День гибнет в лучах золотистой зари,
и вечер из тени выходит наружу.
Затеплились окна, зажглись фонари,
их свет отражают ноябрьские лужи.
По улицам льются потоки огней,
горят светофоры, сверкают витрины,
Москва словно ёлка горит, а над ней
горят облаков тёмно-красные спины.
Звёзд нет. Разве только лишь звёзды Кремля,
да звёздная пыль небоскрёбов и башен.
Под мокрым асфальтом укрылась земля,
забывшая запахи леса и пашен.
Москва! Твои окна не спят никогда,
свой шум ни на миг не приглушат машины,
куда-то летят и летят поезда,
торопятся женщины, с ними мужчины...
Недремлющий город безумных страстей!
Ты весь посерел от ночного разврата.
Так много повсюду машин и людей!
Нет, всё же, пожалуй, людей - маловато.
В светящихся клетках за толстым стеклом
мы режем в тоске свои души и вены.
И город, который нам с детства знаком,
уходит от нас сквозь бетонные стены.
Я помню лес под градом молний,
ветхозаветным духом полный,
когда один, совсем один,
я брёл среди сосновых башен,
и лес вокруг был дик и страшен
в сиянии огненных купин.
Я помню сильный шторм на Волге,
немыслимо, безумно долгий,
свинцовых волн крутые лбы,
мы на своей убогой яхте
всю ночь стоявшие на вахте
изнемогали от борьбы.
В такие дни, в такие ночи
уже не отделяешь точно
былое от небытия
и под горящим в небе знаком
вдруг ощущаешь Исааком
такого слабого себя.
Под гнётом силы невозможной
вибрируешь предсмертной дрожью,
а где-то в тишине ночной
прекрасный ангел, вечно юный,
перебирает нас, как струны,
своей бестрепетной рукой.
Идёт война, гремят сраженья,
бросают беженцы селенья,
повсюду слёзы, мор и глад.
Летают ангеловы руки,
и к небесам несутся звуки
его божественных сонат.
Там, где кончаются дороги, где в небо смотрят берега,
пасут уволенные боги золоторогие стада.
Они владели Ойкуменой (владеть Вселенною легко ль?),
но постарели постепенно и удалились на покой.
Прикуривая папиросы от метеоров и комет,
они поглядывают косо на их не оценивший свет.
И вдаль бредут Чумацким Шляхом, и гонят тучные стада
туда, где с молодым размахом горит сверхновая звезда.
Бабочки-шметерлинки
солнечные пылинки
словно с цветной картинки
вьются здесь у реки
бабочки-голубинки
бабочки-серебринки
бабочки-золотинки
лёгкие мотыльки
Жаром нас обдавая
лета костёр сгорает
и шметерлнков стаи -
пепел того костра
ветер их вдаль уносит
скоро настанет осень
нас ни о чём не спросит
просто шепнёт: Пора!
И под свинцовой тучей
под шепоток паучий
чтоб никого не мучить
мы совершим побег
в край, где почти слепая
куколку расплетая
выйдет на свет святая
бабочка-человек
Вот облако расслабленно парит.
Его гора над городом горит,
в косых лучах заката пламенея,
и, отражаясь в парковом пруду,
плывёт за мной, а я куда иду?
Не знаю сам - но облаку виднее.
А я иду, куда ведут глаза.
Они меня ведут куда-то за
невидимый рубеж на небосводе.
И облако поверх него плывёт,
как будто белоснежный пароход,
а может, айсберг или что-то вроде.
Семён Каминский: "Чёрный доктор"[Вроде и не подружки они были им совсем, не ровня, и вообще не было ничего, кроме задушевных разговоров под крымским небом и одного неполного термоса с...]Поэтический вечер Андрея Цуканова и Людмилы Вязмитиновой в арт-кафе "Диван"[В московском арт-кафе "Диван" шестого мая 2017 года прошёл совместный авторский вечер Андрея Цуканова и Людмилы Вязмитиновой.]Радислав Власенко: Из этой самой глубины[Между мною и небом - злая река. / Отступите, колючие воды. / Так надежда близка и так далека, / И мгновения - годы и годы.]Андрей Баранов: В закоулках жизни[и твёрдо зная, что вот здесь находится дверь, / в другой раз я не могу её найти, / а там, где раньше была глухая стена, / вдруг открывается ход...]Александр М. Кобринский: К вопросу о Шопенгауэре[Доступная нам информация выявляет <...> или - чисто познавательный интерес русскоязычного читателя к произведениям Шопенгауэра, или - впечатлительное...]Аркадий Шнайдер: Ближневосточная ночь[выходишь вечером, как килька из консервы, / прилипчивый оставив запах книг, / и радостно вдыхаешь непомерный, / так не похожий на предшествующий...]Алена Тайх: Больше не требует слов...[ни толпы, ни цветов или сдвинутых крепко столов / не хотело и нам не желать завещало столетье. / а искусство поэзии больше не требует слов / и берет...]Александр Уваров: Нирвана[Не рвана моя рана, / Не резана душа. / В дому моём нирвана, / В кармане - ни гроша...]
