Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


     
П
О
И
С
К

Словесность



ЕВАНГЕЛИЕ  ОТ  ЮРОДА




      - 1 -

      Нет повести печальнее на свете,
      чем наш рассказ про подворотничок
      поэта. (О Ромео и Джульетте,
      вестимо, я покедова молчок.)
      Как хороши, как свежи будут эти
      слова, в которых автор - новичок!

      Победу пятой точки у экрана
      справляет критик. (Камень в огород
      мой киньте завтра, а сегодня рано.)
      Под звон антипригарных сковород
      Святую Пасху празднует народ
      с благословенья Торы и Корана.

      Придет апрель, и сделает длинней
      короткий день. И если был Линней
      не прав, а прав Ламарк: от упражненья
      зависит рост и кроны, и корней -
      врежь с кондачка, прекрасное мгновенье!
      Еще одна строка, и ты - явленье.


      - 2 -

      В 00 часов означенного дня
      весеннего, означенного года
      дух Гамлета (а может быть, родня),
      с ошибкой набирая цифры кода
      междугороднего - был подключен в меня
      провайдером своим на Кавминводах.

      Ковчег межгалактический грузил
      продукт кошерный. Белые голубки
      складировались в клетках на настил
      дощатой палубы. Бранился боцман в рубке.
      А голос внутренний отчаянно бузил
      в глубинах подсознания, как в трубке

      у "Эрикссона". Сотовая связь,
      в мои мозги с орбит стационарных
      нацеленная, вдруг оборвалась.
      Но алгоритм контактов плацентарных
      с той нечистью, что нынче развелась,
      и прошлого созданий лапидарных,

      образовав пространственный клубок,
      связующий синхронно и заочно,
      остался. И забыл я, что убог,
      стан распрямил и выругался сочно.
      (Быть кандидатом в Думу я не мог,
      но - верь мне, Йорик - Демон был я точно.)

      А если, друг, высокое тавро
      во лбу твоем горит, и ты уверен
      не можешь быть в преданье, что старо,
      сюжет тобою должен быть проверен.
      Скрипи же, капиллярное перо,
      зане давно уснули град и терем!


      - 3 -

      Где б ни был я - а был я там, где мысль,
      забуксовав, искрит от перегрева,
      как вал карданный, погрязая в смысл
      всего, что просит пашня в дни посева,
      где сукин сын (чей пращур Гостомысл),
      для храбрости желая и сугрева

      полтинник накатить - нательный крест
      пропив, в одном исподнем трется,
      где отстрелявшись (будто крепость Брест,
      куда уже противник не вернется,
      всех переколошматив), певчий клест,
      на жердочку присевший, сковырнется

      (где драгоценной влаги не долил
      Хозяин в блюдце), где Адам и Ева,
      и каждой целке аспид отвалил
      по центнеру антоновки у древа,
      где Менелай законную делил
      с соседями, что справа или слева:

      там, где я был, любой подозревал
      за недостачей - происк сатанизма.
      По мере как незрячий прозревал,
      менялось содержание у "изма".
      И если кто-то что-то прозевал,
      неотвратимо следовала клизма.

      И надлежало щуке сорок лет
      науськивать живца на палестины
      небесные (с отлучкой на обед,
      на случку, на оправку, в карантины,
      поминки близких родственников, бред
      горячечный и детские крестины).



      - 4 -

      Теперь, когда мой глаз по-птичьи зорок,
      а разум зорче прежнего, иль слеп,
      и царской водкой запивает щелок,
      с красавицей, каких не видел свет,
      не помня даже - двести или сорок
      встреч с ангелом и пирровых побед

      нам на двоих записано в активе
      (или пассиве, но един итог),
      выклянчивая ордер на чертог
      сосновый - у того, кто ксиве
      привык не доверять, чье имя "Бог"
      противится любой ретроспективе,

      меж десен сжав размоченные корки
      ржаного хлеба и скупых речей,
      чьи выводы двусмысленны и горьки
      (в двусмысленности собственной горчей),
      я каюсь (но не в виде оговорки,
      а до конца!), что речь моя ручей

      не расточала свой звонкоязычный
      на то, как прут бараны на убой,
      в согласии с собой, как органично
      встает фонтан над фановой трубой,
      как таракан в щели межполовичной
      трубит пустым половникам отбой,

      как богохульник, пропустив стакана
      четыре кряду, корчится в хвале
      неслыханной, как череп истукана
      из мавзолей плачется земле,
      как нахтигаль поет аятолле,
      а соловей рвет печень богдыхана.


      - 5 -

      Стерев два посоха, две сотни башмаков,
      стальных коронок, проколов протектор
      души, почти избавясь от оков,
      резвясь, как со студенткою проректор
      в подлодке прокаженных дураков,
      как Лобачевский, я ломаю вектор.

      Фомой Неверным выслушав архи-
      стратига веры, правила и нормы,
      я мысленно ховаю хлам в архив.
      Храни, Господь, от порчи маттерхорны
      словарных слов! (Сиречь презерватив,
      лишенный содержания и формы.)

      Колпак шута на митру мудреца
      сменив, свой путь от паперти до морга
      пройдя до середины, два конца
      невольно - у идеи той, что твердо
      живого отличит от мертвеца -
      находишь, как у строчки из кроссворда.

      Да! Слово истины звучать обречено,
      сообразуясь с разреженьем слуха.
      Любой сквозняк, и сразу - порх в окно! -
      и даже просто фортку. (Вот непруха,
      Создатель!) Легче пуха есть оно,
      а ухо завсегда к ученью глухо.

      Да! Слово изреченное есть твердь
      души, а также - Прометей у тверди,
      распятый, чтобы виденное впредь
      не обернулось выкидышем вере,
      но страждущих притягивало. Ведь
      тогда оно прекрасно в полной мере.


      - 6 -

      Где б ни был я - а есть я там, где есть,
      что пить и есть, а также - с кем делиться
      последним, а последнее (как Весть
      Благая) призывает нас поститься
      и подводить итоги, и стремится
      найти пророка рядом, если есть.

      (Пророков нет. Ни плохоньких. На крохи
      халявы прежней их не заманить.
      Тем паче демократия! Мороки
      с ней столько, что возможно извинить
      пороки. Оттого-то скоморохи
      пророков обязались заменить.)

      Где б ни нашли меня - по голове
      отрубленной, иль по ушам в трясине
      мидасовым - я уступил молве
      придирчивой лишь притчею о Сыне,
      Отце и Духе Святом во главе
      и скрылся от назойливых в пустыне.

      Так вот, Али, где б ни нашли меня
      (узнать меня несложно по фигуре -
      фигуре речи - той, что в волчьей шкуре
      овечкой появляется, дразня
      общественность химер и злобных фурий),
      я заведу бесстрастно: "Бисмилля..."



      - 7 -

      Поверь мне, друг, на родине татар,
      чухны, вогулов, чукчей, черемисов,
      зырян, любая вера - Божий дар.
      Летят века посланцами чингизов.
      Над чертовщиной капищ, закомар,
      застрех - России запах кипарисов.

      Равно дремуч и праведен народ.
      Любая глушь для истины - столица.
      Повсюду правит ирод, а юрод
      на хлеб да соль звяцает на цевнице.
      Прорвавшийся в подшефный огород,
      козел "Макбета" исполняет в лицах.

      Не разберешь - где кремль, а где посад:
      как в пух и прах все убрано снегами.
      С гортанным криком молится кругами
      мохнатый ворон. Молча верит сад.
      Хрипит и шибко дергает ногами
      замерзший мерин. Каждый верить рад.

      Перекрестившись, глядя на собор,
      мы, от восторга млея, повторяем:
      "Все люди - братья!" (И багдадский вор
      тому свидетель.) И часы сверяем,
      когда Господь, прицелившись в упор,
      даст выбрать между Адом или Раем.

      Нехватка сна и выделенье слез,
      наличие любви и заиканья
      нас вынуждает принимать всерьез
      глобальные проблемы мирозданья.
      (Созвездье Пса сует свой мокрый нос
      туда, куда не добралась Меланья.)

      Мы с миром грез давно накоротке.
      Наш голубь мира сделан из картона
      и коротает старость в сундуке.
      (От злобы блядской столько всем урона!)
      Приняв на грудь сто грамм одеколона,
      стигматы веры нянчишь в кулаке...

      _^_



© Игорь Паньков, 2010-2024.
© Сетевая Словесность, 2010-2024.




Словесность