Роман Бо
Часть третья
Шива-навыкат
Шива работал по распределению на острове Сарема учителем литературы
и ездил на велосипеде. Шива приехал на велосипеде на Пяльсони
на открытие доски в свою честь в комнате, где он жил. Шива приехал
в строяк в тапках. Внешне Шива не производил впечатления сильного
человека, но он одной рукой взваливал женщин на плечо, если нужно
было перенести их через лужу. Насчет силы Шивы считалось, что
это единственный человек на Пяльсони, с которым считались гегемоны.
У него такая в общем ничем особенно сильно не запоминающаяся русско-еврейская
внешность. Из-за того что очки такие сильные, кажется что глаза
немного навыкате. А самое замечательное, то что может наблюдать
женщина, когда он вот с ней разговаривает. У него расслабляются
все мышцы лица, а глаза как-то смотрят так, что он не то что тебя
раздевает взглядом, а как будто проникает вовнутрь через все отверстия,
и главное, от этого никак нельзя защититься.
Не то что он прищуривается, нет, он смотрит на тебя широко раскрытыми
глазами.
Шива во ВГИКе. Шива катается по Пяльсони на велосипеде в очень
толстых очках с большими монтажными ножницами. Шива снимает множество
маленьких фильмов, чтобы когда-нибудь склеить из них один большой.
Конец Жени Доброго
Женя Добрый умер от разрыва сердца. У Жени Доброго было большое
доброе больное сердце, большие добрые сильные руки и ужасно бестолковая
голова. Про таких говорят "был без башни".
Женя Добрый ломился во все двери с запершимися от него женщинами,
слушал "Депеш мод" и пил, пока его большое доброе слабое сердце
не начинало прыгать по коридору.
Две справки
Бо собирался в Дурку брать академку. Накануне в стотретьей Бер
учил Бо не спать, что говорить и как себя вести. Не спать, чтобы
под утро выглядеть понеадекватней. Не употреблять терминов, например,
не говорить: "У меня депрессия", - сразу отправят. В случае удачи
академку могли дать сразу, а могли продержать в дурке недельку-другую.
Бер прошел не только простую Психушку, но и полный Дурдом, где
он насмотрелся ужасов и наслушался кошмаров. В Психушке Бера любили
все врачи и спасали от армии. Наслушавшись за ночь ужасов от Бера
и прочитав несколько страниц учебника по психиатрии, Бо с утра
отправился под проливным дождем в Психушку на Стадиони.
-Пишете что-нибудь? - сразу спросила у Бо высокая серьезная эстонская
женщина-врач, обратив к нему свое внимательно-волевое лицо. И
не успел Бо ответить уклончиво-утвердительно, как она сразу удовлетворенно
кивнула и стала писать справку.
Бо приехал в первый раз в Тарту поступать. В Главном здании ремонт,
в приемную комиссию приходится продираться сквозь строительные
леса. Вдруг у Бо не приняли документы: у него нет справки о психическом
здоровьи и фотографии с уголками.
Уголки добили Бо. Эстонский фотограф согласился снять его только
через неделю. И Бо убито отправился за справкой через реку на
Ленинградку в медпункт на втором этаже. В медпункте на втором
этаже две пожилые эстонские женщины-врачи вдруг сразу дали Бо
справку! Бо так обрадовался, что влюбился в первую белобрысую
эстонку и долго шел за ней по пешеходному мосту.
Маленький автобус
На похоронах Кьюрмиха кролики перегрызлись с поросятами.
| Гуртавый |
медлит |
| Выспренний |
стрекочет |
| Рокочет |
сплетень |
| Медлит |
кучевряжась |
| Рахат |
лукумый |
| Китоврас |
растенье |
| Окрошка |
справясь |
| Маленький |
автобус. |
Тело Кьюрмиха выставлено в актовом зале Главного здания. В задней
аудитории толпятся поколения студентов, занимая очередь в почетный
караул.
- Поздравляю, - говорит Солонич Бо.
- С чем это? - спрашивает у Бо любопытная И.
- Не знаю, - быстро пожимая плечами, обманывает Бо.
Тело Кьюрмиха в маленьком автобусе медленно плывет по направлению
к кладбищу над обрывом, над которым он так любил быстро кружиться
на вертолете.
Слайк бегал голым по коридору наперегонки с черным трамваем.
Роман потерял роман в черном трамвае.
V
Зеленые жопы
Бо с Какой-то женщиной с вороной на голове идут в "Парк" окончательно
выяснять всякие отношения. "Парк" - лучшая гостиница города. На
первом этаже "Парка" кафе, где можно вкусно и не совсем дорого
поесть, когда в гостинице живет мало народу, то есть всегда. "Парк"
славится своей пустотой, салатами и омлетами. В Великий Пост Какая-то
женщина выковыривает из своей тарелки мелкопорезанные колбасные
кусочки, и Бо безотрадно смотрит на остающиеся от них кусочки
пустоты, которой славится "Парк".
Бер собирался в Америку и брал с собой Тарелку. А Тарелка и поехала
бы, но только если ее опасения насчет себя ее не обманывали. И
вот она пошла в церковь, и вдруг все разрешилось.
А Бер приехал из Америки, пришел в гости к Роману и стал рассказывать,
как в Америке он смотрел сквозь розовые очки на зеленые жопы.
В конце концов жена Романа не выдержала и сказала, что она всегда
относилась к этому нормально.
- Что значит нормально!? - взорвался Бер.
- А что она, их любить, что ли, должна? - рассказывал Роман Бо
в черном трамвае.
Роман громко хихикает.
Роман подружился с Дорцевым и громко хихикает.
Роман пишет роман и громко хихикает.
И Линь Шин облизывалась как ящерица после каждого слова, а
Роман громко хихикает.
И каждое утро голый Пам спрыгивал в плавках на голый пол, а
Роман громко хихикает.
Бедный маленький Пам, просто с женщинами ему было непросто.
Просто Карлинская.
Просто Стр-рашная т-тайна!
Простотристатринадцатая.
Для Грегцуара порядок был превыше всего человеческого в людях.
Малейшую неаккуратность он вменял им в китайский погром. Грегуар
мыл пол на одной ноге и курил на батарее, Парников забил гол,
а
Роман ухихикался.
VII
Борода в колесе
Он такой зрительный, что даже трудно его описывать. Да, он действительно
немножечко таракан. И у него немного коротковатые ноги, а голова
самая крупная, потому что увеличена вверх и вниз волосами и бородой
(волосы растут вверх, а борода вниз). Даже не растут, а стоят,
торчат... Нет, лучше растут.
Борода у него очень хорошая, густая и ровная, и именно она является
одним из главных его выразительных средств. Когда он только начинает
говорить, руки сразу тянутся к бороде. Как-то он ее тянет, крутит,
щиплет, и вместе с его заиканьем это как бы обладает такой магической
силой. А заикается он не на некоторых словах и буквах, а почти
на каждой (каждом).
То есть это как бы такое колесо, а зубьями служит какая-нибудь
согласная в каждом слове, и каждое слово так зацепляется. И когда
слушаешь его, просто хочется помочь ему крутить это колесо, но
это не так-то просто.
Кьюрмих начинается с вешалки. Кьюрмих переехал в голубой дом И
Линь Шин. Каждый что-нибудь сделал в новом доме Кьюрмиха к его
переезду. Бо сделал антресоли, и долго боялся, что они упадут,
когда Кьюрмих полезет в холодильник, стоявший под ними. И Бо повесил
вешалку.
Кьюрмих переехал и пригласил всех к себе на новоселье. Последним
пришел Плуцер в своем свинцовом пальто, обрушившим вешалку.
Руки Кьюрмиха
- Как-то Бо приехал в Тарту рано утром, поднимался на Пяльсони
от автовокзала по Рийя, и первым встретившимся ему человеком был
Кьюрмих.
- Как-то Бо рубил Кьюрмиху дрова во дворе в одних трусах. Вдруг
откуда ни возьмись накрахмаленный Кьюрмих при галстуке. Сначала
оба опешили и смутились. Первым вышел из положения Кьюрмих. Он
выставил вперед обе руки с запрокинутыми ладонями, как бы заслоняясь
от... но просто не в силах оторваться.
- В последний раз Бо встретил Кьюрмиха в туалете сгоревшего
Дома Писателей, когда Кьюрмих в последний раз приехал из Тарту.
Кьюрмих сразу узнал Бо, даже не взглянув в его строну. Поклонившись
и разводя руками, как будто собираясь спрятать их за спину.
Дракон
Кьюрмих проводил семинары. Его любимыми коньками были Глюк и Пуччини.
Толстой говорил, что от него новорожденного до шестидесятипятилетнего
один глюк, а от рожденного до нерожденного - пуччини!
Однажды к'Юрмиху на семинары стали заходить одна за другой какие-то
эстонские девушки. Они снимали с вешалок какую-то одежду и как
ни в чем не бывало выходили обратно, даже не посмотрев в нашу
сторону. Все смотрели на Кьюрмиха (даже почти не слушая его),
сколько он выдержит этот глюк, ведь не пуччини же у него терпения?
И наконец Кьюрмих не выдержал, встал со своего кресла, подошел
к снимавшей с вешалки одежду девушке почти вплотную и, ужасно
шевеля покрытыми пеплом усами, сказал:
- Послушайте! что вам угодно?!.
И покрасневшая девушка выскочила, похватав с вешалки последние
лисьи шкурки.
Кьюрмих начинается с вешалки.
Эпилоги
1. Для И Линь Шин
И Линь Шин спасла Бо от военки. "Ты терпеливо выслушай и повинись.
Ты не сдал экзамен. Они тебя искали. Но не нашли".
И Линь Шин скушала полковника Кашкина.
2. Для Силь-Бухры
Обладарский приехал к Маске в Крым в красной рубаске. Маска обозала
диризабли и разные воздусные сары, и смотреть сквозь черные очки
на облака, красную рубаску и зеленые зопы.
3. Для Слайка
И если осталось в Слайке хоть
чТо-
То,
То это тефаль, на ко-
Тором он блинчики жарит, не расцарапанный Заполем;
То это диван,
коТорый с Бо они переносят из комнаты с дверью японской в комнату
с
То это курить "Лаки страйк" в не-
Топленной пагоде с Бо,
То это смотреть, любуясь цветами мертвыми в бутылке из-под молока
с мутнымналетом от постепенно улетучивающейся испаряясь воды.
4. Для И Линь Шин № 2
Есть такие лягушки, ждущие жертву окаменев, а потом так раз -
быстро высовывают язык, прилепляют на него мошку, и сразу прячут.
Так и большая каменная лягушка И Линь Шин скушала полковника Кашкина.
У нее такой огромный ярко-красный рот с особенно выразительной
нижней губой, и слова такие круглые, как будто она сообщает им
округлость своего рта, и кажется, что рот у нее совершенно бездонный.
спасла Бо от военки.
Воспоминания сестры Ру
Ой, как трудно всегда начинать. Мне было... мне было... сколько
же мне было? Мы с мамой приехали навестить. Навестить. Это было
летом. Тарту был какой-то пустынный город. Там почти не было жителей,
в отличие от других городов. На центральных улицах там еще были
какие-то люди, единичные какие-то люди. Я привыкла к толпам на
улицах. Странная такая жизнь, народу почти не было. Очень редкие
люди. Только рядом с автовокзалом, постольку-поскольку люди уезжали
и приезжали.
Беспорядок отменный был там в комнате. Пыль такими клоками. Заглянешь
под кровать - там просто кошмар. Мама там все выгребла: остатки
сыра, хлеба, пыль, песок. Понятно, особенно некогда... Там еще
фигурки стояли между книг, и три кровати было в комнате. Книжная
полка, помню, была очень интересная. Вещички стояли, по-мойму,
из стекла даже сделанные. Помню книжную полку, стол с едой и стенку
с верблюдами, все остальное я не помню.
Продуктов никогда не было. Зачерствевший кусочек хлеба и какая-то
пища, для меня тогда неприемлемая.
Верблюды на стенке и всякие там штуки. Неужели, думаю, на стенах
можно рисовать? Открытки вырезанные увидела, такие выпускались
в "Союзпечати", глаз вырезан волку, приставлен павлиний хвост.
Какой-то молодой человек вышел в магазин прямо в окно. Так бы
пришлось обходить, а так напротив окна был магазин.
Ночью нас с мамой отвели спать к девушкам на верхний этаж, не
помню точно, на какой. Девушек в комнате было очень много, и все
были с длинными волосами. В основном, высокие девушки. Ты там,
по-мойму, всем нравился. Почему? Хихикать там начинали...
У них, наверно, своих дел было по горло, а они весь вечер с нами
провозились.
313
("Рисуют все")
Комната вовсе не была похожа на жилую, там не было ни одной кровати,
она больше походила на студию; по всем стенам, сколько их там
было, висели рисунки, посередине стоял стол, несколько девушек
и два молодых человека.
Очень быстро познакомились, предложили что-нибудь нарисовать.
Мне объяснили, что если я нарисую что-нибудь интересное, или вообще
что-нибудь, то рисунок повесят на стену. Я поняла, что мне не
отвертеться от этой затеи, и взялась за краски.
Ты вел себя очень непринужденно и зачем-то тоже уселся рисовать,
расчертил свой листок на квадратики, и в каждом квадратике нарисовал
по овалу. Глядя на все это, я решила, что все будет довольно просто,
успокоилась и начала думать, что бы нарисовать. Мы с моей подружкой
Люськой рисовали только на партах... это-то зачем печатать?..
А народ тем временем, пока я мучалась в раздумьях... пока я мучалась...
вовсю себе тусовался. В основном, все наблюдали за тем, что делаешь
ты, то есть что ты рисуешь. На меня старались не смотреть, вероятно,
чтобы не смущать.
Невысокого роста молодой человек с огромной шевелюрой на голове
вьющихся каштановых волос. Сложением он, видимо, был худощав,
худосочен. Но публика очень развеселилась, увидев его. Он, видимо,
чтобы подыграть, выпятил грудь и нижнюю челюсть и принялся бегать
по комнате и кричать, что он Кинг-конг. Чем-то он действительно
был на него похож в тот момент. Девушки визжали и хохотали.
Прошло, наверно, часа два. Все вдоволь навеселились, и мне пришлось
показать то, что я нарисовала. Как я тогда могла такое нарисовать?!
Плавал череп, над ним летел голубь, кирпичная стена, и все это
было обведено колючей проволокой. Девушки отворачивались, из чего
я поняла, что этот рисунок точно не будет висеть на стенке. А
мальчик Кинг-конг сказал, что все это здорово.
Ну представь, такая на башке шапка (волос), и делает каждые пять
минут так (тут Ру ударяет себя в грудь): уа-а-а-а-а-а-а-а-а-ау!
Я даже пыталась ему подражать.
Почти каждые пять минут заходили бородатые или небритые молодые
люди и просили закурить. У него не было щетины, как у остальных,
были светлые волосы. Это был очень вежливый молодой человек, до
застенчивости. Такой худенький мальчик, светлые вьющиеся волосы,
брови, ресницы светлые, был в очках, очень вежливый человек. В
рваных майках и футболках, небритые, все куда-то спешили, не было
таких аккуратных мальчиков. Такой был весь вежливый, аккуратный
мальчик, очень часто поправлял очки, маме он очень понравился,
он был очень непохож на других, не было щетины, как у других...
Вообще в городе было все очень аккуратно, но эти здания выделялись.
Садики, окна круглые, много-много окон. Страшной краской побелено,
розовой или желтой. Противный цвет.
Бо пишет роман, любуясь своими красивыми руками.
Краткий указатель поступков
Бегать голым по коридору
Бежать из крана в раковину на кухне
Биться в судорогах
Бояться отравиться пловом
В ужасе просыпаться
Валяться прямо на земле
Видеть в приоткрытую дверь
Вносить мерзкую струю
Вскрикивать: "Кролики!"
Выйти замуж за Колю-убийцу
Вынести яйца
Выпрыгнуть в окно
Выяснять отношения
Говорить о другом
Говорить о переименованиях улиц
Громко хихикать
Делать доклады
Договориться
Дуть на озябшие пальцы
Есть сосиски сырыми прямо из морозилки
Женщинам не понять
Жизнерадостно стирать пеленки в женском душе
Жить в Подсобке с женой и двумя детьми.
Задвигать от бабушки ящики с презервативами
Запираться в Подсобке
Заправлять свитер в облезлое трико
Затраханно смотреть телевизор
Зевать, жевать, чесаться и хрюкать
Кидаться с балкона (полиэтиленовыми пакетами с водой по машинам
и пешеходам)
Курить в коридорных нишах
Ложиться на пол
Любить кружиться на вертолете
Любить отвлеченной любовью
Медленно отворачиваться к стене
Накрыться с головой
Нарочно сходить с ума
Наступить на спящего
Научиться смеяться почти молча за счет сотрясенья тела
Ни разу не драться
Никогда не понимать, какое удовольствие бить стекла
Нравиться последнее время своим веселым характером
Обидеться на Бо за роман
Обэстониться
Овоениться
Опять спятить
Открыть дверь босиком
Отрывать от рубашек рукава и воротнички
Очень литературничать в описаниях своей жизни
Переплевываться через стеклянную дверь
Пить чай из банки с остатками варенья на стенках
Плавать в ведре
Побежать под дождем
Повторять: "Страшная тайна!"
Подглядывать в душе
Подставлять профиль
Познакомиться в автобусе
Показывать насос
Покачиваться по пирсу
Полусидеть, наклонившись вперед и ковырять в положенной на колено
левой ноги запрокинутой правой ступне
Помахивать
Попасть под запорожец в зеленых очках
- самосвал, выходя из бани
- троллейбус на велосипеде
Попытаться вынести телевизор
Поставить проблему
Потерять роман
Потирать ладони
Потрескивать, а то и постреливать
Правильно приготовить завтрак
Придумывать
Прикрываться от солнца резиновым шлепанцем
Приподнимать головы
Присниться
Прихрамывать по Крыму
Продолжать упорно дружить
Проносить какую-то женщину на руках по направлению к озеру
Просушивать сигареты на батарее перед курением
Прыгать на одной ноге как кенгуру
Прятать лимоны в тапках
Разбивать очки и позвонки
Раздеться и подлечь
Размазывать по воздуху последние брызги холодных струй
Размахивать исколотыми руками
Размахивать пистолетом на похоронах
Разрисовывать стены семяизвержением
Раскачиваться в кресле, пожирая глазами
Рассказывать ужасы
Резать людей на улицах
Смотреть на все с вертолета
Спать без трусов
Спрыгивать с волосатой груди
Стать мужчиной на столе
Строить в коридоре баррикады из кроватей
Съезжаться на дачу
То ложиться на кровать, то падать с нее
То учиться, то лечиться
Трахнуть утюгом по телевизору
Треснуться башкой
Убивать своей бледностью
Ударить палкой по спине какого-то бомжа
Уехать в Крым
Украсть зеркала и фары
Услыхать звон бьющегося стекла
Хихикать, прикрывая рот ладошкой
Ходить из комнаты в комнату по разложенным на полу бумагам.
Хотеть провалиться сквозь надвигающиеся сумерки от подступающего
тягостного чувства
Дашка-зверушка
Руки, ноги, голова - все у нее крупное. И вся она крупная и белозолотистая.
Кожа у нее белая, и вся покрыта золотистыми волосками. Волосы,
брови, ресницы - все у нее золотистое. И вся она как растение.
Внутренние часы идут очень медленно. Внутренняя жизнь так ее захватывает,
что она не может следить за внешней. И даже не хочет. Может долго
сидеть неподвижно, и даже любит, уставив глаза в одну точку. И
все движения у нее плавные, в них есть что-то материнское. И даже
ощущение, что она все время беременна. И на губах ее все время
расслабленная улыбка.
Фидельбойм
Когда Бо был в армии, на Пяльсони был такой Фидельбойм, который
писал стихи, которые нравились самому Самойлову, который жил в
Пярну у самого моря и каждый день выпивал по бутылке коньяку.
А когда Бо вернулся из армии, Фидельбойма забрали в армию.
А когда вернулся из армии Фидельбойм, он стал ходить в 415 и вести
себя там как-то странно, как-то неопределенно влюбляясь непонятно
в кого. Чтобы отвадить Фидельбойма, Силь-Бухра всклокачивала волосы,
усаживалась на пол по-турецки и засыпала в себя пакеты с сухими
супами, вытаращив один глаз на Фидельбойма, а другой на висевшие
над ее кроватью часы с торчащей из них в разные стороны пружиной.
Но когда и это не помогло, она просто поговорила с Фидельбоймом,
что у нее роман с Парниковым, полный завал с курсачом, и вообще
ей нужно заниматься, и это помогло.
И Фидельбойм так как-то и канул, и все забыли о нем, и один только
Бо еще долго помнил, что когда-то на Пяльсони был такой Фидельбойм,
и писал стихи, и они нравились самому Самойлову.
Бабушка Бо умела издавать особый китайский звук-причмокиванье
самыми уголками губ.
Бо изучил науку обольщенья: усесться перед ними на корточки, ковыряясь
в разобранном дверном замке, утюге или будильнике; или не помещаясь
за столом, пить чай из банки с остатками варенья на стенках.
В первый раз Бо увидел Дашку в 107 в одно прекрасное утро, когда
мама привезла ее на Пяльсони из Киева под опеку благородного Грегуара,
пока не проснулся Плуцер, и сразу стал приставать.
В первый раз Бо увидел Какую-то женщину, когда она ходила с вороной
на голове по какой-то комнате, читая всем вслух на ходу какую-то,
вроде бы детскую, книгу, назидательно грозя всем указательным
пальцем.
А Маска с Танькой сидели рядом на кровати, влюбленно глядя на
Сержа, сидевшего за столом, вернувшегося из армии и расположившегося
здесь распоряжаться женскими сердцами. Усатый Серж представляется
здесь в военной форме, каким на самом деле Бо видел его только
на фотографиях.
Перед последним вступительным экзаменом по истории нахмуренная
Каубамая ходила по коридору на Тяхе, громко разговаривая с огромным
папой.
Шарик и Жмурик
(эпилог для Килрака)
Килрак с сынишкой пошли в кукольный театр. По пути Килрак купил
сынишке воздушный шарик. В театре шарик улетел и прилип к люстре.
И все дети в театре смотрели на люстру с шариком, а куклы плясали
сами по себе.
Килрак лечился от какой-то болезни желудка подсолнечным маслом
(очень сильным слабительным). Масло подействовало в метро очень
рано утром между "Петроградской" и "Черной речкой". Порозовев
от напряжения, Килрак кинулся в открывшиеся двери к эскалатору,
взбежал по нему, выскочил из метро и с визгом на лице бросился
в кусты. В кустах стояли милиционеры и переворачивали труп.
| Неотъемлемая жизнь. |
Гениальная мысль. |
|
Мы начинаем жить сразу, без предисловий, без промедления, но со
временем все же приписываем к себе предисловие, чтобы жить дальше
уже в соответствии с чем-то.
Оглядываясь на самих себя, на свою жизнь, мы выбираем в ней самое-самое,
что послужило бы ее осмыслению и оправданию.
Но этого сразу становится мало, а с каждым новым прожитым днем
все меньше и меньше, понуждая нас снова задумываться, что же упущено
в первой отобранной жизни?
И так начинаешь оглядываться снова и снова, не раз и не два, и
каждая новая жизнь оказывается все превосходнее, что удивляет,
потому что она отбиралась из уже не один раз отброшенного, все
меньше и меньше стесняясь.
И так происходит, пока когда-нибудь не убеждаешься, что все равно
самое главное в жизни и есть то самое, чего нам никогда не отобрать
у нее, эта какая-то неотъемлемая жизнь - мы, мы сами. |
Оглядываясь на свою жизнь, мы выбираем в ней самое ценное, самое-самое,
и видим свою жизнь такой, оправданной этим. Но проходит какое-то
время, и этого становится мало, и снова мы оглядываемся, не пропустили
ли чего-нибудь? И видим, что да, пропустили, и отбираем свою вторую
жизнь из пропущенного при первой оглядке. И с удивлением видим,
что получилось даже более ценно, что отобранное даже превзошло
то первое самое-самое.
И так, в зависимости от судьбы, мы оглядываемся и отбираем снова
не раз и не два, чтобы когда-нибудь убедиться, что главное в нашей
жизни как раз то самое, чего мы так никогда и не отобрали у нее.
Эта какая-то неотъемлемая жизнь - мы, мы сами. |
Временение
Настоящее время - это некое неотъемлемое время жизни, через которое жизнь и не течет и не стоит, а как бы временеет, складываясь и вычитаясь, умножаясь и делясь из всех возможных времен; это время, через которое жизнь становится настоящей.
Пропавший ребенок
Бо приснился сон, а может это на самом деле, в парке на горе Тооме
пропал ребенок. И его бледная мать носится всюду совсем убитая.
И мы все, Бо, Килрак, Тарелка, Бер бегаем по Тооме, его холмам
и впадинам, то спускаясь по Вали Краави (кровавой), то поднимаясь
к библиотеке и обходя ее вокруг, то проходя под двумя певческими
мостами, и нигде не находим потерянного ребенка, пока не теряем
из виду и мать.
Карлик умер
Карлик умер, обнимая красную занавеску, за которой он столько
раз прятался, научившись находиться за ней почти неподвижно.
Бедный маленький карлик! никто так и не накормил тебя пловом и
не позволил просто поподглядывать за собой. Напротив, у всех ты
вызывал отвращение, граничащее с омерзением. Чем, чем же он его
заслужил? Где демонстрации солидарности с умирающим? Где же, где
вы, кролики, кидающие булыжники в душ? Одна Полковая Лошадь бьет
себя палкой в грудь. Один Ядерный Немирдан дрыхнет на лестничном
подоконнике, подложив под голову пустую кобуру от маузера. Один
Кенгуаркан ест сосиски сырыми прямо из морозилки, бесплодно подпрыгивая
на одной ноге. Один лишь Слайк с брошкой из кожи кенгуру в ухе
выходит из комнаты покурить в коридор, держа за ногу вниз головой
грудного младенца.
Что чувствуешь приэтом, маленький пеленашка? Воскресное чувство
праздничности? Грядущий смысл всего происходящего? Возможность
продолжить систему? Не знаю, не знаю...
Между душем и Плуцером
Беременная Полковая Лошадь моется в душе, а костюмированный Плуцер
пасет ее в коридоре. Бо идет в туалет между душем и Плуцером,
его тошнит от ее писем ему в армию.
Дорогая Каубамая!
Мне противно читать твои старые письма и нелепый роман.
Шмель
Килрак обиделся на Бо за розового поросенка. И Линь Шин говорит
Бо, по-птичьи быстро двигая головой: "Бо-о! вы написали прекра-асный
роман! Всем он ужасно понравился! Вся кафедра читала!"
Кьюрмих кружится над Бо на вертолете как шмель.
Дерево
В романе Бо, может быть, нет действия, здесь как бы ничего не
происходит, но разве есть действие у дерева, которое растет всем
деревом сразу, стволом, корой, корнями, каждым отростком.
Посмотрите сами - и вы увидите севшую птицу, отломанную ветром
ветку, лопнувшую почку, падающий лист.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Айдар Сахибзадинов. Жена [Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...] Владимир Алейников. Пуговица [Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...] Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..." ["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...] Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа [я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...] Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки [где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...] Джон Бердетт. Поехавший на Восток. [Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...] Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём [В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...] Владимир Спектор. Четыре рецензии [О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.] Анастасия Фомичёва. Будем знакомы! [Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...] Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога... [Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...] Анна Аликевич. Тайный сад [Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...] |
| X |
Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
