Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


     
П
О
И
С
К

Словесность



ЛЮБОВЬ  ЕЩЕ  БЫТЬ  МОЖЕТ


* СПРАВКА О ГОЛУБЯХ N 2004-06-25
* СПРАВКА О РЕВНОСТИ N 2004-07-02
* СПРАВКА О СПОРТИВНЫХ ДОСТИЖЕНИЯХ N 2004-06-26
* СПРАВКА О ТАБУ N 25-06-2005
* СПРАВКА О НЕДУГЕ N 2004-07-19
* СПРАВКА О ЧАХОТКЕ N 2004-08-19
* СПРАВКА О СТИХАХ НА Ж/Д БИЛЕТ БИРОБИДЖАН-ВЛАДИВОСТОК,
ВЫДАННАЯ ЗАДНИМ ЧИСЛОМ N 2004-27-09
 
* СПРАВКА О ДОЛГАХ N 2005-03-22
* СПРАВКА О МОНЕТКЕ N 2005-07-18
* СПРАВКА О ПРЕДАТЕЛЬСТВЕ N 2005-08-07
* СПРАВКА О МУЗЕ,
ПРОБЕГАЮЩЕЙ МИМО С КИТАЙЦАМИ N 18-08-2005
* СПРАВКА О ТЩЕТЕ ВЕЧНОСТИ N 23-08-2005
* СПРАВКА О БЕСПРИЮТНОМ СЛОВЕ N 2005-11-08



    СПРАВКА  О  ГОЛУБЯХ  N 2004-06-25

    ...Умер хозяин голубятни -
    той, что напротив моего окна
    рядом с мусорным баком,
    на старом школьном дворе

    для слаборазвитых детей,
    где околачиваются теперь
    собаки, бомжи, вороны;
    где платная автостоянка.

    Сердобольные жители,
    ветхую одежду, остатки еды,
    складывают там аккуратно
    для неимущих граждан.

    Слышал, как бубнила старуха:
    "Эх, мусорка моя родная,
    и накормишь меня и приоденешь!
    Как бы я жила без тебя?.."

    Умер хозяин голубятни,
    а узнал сегодня, два года спустя,
    когда приехали люди из ЖЭКа,
    и дом голубей сломали...

    Кувыркались голуби в небе,
    я глядел на их воздушный балет
    и думал: вот так, наверно,
    танцуют в Большом театре

    Цискаридзе с Волочковой,
    и слышал я музыку сфер
    на виниловых пластинках -
    то Вагнера, то Штрауса...

    _^_




    СПРАВКА  О  РЕВНОСТИ  N 2004-07-02

    Не читаются книги,
    не слагаются стихи
    Дождь припустил
    и сошёл с дистанции длинной
    Между прозой и поэзией -
    длится речь нелюбви...

    пока ты будешь гулять с другими
    я буду других гарцевать
    я буду других гарцевать
    я буду других гарцевать

    Что ж при мысли одной о тебе
    всё сжимается у меня внутри?
    Я будто огненный шар проглотил
    прощай мое розовое чувство мира

    принеси мне доказательства любви
    не называй чужого имени вслух при мне
    оставь отпечатки пальцев твоих, улики
    на теле моём и не выдумывай алиби

    я выгоню тебя из моей жизни
    я выгоню тебя из моей жизни
    я выгоню тебя из моей жизни
    есть много способов тебя прогнать

    я хотел бы тебя ненавидеть
    любовь ещё быть может пушкин не совсем?
    но хватит ли сил сделать шаг попятный
    через ненависть к любви

    _^_




    СПРАВКА  О  СПОРТИВНЫХ  ДОСТИЖЕНИЯХ  N 2004-06-26

    Муравьишко бежал, дуралей,
    спозаранку бежал стометровку
    с полудохлой гусеницей в клещах -
    не стать ей крапивницей ловкой.

    Я следом за ним бежал пять километров,
    о счастье не думал, а думал:
    как бы мне несчастье
    не опрокинуть на рядом бегущего -
    так полно было сердце моё.

    ...Знал бы, куда нести поклажу его,
    подсобил бы доходяге-муравьишке.
    Но дух слабосильный мой
    снедает любовь, тревога и ревность...

    А вот кем-то опрокинутые сливки -
    как свадебный торт для сытых гостей.
    "Ох, мир мой печальный и зыбкий -
    будто аквариум с рыбкой..."

    Я взял муравья на тростинке
    и плюхнул вместе с гусеницей
    в этот йогурт с мякотью вишни.
    - Вот твоё сытое счастье!

    _^_




    СПРАВКА  О  ТАБУ  N 25-06-2005

    В портовом городе Владивостоке
    куда ни плюнь - жена Коваленина
    (это сказала пьяненькая Женечка,
    товаровед из магазина "Книжный Червь",

    и подружка по книжному интеллекту
    культуртрегера Макса Туулы,
    будущего классика эстонской литературы),
    куда ни плюнь - жена Немцова

    (кто-то рядом сидящий дополнил -
    а, это её бывший ученик Виталий,
    тоже изрядно выпивший и потому пунцовый).
    Одним словом: куда ни плюнь - чья-то жена...

    Рыбообработчик с плавбазы Дениска
    в белой рубахе и чёрных джинсах
    спустился с трапа в портовый город,
    каждый встречный - ничейный муж

    (в Петропавловске-на-Камчатке
    куда ни плюнь - его жена,
    некуда скрыться от её ревнивых глаз).
    Он, двадцатишестилетний трудяга,

    ищет пристанище оголодавшему глазу...
    И тут навстречу ему вышел поэт Сидоров,
    совершено ничейный муж,
    никчёмный гражданин ничейной страны,

    и что надо у него тридцать сантиметров
    (если это не его поэтическая гипербола),
    а ведь не скажешь, читая его стихи!
    Итак, арифметическая задачка
    для учеников вспомогательной школы:

    Из пункта А вышел симпатяга Дениска
    со скорость трамвая номер пять.
    Из пункта Б вышел понурый Сидоров
    со скоростью сочинения своих стихов.

    Спрашивается: в каком пункте
    они сядут за один стол
    в обществе "Пьяной лошади"
    и заглядывать девочкам под подол?

    Эх, Дениска, Дениска, рыба твоя, рыба!
    У тебя дрочится глаз на меня,
    ты впиарил мне свою мужскую душу,
    дуешься на меня, дуешься,
    как на чашечку горячего шоколада...

    Ревнуешь к тому, ревнуешь к другому,
    в обморок падаешь, теряешь здоровье напрасно...
    Ведь все мысли мои о том, что
    русская поэзия - это диковинное дерево.

    Оливковая ветвь - итальянская.
    Буковая ветвь - германская.
    Дубовая ветвь - английская.
    Веточка жасмина - французская.
    Веточка сакуры - японская (моя).

    _^_




    СПРАВКА  О  НЕДУГЕ  N 2004-07-19

    У меня есть друг, он мой недруг.
    Я подобрал его вшивым котёнком.
    Теперь он стал мне любовный недуг.
    Он ласковый такой, сластёна.

    _^_




    СПРАВКА  О  ЧАХОТКЕ  N 2004-08-19

    Тело моё изнуряет любовь, как Чехова чахотка.
    Вы - моя дорогая Ольга Книппер,
    всё пляшете с Немировичем-Данченко.
    Вы мечтаете стать вдовой великого поэта.

    А вот дудки Вам - не умру я, не умру!

    _^_




    СПРАВКА  О  СТИХАХ
    НА  Ж/Д БИЛЕТ  БИРОБИДЖАН-ВЛАДИВОСТОК,
    ВЫДАННАЯ  ЗАДНИМ  ЧИСЛОМ  N 2004-27-09


          Лене Васильевой

    Я дней своих не наблюдаю,
    стерегу бессонницу ночами.
    Ничего я не имею, ничего-то я не знаю,
    но стих мой нерадивый всё равно
    так и сяк что-нибудь да скажет,
    побираюсь словами в чужих словарях -
    японских, немецких, испанских...
    Вот о женщине из поезда мечтаю
    (она героиня будущего романа),
    о поцелуях продолжительностью в четыре часа
    от станции А. до станции Б.,
    о греческом плотнике Кирее -
    он не вышел на работу две тысячи лет назад;
    о городе сквозном Биробиджане,
    где на воскресных перекрёстках
    с прозрачной перспективой
    времени - как застоявшейся воды -
    и пространства - как застывшего воздуха -
    стоят безмужние женщины,
    пока на красный знак светофора
    желторотый выводок листвы
    проводит через дорогу тамошняя Осень...
    Я шепчу им вслед: шолом алейхом!
    Они в ответ: шолом, шолом...
    Я подумал вдруг, что женщина -
    это олицетворение Небытия:
    только из Ничего и рождается что-то...
    Может быть, плотник Кирей
    не вышел на работу из-за женщины,
    задержавшись у неё в постели -
    и сгинул для всего человечества?..
    Нет, мы запомнили его только потому,
    что прораб отметил его прогул
    в табеле на глиняных скрижалях,
    ну а те, кто строил греческий храм,
    остались безымянными навеки -
    вот в чём ирония славы и забвения...
    Мужчину влечёт не женщина,
    а то место пустоты, место тайны,
    где всё происходит, всё начинается,
    самое непристойное, самоё тёмное.
    Женщина - это место сотворения.
    Я рядом с ней, и душа моя -
    как хвост собачки беспризорной:
    туда вильнёт, сюда вильнёт,
    струхнёт, прижмётся, гузно прикроет...
    "Прогонит или приласкает?"

    _^_




    СПРАВКА  О  ДОЛГАХ  N 2005-03-22

    Перевести страничку прозы, заплатить долги...
    Свет, квартплата, водоканал и штрафы...
    Вот какие слова у моей Музы на языке!
    Телефонный оператор тоже грозит отключить...
    С укором смотрят на меня кредиторы ...

    Муза требует стихов, вдохновенья -
    не на жизнь, а насмерть!
    Измучила скудная проза,
    требует Аполлон сердца читателей жечь
    калёным железом, змеиным жалом...

    Сколько ж придётся, если что,
    отдать похоронному бюро "Вечная обитель"?
    Славгородский (журналюга жуткий,
    он всё наврёт, не верьте ему по смерти моей!)
    вымогает подарок ко дню рождения...

    Родине отдать долги едва не забыл,
    но пристав судебный напомнит,
    Александр Поченок, министр народного труда,
    пригрозит в телевизоре пальцем,
    (а потом расскажет о живописцах опальных)...

    Вот Пушкин Александр Сергеич,
    ай да сукин сын, ай да пострел,
    взвалил семейные долги на крестьян крепостных,
    на самодержца висельника
    и в вечность ушёл, то бишь, к нам, его потомкам,
    смертельно раненый в живот
    22-летним белокурым красавцем,
    и никто не пеняет ему за долги,
    за заложенную шаль жены, за семейное серебро,
    за оторванную пуговицу на бекеше...

    _^_




    СПРАВКА  О  МОНЕТКЕ  N 2005-07-18

    Там, где юные боги ходят нагишом
    с первым пушком, будто ангельским опереньем,
    там, где стареющие Афродиты
    полощут отвисшие дряблые груди,
    между станцией Седанка и Санаторная,
    у кромки моря под кустами
    ароматного китайского шиповника,
    обвитого мышиным горошком
    с половозрелыми толстыми стручками,
    там на обрушенном глинистом склоне,
    подмываемом неспешными волнами,
    я нашёл старинную монетку
    и отмыл её в водах Амурского залива.
    Сияло солнце в тумане,
    как пубертатная дырочка.

    Это была монетка номиналом в десять копеек,
    чеканки тридцать второго года,
    эпохи всеобщей коллективизации, экспроприации,
    с изображением щита ОГПУ
    и герба Советской республики.
    Что за радость нумизмата!

    Я представляю себе, как К. Вагинов
    зажимал такую монетку в своём кулачке
    и бежал в булочную или за брошюркой
    неизвестного автора к старьёвщику
    так же, как в 1918 году за порцией морфия
    в уборную между Лиговкой и Николаевской,
    расплачиваясь золотыми статерами и тетрадрахмами...
    Счастливый рот его улыбался влево и вправо
    и солнце заглядывало в прореху между зубов,
    выбитых красноармейским прикладом.
    И был он уже нездешний, а тамошний...

    Я отдал эту монетку девушке Насте,
    приехавшей из Питера к Японскому морю,
    и сказал: - Отнеси-ка её на могилку поэта,
    ведь где-то должна быть его могилка *...

    Три Константина русской поэзии приходят на ум -
    Батюшков, Бальмонт, Вагинов...
    В ряд к ним пристраивается Константин Дмитриенко,
    сочинивший дивное стихотворение
    о стариной китайской монетке с дырочкой.

    Пусть я не валялся с музой на простынях,
    (моя муза в то время убегала с китайцами)
    всё ж не чураюсь помыслить о том,
    какая ассоциативная связь между русской поэзией,
    монеткой стариной и круглой дырочкой в ней...

    (К.Р. и Фофанов, не обижайтесь!)


    * Могила поэта на Смоленском кладбище затерялась.

    _^_




    СПРАВКА  О  ПРЕДАТЕЛЬСТВЕ  N 2005-08-07

    У того - душа на цепочке,
    пригретая, прикормленная, в ошейнике;
    её выводят на выгул, она метит территорию,
    резвится у ног хозяина,
    рычит на прохожих, не со зла, от трусости.

    Я же предал свою душу - кому она нужна?
    Отдал в безнадежные чужие руки,
    но корм она не брала из гордости,
    ночь провела на цепи и сбежала...

    Никому не нужная, где-то бродит без пригляда,
    ищет меня и худого слова не скажет,
    не ропщет, водит носом по воздуху,
    скулит и хнычет... Имени нет у неё...

    _^_




    СПРАВКА  О  МУЗЕ,
    ПРОБЕГАЮЩЕЙ  МИМО  С  КИТАЙЦАМИ  N 18-08-2005


    Нихао, Зизевская, потерянная дочь Полонии!
    Когда мы будем с тобой детей рожать?
    Ты обещала мне ребёнка ни какого-нибудь, а индиго, синего как Кришна.
    и трясогузкою скакала на моей хромой ноге под караоке.

    (Я должен бы уже поумнеть, но, кажется, это уже невозможно...)

    Ты променяла меня на маньчжурских китайцев,
    а ну-ка вернись в лоно русской периферийной литературы!
    Хватит бегать на птичьих лапках иероглифической письменности,
    будто тебе не хватает моей мускулатуры.

    не воруй чужие буквы, а повторяй
    (поди, соскучилась):
    аз,
    буки,
    веди,
    глаголь
    добро,
    есть,
    живите,
    зело,
    иже,
    и краткое...

    Коль отказалась от рунических од Дмитриенки,
    что тебе тогда древнеисландская Старшая Эдда?
    Иди же, покачаю тебя на своих дырявых коленках,
    будем учить кириллицу, наш славянский эпос:

    и десятеричное,
    како (повторяй, како!)
    люди,
    мыслете
    (по-русски мысли!),
    наш (Отче, повторяй по вечерам!),
    он,
    покой,
    а главное - Рцы!
    Слово,
    ук,
    ферт,
    хер,
    ща, ци,
    червь,
    ша,
    ер, еры, ерь,
    ять, фита, ижица.

    В мою постель только через русский алфавит,
    чтобы он вошёл в кровь наших детей.
    ...Иначе я сольюсь в поэтическом вдохновении
    с другими родственными письменами:

    алеф,
    бет,
    гимель,
    далет...
    (и буду папой еврейских детей).

    А китайский свой отдай хунхузам!
    Эх, Катя,
    моя непутёвая муза...

    _^_




    СПРАВКА  О  ТЩЕТЕ  ВЕЧНОСТИ  N 23-08-2005

    Слово моё корявое, как мозолистая ладонь шахтёра с куском антрацита,
    как корни старого выкорчеванного маньчжурского дерева...
    Муза с обочины дурачит меня тревожными китайскими снами...
    Душа моя, как оконная пыльная марля, продырявлена...
    О, как различим горизонт - до самого крайнего канадского севера!

    Пока я вынашивал слово, как несовершеннолетняя роженица,
    живя в забвении, как полу-гражданин, без регистрации, в полу-вечности,
    Ника возьми и роди от Лёшки девочку; назвали, кажется, Женечкой;
    но говорит, что в ней пока нет ничего-ничего человеческого.

    В августе кузнечики, как тысяча заведённых часов в часовой мастерской,
    спешащих вразлад, минут на пятнадцать, а то и более,
    будто опасаясь отстать от пробегающего мимо с откоса легкоатлета,
    и катятся камушки разнокалиберные, катятся карамболем...

    Отцветала полынь, утекали воды под камень, жизнь утекала в землю...
    (Цена нефти за баррель подскочила до 62$, а было всего 18$...
    В бывших братских республиках прокатились апельсиновые революции -
    вон сколько ушибленных на оранжевых корках!)

    Осенние воды отшлифуют корни выкорчеванного старого древа...
    Я выкарабкиваюсь сухим и трезвомыслящим из смертно-живущей
    литературно-художественной актуальности. Время
    обтекает меня, как пассажиропоток в московском метрополитене...

    _^_




    СПРАВКА  О  БЕСПРИЮТНОМ  СЛОВЕ  N 2005-11-08

     ...Жил поэт в собачьей будке
                                       на писательском дворе
     рядом с псом хромым,   
                                           доходягой, 
                      посреди чужих жилищ,   
                                                       посреди  народов, 
    жёлтых окон с жалюзи,   
                                           особняков, 
    рекламы сытой,  
    телевизионного уюта...
    Он 
          над стихом своим корпел, 
                               и читал  пугливой детворе, 
    заикаясь, 
    задыхаясь воздухом чужим.
                       На нём 
                                  дырявые обутки, 
                                      перемотанные скотчем,  
    и чужие шмотки...
                                      Словом сыт и пьян, 
    он на мир глядел   
                                   то с укором,  
                                                    то с ухмылкой, 
    порою люто, 
    а то   жуликом  и  вором.
                                          И молился:  "Аве,  Отче..."
     Он построил этот мир 
                               из   нетёсаной доски,  
                                                 из штакетника стихов,  
     и  дыханием своим  
                                  согревал   ночной эфир...
     Проходили люди - мимо,  мимо, 
                                 боком,  боком,  
                                                 особнячком,  
                                   с головами  рыбьими,  
    дышали жабрами сухими...
                                       Жил  себе поэт,  как бог,   в сарайке
                                   на писательском дворе...
                 Он лежал ничком 
    посреди России 
                           дрыхнущей,  
    безъязыкой, 
    со стихом на бороде, 
    как у Исаии...
                            Природа плакала в кустах,  
                                                  моросило,  
    моросило...
     А смерть была такая скучная,  
                                           никому ненужная, 
    как ветошь на заборе...

    _^_



© Александр Белых, 2004-2024.
© Сетевая Словесность, 2006-2024.




Словесность