Встретишь в пещере единоверца,
Не разберешь - человек или зверь,
"Э-О-Ю-Я!" - изъясняется сердце,
А вырывается: "Ь-Ы-Ъ!" 1
Лев Лосев
Когда я послал несколько кочетковских стихотворений в одно - не худшее - литературное место в сети, один из его завсегдатаев отвечал мне, что, мол, есть у него примеры и посмешнее, и прислал в подтверждение несколько "бармаглотообразных" текстов, явно написанных на обороте тетрадки во время скучной лекции.
Я не спорю: возможно, кочетковские "новорусские стихи" тоже впервые появились как развлечение во время занудной лекции, и лишь потом, когда Лёня оказался на поэтическом фестивале в Македонии, идея БАИ приняла свой окончательный вид. Разница в том, на какой лекции происходило дело: по САПРу или по старославу.
Для Лёни язык - призвание и профессия, и его стихи заинтересовали меня как попытка экстраполяции, своего рода лингвистическая (анти?)утопия: как может отреагировать русский язык на происходящую у нас сейчас активную европеизацию, точнее - американизацию жизни и мышления. Не даром же говаривал Хайдеггер, что язык - это дом сознания. А поэт, как говорил другой известный человек, есть орудие языка.
С другой стороны, эти тексты - не просто лингвистические упражнения, это - художественные произведения, они стоят того, чтобы попытаться разобраться в их поэтическом языке. Тут можно, конечно, вспомнить написанные на парижской фене XV века баллады Вийона, которые современным французам понятны с величайшим трудом, (недавно их попыталась перевести Елена Кассирова и - при всем моем восхищении проделанным ею колоссальным трудом - не очень преуспела) или Лэнгстона Хьюза, писавшего стихи на языке Бронкса, но я - немного о другом.
Как известно, поэтический код в конце ХХ очень усложнился. Правильно понимать, допустим, Кибирова или Татьяну Щербину, очень непросто, несмотря на кажущуюся их простоту. Язык "Баи" не более и не менее сложен и своеобразен, чем язык других современных русских поэтов.
Права на "черный квадрат", как известно, добиваются пейзажами и портретами. Леонид Кочетков - выпускник этого года Литературного института, участник поэтического семинара Татьяны Бек, которая выделила его однажды в "Известиях" как одного из самых одаренных и оригинальных своих учеников. Своё умение писать на "нормальном" (с точки зрения лексики, конечно) языке он доказывал неоднократно. И поэтому его языковые эксперименты заслуживают серьезного к себе отношения.
Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах[Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...]Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём[Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...]Алексей Смирнов. Два рассказа.[Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...]Любовь Берёзкина. Командировка на Землю[Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.]Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду[Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.]Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней.[Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...]Аркадий Паранский. Кубинский ром[...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...]Никита Николаенко. Дорога вдоль поля[Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...]Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц)[О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.]Дмитрий Аникин. Иона[Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...]
