СОЛНЦЕ, СВЕЧА, ФОНАРЬ
(О стихах Сергея Комлева)
Сергей Слепухин
Эскиз обложки книги Сергея Комлева "Фонарщик"
Сергей Слепухин
Эскиз фронтисписа книги Сергея Комлева "Фонарщик"
Когда-то столичный филолог, приехавший в Великий Устюг в поисках народных певцов, услышал от городового: "Их нигде не найти-с! Как только где покажется слепец, мы его тотчас увольняем-с! Смута от них. Народ скопляется!" Но певцы в этих краях никогда не переводились и не перевелись, они просто нередко притворялись безумными. Умея слышать небо и сердце человека, поэт скрывал под маской скомороха свой горький жизненный опыт и обостренное чутье к стихиям. Как удивительно похожи судьбы народной песни и русского рока - и то и другое всегда было неугодно властям. Убедительный пример - наследие легендарного барда из Череповца Александра Башлачева и стихи из книги "Фонарщик" земляка Саш Баша Сергея Комлева, тоже начинавшего когда-то с песенных текстов для рок-группы.
Огонь, свет, сияние, свечение, жар, пламя... Солнце, свеча, фонарь... В повседневной жизни нас окружает много изображений солнца, ведь считается, что солярные знаки оберегают человека от несчастий. А что делать, если оберег утерян? Книга Комлева начинается с рассказа о том, как в старом городе умер пьянчужка-фонарщик, и жителям сразу стало ясно: пришла беда, зажечь огонь, осветить мир Божий больше некому! "Все, приплыли. Сушите весла". "Спите, хорошие люди, напрасные люди!" Без огня человек одинок, он испытывает страх и тяготится своим существованием. Жизнь бессмысленна и бесплодна: в мире нет Бога, нет идеалов, есть лишь судьба-призвание. Безразлично - жить или не жить, все равно кем быть: палачом или жертвой, храбрецом или трусом. Лирический герой Комлева постоянно мучается мыслью о свободе, но его "метафизический бунт" напрасен. "Пойманный в клетку" человек изо всех сил пытается вырваться из похожего на "медленно стынущий труп" города, однако свет в семафорах замерз, "медленное небо" "вытекло из уключин", а паровозам, безудержно несущимся в космическую ночь, суждено умирать в безмерном беззвездном мраке, подобно Белке и Стрелке.
Персонаж Сергея Комлева, "копилка горя, спермацет и дикобраз", держится от людей в стороне. В его представлении бытие соплеменников умещается в банальном восклицании "давай займемся": "займемся обидой, чаем займемся и кофе, займемся любовью". Люди прозябают в отупелом полусне, женятся с бухты-барахты, наудачу мастерят детей, тупо пялятся в телик. Впрочем, и самому "герою" ничего не остается, как таращить глаза в небо - бесформенное, безграничное, постоянно меняющее границы воображения: "Звезд там не счесть. А Гагарина нет". Мир замер в ожидании чуда, в надежде на внезапное озарение, но все напрасно: похороны Солнца состоялись, а "растерянно-покорное" пространство "занято собой", "как недостроенный собор", "живет предощущеньем формы". Все, что совершается вокруг, начинается и заканчивается вне поля зрения: смутные продолговатые формы, события, нагрянувшие издали, способны лишь вызвать обман чувств.
Пространство мифопоэтики Комлева не имеет ни центра, ни периферии. В верхнем полюсе не прекращается полет "всякого ушлого": Люциферов, валькирий, звездоходов, кораблей Кортеса, Гарри Поттеров, гоголевских панночек, Ротшильдов и Рокфеллеров, Якиров и Тухачевских. Перед глазами читателя совершается постоянное движение в никуда: дозором обходит берег "провожатый душ и кораблей" Прокопий Великоустюжский, бегут поезда и "автобусы-ковчеги", выруливают "гибеллины-магелланы", скачет Валидол, прикинувшийся Ерофеем Хабаровым, бредут ветхозаветные волхвы и не отстает от них Афанасьюшка Никитин. А внизу, во мраке, поют кроты да копошатся гробокопатели - могильщики Солнца.
Чтобы вместе со словами не ушло из человеческой жизни сокровенное, о нем нужно говорить языком стиха, воскресить Слово, обновить вечные истины, оживить страсть. Предназначение поэта - встать на путь взыскания смысла. Через боль, юродство, покаяние и мольбу - к прорыву в высшее бытие. Поэзия Комлева сложна и многослойна, наполнена неожиданными аллюзиями и метафорами. Она необычайно музыкальна, в ней можно расслышать тихие проникновенные интонации, отголоски городского романса и трехаккордного шансона, ритмы и мелодии, характерные для русского рока, изысканную вязь из пауз, рифм и созвучий.
Комлев бросает вызов модным представлениям о поэзии. По безудержности и буйству фантазии и выдумки, по невероятному сплаву были и небыли, по слову, задорному и хлесткому с крепким наваром северного говора, эти стихи близки народным. Во многих стихотворениях автор обращается к фольклорным традициям. Былина, частушка, заговор, заклинание, проповедь, молитва, героическая и дворовая песня - поэт пробует различные формы переосмысления литературной практики, прибегает к словесной игре и иронии, употребляет прямые цитаты и реминисценции из классиков и псевдоклассиков, не боится юродствовать и совершать святотатство. Для преодоления разлада между мечтой и реальностью, для исправления деформированного пространства, в которое он поместил своего героя, Комлев нередко прибегает к пародированию. Низвергает божков массовой культуры, издевается над поэтическими штампами, идеологическими клише. Культовые в сознании современника тексты и истины подвергаются автором "Фонарщика" редукции, навязанные телевизором и Интернетом ценности осмеиваются. Но осмеяние и пародирование не являются самоцелью. Эти приемы лишь помогают выразить ощущение трагедии - личной жизни, судьбы страны и мира. Главное для Комлева - рассказать о неслучайности своего пребывания на земле, помочь читателю вернуть истинные представления о добре и зле, жизни и смерти. Поэт не печется ни о чем личном. Он помнит о своем долге: зажигать Свет.
- Смотрите также: Сергей Комлев в "Сетевой Словесности"
