|
|
Элина Войцеховская
[Написать письмо] 
Мне случилось родиться в провинциальном городе, в котором я никогда впоследствии не жила. Причины тому были сугубо практическими: бабушка со стороны отца работала в роддоме. Так случилось, что только во взрослом возрасте я взглянула на это красно-кирпичное здание, и ничего во мне при этом не дрогнуло.
Когда отец, в том же провинциальном городе, отправился докладывать советской власти о малорадостном для нее, как оказалось впоследствии, факте моего явления на свет, ему было сказано, что избранного им имени нет и никогда не было, и пусть он подыщет что-нибудь полегче. Роковую роль сыграло явление пьяного вдребезги дядечки, требовавшего назвать новорожденную дочь Чайкой. На этом фоне прошло бы, видимо, почти любое имя.
Раннее детство прошло в коммуналке, где на 16 кв.м. обитали мама, папа, бабушка, прабабушка, и я. В возрасте двух лет я спросила, во-первых, все ли люди видят одинаково, и во-вторых, действительно ли существует то, что видят люди, или это им только мерещится? В 3 года я объявила о своем намерении стать писателем, в 4 - разучилась летать. Прежде было вполне естественным, улучив момент, когда все выйдут из комнаты (что случалось по понятным причинам нечасто) предаваться скромной левитации на высоте 30-40 сантиметров от пола.
Занималась мною почти исключительно бабушка, в результате чего во мне засели такие осколки возможностей и невозможностей прошлых эпох, которые сами по себе представлялись невозможными. Бабушка умерла, когда мне было 6 лет. Ее смерть стала первым моим сиротством. Тогда же официально развелись родители.
Впоследствии я училась не тому, чему надо, а, может, и тому. То, что надо, рано или поздно выучивается само, а то, чего не надо, нипочем не выучишь, если не заставят, но и оно не бывает лишним. К счастью, мир не так прост.
В школе мне приходилось трудно, знаком чего явилось, в частности, удовлетворительное поведение в аттестате о среднем образовании - случай исключительный для приличной девочки, что и говорить. Нет, я не колотила окон. И одноклассников почти не колотила. Антисоветских высказываний не допускала, ибо мама жестко предупредила, что если я что-то "нетакое" скажу вслух, то она окажется в тюрьме, а я в детском доме. Этот дух - ежеминутно возможной посадки - был принесен бабушкой из лагерей и ощущался в семье куда как явственно. Моей школьной провинностью были наивные исправления учительских ошибок. Школа была очень плохой - рядовая школа в рабочем районе. Было ли бы в другой по-другому? Не знаю.
С лепрозным этим аттестатом мне удалось поступить в университет, и, более того, удалось его закончить. Не допуская, по обыкновению, антисоветских высказываний, я все-таки активно уклонялась от того, что тогда именовалось общественной работой. В результате обычную стипендию получала всегда, повышенную - редко.
Родители были слишком хороши для той эпохи, которая им досталась, и умерли молодыми с интервалом в год. Во взрослую жизнь я вступила со свежим дипломом в руках, двумя свежими могилами в двух разных городах и однокомнатной квартирой в рабочем микрорайоне, война за которую, в частности, стоила жизни маме.
С этих пор единственной возможностью существования для меня стало вечное движение, с частой переменой декораций, ибо в самоубийстве смысла вряд ли больше, чем в жизни.
Приходилось жить на пыльном Востоке, явившем великолепную почву для рассуждений на тему восток-запад. Приходилось в добропорядочном Цюрихе, показавшемся мертвенным после Рио с его кокосами и прелестной пошловатой барственностью. От нервной истощенности великолепно исцелила антикварная квартирка в Венеции - тысячелетние стены! Посмотрим, что будет дальше.
Утехи пантеизма
стихи
(13 мая 2002)Двенадцатая дочь или Вам это понравится
комедия
в соавт. с Михаилом Сазоновым
(6 мая 2002)Освобожденный Одиссей или Ведь мы - ведьмы!
комедия
в соавт. с Михаилом Сазоновым
(1 апреля 2002)
НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" Владислав Кураш: Последняя глава. Артюр Рембо [Это была отчаянная авантюра. Больше десяти месяцев он просидел в Таджуре, небольшом сомалийским порту, в ожидании прибытия закупленной партии оружия....] Маргарита Ованесбекова: Снежинки [В этом году, несмотря на низкую температуру, во всём городе ещё не упало ни одной, даже самой маленькой, снежинки...] Николай Архангельский: Поэты яблочной поры [яблоня спящая в январе / бабочка спящая в янтаре / жизнь очень маленькая сама / так велика из окна / ума...] Алексей Борычев: Стихи. Должно быть нечто большее... [Это всё – и ты, и я, и все! / Это всё – и разности, и суммы... / Вся вселенная – в твоей слезе. / И в моём костре – полночный сумрак... /] Ирина Горбань: Вовкина любовь [Больной человек не знал. Он ничего не знал кроме того, что ему очень надо обнять Леночку и сказать, как сильно он её любит. Иначе не успеет...] Дмитрий Рябоконь: Фокусник по-настоящему [А в стихах должен быть эпатаж, / А в стихах должен быть кураж, / Видимо, – стихи нынче плохи, / А должны кусаться, как блохи...] Татьяна Разумовская: Лингвостишутки [Все мы знаем – нету в мире мира, / Вина вряд ли этому виною... / ...В смыслах слов просвечивают дыры, / Что-то не в порядке под луною...] Ольга Горицкая: Земные мелочи [Ещё живи меж вечностью и мигом, / Нагольной глиной и сырой зарёй, / И прошлое учи по новым книгам, / И сущее на чёрный день зарой...] Читайте также: Владимир Алейников: Предчувствие Чернобыля | Дмитрий Гаранин: В окне Овертона | Александр Пономарёв: Сейчас погуглим | Олег Сешко: Стихотворения | Алексей Смирнов: Три рассказа | Ольга Суханова: Мост через реку | Виктория Тищенко: Стихи разных лет | Елена Уварова: Нездешний Бог | Владимир Бененсон: День, когда убили Джона Леннона | Илья Будницкий: Заморозок | Надя Делаланд, Подборка стихов по материалам курса стихотерапии "Транс-формация" | Михаил Ковсан: Чужие сны | Анна Нуждина: Литературный туризм. О модели организации стихотворения Вадима Муратханова "Путешествие" | Александр Попов (Гинзберг): Детские стихи для читателей всех возрастов | Наталия Прилепо: Лодка
