Наши проекты Теория сетературы

П О И С К

ОН  РЕШИЛ  СМЕНИТЬ  РАБОТУ

1.

У Николая Лукьянова был друг. А у друга была мечта. Мечта, допустим, незаурядная, но всё же осуществимая - пробиться в крупную компанию по производству компьютерной техники, совершив технический прорыв в области аппаратного обеспечения. Господи, это же рекламный слоган какой-то, а не мечта! Кстати, ФИО у друга тоже были незаурядными - Воронцов Ярослав Александрович. Что-то ностальгически-дворянское, не иначе.

Хотя Лукьянов снисходительно относился к мечтательным потокам сознания, которые периодически выдавал Воронцов, всё же он никогда не верил, что Ярослав продвинется куда-то дальше абстрактных планов. Его, конечно, нельзя было назвать занудой, иначе Лукьянов ни за что не подружился бы с ним, но порой мечтания программиста наводили тоску, особенно на деятельного Николая.

Например, сегодня Лукьянову предстояло провести четыре семинара подряд. И единственным планом на предстоящий вечер было "рухнуть в постель и как следует выспаться". Всё так бы и случилось, если бы не внезапный телефонный звонок Ярослава, который отвлек Лукьянова от метода японских свечей.

- Прошу прощения, - обратился Лукьянов к аудитории, - Привет, у тебя что-то важное и срочное? - это уже было адресовано Воронцову.

- Представляешь, да! - голос Ярослава наэлектризовал радиоволны счастьем. - Я только что узнал! И первый, кому я звоню, - это ты, дружище!

- Что же произошло? - недоумевал Лукьянов.

- Не буду спешить с выводами, но мне кажется, что моя мечта вот-вот сбудется! - Воронцов выдержал театральную паузу, а затем добавил: Лишь бы не сглазить.

- Ух ты, поздравляю... - отстраненно произнес Николай, в его голове горели японские свечи. - Это здорово.

- Здорово? - переспросил Ярослав. - И это всё, что ты можешь сказать?! Разве ты не рад за меня?

- Что-что?

- Раз-ве-ты-не-рад-за-ме-ня?

- Конечно же, рад. Извини, я сейчас веду семинар, мы разбираемся с методами технического анализа. Я просто не могу переключиться.

- Так переключись!

Похоже, Воронцов был перенасыщен счастьем, и на такт или терпение энергии уже не хватало. Простительный сбой в такой ситуации.

- Да, да... Послушай, давай лучше встретимся сегодня ближе к вечеру, и ты всё объяснишь мне, - Николай послушался и переключился. - Мало того, расскажешь в подробностях. Поделишься зарядом бодрости, которая, как я чувствую, у тебя зашкаливает.

- Конечно, конечно! Обязательно встретимся. Рад, что ты это предложил. Как обычно...

- Где обычно, в тот же час, - подхватил Лукьянов. - До встречи.

- Пока!

Положив трубку, Николай Лукьянов вернулся к своим слушателям - желторотым птенцам, у которых были как раз самые заурядные мечты. Каждый из них возжелал стать помесью Ротшильда и Рокфеллера за один вечер, взяв штурмом цитадель валютных пар и кросс-курсов. Каждый из них хотел делать деньги из воздуха.

Ха-ха! Ну уж нет, ребятки! Делать деньги из воздуха - то ещё искусство. Искусство, подобное алхимии: не зря же для превращения олова в драгоценный металл нужен философский камень. Николай Лукьянов добывал этот философский камень несколько лет, и результат своего упорного труда он никому не собирался отдавать просто так.

2.

Строгая, но элегантная вывеска "Академии маржинальной торговли "Аск-энд-Бид" уже тревожила сумеречный воздух неоновым сиянием, когда Николай Лукьянов закончил работу. Он невольно бросил взгляд на освещенные буквы, и его губы подернула легкая усмешка. Полтора года назад, когда произошло открытие этого учреждения, между основателями возник вполне закономерный спор о названии. Когда кто-то из них предложил именоваться "Академией финансовой грамотности", Лукьянов выступил против:

- Я не стану спорить, что некоторое количество студентов действительно впервые узнают, что кроме евро и доллара существуют йены и франки. Я, конечно, утрирую, - добавил он в ответ на усмешки, - но нельзя же тыкать носом в собственную неграмотность таким, я бы сказал, бесцеремонным способом!

Название решает многое - это чуть ли не первый постулат, выносимый на повестку любого бизнес-тренинга. Оно должно быть, с одной стороны, оригинальным, бросающимся в глаза, а с другой - хоть как-то ориентированным на клиента. Ориентированным на него, а не унижающим.

К словам Лукьянова прислушались... и заказали правильную вывеску. Пусть без дифирамбов в адрес клиента, но, по крайней мере, с нейтральным экономическим термином.

Николай, хоть и чувствовал себя уставшим, был готов увидеться с Воронцовым. Благо, их традиционное место встречи находилось в шаговой доступности от Академии. Небольшой ресторан, куда Николай направлялся сейчас, уже давно полюбился ему за приятный полумрак, хорошую выпивку и отсутствие курильщиков. Кроме того, кухня была свободна от гастрономических извращений.

Именно в этом заведении Лукьянов и Воронцов познакомились.

Времени на ресторанные посиделки и у того, и у другого выдавалось не очень много и нечасто, но если чудо всё же озаряло хмурый трудовой небосклон, то друзья не пугали его обсуждениями о часе и месте встречи. "Где обычно, как обычно, в тот же час". Ни раньше, ни позже - в восемь вечера. Друзья виделись исключительно по будням, а уик-энд всегда оставался неприкосновенным запасом времени. Чтобы договориться о встрече, достаточно было предложить это по телефону, в ответ мог последовать либо отказ, либо согласие, выраженное известной фразой. Между собой Лукьянов и Воронцов называли эту процедуру "неизбежным кривлянием".

К тому моменту, когда Николай присоединился к нему, Ярослав уже расположился за столиком и пригубил из бокала вино.

- Присядь, оцени букет, - вместо приветствия с улыбкой произнес Воронцов. - Сегодняшний вечер свободен от несмышленых учеников и неудачливых клиентов. И вообще, сегодня нет места отрицаниям! Мы празднуем!

- Неужели ты не шутишь, Воронцов? - поддразнил друга Николай. - Со своими методами технического анализа я толком не разобрал, что ты кричал в трубку сегодня днем.

- Обижаешь, Лукьянов. Я когда-нибудь бросался пустыми словами? Садись уже, наконец!

Николай улыбнулся и сел напротив друга. Наблюдавший за приветствием официант тут же подошел к столику, подал меню и тактично осведомился, не желает ли новый гость заказать выпивку.

- Спасибо, я буду то же самое, - Лукьянов указал на откупоренную бутылку вина.

- Разумеется.

Всё-таки обслуживание здесь было безупречным. Оба заметили это, ведь приятная неожиданность пока не успела превратиться в невидимую данность. Через десять секунд на столе появился второй винный бокал, а ещё через десять он наполнился изысканным напитком.

- Рассказывай, что произошло, Воронцов. Ты устроился в компанию "OrangeTech"?

- Пока нет, - отвечал тот.

- Тогда не томи меня загадочными взглядами - объясни всё толком.

- Хорошо. Ты знаешь, что я люблю разбираться в железках. Особенно в суперсовременных железках. И, как тебе известно, я убежден, что: а) совершенных устройств не бывает; б) даже в самом продвинутом компьютере найдется какой-то изъян. Моя цель - устранить его.

Вот скажи мне, какая проблема сейчас мешает планшетным компьютерам обогнать своих настольных собратьев?

- Понятия не имею, я же ими не пользуюсь.

- Хорошо, объясню. Дисплей. Он бликует - это раз. Он просто страдает от низкой разрешающей способности - это два. И от этого жутко устают глаза - это три. Да, уже изобрели технологию "электронных чернил", но их цветность оставляет желать лучшего. Нужно что-то большее.

Официант подошел к их столику и принес небольшую хлебную корзину, безупречно напомнив друзьям о том, что пора подумать об основных блюдах. Николай прервал монолог друга и предложил выбрать что-нибудь из меню. Несколько минут были подарены тишине и предвкушению легкого ужина. Когда официант, приняв заказ, удалился, Ярослав продолжил.

- Так вот... При этом новая технология должна быть экономически рентабельной, она должна быть дешевле, чем ныне существующие аналоги, как для производителей, так и для пользователей. И я работаю над этим. Я вот-вот закончу разработку новой технологии для наших, так сказать, ближайших друзей - планшетных компьютеров!

- Ты решил позаботиться о пользователях? - сарказм оттенил простой вопрос Лукьянова.

- Если уж на то пошло, я забочусь о реализации собственной идеи. И буду счастлив, если кто-то согласится вложить в нее деньги. Что касается пользователя, то пока он слышит о неполадках системы, он сомневается, отдать ли премию за ближайшего друга или же повременить. А сомнение в карман не положишь.

- Логично. И что же дальше? Даже если ты изобрел революционную технологию для дисплея, тебе понадобятся деньги для её раскрутки и внедрения в производство. Большие деньги. Кто тебе их даст? - Лукьянов не расставался с разумным сомнением.

- Законный вопрос, - кивнул Воронцов. - И его решение близко. Несколько инвесторов заинтересовались моими разработками.

- Несколько? - Николай уже не стал скрывать удивления. - Кто-то из тех, чьи координаты я тебе дал?

- Да. Я только-только... - фраза Воронцова была прервана телефонным сигналом.

- Извини, пожалуйста.

Лукьянов достал из кармана пиджака мобильный телефон. "Принято новое сообщение" - уведомляла надпись на дисплее. Николай редко использовал службу СМС. Как правило, на очередное послание он реагировал небезосновательным вопросом: "Неужели люди совсем разучились говорить?". Тем не менее, бывали исключения. "Позвони, как только освободишься. Я соскучилась". Николай улыбнулся.

- И в этот момент его серые глаза наполнились теплым светом, улыбка развеяла усталость, и всё лицо его озарила свежесть. Между прочим, такую улыбку ни с чем не спутаешь.

- Уж не издевайся, - с шутливым укором ответил Лукьянов.

Воронцов лишь покачал головой, отрицая любые сомнения друга. Через несколько секунд Николай заметил:

- Тебе, Воронцов, нужно становиться поэтом, а не техническим гением. Как ярко ты описал мою ничем не примечательную наружность.

- Нет, с железками мне интереснее, чем с выразительными средствами. Это Лена?

- Да.

Николай лукавил по поводу своей внешности, ведь было на что обратить внимание. Как минимум, на внимательные серые глаза; на порой не убранные должным образом темные волосы, которые намекали на его темперамент и контрастировали с его светлой кожей. Лукьянов мог неотрывно смотреть из-под широких бровей, и уже через десять минут в женщине просыпалось желание наполнить два холодных океана теплом.

- Веришь или нет, - продолжал Лукьянов, - с Леной я чувствую себя 18-ти летним мальчишкой, который всё никак не наглотается воздуха романтики. Эти сообщения, какие-то подарки то и дело, прогулки по ночам. Я вернулся на десять лет назад.

- Могу представить. Как долго вы вместе?

- Около четырех месяцев.

- В нашем возрасте, друг мой, это не срок.

- Да, конечно. Прости, я прервал тебя.

- В принципе, я всё уже сказал. Остались мелкие детали. Я получил несколько предложений от разных инвесторов, и сейчас необходимо просто решить, которому из них дать положительный ответ.

Воронцов просто светился от счастья. И каждое свое слово он смаковал, подобно глоткам эксклюзивного вина, которое уже сливалось с кровью в артериях. Напротив Николая сидел триумфатор.

- Что ж, мне остается лишь поздравить тебя!

- И добавить, что я не такой уж зануда.

- Этого я никогда не говорил. За тебя, друг мой!

Ещё не раз друзья поднимали бокалы за успех. Затем подали заказанные блюда. В этом отношении Николай остался верен себе, и у него получился вполне традиционный ужин. Совсем не в такт неожиданному завершению дня.

3.

- Алло, - слабый голос Елены преодолел километры и нашел приют в крохотном мобильном устройстве.

- Милая, я тебя разбудил?

- Как ты говоришь, есть немного, - отозвалась девушка. - Что-нибудь случилось?

- Ты просила позвонить.

- Мне кажется, это было так давно, - несмотря на окутавшую её голос усталость, Елена осветила слова игривыми нотками.

- А сколько сейчас времени? - спросил Николай и взглянул на часы. - Уже первый час...

- Есть немного. И ты только освободился?

Лукьянов стоял у выхода из ресторана, откуда несколько минут назад уехал опьяненный алкоголем и успехом Ярослав Александрович Воронцов. Воодушевление оказалось настолько сильным, что он до последнего момента называл такси экипажем и отправился домой с королевским шиком.

- Да, у нас сегодня случился неожиданный праздник...

- Ух ты! Расскажи!

- Ты уверена? Быть может, ты хочешь спать? - с участием спросил Николай. - Или ты уже проснулась?

- Проснулась. Я давно не слышала твоего голоса. Давай немного поговорим.

Лукьянов рассказал Елене о том, что произошло в ресторане. Девушка была удивлена не меньше самого Николая, а в конце истории буквально загорелась восторгом. Правда, ненадолго. Видимо, вспомнив характер Лукьянова, она спросила:

- И что думаешь ты? Ты поверил в это?

- Почему бы и нет? С одной стороны, это неожиданно, но с другой... Ярослав уже не первый месяц поет о своих "ближайших друзьях". В конце концов, упрямство имеет положительную сторону: рано или поздно человек добивается своего. Более того, у него это могло получиться скорее, он же работает за идею. Пока, - Николай сделал ударение на этом слове.

- А ты за что работаешь?

- А я, Леночка, работаю за деньги.

- И это печально... - отозвалась девушка.

- Печально? Не будь наивной, милая! Я уже не в том возрасте, чтобы работать за идею. Более того, я не удивлюсь, если те ребята, которые предложили Ярославу сотрудничество, обдерут его как липку, положат в чемодан чертежи, бросят ему на мороженое и уйдут. Ты слышишь? - неловкая пауза повисла в разговоре двоих.

Николай сбавил обороты:

- Ладно, не будем спорить в такое время... Тебе нужно отдыхать.

- Да, мир жесток, - Елена, казалось, не слышала последних слов Николая. - Но всё равно, я очень рада, что у вас выдался такой праздник. Надеюсь, ты не поделился с Ярославом тем, что я сейчас услышала?

Само собой, Николай Лукьянов не собирался превращать приятный вечер в лекцию о смысле жизни, переодевшись в Мистера Килл-Джой ¹ . Но свои принципы он достал не с потолка, а настоял на ядерной смеси жизненного опыта.

- Нет, конечно, радость моя. Портить настроение я не собирался, и. кроме того, не маленький он, наш компьютерный гений, а я ему - не нянька. В лучшем случае он получит свои деньги и заживет счастливо, в худшем случае - набьет шишек, но зато научится продавать результат собственного труда. Что у тебя нового?

- У меня сегодня был обычный рабочий день, ничего сверхъестественного, кроме усталости.

- Понимаю тебя. Я обещаю, что следующий праздник устрою для тебя.

- Буду ждать. Спокойной ночи. Спасибо за разговор. Целую.

- Спокойной ночи.

Уже на пути домой Лукьянов вспомнил название конторы, где работал Воронцов. Пока его друг готовил проект в этой небольшой фирме, писавшей софт для каких-то иностранных заказчиков, мнение Лукьянова обо всем процессе менялось от нейтрального до резко отрицательного. В конце концов, он подумал, что заказчики банально отстирывают деньги ²  в бездонной прачечной под названием Россия: платят зарплату разработчикам и директору, но постоянно откладывают завершение эфемерного проекта. При этом они наверняка используют присланные им куски кода для других целей. Расчет на юных дарований (таких, как Воронцов) оправдал себя с поразительным КПД.

Всё потому, что в нашей стране ещё остались те, кто работает за идею.

4.

Праздником для Елены стала долгожданная встреча с Николаем. Она случилась в выходной день, который, как и вся первая половина сентября, выдался теплым. Это было на руку влюбленным не только потому, что погода нежным шепотом звала их на улицу, но и потому, что половина населения города покинула его пределы, дабы "отжечь" в последний раз. Отжечь и в прямом, и в переносном смысле, ведь совсем скоро излюбленные стоянки и кострища зальет равнодушный октябрьский дождь.

Николай и Елена встретились на живописной набережной, спускавшейся к реке аккуратно вымощенными террасами. Тут и там они блистали цветочными клумбами. На склонах набережной были уложены мягкие зеленые ковры, уцелевшие в этом году под летним солнцем и ещё не успевшие пожухнуть в страхе перед надвигающейся осенью. Отсюда немногие из тех, кто остался в городе, наблюдали за величием природных сил: за спокойным течением реки и неспешным танцем облаков.

- Ты скучал?

- Есть немного...

- А если честно? - спросила Елена и, поднявшись на носки, едва ощутимо поцеловала его.

- А если честно - очень соскучился! - ответил Николай, подхватил её и закружил.

Немного отдышавшись после неожиданного аттракциона, Елена улыбнулась и сказала:

- Теперь чувствую. И я очень скучала.

- Пойдем, радость моя. Ты сегодня прекрасно выглядишь.

Елена могла бы, как она выражалась, "включить женщину", заметив, что сегодня она в самом обычном джинсовом костюме, совершенно без косметики, да и волосы вот-вот растреплются, но она просто поблагодарила Николая. В её внешности отразилась сама естественность: свежесть лица, разбуженная легким ветром; каштановые волосы, сиявшие своим настоящим цветом; теплые карие глаза и теплые руки без лишних украшений на пальцах или удлиненных ногтей - словом, никакой вычурности, никакой фальши. Даже "самый обычный джинсовый костюм", подчеркнув её фигуру, стал неотъемлемым элементом этой хрупкой, но невыразимо привлекательной естественности.

- Что нового творится в вашей конторе? - спросил Николай.

- Думаю, что сплетни, которые ходят в бухгалтерии, тебя не заинтересуют, поэтому перейду к более важным новостям: Евгений Михайлович собирается открывать новый офис в городе. Последнюю неделю только этим и занимался.

- На какие деньги? Или кризис для вас закончился?

- У нас в последнее время появилось больше заказов. Мы теперь в тренде: экономичное загородное жилье пользуется всё большим спросом. Уж я-то знаю, раз веду всю бухгалтерию. А что происходит у тебя, в сфере маржинальной торговли? - Елена особо выделила "Ж" и голосом, и мимикой.

Николай рассмеялся, заметив её выражение лица. Елена не в первый раз проделывала такие фокусы с названием его основного рода деятельности. Он вдруг вспомнил: в момент их знакомства Елена мгновенно попала в касту избранных, которым не нужно было объяснять, чем Лукьянов занимался. "Экономическое образование обязывает", - заметила тогда девушка.

Соответственно, и его рассказы о том, с чего начинался рынок иностранной валюты в России, вызвали у Елены больший интерес, чем у остальных знакомых Николая.

С самого начала государство установило жесткие рамки для обмена денежных средств, поэтому тогдашний рынок "Форекс" ³  по большей части состоял из букмекерских контор, которые принимали ставки не на результаты скАчек, а на скачкИ валютных курсов. При этом расчеты проводились в рублях, и участники играли не против рынка, а против букмекера.

Среди таких игроков оказался и Николай Лукьянов, который после трех лет обучения в строительном институте обнаружил в себе способности анализировать флуктуации и даже обставлять эти полулегальные конторы. Сейчас рынок иностранной валюты по-прежнему в руках государства, но качественные изменения всё же есть: букмекерские конторы переоделись в представительства оффшорных компаний и открыли школы финансовой грамотности, где преподают к.ф.-м.н. и бывшие игроки.

- Ничего особенного. Главные новости в этот раз связаны не со мной...

- Да, да, ты говорил. Твой друг Ярослав, он большой молодец! - опередила Николая Елена. - Кстати, ты почти не рассказывал мне о нем за всё время нашего знакомства.

- Видимо, не было особенного повода.

- А теперь появился, да ещё какой! Всё-таки я не перестану восхищаться людьми, которые прыгают выше головы. - Елена заметила наигранное недовольство во взгляде своего спутника. - Ревнуешь? Ты у меня тот ещё чемпион по прыжкам в высоту. Познакомишь свою невзрачную подругу с Ярославом Воронцовым, будущим королем технологий?

- Не скромничай, пожалуйста, - Николай наклонился и поцеловал Елену в щеку. - Я познакомлю его с большой умницей.

На самом деле Лена восхищалась в людях тем, что сама хорошо умела делать. Она захотела найти работу сама, без протекций и подготовленных тепленьких местечек, - ей это удалось. Она захотела выучить второй язык и потренировать произношение за рубежом - после двух лет занятий она поехала во Францию и провела там чудные 15 дней. И вновь сама, без туроператоров и гидов.

"Вы думаете, что единственной мечтой бухгалтеров является баланс дебета и кредита? - спросила Елена во время одной из их первых встреч. - Конечно, я люблю свою работу, но не до такой же степени, чтобы сужать мир до стен собственного кабинета". Именно такое отношение к жизни привлекло Лукьянова в этой девушке.

- Скажи, а ты бы хотел всю жизнь заниматься тем, чем занимаешься сейчас?

Николай с удивлением взглянул на свою спутницу.

- Я за всю жизнь не ручаюсь, честно говоря, - отвечал он после некоторой паузы. - Быть может, пройдет пара лет, и мне надоест учить других людей зарабатывать деньги.

- Делать деньги из воздуха, - уточнила Лена.

- Именно. Ты помнишь все мои выражения?

- Есть немного, - с улыбкой отвечала девушка.

Лукьянов нежно коснулся её щеки и продолжил:

- Быть может, я плюну на эту Академию и перейду, как говорится, на другую сторону баррикад. Хотя кто меня там ждет, с моим-то бэкграундом?

Но менять сферу я не стану. В конце концов, это был мой сознательный выбор: переквалифицироваться из специалиста по инженерно-экологическим системам в магистра экономики.

- Ты до сих пор это выговариваешь... - с иронией заметила Елена.

- Ещё бы! Я пять лет этому отдал!

- И ты, наверно, про себя ругал родителей за то, что они засунули тебя в неподходящий институт?

- Естественно! Но в 17 лет по определению нельзя сделать сознательного выбора, поэтому я не мог тогда сказать, чего я хочу в жизни. А родители знали, чего хотели - дать мне образование. За это их можно только поблагодарить.

- Да, ты прав, я тоже не знала, чего хочу от жизни в 17 лет.

- А ты, мой самый жизнерадостный бухгалтер, так и будешь сводить дебет с кредитом до пенсии?

- А я, Коля, - женщина, - уже серьезно отвечала Елена. - Карьера для меня на втором месте. У меня другое предназначение, так что вряд ли я соберусь заменить госпожу Меркель или госпожу Клинтон.

- Почему же? Одно другому не мешает, - философски заметил Лукьянов.

- Не в двадцать пять лет.

Их разговор был прерван телефонным звонком. Николай достал аппарат и взглянул на экран: незнакомый номер. Что ж, обычная ситуация при его работе. Лукьянов ведь не только преподавал, но также вел некоторых игроков на бирже, проводя персональные финансовые консультации.

- Слушаю...

- Ярослав Александрович? - поинтересовался мужчина на другом конце провода.

- Вы не туда попали.

- Извините, - ответил собеседник и положил трубку.

Николай вновь обратился к Елене:

- Так о чем мы говорили?

- О самом неприятном для женщины - о её возрасте, - ответила Елена, не поскупившись на самоиронию.

- Ты сама начала, милая моя...

Телефон, который Лукьянов даже не успел убрать, снова ожил в его руке.

- Ну что такое? - с ноткой раздражения вопрошал он, нажимая на кнопку "Ответить". - Алло!

- Ярослав Александрович? - голос механически произнес ту же фразу.

- Вы снова не туда попали. Какой номер Вы набираете?

Собеседник продиктовал телефонный номер Лукьянова.

- Да, это мой номер, но меня зовут не... Постойте, кто Вам нужен?

- Мне нужен Ярослав Александрович Воронцов, который оставил этот номер телефона на случай экстренной связи.

- Какой экстренной связи? - Лукьянов был ошарашен. - Кому он оставил этот номер? Кто Вы?

Проигнорировав вопросы Николая, его собеседник задал свой, продолжив сеанс шоковой терапии:

- Вы получили заем на сумму 50 тысяч рублей в нашей компании? Это произошло неделю назад.

- Я не получал никакого займа! Я даже понятия не имею, как называется ваша компания!

- Не глупите, Ярослав Александрович.

- Это Вы не глупите! Меня зовут Николай Лукьянов, я не получал никаких займов уже несколько месяцев! - раздражение скрежетало в этих словах.

Лукьянов пытался сохранять спокойствие, но ресурсов на эту задачу становилось всё меньше. Елена поймала взволнованный взгляд молодого человека и взяла его руку в свою, передав толику умиротворения.

Голос пропал на некоторое время, а затем возник снова:

- Вы можете приехать в наш офис, чтобы разъяснить это недоразумение?

- Прямо сейчас?

- Чем скорее, тем лучше.

- Хорошо, дайте мне ваш адрес.

Закончив разговор, Лукьянов около минуты стоял, недвижным взглядом уставившись вперед. Затем он повернулся к Елене. Едва Николай открыл рот, чтобы объяснить ситуацию, она сделала это вместо него:

- У тебя проблемы. Тебе нужно ехать.

- Прости, милая моя, - он положил руки ей на плечи. - Творится что-то неладное.

- Это связано с твоим другом?

- Видимо, да. Черт его знает, всё похоже на какую-то подставу. Ты слышала? На меня хотят повесить 50 тысяч рублей... Нужно разобраться.

- Ты уже на нервах. Успокойся, прошу тебя, - Елена подарила ему искреннюю улыбку и теплый взгляд. - Ты разберешься во всем. Поезжай.

- Спасибо тебе за понимание, - ответил Лукьянов.

Они попрощались долгим поцелуем.

5.

По дороге Лукьянов привел свои мысли в порядок, остудил раздражение в рассудительности, поэтому на улыбку встречавшего менеджера постарался ответить соответствующе. В конце концов, проблема была пустяковая.

- Здравствуйте! Чем я могу помочь? Мы готовы предложить вам займы на любые цели. Без залогов, поручителей и других формальностей.

- Спасибо. Я полагаю, меня уже ждут. Я по поводу невозвращенного займа. Мне нужен кто-то из руководства.

Менеджер кивнул и ответил:

- Да, да! Присядьте, пожалуйста, на пару минут, - он жестом указал, куда можно сесть.

Скрывшись за ближайшей дверью, менеджер оставил Лукьянова на неудобном кресле. Оглянувшись, Лукьянов поймал себя на мысли: "Вот уж не думал, что свяжусь с ростовщиками".

На самом деле, заведение, в которое попал Николай, называлось микрофинансовой организацией. Такие учреждения специализировались на кредитовании сравнительно небольшими суммами с безумными процентными ставками (2% в день). Хотя срок заключенного договора обычно не превышал недели. Со стороны заемщика для этого не требовалось ни поручителей, ни многочисленных документов, ни, в некоторых случаях, стабильного источника дохода. Кредитор же не нуждался в лицензиях (в отличие от банков), а лишь дополнительно регистрировался в Минфине, попадая в длинный список своих собратьев. В качестве клиентов таких компаний выступали люди с плохой кредитной историей, дорога в банк которым заказана; молодые люди, гордо носящие имя начинающих бизнесменов без гроша в кармане; обыкновенные мошенники. Словом, Лукьянов не жаловал микрофинансовые организации и в своем неодобрительном клейме - ростовщики - накалил определенный субстрат общественного мнения.

- Проходите, - менеджер показался из-за двери.

Он проводил Лукьянова в небольшой кабинет, где его ожидали генеральный директор и, очевидно, сотрудник, неудачно выдавший заем. Первый - мужчина за сорок, с намечающейся лысиной, в джинсах и рубашке не по погоде и не по возрасту, теребящий в руке ключ зажигания. Последний - парень за двадцать: высокий рост, приглаженные в угоду корпоративному стилю соломенные волосы, натянутая улыбка, стандартные брюки, белая рубашка и блестка крохотного бэйджа с логотипом компании.

- Добрый вечер! - директор протянул Лукьянову руку. - Я уверен, что мы быстро уладим сложившееся недоразумение. Сережа, этот человек приходил к тебе неделю назад?

Парень внимательно взглянул на Николая и ответил:

- Нет, Алексей Степанович. Точно не он.

- Ты уверен?

Лукьянов решил прервать эту процедуру опознания, достал свой паспорт, мобильный телефон и положил всё это на стол.

- Алексей Степанович, убедитесь сами, что я - не тот человек, который вам нужен. Мне лишь хочется узнать, каким образом мой номер телефона был принят за номер другого человека. Можете проверить: на этот аппарат поступил ваш сегодняшний звонок.

- Не суетитесь... - начал Алексей Степанович, взяв в руки паспорт.

Раскрыв его, он пригляделся к фотографии и пробежал глазами по установочным данным.

- Не суетитесь, Николай Иванович. Мы Вам верим, и беспокоить Вас ненужными расспросами не станем. Вы действительно тот, за кого себя выдаете. А что касается Вашего вопроса, то его нужно адресовать Сергею, - с нажимом произнес директор компании. - Я тоже в недоумении. Вы присядьте, Николай Иванович, присядьте, - вновь обратился он к Лукьянову.

Тот ответил на предложение и обратил взгляд на парня, который, к его чести, самообладания не терял, хотя над ним угрожающе трещала молния в руке босса.

- Мой клиент, Воронцов, пришел в прошлую субботу и попросил оформить заем. Я действовал строго по инструкции и проверил все данные, которые он мне предоставил. Всё было нормально. Единственной особенностью во всем нашем разговоре стала его настоятельная просьба включить в анкету два телефонных номера. На всякий случай. Клиент сказал, что могут возникнуть какие-то чрезвычайные обстоятельства, и он будет недоступен по первому номеру.

- Кому принадлежит первый номер? - спросил директор. - Ты его проверил?

- Да, и он действительно принадлежит Воронцову. На мой вопрос о том, какие обстоятельства могут возникнуть, он попросил не беспокоиться об этом и даже не обращать внимания на второй телефонный номер, так как он "едва ли понадобится".

Лукьянов ухмыльнулся про себя: "Развод на лоха. Дальше можно не объяснять: мальчик не стал проверять второй номер, а когда настал час Икс, клиент по первому номеру не отвечал, а второй вывел на меня. Славно!".

Всё так и оказалось. Закончив объяснение, Сергей отвел глаза, морально приготовившись к удару молнии. Но Алексей Степанович не спешил тратить нервную энергию на своего подчиненного. Он даже не нахмурился во время рассказа парня. Вместо этого он протянул паспорт Лукьянову, улыбнулся и произнес:

- Теперь всё прояснилось. Скажите, Вы знакомы с господином... мм... Воронцовым?

- Воронцовым, - подтвердил Сергей.

- Да, я знаком, мы с ним друзья, - отвечал Лукьянов.

- Вот как, - едва приподняв брови, заметил директор компании. - Что ж, такое бывает. Поверьте, в подобных случаях это бывает очень часто.

- Верю. Более того, знаю о самых различных мошеннических схемах.

- Не в первый раз встречаетесь с мошенниками? - поинтересовался Алексей Степанович.

"Нет, я и сам мошенник!" - теперь, когда ситуация разрешилось, Лукьянову хотелось шутить. Но он сдержался.

- Нет, я экономист по профессии.

- Понятно. Значит, Вас не удивляет сложившаяся ситуация.

Лукьянова ничего не удивляло, в том числе реакция директора компании на этот пятикопеечный по уровню и по сумме развод. Около трети займов в микрофинансовых организациях оставались непогашенными, это было нормой, прописанным риском, поэтому Алексей Степанович мог в прямом смысле плюнуть и уехать по более интересным делам.

- Нет, не удивляет. Алексей Степанович, если можно, я бы хотел...

- Да, да, конечно. Я всё понимаю. Приносим извинения за неудобства. Всего доброго.

Не удивили Николая ни мерные гудки, ни формализм автоответчика, отыгравшего в динамике положенную запись вместо голоса Воронцова. Лукьянов даже не злился, не пылал праведным гневом и не терзался от случившегося. Ему было разве что интересно. Интересно понаблюдать, как этот горе-мошенник будет выкручиваться, когда Лукьянов-таки разыщет его. Гротескные образы страшной мести, возникшие в мыслях Николая, вновь заставили его рассмеяться. "Упаси Боже, мне просто интересно".

6.

До наступления полуночи Лукьянов ещё несколько раз звонил своему задолжавшему приятелю. Одиннадцать цифр его номера прочно закрепились в памяти Николая, постоянно мелькая на экране мобильного телефона. В Лукьянове вновь просыпался от чуткого сна голодный зверь. Раздражение. За ним поднимал голову и второй. Нетерпение. И оба требовали кормежки. Николай, напротив, искал пищу для ума, пытаясь хладнокровно простроить план действий.

Он не знал ни домашнего телефона, ни адреса, по которому можно было найти Воронцова. Он знал лишь место его работы - ту самую небольшую компьютерную фирму, орудие для отмывания денег. Выяснить место нахождения компании ничего не стоило. Нужно прийти прямо туда и выяснить всё начистоту.

Воронцов рассказывал, что у многих сотрудников, в том числе и у него, гибкий рабочий график: они могли приходить и в 8, и 12 часов, выжигая глаза за компьютерами до потери сознания. Никого не волновало, сколько времени ежедневно ты пишешь код. Главное - уложиться в срок и сдать проект. Значит, Ярослава можно поймать в фирме, явившись в середине дня, чтобы наверняка не прогадать с флюктуациями рабочего времени.

Решение было принято. Николай угомонил свой зверинец и уснул.

Следующий день, по традиции, выдался тяжелым. И всё же, Лукьянов каким-то чудом выхватил один час для посещения компании, где работал Ярослав Воронцов. Их офис занимал третий этаж в бизнес-центре неподалеку от Академии "Аск-энд-бид". Николай добрался туда пешком.

Уже подходя к стойке охраны, Николай вспомнил о пропускной системе, которая жестко соблюдалась в учреждениях такого рода. Лукьянов остановился в двух шагах от турникетов, тем самым обратив на себя внимание двух сотрудников службы безопасности. Рефлекторно он потянулся за мобильным телефоном, но мгновение спустя вспомнил о безнадежности любой попытки связаться с Воронцовым (он звонил ему перед выходом из Академии).

- Я могу Вам чем-то помочь? - к Лукьянову кто-то обратился.

Николай поднял глаза и встретился взглядом с охранником.

- Да, если можно, - Лукьянов подошел к стойке. - Дело в том, что мне нужно попасть в компанию "Стэйбл-софт", но, к сожалению, пропуска мне не выписали.

- Вас там ждут? - охранник начал движение по блок-схеме "Незваные гости".

- Нет, но у меня экстренный вопрос. Вы можете связаться с ними?

- Какова цель Вашего визита?

- Мне нужно поговорить с одним из сотрудников. Это срочное дело, у него личные проблемы.

Лукьянов чувствовал себя персонажем второсортного детектива, сыщиком-дилетантом, который на ходу выкручивается из неудобной ситуации. Импровизация чистой воды: личные проблемы сотрудника, экстренный случай, неотложное дело. Сейчас вся эти дешевая конспирация развеется, как дым от первой неудачной затяжки.

Тем не менее, охранник не замечал сомнения на лице Николая, а продолжал двигаться по блок-схеме:

- Я могу позвонить в офис "Стэйбл-софт".

- Спасибо.

- Назовите имя сотрудника.

- Воронцов Ярослав Александрович.

Охранник уже взял трубку и перешел на внутренний канал связи.

- Это пост охраны. Рядом со мной посетитель к Воронцову Ярославу Александровичу. По срочному делу.

В трубке послышалось неразборчивое шипение ответных слов. Прикрыв громкоговоритель ладонью, охранник обратился к Лукьянову:

- Он больше не работает здесь.

- Не работает? - механически повторил Николай. - Как это не работает?

- Уволился три дня назад. Вы всё ещё желаете подняться в офис? Как Вас представить? И уточните цель посещения, - невозмутимость охранника не могла пробудить в Лукьянова способность мыслить.

"Что за чёрт?!" - разрядом вспыхнуло в его голове. - "Что происходит?".

- Как Вас представить? - повторил свой вопрос охранник.

- Меня зовут Николай Лукьянов. Я друг Воронцова. Он пропал несколько дней назад, мы не можем найти его.

Передав информацию по телефонному проводу, охранник получил разрешение пустить Лукьянова в офис и указал, как пройти к подъемнику.

Когда двери лифта раскрылись с металлическим шепотом, Николай на несколько секунд ослеп от холодного мерцания галогена и от полотен светлых обоев. Яркая вспышка постепенно отступила, освободив из белого плена лобби-зону: небольшие синие кресла, высокие растения в горшках, ряд часов на стене, обозначающих время по всему миру. Двойные двери слева вели, очевидно, в рабочую зону "фри-спейс".

В конце коридора появилась рыжеволосая девушка в белой блузке, строгой черной юбке и босоножках на низком каблуке. Она подошла к Лукьянову.

- Добрый день. Наталья, отдел HR. Вы по поводу Воронцова?

Николай заметил, что её волосы схвачены шпильками в довольно элегантную конструкцию. Она практически не пользовалась косметикой, лишь несколько взмахов кисточки оставили следы на её ресницах. На щеках - едва заметная россыпь веснушек, неизменных спутников юности.

- Очень приятно. Николай. Да, я по поводу Воронцова.

- Пойдемте со мной.

Николай последовал за ней.

- Воронцов действительно пропал? - спросила Наталья.

- Да, он несколько дней не отвечает на звонки. Мы не можем его найти, - Лукьянов поставил на повтор монолог для охранника.

- Понятно.

Очевидно, в подобных компаниях было несолидно называть кадровиков кадровиками, поэтому на двери, сквозь которую прошли Николай и Наталья, сияла табличка "Менеджер по человеческим ресурсам".

- Воронцов уволился несколько дней назад, - продолжала Наталья, садясь в кресло и жестом предлагая Лукьянову последовать её примеру. - Он решил сменить работу. Сказал, что теперь будет заниматься аппаратным обеспечением, что якобы нашел какое-то оригинальное техническое решение.

С периферии памяти приливной волной вернулись воспоминания пятидневной давности: Воронцов-триумфатор празднует победу с Лукьяновым, рассказывает о революционных дисплеях и расплывчато намекает на инвесторов, столпившихся у дверей. Уже тогда логично было предположить, что Воронцов вот-вот уволится с нынешней работы.

Но ложкой дегтя смачно плюхается в бочку меда ситуация с "Легкими деньгами". К чему триумфатору заем на сумму 50 тысяч рублей? И, главное, почему этот триумфатор так неловко мошенничает?

Между тем Наталья продолжала:

- Ситуация вышла не совсем ординарная, - Лукьянов зацепился за это слово и сосредоточил внимание на рассказе девушки. - В начале рабочего дня Воронцов пришел ко мне и принес заявление об уходе по собственному желанию. Ярослав Александрович был очень хорошим программистом, работал он продуктивно, творчески, поэтому у меня и у нашего руководителя возникло много вопросов по поводу такого, я бы сказала, радикального решения. Тем более, в связи с тем, что он резко менял сферу деятельности - вместо софта взялся за железо.

Николай Николаевич вызвал Воронцова к себе и около часа уговаривал его остаться. Наш руководитель - человек довольно сдержанный и терпеливый, и в той ситуации он вел себя максимально сдержанно, пока хватало сил. Однако Воронцов был непреклонен, говорил, что устал от однообразной работы, которая ведется впустую. Очевидно, Николай Николаевич не был готов к сильному сопротивлению, он был вымотан этими бессмысленными переговорами, поэтому в конце он взорвался, накричал на Воронцова, приказав ему убираться сию же секунду.

Естественно, ни о какой двухнедельной отработке речи быть не могло, и Воронцов уволился в тот же день. Вот, собственно, и всё.

Лукьянов молчал. Рассказ девушки из HR-отдела не внес никакой ясности в абсурдную ситуацию. Зато он подготовил почву для ростков одной безумной на первый взгляд идеи. Быть может, Воронцов попал в какие-то серьезные неприятности? И теперь обрубает концы? Быть может, никаких инвесторов не существует, и он просто сбежал, скрылся? Господи, воистину второсортный детектив! Ещё мафию добавить нужно.

Николай прогнал эти мысли и, улыбнувшись Наталье, спросил:

- Не могли бы Вы дать мне домашний адрес Воронцова?

- Простите, но мы не разглашаем подобную информацию о своих сотрудниках, в том числе о бывших, - с дежурной улыбкой отвечала Наталья.

- Но ведь он может попасть в неприятности! - Лукьянов вспомнил о своей безумной идее и наполнил ей этот возглас.

- Я понимаю, но у нас такая политика. Обратитесь в полицию. Или к родственникам.

- Я не знаю, есть ли у него родственники.

Наталья ухмыльнулась:

- Вы - его друг, и не знаете ни адреса, ни того, есть ли у него родственники?

- Мы знакомы не больше трех месяцев, - пытался объяснить Лукьянов, уже разглядев недоверие в зелёных глазах Натальи.

- И, тем не менее, бросаетесь на его поиски?

В её вопросе звучало то ли ещё большее недоверие, то ли удивление. Но посыл был ясен: разгром по всем фронтам. "Могли бы сказать всё это по телефону! Профессиональная вежливость, будь она неладна!".

- Бросаюсь. Он же мой друг.

- Понимаю. Обратитесь в полицию. Я уверена, что ничего страшного не случилось.

Перевод для особо одаренных: "Разговор окончен. Корпоративные интересы и безупречность репутации выше личных привязанностей".

Наталья не успела попрощаться: помешал входящий звонок. Николай бросил взгляд на дисплей: "Лена Миронова". Он включил беззвучный режим, попрощался и покинул офис.

7.

Лифт, казалось, спускался по натянутым нервам Лукьянова, рискуя рухнуть на дно шахты в любую секунду. Напряжение нарастало. Монотонное гудение подъемника переросло в гомон, наполнявший главный холл бизнес-центра. Казалось, что звук обрел физическую силу и сминал Лукьянова со всех сторон, расплющивая своей навязчивостью.

Его пробудил визг автомобильных тормозов, как только он вышел на свежий воздух. Нужно переключиться. Николай перезвонил своей девушке. Взволнованный голос Елены, несмотря на свои интонации, показался неожиданно приятным. Она ждала звонка Николая уже больше суток, успокаивая себя тем, что проблема, которую он бросился решать прямо со свидания, могла оказаться довольно серьезной и, следовательно, требующей и времени, и внимания. Но, в конце концов, она не выдержала и позвонила сама. Николай по привычке попытался отшутиться, что он уже "взрослый дяденька" и сможет разрешить всё сам, но в душе не мог не признаться, как приятно было ощутить заботу Елены.

Продолжая разговор в стиле беспечного флирта, Николай всё же расслышал нотки усталости в словах девушки. На его вопрос о самочувствии она отмахнулась, апеллируя уже к "взрослой тетеньке", которой нужно закончить работу.

- Почему же у тебя такой голос?

- Наверно, переутомилась немного... Всё пройдет.

Но любая нота бодрости, которую Елена пыталась взять, оказывалась фальшивой.

- Я приеду за тобой сегодня, - твердо сказал Николай, - и отвезу домой.

- Коля, это ни к чему, ты же допоздна работаешь!

- Я приеду за тобой, - повторил Лукьянов. - Хочу отблагодарить тебя за заботу.

- Хорошо. Буду счастлива увидеть тебя.

Остаток рабочего дня Николая был свободен от сводящих с ума размышлений о судьбе Ярослава Воронцова и нелепых попытках играть в детектива.

По будням городские трассы из вольных рек превращались в вялотекущие ручьи. Редкие причалы в виде парковочных мест то и дело оказывались занятыми. Около семи часов вечера Лукьянов заглушил, наконец, двигатель в квартале от того места, где работала Елена. Он позвонил ей, наказав ждать около выхода из здания.

Она была там. Подойдя ближе, Николай нашел подтверждение собственным словам: Лена выглядела уставшей. Её легкость и свежесть, которые ещё сутки назад играли яркими красками, угасали вместе с закатным солнцем. Под глазами, пока едва различимые, наметились темные круги.

Николай подбодрил её приветствием:

- Не надо печалиться, скорая ждет за углом, а вот и первая помощь! - он протянул девушке три белых розы.

Это вернуло Елену к жизни. Они направились к машине, обсуждая новости прошедшего дня. Девушке не терпелось узнать, что же произошло с Николаем, какую роль во всем это играл Ярослав и близок ли финал? Лукьянов вкратце описал вакханалию, которой закрутилась вокруг него со вчерашнего вечера, опустив пока безосновательные мысли о том, что Воронцов попал в серьезную переделку. Почувствовав, что снова может влезть в знакомый водоворот, Николай прервал рассказ:

- Черт с ним, с Воронцовым. Давай поговорим о чем-нибудь другом. Вчера нас прервали, так что же, теперь мы будем посвящать свое время чужим проблемам?!

- Ты прав, - отозвалась Елена. - Просто мне было интересно, что с тобой случилось.

Ответом послужила улыбка Николая.

Лукьянов неплохо знал транспортную систему своего города, поэтому некоторые заторы ему удалось объехать. Уже через час его автомобиль устало рыкнул и замолк около Лениного дома. Николай настоял на том, чтобы проводить девушку до дверей квартиры.

- Да что уж там, доктор, зайдите ко мне. Вызовов больше нет?

Продолжая подшучивать друг над другом, Николай и Елена вошли в подъезд, вызвали лифт и отправились на 12-й этаж. В какой-то момент Лукьянов бросил взгляд на свою спутницу: румянец на её щеках показался угасшим воспоминанием, и в глазах внезапно мелькнул испуг!

- Что такое? - Николай сделал шаг и обнял Елену за талию, поддерживая её.

- Ничего, ничего, бывает...

- У тебя очень усталый вид... Ты спала сегодня?

- Да, немного. Работа накопилась, нужно было кое-что доделать. Сейчас пройдет.

Двери лифта распахнулись. Поддерживая девушку, Николай довел её до двери в квартиру.

- Тебе нужно прилечь.

- Я приму таблетку - и всё пройдет. Мелкие пустяки, - говорила она, пока искала в сумочке ключи.

- Не глупи. Со здоровьем не шутят. Расскажешь мне всё, как есть.

- Хорошо, доктор, - ответила одна в момент, когда нижний замок приветственно щелкнул.

Лена жила одна. Родители вот уже три года как переехали в бывшую квартиру бабушки и дедушки по отцовской линии, а дочь закончила ремонт в доме, где она родилась, и осталась в нем. В квартире было две комнаты: одна из них когда-то служила детской, а теперь превратилась в спальню, вторая неизменно исполняла роль гостиной.

Николай проводил девушку в последнюю и попросил прилечь на диван. Затем он стал на колени рядом и спросил:

- Что тебе принести?

- Я очень переживала за тебя, - вместо ответа произнесла Лена.

Николай поймал взгляд её карих глаз, и, озаренный их теплом, коснулся губами рук девушки чуть выше запястий.

- Прости, что не устраиваю тебе экскурсию по квартире, - прошептала она.

- Ничего страшного. Так что тебе принести?

В этот момент позвонил Воронцов.

8.

"Помянешь черта - вот и он" - присказка так и просилась на язык в этот момент. Николай не хотел тревожить Елену предсказуемо неприятным разговором и поэтому, по указаниям девушки, проследовал на кухню. Удивление не продержалось и секунды в сознании Лукьянова, растворенное токсином знакомого интереса, теперь уже подбадриваемого азартом.

- Я слушаю, - невозмутимо произнес Николай.

- Коля, добрый вечер, - донесся голос Ярослава. - Ты не занят? Мне нужно поговорить с тобой.

- Нет, я не занят. Слушаю тебя.

- Я хотел бы извиниться перед тобой за недоразумение, которое произошло вчера. Я знаю, что ты был в той компании, в "Легких деньгах", что ты говорил с руководством. Теперь всё улажено, и я прошу прощения.

- Ха! - воскликнул Лукьянов. - Всё было гораздо интереснее, чем просто "был и говорил"! Сначала меня приняли за тебя, стали требовать пятьдесят тысяч рублей, чуть ли не привели в эту контору силой, и что же выясняется?! Догадываешься?

- Я понимаю твои эмоции, но позволь мне объяснить ситуацию... - попытался вставить Ярослав.

- Я лучше объясню тебе сам, не против? - это был риторический вопрос. - Оказывается, ты оставил мой телефонный номер в качестве запасного, а сам пропал на несколько дней. Представляешь? Но твой ход раскрылся буквально через час после того, как мне позвонили эти чертовы ростовщики. Но я не понимаю одного: почему ты звонишь мне сейчас, если я послужил приманкой в твоей бездарной комбинации? Ты что, дилетант? Тебя научить, как разводить людей на бабки?

- Я всё объясню, Коля. Успокойся, пожалуйста.

Лукьянов вздохнул: потребовалось не больше трех минут, чтобы снять двухдневное напряжение.

- Вот теперь я спокоен.

- Тогда послушай.

- Я слушаю.

Лукьянов шагами рассекал воздух в кухне, бросая взгляд то на блестящие магниты, которыми, как медалями, красовался холодильник в белоснежном мундире, то из окна вниз на свою припаркованную машину.

- Я вовсе не мошенник, я не собирался подставлять тебя. И твой вопрос это подтверждает: зачем мне звонить после неудавшейся комбинации? Я мог бы просто сбежать, спрятаться и не показывать носа.

Я не прятался - меня просто не было в городе несколько дней, так сложились обстоятельства.

Я не собирался бежать - сегодня я вернулся и заплатил все деньги, которые должен был.

Тебя больше никто не потревожит, я даю слово.

Николай усмехнулся:

- Слова, слова, а толку мало... - а затем вернулся к самому интересному вопросу. - Хорошо, предположим, что тебе пришлось срочно уехать, и ты не вернул заем вовремя. Но почему ты дал в компании мой номер телефона, черт возьми?! Если знал, что вернешь деньги?

- Ты прав, вопрос резонный. Просто я попал в сложную ситуацию. Я буквально разрывался на части, и боялся, что не успею сделать всё вовремя, быть может, забуду о чем-то. Я дал твой номер телефона для того, чтобы не забыть самому о том долге. Мне пришлось уехать из города внезапно, и твои звонки держали меня в курсе оставшихся проблем. Ты можешь понять меня?

- Господи, не смеши меня! Какие проблемы? Мне сказали, что ты послал всех, уволился с работы и уже складываешь в чемодан свой первый миллион! Зачем тебе жалкие 50 тысяч?

- Кто тебе об этом сказал?

- Я был в твоей занюханной конторе! Как мне ещё прикажешь разыскивать тебя?! - Лукьянов перешел на крик.

- Я там больше не работаю, это правда. Но финансовые проблемы, которые вынудили меня взять в долг деньги, возникла чуть раньше, чем я устроился на новую работу. Вот в чем дело.

В арке, отделявшей коридор от кухни, появилась Елена. Завернувшись в одеяло, она пришла, привлеченная возбужденными репликами Николая. Тот заметил её, попытался улыбнуться и, зажав рукой громкоговоритель, попросил вернуться в комнату.

- Всё хорошо, я сейчас подойду.

- Ты здесь? - взволнованный голос Ярослава резанул по барабанным перепонкам.

- Да, я здесь, - откликнулся Николай. - Ладно, черт с этим. У меня нет настроения разбираться в твоих проблемах. Только учти, пожалуйста, что во второй раз я подобных выкрутасов не потерплю!

- Я понимаю. Даю тебе слово. Позволь мне всё-таки объяснить, что произошло со мной. Возможно, при встрече...

- Я же сказал: у меня нет настроения разбираться в твоих проблемах. Свою единственную просьбу я озвучил.

- Ты имеешь право злиться, но дай мне возможность...

- Ярослав, я больше не могу говорить. Мне нужно идти, - Лукьянов захлопнул дверь, ведущую к пониманию, прямо перед носом у Воронцова.

- Хорошо. Ещё раз извини, - апатично подытожил Ярослав.

- Ничего страшного, и не такое бывает.

Лукьянов отключился. Гнев пульсировал в висках, доходя до болезненных вибраций. "Какой идиотизм! Просто идиотизм!" - лавой плескались в голове эти фразы. Николай не мог успокоиться. Чем больше он слушал Воронцова, тем громче недоверие кричало внутри. Ярослав что-то недоговаривал, не было никаких сомнений. И его неуклюжие оправдания только злили Лукьянова. Естественно, в таком состоянии бесполезно было добиваться правды. Воронцов мог запутать Николая в невообразимый клубок выдумок, пользуясь "удобствами, которые предоставляет мобильная связь".

Николай закрыл глаза. Нужно что-то предпринять.

- Сеня, привет! Лукьянов беспокоит.

- О, привет, Коля! Как делишки?

- Делишки в порядке, как сам?

- Ничего, справляюсь.

- Что ж, очень за тебя рад. Послушай, окажи мне услугу.

- Какую?

- Мне нужно выяснить, где проживает один человек...

- Он должен тебе миллион?

- Вроде того. Выясни, пожалуйста, уж я в долгу не останусь.

- Ты, Николай Иванович, в долгу не остаешься, это верно. Диктуй данные на своего должника. Как только разузнаю что-нибудь, позвоню.

- Спасибо тебе большое.

- Не на чем.

Одна проблема была решена. Закончив разговор с Сеней, Лукьянов позвонил нескольким коллегам, выяснил, можно ли будет в случае необходимости передать им один-два семинара. На этом переговоры закончились. Лукьянов вернулся в комнату к Елене.

Девушка лежала, отвернувшись к спинке дивана. Она плотно закуталась в одеяло и ровно дышала. Лукьянову показалось, что Елена уснула, поэтому, едва переступив порог гостиной, он неслышным движением прикрыл дверь, а затем на цыпочках стал приближаться к спящей красавице.

- Не трудись, - донеслось из-под одеяла.

- Ты не спишь?

- Я выброшу твой телефон в окно.

Николай улыбнулся, в два шага преодолел расстояние от двери до дивана и, наклонившись к Елене, заискивающе произнес:

- Не бурчи, радость моя.

- Я пока не бурчу, а просто предупреждаю. И не кричи так, пожалуйста.

- Прости. Давай выбросим телефон. А меня ты тоже выбросишь? - Лукьянов опустился на колени, прошептал эти слова в её ушко, а затем едва ощутимо поцеловал мочку.

- Выброшу, если... твой... телефон... опять... зазвонит, - процедила девушка запоздавшее предсказание.

На этот раз идиллию нарушил Сеня: он сообщил домашний адрес Воронцова.

- Он не мог написать тебе смс? - с некоторым раздражением спросила Елена.

Она сбросила одеяло и села. Николай сел рядом с ней.

- И что ты задумал? - Елена не дождалась ответа. - Зачем тебе домашний адрес Ярослава?

- Он что-то скрывает, я чувствую. Его объяснения не годятся даже для пятилетнего мальчика, который разбил любимую мамину чашку и теперь пытается свалить это на кота. Я боюсь, что он снова использует меня. Я этого не потерплю, понимаешь?

- И ты собираешься прийти к нему и устроить разборку?

- Что ты, Бог с тобой, Леночка! Это всего лишь подстраховка. Если произошло недоразумение, его адрес мне действительно не понадобится. А если он снова устроит представление, мне придется поговорить с ним по-другому.

- Обратись в полицию, так будет лучше.

- Забавно, но ты - не первый человек, который дает мне такой совет сегодня. Не будь наивной.

- Я не наивна, - парировала Елена. - Я просто не хочу, чтобы ты ввязывался в какие-то аферы на свой страх и риск, - она устало вздохнула.

Лукьянов крепко обнял девушку. Касаясь пальцами её волос, он шептал:

- Не переживай... Я даю тебе слово, что ни в какие аферы даже носа не суну. Ты же знаешь, я взрослый дяденька. А ты очень утомилась сегодня, тебе нужно отдохнуть.

Елена освободилась из объятий, при этом оставив руки на плечах Лукьянова.

- Я обещаю тебе: всё будет хорошо, - Николай склонился к девушке так, что их лбы соприкоснулись.

Она улыбнулась. Лукьянов поцеловал Елену в лоб, затем, коснувшись пальцами её подбородка, чуть приподнял голову девушки. Его поцелуй был мягким, теплым. Он целовал её, почти не размыкая губ. Елена также невесомо откликалась на эти прикосновения. Именно воздушная нежность её поцелуев заставляла Лукьянова трепетать. Его ладонь спускалась по предплечью девушки, пальцы чувствовали тепло её кожи. Николай взял руку Елены в свою и поцеловал внутреннюю сторону ладони.

- А теперь ты пообещаешь мне кое-что: ты сейчас же отправишься спать и завтра утром проснешься бодрой и веселой. Только проводи меня сначала. Вместе с телефоном, - прибавил он с улыбкой.

9.

Злополучный аппарат замолчал на целые сутки. Николай смог полностью сосредоточиться на текущих делах: лекциях, семинарах, встречах с клиентами. В его графике нашлось место и для непринужденной болтовни с коллегами. На целые сутки Ярослав покинул мысли Лукьянова.

Ещё по пути домой от Елены Николай пришел к консенсусу со своей разбушевавшейся натурой. Он не станет бросать камни в болото, рискуя пробудить уснувших демонов. Тем более что здравый рассудок подсказывал: демоны могут оказаться вполне реальными, а идея о проблемах со служителями закона или беззакония - не такой уж безумной. Объяснения Воронцова не убедили Лукьянова, но причину его изворотливости Николай выяснять не собирался. Будь это банальная трусость или заскучавший олигарх, которого Воронцов нечестно обыграл в карты, - всё равно. Главное, что демон мог утащить в болото самого Лукьянова или, по меньшей мере, искупать его в жиже.

Лишь после восьми вечера во вторник телефон ожил, на этот раз сияя знакомым именем на дисплее. Звонил один из постоянных клиентов Лукьянова - Василий Константинович Беспалый, довольно эксцентричный и хорошо обеспеченный мужчина пятидесяти лет.

Эксцентричность его всё же была не столь впечатляюща, как его активы, а сводилась лишь к следующему: приехав на консультацию к Лукьянову, вместо обсуждения своих побед и неудач на валютной бирже Беспалый мог смаковать кофе, запивая останки раздавленных им героев политических новостей. Лишь под конец часа клиент задавал несколько вопросов по поводу недавних флуктуаций или трендовых индикаторов.

Принцип "замени работу болтовней" не соответствовал характеру Лукьянова, поэтому на первых встречах он прерывал Беспалого и как можно деликатнее просил переходить к делу. Через месяц Николай вошел во вкус, вспомнив известную поговорку о причудах. Кроме того, Беспалый платил за такие беседы не меньше, чем за полноценные консультации.

Николай вернулся домой ближе к полуночи: положение стрелок на циферблате было лучшим доказательством успешного исхода дня. Кое-как сбросив с себя одежду, он залез в душ, а через десять минут умиротворенно заснул.

Беспалый никогда не приезжал в Академию ради консультаций, а назначал встречи в каких-то невероятно дорогих кафе, обязательно в VIP-зале. Лукьянов не заказывал ничего существенного, выпивал лишь чашку чая или кофе, следуя этикету. Нынешняя встреча состоялась в таком же формате.

- Добрый день, Василий Константинович, - бодро приветствовал клиента Николай.

-Добрый день, Коля. Присаживайся, - Беспалый указал на обитое роскошной тканью кресло напротив.

Зал, где оказался Лукьянов, не звенел золотыми подсвечниками и не блестел хрустальными люстрами, но всё же обеспечивал ощущение уединенности. Оно смешалось в изысканный коктейль с чувством избранности, на котором, по твердому убеждению Николая, Беспалый сидел крепко и давно.

- Как Ваши успехи на бирже, Василий Константинович?

- Неплохо, неплохо, - отвечал Беспалый. - Правда, мои последние расчеты оказались неверными. Но потерял я немного, с кем не бывает!

Следующие полчаса были посвящены разбору полетов: Лукьянов помогал Василию Константиновичу анализировать ошибки, которые он совершил, открывая очередную сделку. Беспалый, вопреки стереотипам, не швырялся деньгами без счета и не проигрывал на бирже по причине собственной глупости. В конце концов, чтобы без сожаления терять большие деньги, нужно было в прошлом гораздо больше заработать.

Лукьянов точно не знал, как и где этот коренастый круглолицый мужчина с солидной плешью на голове, пожирающей его темные волосы, заработал свое состояние. Сейчас Беспалый занимался инвестированием во всевозможные венчурные проекты.

- Ты как всегда прав, Коля: какие бы прогнозы мы ни делали, свободный рынок может выбрать самое невообразимое русло, в которое он пускает свои бурные воды, - философски изрек Беспалый, сделав глоток кофе.

- Именно поэтому любое учреждение, подобное нашей Академии, честно предупреждает клиента: деятельность на валютной бирже сопряжена с высокой степенью риска, ответственность за любые действия полностью лежит на вас.

- Не то, что в темные времена, когда ваши собратья обещали золотые горы.

- То были наши прародители, - с улыбкой заметил Лукьянов.

- Да, так будет вернее.

- Василий Константинович, уверяю Вас, среди нынешних посетителей Академии очень много тех, кто по-прежнему молится на Халяву. Правда, к концу второго занятия этот идол отправляется в Днепр, вниз по течению.

- Туда ему и дорога, - подытожил Беспалый.

Причуды причудами, но любопытство не накормишь старыми поговорками. Лукьянов всё никак не мог спросить, почему Беспалый играет на бирже. Задать этот вопрос не удавалось, в первую очередь, по причине чрезвычайной разговорчивости последнего.

- Василий Константинович, - Лукьянов воспользовался случаем, - но ведь Вы пришли к нам не за халявой. За чем же?

- Всё просто: не хватает адреналина. Ты не хуже меня знаешь, что игра на бирже в этом отношении недалеко ушла от рулетки или блэк-джека. Только одни находят в этом источник заработка, а другие, как я, - источник новых ощущений.

Лукьянов никогда не относился к валютной бирже как к игре, особенно в начале своего пути. Тогда он стремился обрести финансовую свободу, а сейчас - поддерживать её.

Николай не стал спорить с Беспалым.

- Судя по дотошности, с которой Вы разбираете свои ошибки, я бы не сказал, что для Вас, Василий Константинович, это просто игра.

- Я с деньгами не играю, Коля, - вполне серьезно ответил Беспалый. - Но иногда заигрываю. Ты же знаешь, чем я занимаюсь. В венчурных проектах тоже есть риск, азарт, адреналин, в конце концов! Но бизнес не любит легкомысленных натур: он выплевывает таких людей, как кость, попавшую в горло. Согласен?

Лукьянов кивнул.

- Кстати о проектах. Буквально неделю назад со мной связался один предприимчивый и, несомненно, талантливый компьютерщик. Он уверял меня, что изобрел совершенно уникальный тип дисплея для планшетных компьютеров, от которого не устают глаза. Причем доходчиво объяснил не только плюсы для покупателя, но и для меня как инвестора. Я задумался. А когда я спросил, как он вышел со мной на связь, он назвал твое имя.

Не знал, что у тебя есть знакомые компьютерщики. И что же, он действительно так хорош?

Лукьянов обратился в мраморную статую. Его лицо стало бледно-серым, а челюсти свело так, словно их изваял скульптор-дилетант. Безуспешно ворочая ими, он выдавил из себя что-то о важном звонке, забытом в пылу разговора, и направился в уборную.

10.

У Лукьянова был только один знакомый компьютерщик, да и тот оказался мошенником. Именно ему Николай отрекомендовал нескольких инвесторов и предпринимателей, которые интересовались техническими новинками, предварительно наевшись до отвала высокими мечтами! Мечтами, допустим, незаурядными, но всё же трудноосуществимыми. И ведь съел же!

Спокойствие...

"Значит, Воронцов решил взяться за моих клиентов", - рассуждал про себя Лукьянов. - "Очевидно, афера с моим участием была всего лишь пробой пера, а основными целями будут они".

Лукьянов вновь ходил из стороны в сторону в пустой уборной. Сбрасывать напряжение ходьбой, словно заземляя бушующие в теле электрические разряды, было его давней привычкой. Именно так Николай успокаивал себя в любой сложной ситуации, возвращая способность думать. А соображать нужно, и быстрее!

"Он накормит моих клиентов той же болотной жижей, что и меня, получит деньги, а потом, даю голову на отсечение, скроется в голубом тумане. Только уже без дешевых трюков с телефонами!".

И это не пройдет бесследно для репутации Лукьянова.

- Что же ты нас мошенникам каким-то рекомендуешь, Коля! - в сознании ожили голоса клиентов. Лидирующим баритоном был Василий Константинович, который в данный момент ждал от Лукьянова характеристики "знакомого компьютерщика".

Образ круглолицего инвестора сменился более интересными картинами: Лукьянову звонят и требуют уже не пятьдесят, а пятьсот тысяч, а в ответ на его объяснения принимают за соучастника аферы и сажают. Хотя сажают, как известно, картошку, а к уголовной ответственности - привлекают. И весь этот карнавал озаряет улыбка Воронцова, эдакого Арсена Люпена, вольного стрелка. Похоже, ему надоело работать на дядю, отмывая для него деньги, вот он и отправился на вольные хлеба.

Николай остановил свой безумный марш и глубоко вздохнул. "Ещё на жалость давил, скотина. Проблемы у него финансовые. Я тебе устрою проблемы! И не позволю разрушить мою репутацию".

Мраморная неподвижность и скованность показались кошмарной иллюзией, когда Лукьянов вернулся за стол к Беспалому.

- Прошу прощения, Василий Константинович, - уже знакомым самому себе голосом произнес Лукьянов. - Это был действительно важный звонок.

- Всё понимаю. Время не ждет, когда дело касается работы.

- Верно, верно. Так о чем Вы спрашивали?

- О твоем знакомом компьютерщике, который собрался устроить техническую революцию, - напомнил Беспалый.

- Ярослав?

- Да, по-моему, фамилия - Воронцов.

- Я с ним бизнеса никогда не вел, мы просто хорошие знакомые. Но в компьютерах он разбирается неплохо. Мне хватило первого часа общения с ним, чтобы увидеть это.

Беспалый понимающе кивнул и сказал:

- Есть такие люди: живут идеями, постоянно что-то творят и вытворяют. В хорошем смысле.

- Да, он как раз из таких, - вслух произнес Лукьянов.

"Из тех, что вытворяют".

- Хорошо, посмотрим, что у нас с ним получится. Пока я жду от Воронцова подробного описания проекта с тем, чтобы отправить всё это дело к своим экспертам. Пусть оценят потенциал.

Лукьянов пожелал своему клиенту удачи и перевел разговор в тихие воды политических новостей. Похоже, буря успешно пройдена.

Неопределенный ответ в данной ситуации оказался лучшим ответом. Николай не стал врать, но и не стал делиться откровениями по поводу недавнего приключения в "Легких деньгах". И в том, и в другом случае пугающий образ мог воплотиться в жизнь. Разница была лишь в тяжести последствий: от потери нескольких клиентов до серьезных проблем с законом. Спешить не нужно. Сначала Лукьянов всё выяснит самостоятельно, благо адрес Воронцова надежно покоится в памяти мобильного телефона.

11.

Наступивший вечер не дал и малейшей возможности решить возникшую проблему. Николай с головой окунулся в работу, но разговор с Беспалым и шок, увенчавший его кульминацию, с неизменной яркостью мелькали в сознании. Проблема под названием Ярослав Воронцов из небольшой ранки превратилась в назревающий гнойник, и всему причиной была легкомыслие Лукьянова, нежелание провести надлежащую дезинфекцию. Теперь гнойник придется вскрывать.

Полотно ночи показалось бесконечным, хотя Николай торопил рассвет как мог. Лишь к утру звуки за окном перестали раздражать Лукьянова.

Уже в восемь часов он поехал по адресу, обнаруженному всемогущим Сеней. Лукьянова редко заносило в этот район, и даже с навигатором, навязчиво указывающим направление, ему пришлось кружиться в веренице улиц, тут и там перекрытых и загороженных. Кто знает, быть может, в путанице были виновны плохой сон и возбужденное состояние.

В конце концов, он сумел выехать на улицу, где располагался дом Воронцова. Вдоль трассы протянулся длинный торговый павильон, ослепляющий водителей "привлекательными скидками" и низкими ценами. Стык в стык с этим бесконечным торговым залом на расстоянии десяти метров друг от друга возвышались три жилых здания этажей по 15. В одной из этих "свечек" жил Воронцов.

Лукьянов припарковался на заднем дворе, взял свой кейс и направился к входу в подъезд. Николай понятия не имел, дома ли Воронцов. Для начала Лукьянов решил это проверить. С учетом его отныне вольного образа жизни мошенник мог оказаться где угодно. Если на сигнал домофона никто не среагирует, Николай будет ловить удачу в другое время. Если же Воронцов окажется дома, Лукьянов отменит все занятия, назначенные на первую половину дня, и сделает всё, чтобы попасть в квартиру.

Знакомый писк домофона резал по ушам, пока Николай набирал номер квартиры. Последовал гудок, затем второй, третий.

- Слушаю, кто там? - из динамика донесся голос. Женский голос.

"Это уже кое-что", - Лукьянов взбодрился.

- Добрый день, мне нужен Ярослав Александрович.

- Его нет дома. Что-то срочное?

- Честно говоря, да. Меня зовут Николай Лукьянов, я - его друг. У Ярослава неприятности, и мне нужно как можно скорее увидеть его.

После короткой паузы из динамика послышалось "Проходите", и домофон пригласил внутрь коротким сигналом.

Женщина, которая говорила с Лукьяновым, очевидно, была либо матерью, либо старшей сестрой Воронцова. Ярослав никогда не рассказывал о своей семье, но для Лукьянова даже молчание по этому поводу оказалось красноречивым: насколько он понял, Воронцов был не женат и не состоял в отношениях.

Хотя женщина впустила Лукьянова в подъезд, она оказалась не настолько доверчивой, чтобы с такой же легкостью позволить ему войти в квартиру. В ответ на звонок Николая входная дверь, удерживаемая цепочкой, отворилась лишь на несколько сантиметров. Вновь послышался женский голос:

- Пожалуйста, покажите Ваш паспорт.

Лукьянов послушно развернул документ, удостоверяющий личность, и показал его в открывшийся проем. Хозяйка сняла цепочку, распахнула дверь и, наконец, позволила Николаю войти.

- Надеюсь, Вы поймете, к чему эти меры предосторожности.

- Да, конечно, ничего страшного.

- Я - мама Ярослава, Ирина Сергеевна. Сын рассказывал о Вас.

Ирина Сергеевна, очевидно, собиралась на работу: она была уже одета в темно-синий деловой костюм. Макияж, наведенный опытной рукой, правильно подчеркивал цвет её глаз. Волосы уже потеряли яркость после очередного изменения цвета, но были аккуратно уложены.

- Простите, что побеспокоил Вас. Мне нужно увидеть Ярослава. Дело важное, но его телефон не отвечает. Где я смогу найти его?

- Николай, - обратилась к нему Ирина Сергеевна. - Можно мне Вас так называть?

Она была подозрительно приветлива. Лукьянов кивнул.

- Послушайте меня, Николай. Я прекрасно знаю о проблемах своего сына. И я понимаю, для чего Вы пришли, понимаю, что Вы чувствуете. Ярослав пытался Вам всё объяснить, но у него не вышло. Послушайте меня, - повторила она.

Лукьянов был в замешательстве. "Это обманный ход? Отвлечение внимания?".

- Ирина Сергеевна, я думаю, мы сможем решить всё сами. Ярослав уволился с работы, поэтому я не могу найти его. Мне нужно поговорить с ним лично.

- Вы приняли его за мошенника, Николай, я знаю. Но Ярослав - вовсе не мошенник, - женщина гнула свою линию дальше. - Пройдите в комнату, я Вам объясню всё. Вы не торопитесь?

- Вообще-то я тороплюсь, Ирина Сергеевна: мне нужно быть на работе через полчаса. Раз Ярослава здесь нет, я пойду. Но прежде объясните, где его найти. Если Вы не поможете, я буду вынужден обратиться в компетентные органы. Они разберутся, мошенник Ваш сын или нет.

Выражение лица Ирины Сергеевны изменилось: приветливость угасла, появилась строгость.

- Николай, не нужно угрожать. Вы сейчас на нервах, и я могу это понять. Но держите себя в руках.

- Я не угрожаю Вам. Я просто предупреждаю, что не буду закрывать глаза на то, что происходит. В конце концов, может пострадать моя репутация и репутация моих клиентов. Коль Вы всё знаете, Ирина Сергеевна, Вы сможете понять и это.

- Я всё понимаю. Я повторяю: успокойтесь. Я всё Вам объясню!

Но Лукьянова уже было не остановить:

- Ваш сын, очевидно, захотел вольной жизни, а Вы его в этом защищаете. Я уже наслушался объяснений от Вашего сына. Кто же он, если не мошенник?

Ответ женщины поразил подобно молнии.

- В таком случае я прошу Вас уйти. Будьте так любезны.

Ошарашенный, но не растерявший наглость Лукьянов направился к двери. В этот момент со стороны лестничной клетки послышались шаги, затем кто-то вставил ключ в замочную скважину.

- Быть может, Ярослав объяснит Вам всё.

Николай бросил удивленный взгляд на Ирину Сергеевну, а затем, привлеченный звуком открывающейся двери, обернулся и встретился лицом к лицу с Ярославом Воронцовым. На лице молодого человека, вошедшего в собственную квартиру, не было испуга или удивления. Разве что глаза на секунду блеснули, ослепленные неожиданной встречей. Затем Воронцов спокойно произнес:

- Хорошо, что ты приехал, Коля.

12.

Ярослав не спросил, как Лукьянов нашел его, откуда он узнал адрес и давно ли здесь появился. Он вообще не задал ни одного вопроса. Воронцов так же, как и мать, попросил Лукьянова пройти в комнату и выслушать его. Николай уже не спорил и не сопротивлялся: в конечном итоге он добился того, что занимало его мысли последние четыре дня, - встречи с нарушителем спокойствия.

Лукьянов направился в комнату и присел на одно из кресел. В этот момент к Ярославу подошла Ирина Сергеевна и позвала его с собой.

- На пару слов, Ярослав.

Женщина была настолько взволнована, что не могла контролировать голос. Хотя Лукьянов не подслушивал, до него доносились (пусть и не разборчивые) её слова и реплики Ярослава. Последняя фраза молодого человека прозвучала более отчетливо:

- Я уверен, он сам уйдет, как только выслушает меня.

Лукьянов понимал настроения жителей этой квартиры, но они не волновали его и даже не задевали. Да, он уйдет, как только убедится, что афера закончена, а его репутация - в безопасности.

- А теперь послушай меня, Николай, - Воронцов сел в соседнее кресло и обратился к другу.

- Я слушаю. Только на этот раз, пожалуйста, не нужно выкрутасов.

- Выкрутасов не будет. Как бы тяжело это ни было, мне придется признать всё то, что я натворил. Я буду краток, но уверен, что моих слов будет для тебя достаточно.

Во-первых, никакой новой работы нет. Нет никаких инвесторов, которые бы согласились работать со мной. Нет никакого изобретения, никаких революционных разработок, о которых я рассказывал тебе. Я искренне мечтаю о том, что бы это было правдой, реальностью. Но всё это существует лишь в моем воображении, в моем нездоровом сознании. Я выдаю желаемое за действительное, и порой не могу контролировать себя.

Во-вторых, что касается ситуацией с кредитом. Во время нашего последнего разговора я сказал тебе всю правду. У меня действительно были финансовые трудности, но деньги, которые я получил, я выдал за первый аванс, выданный новым инвестором. На самом деле деньги нужны были на покупку лекарств.

Придя в компанию, я ещё был в себе. Но, опасаясь нового приступа, я указал твой телефон на тот случай, если потеряю рассудок. Аванс, в отличие от кредита, возвращать ведь не нужно, - слова Воронцова горчили иронией, - не так ли? И я очень благодарен тебе за то, что ты позвонил мне. Позвонил не один раз. Так ты напомнил мне и моей матери о том, откуда на самом деле взялись деньги.

В-третьих, - Ярослав методично расправлялся с собственными иллюзиями, - я уволился с работы и вышел на связь с Беспалым (который, я полагаю, и сообщил обо мне) в приступе. Я хорошо работаю с языками программирования, но, видит Бог, не сумею создать новую модификацию дисплея.

И, в-четвертых, я ещё раз извиняюсь перед тобой за созданные мной проблемы. Я сам откажусь от сотрудничества с Беспалым и найду себе работу попроще.

Ярослав неотрывно и бесстрастно смотрел на Лукьянова, пока эта исповедь доносилась до его ушей. Лицо же Николая отобразило за эти несколько минут все возможные эмоции: насмешливое недоверие сменилось бурным удивлением, а затем в нем отразился молчаливый ужас.

- Быть может, у тебя на языке вертится что-то вроде: "Не пудри мне мозги! Не дави на жалость!", но я уверяю тебя: я не лгу, не придумываю, хотя знаю толк во лжи и пудрить мозги умею хорошо. Себе, в первую очередь.

Перед Лукьяновым сидел психически нездоровый человек. Он смотрел на него такими же карими глазами, как у Лены, но цвет был единственным признаком, который объединял двух людей. В этих глазах не было тепла шоколада, сладости топленой карамели - в них жили гулкая тьма и черная безнадежность. Его губы кривились в горькой усмешке над самим собой.

Николай не заметил, как в комнату вошла Ирина Сергеевна. Когда её сын замолчал, она сказала:

- А теперь уйдите, пожалуйста.

Лукьянов взглянул на нее: в глазах женщины стояли слезы. Это был не блеф, это была не провокация.

- Я ещё раз благодарю тебя за то, что вытаскивал меня из моих собственных иллюзий. И ещё раз извини, - сказал Воронцов.

Николай смог только кивнуть в ответ. Он поднялся, направился к выходу и, не попрощавшись, вышел за дверь.

13.

"Абонент не отвечает. Попробуйте позвонить позднее либо оставьте сообщение после звукового сигнала" - вместо желанного голоса Лены Николай слышал официозный тон девушки на автоответчике. Работа отвлекла его от пережитого шока, но к вечеру волна потрясения накатила вновь. Нужно было с кем-то поделиться, довериться, просто выплеснуть накопившиеся эмоции.

Лукьянов никогда не оставлял сообщений на автоответчике. Информации о пропущенном вызове всегда было достаточно для того, чтобы желаемый собеседник перезвонил. Николай ждал весь вечер, звонил ещё несколько раз, но вместо Лены с ним беседовала Mrs. Robota ⁴ . На следующее день Лукьянову показалось, что её дежурные слова послужили хорошей колыбельной, поскольку он проснулся в мятой одежде и с телефоном у подушки.

Это пятничное утро показалось ему хрестоматийно-субботним: Николай чувствовал, будто похмелье придавило его к полу - то было похмелье после тяжелого информационного опьянения. Две чашки кофе вернули его к жизни.

По дороге на работу Лукьянов ещё раз набрал номер Лены. На этот раз она взяла трубку.

- Алло.

- Привет, Леночка! Куда ты пропала? Я звонил тебе весь вечер.

- Я была занята, - Лукьянову на секунду показалось, что запись на автоответчике ещё не закончилась.

- Чем?

- Я всю неделю на больничном, Коля.

- Что случилось?

- Ты забыл, в каком состоянии оставил меня в понедельник?

- Лена, прости, пожалуйста, я попал в серьезные неприятности, и мне пришлось разбираться с ними всю неделю. Я не забыл. Как ты себя чувствуешь?

- Конечно, ты всю неделю занимался собственными проблемами, тебе было не до меня, - с упреком в голосе отвечала Елена.

Лукьянов вздохнул. Для феерического завершения этой сумасшедшей недели не хватало только ссоры из-за пустяка.

- Лена, послушай, давай не будем ссориться. Я прошу прощения.

- Я не собираюсь с тобой ссориться. И знаешь, меня даже не удивляет, что ты так легко забываешь о близких.

- Лена, не нужно истерики. Я устал не меньше, чем ты за эти дни. Они были в прямом смысле сумасшедшими. Я готов выслушать и понять тебя, но только не сейчас, не телефону же, в конце концов. Давай увидимся и спокойно всё обсудим.

- Я не устраиваю истерик! За кого ты меня принимаешь, за девочку 16-ти летнюю?

Вывод очевиден: в данный момент разговаривать бесполезно. Лукьянов выдержал паузу, чтобы собраться с мыслями. Прежде они с Леной никогда не ссорились, и Николай ни разу не видел девушку раздраженной или обиженной. Но Лукьянов не без оснований думал, что исходил минное поле под названием "Выяснение отношений" вдоль и поперек. Он сделал правильный вывод: не делать опрометчивых шагов.

- Лена, давай вернемся к этому разговору позднее. Сейчас ты раздражена, я могу это понять. Я перезвоню вечером.

- Как пожелаешь, - ответила девушка и положила трубку.

Николаю захотелось перевоплотиться в героя комедии, который, сидя за рулем, кричал во весь опор и бил телефоном по рулю. Ему показалось это отличным способом расслабиться. И всё же он этого не сделал. Проблема была решаема, уж с обиженной женщиной он справиться сможет, Лукьянов был абсолютно уверен.

Само собой, никаких последующих звонков делать не нужно. В противном случае переговоры с девушкой могут оказаться столь же длительными и безрезультатными, что и переговоры о системе противоракетной обороны. Нужно обязательно встретиться с Леной и обсудить всё с глазу на глаз.

Лукьянов подъехал к её дому в восьмом часу вечера. Во дворе не было ни души, только прохладный ветер тревожил разгорающуюся листву на деревьях. Бабье лето закончилось, и впереди, верхом на жавшемся к пока ещё теплой земле солнце, мчалась золотая осень.

Он позвонил в домофон.

- Кто там?

- Лена, это я, Николай.

- Что тебе нужно?

- Я приехал поговорить с тобой. Пусти меня, пожалуйста, я очень хочу увидеть тебя. Я хочу извиниться.

Лена ответила почти сразу:

- Я сейчас спущусь сама.

Она появилась через пять минут: волосы собраны в хвост, на плечи наброшена светлая ветровка, в левой руке мобильный телефон.

- Здравствуй, - сказал Лукьянов.

- Здравствуй, - в её голосе всё ещё чувствовалось дыхание зимы, в противовес яркой осени во дворе.

- Давай прогуляемся.

Она согласилась кивком. Они шли вдоль тропинок по направлению к ближайшему скверу. Он тоже был пуст: в пятницу вечером люди спешат в свои дома, а не на прогулку. Кроме того, Лена жила в спальном районе, поэтому шумные вечеринки не сотрясали здесь умиротворяющий сумеречный воздух.

Они гуляли, окутанные колючими объятиями молчания. Наконец, заметив скамейку, Лукьянов предложил сесть, а затем спросил:

- Расскажи, что произошло с тобой?

Переутомление оказалось сильнее Лениного желания работать. На следующее утро после встречи с Николаем она не смогла поехать в офис. Она позвонила Евгению Михайловичу и попыталась объяснить ситуацию. Босс и слышать не хотел ни о каких отгулах или больничных. Он не кричал, но твердо дал понять, что не будет оплачивать ей пропущенную неделю, ибо "в нашей компании платят за работу, а не за болезнь", Болезнь - за свой счет. Девушка попыталась объяснить, что физически не сможет приехать на работу.

- Я элементарно боюсь упасть в обморок! Мне нужно всего несколько дней.

- Я повторяю ещё раз: болезни в нашей компании - за свой счет.

Лена самовольно ушла в административный отпуск, и попытка директора взять её штурмом провалилась. Этот разговор уничтожил не одну тысячу нервных клеток и породил самые невероятные мысли в уставшем сознании девушки. Но среди них была и одна разумная: её не уволят, а ультиматум босса был продиктован банальной скупостью. Работники ему нужны. Успокоившись, она посвятила время собственному здоровью.

Николай терпеливо выслушал девушку. Когда она закончила свой рассказ, он приблизился к ней и приобнял за плечи.

- Прости меня, Лена.

- Знаешь, а ты просто эгоист. Самый обыкновенный эгоист. Всю эту неделю я была совершенно одна, а ты спокойно решал собственные проблемы.

- Лена, не говори так. Ты ведь даже не хочешь услышать, что со мной произошло, а уже судишь.

- Я знаю, что с тобой произошло. Ты разбирался со своим другом Ярославом. Он же обманул тебя. Наверно, ещё что-нибудь выкинул. Знаешь, я долго терпела. Сначала ты умчался сломя голову в банк. Я тебя поняла. На следующий день ты целый час вел разборки по телефону в моем доме... В моем доме, пока я лежала, раздавленная переутомлением. В этом я тебя не поняла, но молча простила. А потом ты вообще пропал на всю неделю!

- Лена, я был неправ, я это признаю. Но послушай меня. Этот человек, Ярослав, психически нездоров. Он совершенно неуправляем, он живет какими-то иллюзиями, думает, что совершил открытие, изобрел что-то и уже готов заключить контракт с инвесторами. Те деньги, которые он взял в кредит, он выдал за первый аванс по этому воображаемому контракту. Ты понимаешь, что с такими людьми можно попасть в самые непредсказуемые ситуации. Он живет не реальностью, а иллюзиями.

Он мог повредить мне и моим клиентам, понимаешь?

- Конечно, ты спасал свою шкуру! Знаешь, кто ещё живет иллюзиями? Мы! Вокруг нас одна сплошная иллюзия, которую мы почему-то называем "близкими отношениями".

Лукьянов был готов взорваться.

- А тебе не кажется, что ты просто гипертрофируешь ситуацию?! Ты обиделась, как девчонка, на то, что я не звонил тебе, и теперь решила устроить мне истерику под конец рабочей недели?! Какая же это, к черту, иллюзия, если я приехал к тебе как последний идиот, чтобы уговаривать и успокаивать тебя, несмотря на усталость?! Тебе так не кажется?

- Не кажется! - выпалила девушка уже больше из духа противоречия: резкие слова напугали её, это было видно в глазах.

- А мне кажется. И ещё мне кажется, что ты ведешь себя неблагодарно. Разве я не позаботился о тебе в тот момент, когда ты чуть в обморок не упала в лифте? Да, я был занят всю неделю, но это - моя работа! И от моей репутации зависит очень многое. В конце концов, можно позвонить самой, а не строить из себя принцессу!

Его глаза горели, перекрывая сияние заходящего солнца. Девушка взглянула на него.

- Прости, я погорячилась. Я очень тебе благодарна. Ты прав: я веду себя, как принцесса на горошине. Работа очень важна для тебя...

Лукьянов обнял девушку.

- Да, пойми это, пожалуйста. И потом, какая же это иллюзия, если я сейчас здесь, с тобой, рядом? - вопрошал он. - Я никуда не уйду, слышишь? Я не забуду о тебе. Как же я могу забыть о тебе, если ты - это вся радость в моей жизни?

Девушка обняла Лукьянова в ответ.

- Я очень погорячилась, - повторила она. - Прости...

- Я понимаю тебя, милая. Ты очень устала, это бывает. Но всё будет хорошо, слышишь? Теперь всё будет хорошо...

Он коснулся губами её щеки, виска, сомкнутых век.

- Я буду с тобой, дорогая моя, любимая моя...

- Мне было одиноко без тебя, - шептала она.

- Я знаю, знаю...

Он дарил ей поцелуи снова и снова. Ощущение близости сводило с ума, его прикосновения заключили в себе и нежность, и страсть, она отвечала на них всё смелее. Их губы встретились в долгом поцелуе.

- Останься... Не уходи никуда...

Он остался.

14.

В комнате царило приятное ощущение дремоты. Плотно задернутые шторы не пускали внутрь веселое утреннее солнце. Лукьянов уже не спал, когда мобильный телефон на тумбочке настойчиво завибрировал. Чтобы не разбудить Лену, он встал с постели и вышел в коридор.

Звонил Воронцов. Николай сначала решил не брать трубку, но потом задумался. Зачем игнорировать Ярослава? Они же с ним друзья! В конце концов, Ярослав не виноват в собственной болезни, и ему можно простить всё то, что произошло с Лукьяновым за последнюю неделю. Пока мысли собирались в стройную картину, вызов прекратился.

Через минуту пришло сообщение: "Перезвони, как сможешь! К черту дисплеи, я берусь за систему охлаждения!".

Николай вернулся в комнату. Лена уже не спала. Она взглянула на молодого человека сонными глазами и улыбнулась.

- Доброе утро!

- Доброе. Ты будешь завтракать, соня?

- Да, конечно. Всё хорошо? Кто тебе звонил?

- По работе... - неопределенно ответил Лукьянов. - За завтраком расскажу.

- Хорошо. Но сначала иди сюда.

"Бедняга, он так и будет жить собственными иллюзиями" - подумал Лукьянов и, наклонившись, поцеловал девушку.

#

"...В августе 2001 года Судебная Дисциплинарная Комиссия штата Калифорния вынесла решение об освобождении от должности судьи Патрика Кувенберга. Прежде он неоднократно лгал судьям, адвокатам, журналисту и членам самой Комиссии. Под присягой он заявлял, что участвовал в тайных операциях ЦРУ в Юго-Восточной Азии и Африке и что он имел степень магистра психологии. Кроме этого, он утверждал, что получил медаль Пурпурное сердце за ранение во Вьетнаме.

Эксперт-психиатр, выступая перед коллегией из трех судей, заключил, что Патрик Кувенберг страдает псевдологией.

Псевдология (pseudologia fantastica), патологическая лживость - это фальсификация, совершенно не сопоставимая с какой-либо видимой целью; она может быть обширной и замысловатой и продолжаться на протяжении ряда лет или всей жизни.

Люди, страдающие псевдологией, верят в собственную ложь. Какая-либо внешняя причина, побуждающая ко лжи (такая как финансовая выгода), отсутствует. При этом у патологических лжецов имеются рациональные суждения в других областях, они ведут полноценную жизнь. Тем не менее, такие люди могут стать узниками собственной фантазии, в результате чего желаемая индивидуальность берет верх над реальной.

В настоящее время неясно, является ли pseudologia fantastica отдельным психическим расстройством и, если да, то поддается ли оно лечению..."

Charles C. Dike, Madelon Baranoski, Ezra E.H. Griffith
"Pathological Lying Revisited"
Journal of the American Academy of Psychiatry and the Law, September 2005.

ПРИМЕЧАНИЯ

 ¹  Мистер Килл-Джой - человек, портящий удовольствие другим.
 ²  Используется буквальный перевод выражения "money laundering". Laundry (англ.) - прачечная.
 ³  От английского ForEx - сокращенно foreign exchange, т.е. обмен валюты.
 ⁴  Миссис Робот из одноименной популярной песни.

© Дмитрий Ермоленко, 2012-2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 2012-2024.

Книга отзывов

НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"

Айдар Сахибзадинов. Жена [Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...] Владимир Алейников. Пуговица [Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...] Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..." ["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...] Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа [я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...] Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки [где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...] Джон Бердетт. Поехавший на Восток. [Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...] Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём [В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...] Владимир Спектор. Четыре рецензии [О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.] Анастасия Фомичёва. Будем знакомы! [Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...] Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога... [Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...] Анна Аликевич. Тайный сад [Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...] Читайте также: Ольга Андреева. Свято место | Андрей Бычков. Я же здесь | Изяслав Винтерман. Стихи из книги "Счастливый конец реки" | Елена Генерозова. Литургия в стихах - от игрушечного к метафизике | Надежда Жандр. Театр бессонниц | Наталия Кравченко. Жизни простая пьеса... | Игорь Муханов. Тениада | Никита Пирогов. Песни солнца | Елена Севрюгина. Когда приходит речь. (О книге Алексея Прохорова "Не одинокий рай") | Ольга Суханова. Софьина башня | Лана Юрина. С изнанки сна | Сергей Главацкий. Апофеазко | Татьяна Горохова. "Мне фамилия моя всегда мешала..." | Стихи, растущие из жизни | Михаил Ковсан. Время