Ломается проза, как глина, промерзшая льдом.
И стих на губах, словно страх - смоляная печать.
Мне слово дано, чтобы Словом, как криком кричать.
А я норовлю все по стеночке, да шепотком.
Мне тихое время сбивает дыханье и пыл.
Я тихою сапою пойман в покойные сети.
Не ждите пророков, те - куплены оптом, а эти... -
не стоят трудов по сокрытию братских могил.
2
ВАВИЛОН
Да, с корабля на бал,
но с похорон...
куда бежать мне от тоски вчерашней?
Здесь город был
и звался Вавилон.
Я плачу над его последней башней.
На бал! На бал!
Кто не успел - пропал!
Базарный день ластится как блудница.
Здесь город был,
и город этот пал,
но тень его в мои легла глазницы.
Несут тюки,
меняют пятаки,
и дочерей подкладывают свиньям.
Смерть весела,
и сумерки легки
народу, что как иго сбросил имя.
Веселие и смех
со всех сторон
и бойкая торговля днем вчерашним.
Родимый край,
родимый Вавилон,
на сувениры проданная башня...
3
* * *
Здесь так живут - добра не ждут
и счастья долгого не помнят.
Но все же псов бродячих кормят,
детей по праздникам не бьют.
Здесь корни рубят не спеша,
и в Бога верят без охоты.
Голодный муж придет с работы...
Гори, гори, моя душа!
4
* * *
И. С
Ты сказал - "Уезжай!
Здесь, такие как ты, не живут,
притворяются только:
Надрывают сердца
и надежды хоронят в морщинах.
Не найти тебе мужа вовек
и не вырастить сына -
Этот путь упирается в стену
и скалится волком.
Где оборваны струны -
недолго висеть проводам.
Подступает под горло
болотной мокротой беда.
Для чего тебе жить
в этом скорбном и пестром селенье,
В бесхребетье, бесхлебье, бесправье разорванных дней?
Здесь не Тьма против Света,
а тень поглощается тенью.
Здесь избитые женщины мертвых рожают детей. "
Солнце село за красные башни.
Ты вздохнул -
Уезжай. ТАМ - не страшно...
НО И О ЛЮБВИ ТОЖЕ
5
Несвоевременно разбившемуся стакану
Полдень. Чаянья и отчаянье.
И насмешливое томленье.
Нежность, бурей в стакане чая,
проливается на колени.
Ветер в складках суконных прячется,
разлетаются в пыль осколки.
Подстаканник звенит и катится
в коридоры и кривотолки.
Полдень. Время-иносказание.
Ветка пальмовая качается.
- Не посуда, - одно название...
Позабудется... отстирается...
6
ОСКОЛОК (2)
Бывший хрусталь, бывший восторг, ныне игрушка...
Судьба теней одинакова: смешна, страшна...
Вот и я когда-нибудь буду старушка-врушка.
Стану тебе скучна...
Ежусь-боюсь. И всегда теперь буду бояться
безмятежность прежняя не вернется.
Думаю... так ли весело разбиваться,
как живется?
7
* * *
Грусть. Надломленная веточка
не привьется, я боюсь.
Я не девочка, не девочка,
я на женщину учусь.
Звон катящихся колец.
А бравада... Что бравада?
Жили-были дед да баба...
Вот и сказочке, конец.
8
* * *
Не так мучительна печаль,
как эта радость...
Да, я рада. Ночная темная отрада
коснулась сердца моего,
и в нем разлукой отозвалась.
Не так мучителен конец,
как пробужденье жизни новой.
Венец - бумажный, не терновый
чужой, но все-таки венец...
мне чудится в дали бедовой.
И расторжение сердец.
Не так мучительна мечта,
как мысль, что я уже не та...
9
* * *
Через дымное утро
тянулся обоз.
Я глаза проглядела
в окошко до слез.
Три разбитые чашки
да умерший пес... -
все, что нажито нами.
Разве это всерьез?!
Разве это всерьез,
что смеюсь и пою,
что четвертую чашку
на стол достаю?
10
ТЕЗА И АНТИТЕЗА
Обнять, чтобы понять.
Мы носим смерть как камень,
прижав к груди, и клонимся к земле.
Но, вечность, прозревая в тленной мгле -
друг друга пьем открытыми губами.
Обнять - и умереть.
Мы рождены
для райского ночного лепетанья.
К познанию, прозренью, узнаванью
мы призваны. Не тлеть, мы позваны гореть.
Обнять и отпустить.
Забыть, забыть!
Воздвигнуть стену, затоптать колодец!
Мы, как дитя, лелеем разделенность.
И жаждем смертно, и боимся пить.
...........
Но где-то на краю гуляют конь
и всадник, бледный черной смертной мукой.
И я - бросаю яблоко в огонь,
предупреждая вечную разлуку.
Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах[Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...]Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём[Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...]Алексей Смирнов. Два рассказа.[Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...]Любовь Берёзкина. Командировка на Землю[Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.]Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду[Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.]Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней.[Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...]Аркадий Паранский. Кубинский ром[...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...]Никита Николаенко. Дорога вдоль поля[Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...]Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц)[О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.]Дмитрий Аникин. Иона[Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...]
