья, полки, стол, кровать и остальную мебель "верхних" Эда и Энн стояла на тех же местах. По хлопанью дверей, даже по смываемой воде в туалете, по включенному душу и скрипу стульев на деревянном полу, выбору музыки и откуда звучали голоса и, затем, тишине, когда те ложились в постель - им всегда было понятно, в какой точке квартиры находятся Эд и Энн, и что они делают.

На следующий день после работы Эд и Энн отправились в местный паб поесть и поговорить. Верхние Эд и Энн были уже дома. Работал телевизор, рабочую одежду они сменили. Эд и Энн подумали, что, наверное, пара наверху будет сейчас готовить ужин.

Но когда Эд и Энн вышли из паба, чтобы пойти домой пешком, за углом они натолкнулись на Эд и Энн, которые сказали: мы идем в то место где, как вы сказали, хорошо готовят.

- Спасибо за вчерашний ужин, - сказали они. - Мы получили огромное удовольствие.

- А мы получили огромное удовольствие от вашего визита, - сказали Эд и Энн. - Нам надо еще что-нибудь вместе придумать.

- Да, - сказала Энн глядя на Энн. - Надо. Мы к вам придем. Ждем, когда назначите дату.

- Мы назначим, - сказала другая Энн.

Эд и Энн смотрели, как те двое идут в паб.

Когда они пришли домой, то, поскольку знали, что верхних Эд и Энн дома нет, Эд и Энн могли поговорить нормальными голосами.

- Мы тоже должны их пригласить

- Да, - сказала Энн. - Надо бы. А то получится невежливо.

- Может быть, - сказал Эд, - стоит еще кого-нибудь позвать, еще одну пару, например.

- Да, это бы сняло напряжение

- А почему обязательно возникнет напряжение? - спросил он

- Не знаю.

Впрочем, и он, и она не считали правильным пригласить третью пару. По определенной причине им не хотелось, чтобы кто-нибудь видел их вместе с верхними Эд и Энн. С кем-то это надо было обсудить, наверное.

На этой неделе, во время обеденного перерыва на работе, Эд поднял "соседский вопрос" в разговоре с коллегой, с которым у него сложились приятельские отношения. Он не говорил Энн, что собирается с кем бы то ни было обсуждать, но у него была такая необходимость: из-за всего этого он чувствовал себя непомерно уставшим и параноидальным. В вагоне метро, глядя на сидящего в другом конце другого Эда, читающего ту же книжку, что и он, Эд не мог не задуматься, был ли еще у кого-нибудь подобный трудный опыт встречи двойника?

- Вот представь себе, - излагал он своему другу, - В квартире над тобой поселилась пара, которая очень похожая на вашу.

Выдав это, он ожидал, что ответит приятель. Разумеется, коллега не понял, почему это может стать проблемой. Эд попытался объяснить более прямо.

- Представь, что они не только довольно похожи, а - как сказать? - ну точно вы и есть. Вроде как они - герои, прототипы, а вы их жизнь только воплощаете, как актеры. И еще - вы думали, что они - недалекие, глуповатые немножко, жизнь их скучна, они не слишком добры и великодушны по отношению друг к другу - не понимают, что от щедрости и открытости только бы выиграли. И нечем им себя оправдать... Ну, знаешь такое дело.

- Вполне возможно, - сказал приятель, - что и они о вас думали то же самое.

- Думаю, так и есть, - сказал Эд, занервничав. - Давай я так поставлю вопрос: что, если бы ты встретил самого себя, и испугался бы?

- Я бы не испугался, - ответил приятель. - Я бы так развеселился, смеялся бы, пока пупок не развяжется. А что, разве я такой плохой человек? Наш важный разговор - об этом?

Конечно, Эд описал приятелю ситуацию, в которую тот никогда не попадал. Так что он никак не мог бы оценить всю тяжесть положения. Единственные знакомые Эда и Энн, попавшие в подобное положение, были Энн и Эд из верхней квартиры.

Эд и Энн попытались забыть о соседях наверху. Они хотели жить своей естественной жизнью. Но в тот вечер - как раз после разговора Эда с коллегой - раздался стук в дверь. Эд открыл дверь и увидел Эда. Оказалось, что обе Энн - на вечерних курсах, и скоро вернутся. А Эд хотел попросить диск, который Эд упомянул за ужином. Свой диск он потерял, и хотел переписать у Эда.

- Входи, - сказал Эд. - Будь как дома. Я ничем не занят.

Эд предложил выпить. После этого позвонила Энн и сказала, что она встретила подругу, и теперь они как раз собираются выпить по рюмочке. Вторая Энн делала то же самое. Эд пробыл, пока бутылка вина не закончилась. Он сам разливал, и даже спросил, нельзя ли выключить телевизор, который его "отвлекал". Говорил он о себе, и ушел только тогда, когда почти одновременно вернулись обе Энн.

Лежа под одеялом, Эд возмущался:

- Ну как он мог так сделать, а? Заявился и напряг меня. Я ж в это время мог бы...

- Что ты "мог бы"?

- Сочинять заметку о том путешествии в Непал, два года назад.

- Спорим - ничего ты не сочинял? - сказала Энн. - Так ведь?

- Ну, может быть, я уже собирался промыть мою лучшую перьевую ручку. Энн, ты сама знаешь о моих намерениях.

- Боюсь, ты никогда не начнешь другое, более важное путешествие - внутрь себя.

- Ой, не говори так! Мне не по себе от этих слов.

- И чем мы только занимаемся вечерами, - сказала она, - Смотрим телек и препираемся... Эд тебе что рассказывал?

- Я много чего выяснил. Работа его не устраивает - не может сдружиться с коллегами. Цели у него есть, но они нечеткие. Общаясь с людьми, всегда первым делом приходится отвечать на вопрос: кем работаешь, чем занимаешься? Люди оценивают тебя по твоей важности и твоим достижениям. А ему кажется, что все вокруг умнее него и лучше разбираются в жизни. Он осознает, что, вне зависимости от того, чувствует ли он себя взрослым или нет, с внешней точки зрения он - дитя.

- Он знает, что не будет богатым.

- Богатым! У него вообще никаких карьерных подвижек. А он мечтает писать о путешествиях. Если бы! Он даже не знает, сможет ли заработать на жизнь таким занятием. Его друзья сами сделали себе имя, а он встает каждое утро, проклинает свою жизнь, но не знает, как все исправить.

- А они об этом говорят?

- "Говорят"! Он жалуется, что она даже не решила, быть ли с ним дальше. Она не уверена, что это - самое лучшее, что можно взять от жизни. Она сама хочет быть учителем, но он ее в этом не поддерживает. Он уверен, что она такая пустышка - не может говорить ни о чем существенном, озабочена только собственной фигурой, и спускает деньги на всякие шарлатанские терапии. С ней работает мужик один, постарше, который ее и уведет. Он ее уже трахнул, не сомневаюсь.

- О, ей нужно вдохновение.

- Так она это называет?

- Погоди минутку, - сказала Энн. - Можешь подождать? Хочу попить водички.

- Давай, пей, - ответил Эд. - Сексуальная жизнь этой пары тоже себя исчерпала, но они думают что это просто естественное колебание. Дети бы связали их друг с другом навечно, так или иначе. Ни у нее, ни у него нет сил принять какое-нибудь решение. Это банальность, с одной стороны, но с другой - это самое важное в их жизни. В общем, они сходят с ума тихо.

- Чужая душа - потемки, - сказала Энн.

В последующие две недели Энн и Эд после работы все время отправлялись куда-нибудь - иногда вместе, чаще по отдельности - и допоздна не возвращались домой. Эд даже бродил по улицам или засиживался в барах, только бы не возвращаться домой. Ему все казалось, что что-то важное надо изменить, но что именно - он не знал. Однажды в баре, где все было в зеркалах, он как будто увидел Эда из верхней квартиры, сидящего позади него. Решив, что увидел черта, он, гримасничая и жестикулируя, побежал навстречу кому-то воображаемому. У пруда, в близлежащем парке, он расстелил газету, и, сидя на ней, размышлял, какие немощи способна излечить тишина. А однажды вечером он смотрел на отражение своего лица в глади пруда - разрозненные части лица напоминали паззл, который собирал господь бог. Он зажмурился.

Всепоглощающая тишина у пруда не распространялась на их квартиру, где по утрам Эд и Энн не могли не слышать верхних соседей, "проблема выходных" также не исчезла, и все еще в силе оставалось обещание Эда и Энн пригласить соседей на ужин, в противном случае невыполненное обещание ляжет грузом.

Тем временем Эд и Энн покупали новую одежду и обувь. Энн постриглась. Чтобы изменить фигуру, Эд стал ходить в зал. Однажды вечером Энн решила было завести кошку, но потом подумала, что лучше сделать татуировку, нарисовать на бедре барсука, например. Татуировка - отличительный знак, "фишка", а хлопот с ней меньше, чем с кошкой.

- Энн, это чересчур, - сказал Эд.

- Ты не хочешь, чтоб я менялась! - вскричала Энн.

- Из-за них ты с ума сходишь.

- А ты нет?

- Ну вот, - сказала он, глядя в потолок. - Теперь они все и услышали.

- Да мне все равно, - сказала она. - Я приглашаю их сюда, и мы узнаем правду.

Она достала из комода лист бумаги, написала на нем несколько слов, отнесла лист на верх, и подсунула под дверь. Через несколько минут листок вернулся. С благодарностями.

- Они, - сказала Энн, держа перед глазами листок, - с нетерпением ждут, когда могут увидеться с нами.

В следующий выходные Эд и Энн перенесли стол в жилую комнату, расставили на нем бокалы и приборы. Покупки, стряпня, обсуждения... Оба считали это событие самым трудным испытанием, через которое им придется пройти.

Без четверти восемь они откупорили шампанское и выпили по стакану. В восемь в дверь постучали.

Обе Энн и оба Эда обнялись и поцеловались. Эд выглядел здоровым - он много плавал. Его Энн была одета в белое обтягивающее платье. Под ним ничего не было. Оно было столь плотно облегающим, что, чтобы сесть, приходилось подтягивать его до колен. Она продемонстрировала им свою новую татуировку.

Вечеринка закончилась поздно, глубокой ночью. Эд и Энн ушли, а Эд и Энн задували свечи, прибирались, и вдруг, бросившшись друг на друга, занялись любовью на коврике под столом.

- Мы сделали это, - сказала Энн, еще лежа под столом. - Я довольна вечером.

- Все оказалось не так ужасно, - согласился Эд.

- Тебе что больше всего понравилось?

- Сейчас как раз об этом думаю.

- Я тебе пощечину отвешу за то, о чем ты думаешь.

Энн разговаривали о карьерах. "Верхний" Эд сидел у окна, откинувшись, глядел на темную улицу, и наслаждался маленькой сигарой, которой его угостил Эд. Эд задал ему вопрос, на который тот решил отвечать долго и обстоятельно, но, правда, - про себя; только губами причмокивал время от времени. Глядя, как сосед сверху курит, нетерпение Эда уменьшалось. Он пытался понять, что ему нравится а что не нравится в этом знакомом чужаке. "Да, сейчас я не могу понять его полностью, - думал он. - Мне надо просто смотреть на него, смотреть, не отворачиваясь. Если я отведу взгляд, все будет только хуже, мы вообще все завязнем".

Он смотрел и смотрел, с жалостью, с симпатией, с любопытством, пока они не оказались наедине вдвоем, и Эд поймал себя на мысли: "Нет, он не плох. Он потерял надежду, в этом все дело. Все остальное у него есть. Он жив и с ним все в порядке, и с ней все в порядке, и все мы здесь совершенно нормальные. Нам лишь надо посмотреть на все на это, чтобы понять что-то очень важное".

- Она тебе сегодня понравилась? - спросила Энн.

- Понравилась, - сказал он. - Даже очень.

- И что тебе понравилось?

- Ее доброта, ум, энергия и душа. Тот факт, что она умеет слушать других. Во всех она ищет хорошее, обращает внимание на хорошие стороны.

- Чудесно, - сказала она. - Что еще?

Он рассказал ей больше; она тоже поделилась своими мыслями.

Две недели спустя, воскресным утром, Энн подошла к окну.

- Эд, там это, машина пришла, - сказала она.

- Ага, - сказал Эд, присоединяясь к ней. - вон гитару понесли, коврик, и все остальное.

На улице припарковался минивэн. Те же грузчики носили знакомые предметы в обратном направлении. Эд и Энн из верхней квартиры покидали свое жилище. Они отправлялись в Рио на полгода, а вещи оставляли у своих родителей. За границей они собирались думать о том, чем будут заниматься по возвращении.

Когда все вещи загрузили в машину, Эд и Энн вышли пожелать соседям удачи. Они прощались, стоя на тротуаре, пожелали друг другу всего доброго, и обменялись телефонными номерами, искренне надеясь, что больше никогда не увидят друг друга.

Квартира наверху вновь пустовала. Эд и Энн вернулись к себе. Тишина была восхитительно приятна.

- Что делать будем? - спросила Энн

- Пока не знаю. - потом добавил, - А, нет - знаю.

- Что же?

Он взял ее за руку.

В ванной комнате она разделась, и, перед тем, как сесть в ванну, она постояла, поставив ногу на край ванны, чтоб он мог посмотреть на нее. Он наполнил кувшин из кранов над раковиной, подошел к ней, и стал поливать ей волосы, тело и ноги. Она, приподняв лицо, смотрела глазами светлыми и страстными на него, и на эту воду, которая лилась, как маленький водопад.

© Hanif Kureishi, 2007-2024.
© Александр Беляев, перевод, 2007-2024.
© Сетевая Словесность, 2007-2024.

Книга отзывов