Память
О, ты, Траз-уж-Монтеш, моя сторона,
Где в камушке каждом жива старина!
Один португалец оттуда далёко
Судьбой был заброшен, и жил одиноко.
По Борбе родной на чужбине скучал,
Вернулся и девушку он повстречал.
Решилась судьба их за пару мгновений,
Венчали их в церкви, денёк был осенний.
И мальчик родился... Судачит молва:
Тот месяц злосчастный был месяцем льва ****.
Ах, девственна мать, что рождает поэта,
В очах её отблеск небесного света...
Луна для младенца плела ворожбу:
Шли три мавританки пророчить судьбу.
Сказали, внушаемы дивною силой,
Что станет он принцем, но лишь за могилой.
И годы прошли, вновь осенний денёк:
"Я в Кову поеду, прощай, мой сынок!"
Скорбящей Марии на матери платье,
В цветы убралась, на прощанье - объятье.
"Мы скоро увидимся, путь недалёк!"
Да, вот, не вернулась в назначенный срок.
Найти её муж безутешный пытался,
Поехал за нею, да там и остался.
Ах, воин отважный! Была в нём видна
Младенчески чистой души глубина!
Миры пересёк я, тоскою ведомый,
Без вас воротился дорогой знакомой.
Душа стала вещей под чарой луны,
Сбывается рок, нет в том вашей вины...
И всё же, чудесно, коль сын твой - Вергилий,
Пусть грустной судьбою его наградили.
Для вас, португальцы, я песню пою,
От вас не укрою тревогу мою.
Не ранить бы души вам песней унылой
Нет книги грустней в Португалии милой!
____________________________________________
* на севере в районе Барселуш есть местечко под названием Кова, но слово "Кова" также в португальском языке означает могилу.
** "Один" или "Одинокий - перевод названия единственной книги А. Нобре.
*** к образу луны Нобре обращается часто, он для поэта - воплощение магических сил, оказывающих огромное влияние на всю жизнь человека, в том числе на поэзию. В "Памяти" образы "святого", "дьявола", "луны", "Вергилия" выступают то в роли его книги "Один", то - самого поэта
**** знак созвездия Льва, соответствующий августу, считается злосчастным в народе.
Письмо Мануэлу
Прости меня, мой Мануэл, что допоздна
Брожу опять, но это не моя вина.
Виной - Коимбра, злая грусть её пейзажа,
Что ноет всё больней, мне душу будоража.
О новостях? Послушай, нервы, как разъяты!
Ты ветер попроси сдержать свой бег проклятый.
Умолкни, стонущий, послушный ветра бегу,
Шум чёрных тополей на берегах Монтегу!
Чем ветру плакать так, пусть тучи разверзает,
Зальёт слезами боль, ту, что его терзает.
Меня он мучает! Скажи ему, скажи!
Ах, он мне тягостней, чем старые ханжи,
Молитв мелодию бубнящие галопом,
Страшней медведя *, что с усердьем узколобым
Урок ответит свой, страшнее, чем алмаз,
Скрипящий по стеклу, чем холод лживых фраз...
Реви же вихрь, реви и пожирай мне душу,
Залей рассудок мой, как море топит сушу,
Впитав всю темноту, безвыходность стенаний.
И волны - лунный свет моих воспоминаний.
В моей лачуге, в ночь, частенько так бывает:
Колдует ветер, духов с моря вызывает:
Дни лета прошлого, безумия и света,
И там часов каминных сердце бьётся где-то...
Какие времена, как звёздочки, вдали?
Ты знаешь, Мануэл: те, что уже прошли!
И грусть от этого, и слёзы накипают,
И меркнет лампочка, и тени наступают.
А сон уходит, и привидится мне скоро:
Песок искрится, вдалеке встаёт аврора,
Плыву в челне по морю Господа Христа,
И смуглый Габриэл на вёслах... Даль чиста.
А призраки идут, из тьмы идут на свет,
В одеждах чёрных расставаний прежних лет,
О, сколько их! Мечты, видения офелий,
Звездами дальними мерцая еле-еле
На небе памяти нежнее и печальней,
Прошепчут исповедь студенту в скромной спальне.
Виденья милые! Ко мне, забудьте страх!
Река сладчайшая **, сквозной туннель в лесах!
Здесь Анту плыл, и за челном струилась пена...
И к мосту Тавареш спускаясь постепенно,
Нагими плавали в полдневную жару!
И всё прошло! Лишь пены хлопья на ветру!
И всё прошло...
Теперь не то: какие шутки!
Ведь, как в монастыре, у бакалавров сутки
Приходится терпеть студенческому люду:
Профессора снуют и нос суют повсюду!
И лишь когда закат восстанет над рекой,
И в бакалаврские сердца войдёт покой.
Едва коза *** проблеет жалобы, как сразу
Спич прозвучит: на полчаса всё те же фразы...
Студенты по домам спешат, как сельский люд
С полей идёт в тот час, как "Троицы" **** пробьют.
Ах, Мануэл, ты говорил, и ты был прав,
Когда решился я, в Коимбру путь избрав:
"Не стоит, Анту*****..." - говорил, но всё напрасно...
Пошёл - и курса не закончу, это ясно.
Насколько б лучше мне по-прежнему учиться
В природной школе, ведь могу я поручиться:
Вольнее нет и нет ей равных в этом свете!
Профессор Океан - знаток на факультете!
Он нам прочёл из психологии немало,
Всего лишь года, чтоб закончил, не хватало.
Уроки наблюдений, истин вечный блеск,
Был полон тайного значенья каждый всплеск,
И ветра стон, и солнца пламенное веко...
Уже прочёл он всё о сердце человека.
Я на Коимбру променял приют лесной,
Где ректор-Пан стихи читает под сосной!
Зачем? Да, может быть, причина просто в лени:
Коза - там дрозд, поёт, чуть свет прогонит тени...
Ах, Мануэл! Тоска! А издали мечталось...
Но то же, что всегда, со мною снова сталось:
Лишь даль меня влечёт, мистерия надежды,
Ну а вблизи - спадают лёгкие одежды
С моих иллюзий и - вдруг всё перевернулось.
Душа от изумленья всколыхнулась...
Вот и таверна знаменитая Камелий ******
Была ты небом для меня, на самом деле,
Где ужин подаёт Мадонна, не иначе,
Студентам старших курсов, баловням удачи.
Ах, на Мадонну я взглянул из-за кулисы:
Камелий больше нет, осталась "camelice"*******.
Но проступает в суете пустой, постылой
Другой Коимбры, легендарной, облик милый...
Свет лунный здесь так ласков! Ну, а девы, девы...
Как поцелуй пьянят, чаруют их напевы,
Средневековые повадки и черты -
Какие девушки!...
..............................Ах! не поверишь ты!
Когда цвет ивы оттенил декор балконов,
Нашёл и я себе весёлых компаньонов
По дому. Возле них, как солнышко пригреет.
Вот, Марио - всегда развеселить сумеет.
При нём и смерть бела, и значит, будем живы:
Смеются даже ветхой мантии разрывы!
Фернандо не видал? Как остроумен, страх!
Ну, вылитый из Сантареня он монах!
Дуэт голландочки, блондинки в горностае,
И португальца... Ну, а Мишку? То святая
Тереза Иисус в мальчишеском наряде...
Ну, приезжай сюда, дружище, Бога ради!
Я знаю, ты пленишься этой стороной,
Давай мне руку, и пойдём скорей со мной!
Пробило четверть: перерыв. Ну, вот, смотри!
На это стоит посмотреть, держу пари...
На галереи, где века гуляли мавры,
Сейчас из тесных клеток выйдут бакалавры.
Их спины сгорблены, а голоса негромки...
Ну, кто поверит, что они и есть потомки
Отважных моряков шестнадцатого века?
Худые, бледные, учителей опека
Их обескровила... Да ты не хохочи:
Ну как такие смогут взяться за мечи?
- И доктора? - Вон те, которые построже.
Два исключения, другие все похожи:
Великий Пост Души! На всех печать поста...
Смеёшься? Нам с тобою, грешным, не чета.
А тот надменный великан со статью кедра,
Что на меня так нежно смотрит, - это Педро
Пенеду!
..........Педро мой! И надо так случаться,
Что я, счастливец, у тебя могу учиться!
О, Педро! Милый друг! Душа моей души!
Я помню маленьким, когда в ночной тиши
Капризничал, то нянюшка моя, бывало,
Меня пугая, буку - Педро - призывала.
Я затихал, она ж, используя находку,
Ну, имитировать тяжёлую походку...
- Тук! Тук! - Сейчас войдёт! Не любит он нытья!
И ты входил, о Педро, в страхе видел я!
Мой старый Педро! Призрак, пугало из детства!
Я так тебя люблю, что даже знаю средство,
Как сохранить твой труп нетленным на века
(Однако Педро не умрёт наверняка!):
Возьму тебя и, увенчав зелёным миртом,
Засуну в башню, что заполню чистым спиртом,
И для потомков налеплю на ней гигантский
Ярлык: "Аль-Бейд, король, владыка мавританский".
Чу!.. Мануэл, сигнал! На волю поскорей!
Пойдём...
.........Ведь солнце нас встречает у дверей,
Там душу освежим, целуя и любя...
В места мистические поведу тебя:
Пейзажей нет и незабвеннее и краше!
Тентугал, Торреш, Селаш, Оливайш, Сернаше,
Фигейра-де-Лорван, Кондейша, Назаре! ********
В моём вы сердце, как листочки в янтаре...
Течёт из сердца в бликах солнечных лучей
Воспоминаний несмолкающий ручей.
Кондейша?
...............Ну, пошли, там праздник бьёт ключом!
- А солнце, пыль, толпа?! - Нам это нипочём!!
Глаза девичьи - лунный свет, и нежны лица.
Студентам с девушками любо веселиться:
Цветы с груди подруг срывают, трепеща,
И плечи их укрыть спешат полой плаща.
А старики молчат, мешать-то нет нужды:
Один лишь поцелуй не натворит беды!
Сельчане пожилые незамысловаты
Подходят за советом: мы же адвокаты,
У нас - смекалка, ум и знание закона,
В народе к "докторам" почтение исконно.
Подходят: что им делать? Лишь пробились всходы,
Тут ливни, как на грех - весь труд испортят воды...
- Что делать? Пейте их! - подскажут им нарочно.
Уходят, обещают выполнить всё точно.
Тропинка вьётся возле ярких страстоцветов...
Ах, горе вам, бедняги, от таких советов!
Тентугал?
...........Утра синь! Бери скорей перчатки.
Где шляпа? Собрались? Ну, вот, и всё в порядке.
Всего-то десять миль, и тракт сейчас пустой,
Алберту ожидает нас и милый Той.
Сегодня чудный день! Таким был мир в начале!
С утра я видеть не хочу ни в ком печали!
Дари нам осень аромат свой колдовской!
Прочь, меланхолия! Вокруг - покой, покой!..
Вот чёрных тополей нагой, печальный ряд.
Щеглы на ветках, пусть вас пеньем оживят!
Стоите, грустные, с восхода дотемна,
А ветер к вам несёт листву и семена,
И птиц, и дождь, и сор, и тучи комарья...
Бедняжки, тоже одинокие, как я....
А осенью вас ветер дерзко оголяет,
Сгибает до земли и кашлять заставляет...
Стоите в саванах, готовы для могилы,
Напоминает мне ваш ряд, ваш вид унылый
Домишки с краю для чахоточных в селе.
И встретимся ли, нет - мы боле на земле?
Но вечный есть покой и вечная краса,
И души всех взойдут на эти небеса,
Кто жил и принял смерть и в море, и на суше -
И души чёрных тополей, и наши души.
И там мы свидимся опять, где нет страданья...
До встречи тополя, до нашего свиданья...
И вот, уже пейзаж тоскливый за спиной,
Пошли холмы звенеть травою-тишиной,
Быки пасутся, мессы птиц в небесной шири...
И солнце сеет справедливость в нашем мире...
На костылях калеки, еле тянут ноги,
Повозка наша быстро катит по дороге,
Монетки брошу я, на них лучи играют,
А внучки бедолаг монетки подбирают.
Вот Сан Жуан ду Кампу утонул в пыли,
И, наконец, Тентугал забелел вдали.
Тяни, Пятнистый, живо, мальчик, постарайся,
Ещё чуть-чуть - и отдых, ну, не упирайся!
Мы едем всё быстрее, и пыль за нами вьётся...
На месте!
.........А Тентугал солнечно смеётся
Домишками своими... Чудное местечко
Люблю его: здесь лес, и монастырь, и речка...!
Монахиня здесь есть: краснею и бледнею,
А словом ни одним не перемолвлюсь с нею.
Куплю у ней пирог, проделав путь неблизкий,
Мечтаю: в пироге есть место для записки!
А это, ведь, конверт, себе я говорю,
А вдруг в нём сердце милой, вот я посмотрю!..
Разрезал, а внутри - корица и мускат...
И сердце лишь своё я повезу назад.
Коимбра, 1888 - 1889 - 1890.
______________________________________________
* "Медведь" - лучший ученик на курсе или в группе.
**. Реку Леса.в Леса-да-Палмейра называют сладкой рекой, чтобы отличить её от канала с солёной водой, который течёт параллельно с ней до моста Тавареш, где заканчивается.
*** "Коза" - университетский колокол Коимбры.
**** "Троицы" или "Аве-Марии" - удары колокола на закате, являющиеся сигналом окончания работ для крестьян.
***** Анту - поэтический псевдоним Антонио Нобре.
****** известная в те времена в Коимбре таверна тётушек Камелий.
******* "Сamelice" - глупость, вздор.
******** районы округа Коимбра, её окрестности.
Закаты Франции
- Старое вино солнечного зноя!
Чашу мне налей славного Грааля.
Солнца багрецом, точно после боя,
Запад-цирк залит под пятой мистраля.
....................Чужестранцы вы, мне вы не родные,
....................Франции закаты, не люблю вас, нет!
- Солнце, ночь близка! В пелене тумана
Напоследок твой шабаш хороводит...
Падре-Океан из муки багряной
Гостию слепил, причащать приходит.
....................Троицы лучи, на стекле цветные,
....................Час, когда помол мельники честные
....................Понесут домой, оставляя след...
Мощь твоя, закат! Дантов Ад камлает:
Грозный бой светил! Праздник злых колдуний!
Страшная, в крови, голова пылает,
Заклиная день мраком новолуний.
...................- В мире в этот час тишина такая!
................... Франции закаты, не люблю вас, нет!
Смеха семь цветов: радуга искрится,
Там Иуды зрак меж орлов! О, Солнце!
Пусть же развернёт свиток Плащаница,
Лик Христа явив в каждом волоконце!
...................В этот час замрёт суета людская:
...................Мне кивнёт Инеш, лавку замыкая,
...................И идёт с полей Педро, наш сосед...
Солнце! Ты - титан сей летучей глыбы,
Кровь её ты льёшь: вся в крови орбита.
А сама Земля, то ль с креста, то ль с дыбы,
То ль твоим ядром грудь её пробита...
...................- Час, когда вода раскроит суглинок...
................... Франции закаты, не люблю вас, нет!
Море и закат! Зелень льёт пурпурным...
Грозовая даль! Мчит мистраль сурово.
В сумерках мычит лунная корова,
Брызжет молоком, жёлтым и лазурным
.........................Час, когда пройдут в золоте пылинок,
.........................Девушки, что в храм горлиц-урсулинок,
.........................Чистый и благой свой несут рассвет...
Ах, мои глаза! Двое старых пьяниц!
Солнце! В честь твою - сладкий хмель муската!
И горячкой в грудь винных чар багрянец...
Здравие твоё, Сир Фальстаф заката!
..........................- Я люблю закат, но не столь кровавый,
.......................... Франции закаты, не люблю вас, нет!
Ну, прощай! Пора. К ночи разыгрались
Моряки-ветра, не по души ль наши?
А светила в круг в кабачке собрались,
Пьют они и пьют медленные чаши.
..........................О, чахотки след - плат от крови ржавый!
..........................О, небес плевок свету Божьей славы!
..........................Франции закаты, не люблю вас, нет!
Париж, 1891.
У огня
Ноябрь. Один! Мой Бог! Как этот мир мне скучен!
..............И ни души нигде...Лишь марево свечей.
Ночь длится без конца... О, Боже! Я измучен.
Как ветра жалкий вой, моей душе созвучен
.............Сплин этих нескончаемых ночей!
Как холодно! Окно, где тесно чёрным тучам...
Постель, как лёд... Жозеф, ещё угля!
И лишь когда умрёт всё в пламени певучем,
И сердце, догорев, взовьётся, став летучим,
Сон снизойдёт, мне веки тяжеля...
Мяуканье и вой - то ветра истерия:
..............Шторм близится, и небосвод свинцов!
На шкотах, эй! Рыбак! Читай "Аве Мария!"
Вода так холодна! Безжалостна стихия...
..............Как страшен вид плывущих мертвецов!
Сон не идёт. Тоска! Под тихий свет лампад
И за окном струящуюся просинь
Меня уносит боль. Распад сознанья, ад
Сомнамбулический. Я вижу листопад
В апреле... О, души скорбящей осень!
О, жизнь! Счастливцы те, чьей жизни рвётся нить,
-------------Я знаю: умирающие кротки...
Твоё сиротство, Смерть, хотел бы я делить!
Чу! Стук. Здесь кто-то есть? Вновь начало штормить?...
-------------То бедный Жорж! Он кашляет в чахотке...
Ноябрь чахоточных! Пора недомоганий
И судорог последних до утра...
Священник радостен и потирает длани,
Аптека соберёт с больных побольше дани,
У плотников - горячая пора...
Вот поезд... Он меня на миг преображает,
................Но прошепчу: "Не надо, не прельщай..."
"Прощай и в добрый путь!" Пусть нас мечта сближает,
Пусть счастлив будет тот, кто нынче уезжает,
...............И горе всем оставшимся... Прощай!
Все странствия - обман, и в мире всё обман:
Зло всюду - от людей, добро - от Бога...
Антеро* милый прах! Там бьёт крылом баклан...
Хочу молиться там, других не надо стран,
Лишь в Áгеда испить воды немного ...
В Испании я был, там улочки узки,
...............А Франция так по ночам пригожа!
В Германии блуждал, одетый щегольски...
Я видел много стран, моря, снега, пески...
...............Тоска! Тоска! Везде одно и то же!
Уймите звуки вы циничных этих песен,
Пивные душные. О, звёзды в вышине!
Природа, лунный свет! Мне здешний воздух пресен!
О, тополя в ночи, чей запах так чудесен,
Подобные мечтам... Ещё вы снитесь мне!
Меня не мучит боль. Я счастлив этой верой
...............В Иную жизнь, там, в Небе ледяном.
Я продал книги, я идеи счёл химерой,
И медальон** ношу я на цепочке серой,
...............Беседую с ним часто перед сном.
А дождь идёт...Мой Бог! Как этот мир мне скучен!
И в доме никого. Лишь ветер - в сто бичей.
Ночь длится без конца... О, Боже! Я измучен.
Как ветра жалкий вой, моей душе созвучен
Смертельный сплин моих отравленных ночей!
Париж, 1890 - 1891.
* Антеро де Кентал (1842 - 1891) - португальский поэт, философ, политик, родился на острове Святого Михаила (Мигела) из архипелага Азорских островов, где в 1891 году покончил с собой и был похоронен.
** Медальон с портретом невесты поэта.
СОНЕТЫ
8.
О, рыбаки из Пóвоа, о други!
Хочу делить я с вами непокой,
Носить берет трёхцветный, что в округе
Завзятый самый носит волк морской.
Как души просмолённые упруги,
В работе загрубевшие мужской!
И я бы с гордостью пенькой натуги
Так душу конопатил день-деньской.
Ах, почему я не из этих мест?
За вас, когда изменчива фортуна,
Сеньор де Матозиньюш держит крест.
А если не ослабнет такелаж,
И после шторма в порт вернётся шхуна,
Заступнице - Марии - парус ваш!
Леса, 1889.
11.
Вот сосны выступают из тумана,
Семидесятилетние стволы.
За нами надзирают неустанно,
Как Пана чрезвычайные послы.
Под люстрою луны мерцая странно,
Далёко от хулы и похвалы,
Слагают ноты, строго и пространно,
Там, в вышине, где небо и орлы.
Как вытянулись, Талейраны гор!
Вам свойственно, судьбе наперекор,
Не гнуть спины ни перед кем на свете!
Ах, как сладка мечта моей душе,
Чтоб стать у Пана новым атташе,
В дипкорпусе, в зелёном кабинете!
Коимбра, 1888.
16.
Оливково-зелёный океан.
На этих водах думаю о доме,
Как засыпал я в сладостной истоме,
А утром запах молока - духмян...
А здесь холодный от воды туман,
Туман - и ничего, на мили, кроме...
И, может, завтра в водяном разломе
Исчезну, странный гость, никем не зван.
Вслед - ни молитвы близких, ничего...
Мой дом - там детство, я вернусь в него,
Сестра там шьёт, в саду поёт цикада.
Карлота старая, закрой окно,
Начни мне сказку, ту: "Давным-давно..."
Ах, не мешайте плакать мне, не надо...
Ла-Манш, 1891.
Святая Ирина
(Что расцвела в Набансии в 7 веке)
По девственной реке не лунная ладья,
Торит извечный путь - скользит в волнах Святая.
От золота волос волнистая струя
Сама, как жар горит, в лазурной глуби тая.
Нет слаще сна Святой, спокойней забытья,
Для влажного чела - мазь лунная, густая,
А к телу льнёт воды сквозная кисея,
Ирина по волнам скользит, скользит, блистая...
Скользит, как белый чёлн, в опал и молоко...
И, увидав её, шепнёт жасмин левкою,
Что мрамор на воде колышется легко.
Вплывает в океан...Ещё далёк восход...
И кто-то молит там, над тихою рекою,
За тех, кто в этот час - над бездной тёмных вод...
Леса, 1885.
Похороны Офелии
Уснула, умерла, ушла в мечты... Не троньте!
В обитель - путь её, там, в небе купола.
Молитесь за неё, поля на горизонте
И тополя у вод, в которых смерть нашла.
Так Гамлет захотел. Вы постриг узаконьте,
Зовущие её к себе колокола.
Молчите вы, дрозды, в кустах не пустозвоньте,
Укрой её теплей, грядущей ночи мгла.
О, ласковый закат, влюблённый и унылый!
За нею лишь одной бродил он дотемна,
Теперь его свеча пребудет над могилой.
Струящихся светил на небе след нечёткий:
Планеты нанизав на свой шнурок, луна,
Лишь за неё молясь, перебирает чётки.
Леса, 1888.
|