Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


   
П
О
И
С
К

Словесность




ГАЛИНА  ГАМПЕР:  "... не назло, а лишь во имя"


Знакомство наше для меня началось осенью 1965-го, когда увидел на прилавке только что вышедшую маленькую книжечку "Крыши" и она открылась на стихотворении, посвящённом тогдашнему моему руководителю ЛИТО Глебу Семёнову, но тронувшем меня и взявшим за душу, собственно, не этим, а самим собой:

          Под коньками лёд смеркается
          и шуршит упруго.
          Лишь одна фигурка мается
          по большому кругу.

          По земному, по наклонному,
          сквозь ветра и зимы
          всё плывёт вопросик тоненький
          и неразрешимый.

Перелистнул ещё:

          Я из тех лесов,
              где растут столы.
          Я из тех лесов,
              где скрипят полы.
          Где дубы под шкаф,
              ночи под замком.
          Где сады в горшках,
              а горшки гуськом
          на краю окна, -
              и весь свет в окне!
          Здесь моя весна,
              здесь мой первый снег...

Ушёл, естественно, с книжкой и уже потом прочитал в предисловии М. Дудина: "У каждого человека свой подвиг и своя трагедия... У Гали Гампер был полиомиэлит. Она ни разу не ходила по зелёной траве босиком... Это подвиг. Подвиг преодоления самого себя". Я бы сейчас, уже на третьем десятке лет нашей с Галей дружбы, сказал иначе... Это подвиг созидания себя вопреки всему. Подвиг совладания с жизнью-такой-какая-она-есть и превращения того, что сковывает жизнь, в уроки жизни, на которых замешено ей творчество - жёсткое и нежное, трагическое и восторженное, глубинно-серьёзное и ироничное... Творчество, которое искренне люблю и у которого многие годы беру важные для себя уроки. Творчество, подтверждающее мысль Евгения Витковского о том, что Серебряный век русской поэзии не кончился некоей календарной датой, а продолжается линией особого духа поэзии, извлекающего всё новые и новые звуки из инструмента традиционной поэтической формы.



Цитировать Галю мог бы часами. Приведу лишь одно:

          ... Когда опустошит великий ветер
          твой дом и сад, когда погибнут дети,
          поляжет скот, и погорят хлеба,
          и, головою покачав, судьба
          сама своих деяний убоится,
          и тонко в небе затоскует птица
          по шаткому гнезду, кусту сирени
          по теплым трубам человечьих крыш...
          Поверженный, в чем ты найдешь опору,
          не дав угаснуть разуму и взору?
          Как устоишь?
          А ты ведь устоишь.

Новая книга Галины Гампер (Цитаты из жизни. Стихи и проза. СПб:Блиц, 2009. - 128 стр.) для нынешнего времени увесистых поэтических томов тоже невелика. Зная требовательность Автора к себе, нетрудно догадаться, что это результат отбора немногого из многого написанного.

Бахыт Кенжеев в предисловии к книге пишет: "... мне особенно дорог всякий пятачок, обитый моими современниками у жестокого мирового хаоса. Галина Гампер из тех, посвящённых". И с этим не поспоришь...

Что это за штука такая - поэзия? Счастливая озарённость, памятная Автору с трёхлетнего возраста: "Но никогда больше не довелось мне испытать того младенческого, бешеного, почти звериного накала. Но я жду - кажется, ожидание и есть жизнь" или озарение, дающееся тяжким совладанием с жизнью:

          Я своё отпылала
              в аду
          И из обжига вышла
              невинной...

          ***

          Я умираю сотню раз на дню,
          Взгляни-ка
            на мою кардиограмму -
          Мой стих, и путь, и место, где стою...

Инструмент поэта - язык. Поэт орудует языком, ища смыслы в возникающих формах и придавая форму прорезающимся смыслам. Но поэзией это становится, когда, орудуя языком, поэт позволяет себе быть его орудием.

          Стих, мой стих -
          Пауконогий блудоног,
          Строкоблуд мой,
          Выкаблучиватель строк...
          Так хотелось бы чего-то поновей,
          Только кто ж озвучит танец?
                Соловей.
          ...

И ешё:

          Был лесодол, берёзоснег...
          Всю зиму длился клятвовек...
          Но преломился,
            и весной
          Он каждой тропкою лесной
          Растёкся,
            стал слезлив, нелеп...
          Глаз одного пруда ослеп,
          Сквозь ряску чуть синел второй...
          Слова,
            сбиваясь в мошкарой,
          Вились
            вне смысла и опор.
          Изыскан ревности узор,
          Таким его соткал паук,
          Когда любви замкнулся круг.

И, конечно, пауконогий блудоног или берёзоснег - явно не то, от чего придёшь в восторг, но дело не в этом. Без соловья блудоногие строкоблуды и выкаблучиватели оказались бы просто словоблудием, а из первой строки улетела бы запятая: "Стих мой стих". Но - не стихает. Клятвовек преломился - сломался и разделился на двоих, став неразделённым чувством. Два пруда - как два глаза после удара в лицо. Язык оказывается ошалевшей мошкарой слов в изысканности узора ревности, развешанного изыскателем-пауком в безвыходности потери любви.



Мир и жизнь в стихах Галины Гампер графично-контрастны, но не альтернативно-двумерны, а напротив, благодаря этой контрастности, объёмны. Подброшенная монета судьбы, падая орлом вверх, просвечивает решкой, и наоборот.

          Крошка-ангелок босой
          Взгромоздился на перила
          Деревянного моста.
          Стихло всё на скорбной ноте.
          Лишь густела тень креста
          С приближением
              к субботе.

          ***

          А Спаса лик, тускнеющий в углу,
          Печали глубже, радости просторней.

          ***

          ... Короткое земное время.
          Но дышит молодое племя
          В затылок, дует в паруса...

Время предстаёт не только в обычной пиитической атрибутике финишной ленты, веточки печали, прощаний, прощений и т.п., не только в посвящённой, по существу, ему прозаической части книги, но прежде всего в его открытости жизни,

          Когда всё молодеет
                разом -
          Неистовствуя и звеня,
          И, оживая,
            бойким глазом
          Косится юность на меня.

          ***

          Сетевые и несетевые,
          Юные и просто молодые -
          Плазмы зона,
            почва ходуном.
          У поэта вечно время гона -
          Одиночки бродят табуном.
          Вам неймётся,
            да и нам неймётся,
          Вечность пробирает
                сквозняком.
          Кто из вас, кудрявые,
                возьмётся
          Быть у вас для нас
                проводником?

Измеряется время тем, что уже осталось за спиной, или тем, что осталось впереди, или, может быть, любовью?

          Кто знал, что молодость с годами
          Всё прирастает,
              прирастает.

          ***

          Так любовь окольцевала,
          Нет конца и нет начала,
          Ни начала, ни конца -
          Семь иль семьдесят, о боже,
          Те же слёзы, счастье то же,
          Горе так же без лица,
          Так же обло, неподвижно,
          Слепо, сумрачно, булыжно,
          Та же страсть - взаимный шок.
          Две сплетающихся выи,
          Будто плети дождевые,
          И беспамятство меж строк.

Многие строки выглядят камушками хайку в оправе силлаботоники:

          Всплыли рыбы,
              любопытным глазом
          Оглядели всё, что не река.

или:

          Наплывают очи на глаза,
          И глаза растут в размер очей.

То ли не замечал раньше, то ли это действительно ново в стихах Галины Гампер - особого рода аллюзивность. Не рассудочная декларативная отсылка, но пропущенность через себя, пере-житость, при-своенность - иногда настроения, иногда мысли, которые уже не чужие - свои, часто иные: может, триста свеч, может, три свечи; плестись бы рысью как-нибудь; выхожу одна я - нет дороги, нет как нет кремнистого пути, лишь звезда; ты человек гармонии - овал, я - катастрофа; уж январь катит в глаза, год, как сон пустой минует... суметь и позволить себе это может только ощущающая себя свободная зрелость.



Эта книга определённо отличается от предыдущих книг Автора. Речь в ней течёт свободнее, интонируясь не столько мелодикой стиха (И зяблики поют - Арс.Тарковский), сколько мелодией переживания. Непритязательная рифма работает, как фоновая музыка для партии рифмующихся смыслов. К лакированным формам и филологическим изыскам Галина Гампер никогда не тяготела. Но эта книга оставляет ощущение хорошо выстроганного дерева - чуть шершавого, с рисунком годовых колец, тёплого, надёжного и прекрасного именно в своей высокой простоте, за которой рука живущего поэзией Мастера, а не упоённого своей способностью составлять слова в доселе невиданные сочетания простака. На ярмарках и парадах тщеславий такие книги не завоёвывают призов и оваций. Она если и для чтения вслух, то не с эстрады под софитами, а в мягком свете разговора с другом. В душе своего читателя (Искусство должно быть понятно... тем, для кого оно предназначено - Ст. Ежи Лец) она несомненно найдёт своё место, чем, собственно, и определяются смыслы писания и книг.




© Виктор Каган, 2009-2024.
© Сетевая Словесность, 2009-2024.

– Творчество Галины Гампер –





Словесность