|
СЛОВА,
ИЗВЛЕЧЕННЫЕ ИЗ КОРНЯ
| |
|
* * *
Господи, прости мне этот стих!
Пусть к тебе взываю жалкой речью,
Но ведь ты-то знаешь - больше нечем.
Ладно - речь, хотя бы стих прости!
Не брани и не гони с листа,
Где лежу я буквами наружу,
Этот стих, другие ль - лучше-хуже -
Ты же сам вложил в мои уста.
Господи, не ты тому виной,
Что грешу стихами - жизнь такая -
Но зато в другом (ну, ты-то знаешь!)
Чуть ли не единственно - с женой.
О стихе, всего-то, о своем
Я молю, быть может, словом низким,
Я - не ты, - на русском да английском
Лишь могу, и то - со словарем.
Не стишок виновен, это я
Так его, поди-ка, исковеркал,
По твоим - уверен, высшим - меркам
Он никак не более червя.
Посмотри, как жалок он и хил,
Как сучит ручонками нелепо,
Вслушайся, как трогателен лепет!
Господи, чтоб ты его простил!
После смерти вырви мой язык,
Труп мой пусть, кого пошлешь, изгложет,
Только стих - его, мой добрый боже,
Пожалей, как ты уже привык.
Господи, прости, нет больше сил,
Лоб болит и чешутся колени.
Не пойми превратно - не от лени...
Ну, прости! Вчерашний же простил...
_^_
БОЛЬШАЯ ЭЛЕГИЯ СЧАСТЬЮ
(Д. ДОННУ и И. БРОДСКОМУ)
Все стихло. Ночь усталая со стула
Сползла, уснув, и тут же в двух шагах,
Посапывая, мирно прикорнуло
И наше счастье, - кажется, в ногах.
Уснуло все. Уснули наши беды,
Заботы, боль, - надеюсь, до утра
Спит ненависть к нетрезвому соседу,
Ломившемуся в дверь еще вчера.
И мы с тобой, мой друг, уснули - чаще
Мы в это время... и не на словах! -
Покой и воля - там же, где и счастье,
Последнее - напомню вам - в ногах.
Русалки, гномы, эльфы спят, наяды,
Спит Дед Мороз - ну, тут понятно - дед.
Спит правда. Не в ногах, конечно, - правды
В ногах и спящей, как известно, нет.
Вся нечисть спит, к примеру, этот ушлый
Бесенок - не младенец ли на вид!
Ты тоже спишь, мой ангел, спишь, в подушку
Уткнувшись носом. Сон твой тоже спит.
И книги спят, спит даже "Кама Сутра",
Обложками укрывшись, спит кровать.
Уснуло все. А будущее утро
Не просто спит - не думает вставать.
Бандиты спят, спят сыщики, ищейки,
Спит олигарх, но зная наперед,
Что сон рубля уснувшая копейка
Во сне и то все время бережет.
Уснула жизнь, и смерть уснула, вежды
Смежил Харон - смотри за ним, Творец! -
И может, спит последняя надежда
На то, что все проснется, наконец.
Все спит, мой друг, все спит, само движенье
Уснуло, успокоясь, сам покой
(В ногах, напомню) ток и напряженье,
Будильник спит - тик-так - хотя, постой...
Нет, тоже спит, и голод спит - не тетка,
И тетка, я уверен, где-то и
Не только спит все это - есть наметка -
И то, что спать не может, тоже спит.
И ты, мой друг, мой ангел, спишь, и счастье
Твое (в ногах, напомню все же вновь)
И спят мои, к тебе прижавшись, части,
И спят твои - в ответ, и спит любовь.
Спит телефон, гудка - снимите трубку! -
И то не будет, так как индивид,
Который мог бы снять, пускай и в шутку,
На самом деле тоже крепко спит.
Спит молоко вчерашнее и киснет,
Его убрать забыла, верно, мать,
И спят, забыв об этом, даже мысли,
Включая мысль о том, что надо спать.
Мой друг, мой нежный друг, ты спишь - о, боже! -
Ну, сколько можно, слышишь, жизнь моя! -
Но всё молчит, всё спит, сказать не может,
Не в силах крикнуть что-то, сплю и я.
Уснул поэт - чувствительный капризный,
Давя челом уснувшую тетрадь,
И спит - о чем же спорить? - смысл жизни,
Но не в ногах - там счастью только спать.
Спит генерал, политик спит, тревожась
За нас за всех, а значит за страну,
Хотя, всмотритесь, нет! - тревога тоже
Уснула рядом с ними. Ну и ну!
А как же недруг, враг-то как же? - ночью
Он же границу может у реки!
Но успокойтесь, спите, знаю точно:
Злодеи спят, беспечно как сурки.
Уснула совесть - вряд ли скоро встанет,
Не спавши вот уже который век,
Бычок, качаясь, спит, спит, плача, Таня,
Что уронила мяч в одну из рек.
Планета спит. Моря уснули. Даже,
Хотя и извергаясь, спит вулкан.
Дома уснули, избы, хаты, пляжи
И - не на сцене, правда - спит канкан.
О, как прекрасна, ангел мой, во сне ты:
Покой в чертах лица (хотя в ногах
Покой и счастье, я напомню, где-то
Уснули, - ну, вы вспомнили, ага?)
И мрак Вселенной спит, наставив звезды,
И солнце спит, нырнув за горизонт,
Дневальный спит "на тумбочке", и взводный,
Что должен бы проверить - спит и он.
Спит поезд - не разбудишь ни в какую! -
Купейный, даже общий спит вагон,
И тот, кто там, над нами - я же чую! -
Нет, имя не могу назвать - и он!
Всё спит, пока ты спишь, уткнувшись в вечность,
Мой нежный друг, тепло прильнув ко мне,
Как этот стих - вы поняли, конечно,
Он тоже спит, придуманный во сне.
Ты спишь, мой друг, и спит в твоей же власти
Желанье встать, разрушив сон, но... Ах!
Ты спишь и спишь, не ощущая счастья,
С тобою вместе спящего. В ногах.
_^_
* * *
Ну, спи, дружок. Спи крепче год от года,
В сон погружаясь полностью, до дна,
Ведь глубина познания природы
Сравнима только с глубиною сна.
Во сне на души так похожи лица,
Что их издалека не отличишь,
А лучший сон - такой, в котором снится,
Что спишь и видишь сон про то, как спишь.
Забудь во сне про тьму своих сомнений,
Про то, как числа делятся на сто,
Про жизнь, как совокупность сновидений,
Про сон как жизнь, в кровати, разве что.
Нет, сон - не кайф, не состоянье транса,
Забудь про это, это все не он,
Как время, превращенное в пространство,
Представь, пойми, прими, используй сон.
Подольше спи (о, сколько смысла в этом!)
Покуда спишь, любое время - рань.
По отношенью к жизни - это метод.
... Но если уж проснулся - сразу встань.
И не считай с зарплатою конвертик
За сон, хотя зарплату сосчитай,
И жизнь противоядием от смерти
С утра по чайной ложке принимай!
_^_
* * *
Помню, как в период перестройки
Я любил Овчинникову Зойку...
Зоя, Зойка, зайка дорогая,
Мы же все с тобою проморгали,
Променяв на небо голубое
Цвета платья, снятого тобою.
Все забылось, сгинуло куда-то,
Даже Съезд Народных Депутатов,
Но тебя, Овчинникова Зоя,
В тишине полуденного зноя
На меня наставившую груди,
Словно киллер, - я не позабуду!
Как забудешь дождь над головою,
Шедший так, как мы с тобою - стоя,
Где-то речь звучала Горбачева
(Слов не помню) было горячо, и
След на бедрах помню от резинки
Да пустые полки магазинов.
Помню Зойку, строящую глазки,
А не демократию и гласность,
Снова Зойки пухленькие формы,
Где-то - Павлов, алчущий реформы,
Солженицын, губы Зойки, Сталин, -
Так мы за ночь, помнится, устали -
Утром выползали на коленях! -
Ельцин, Зойка, Берия и Ленин.
Помню, нас шатало - ветер, что ли? -
Или страсть - моральные устои?
Треугольник - темный, как свобода...
Муж ее - из дальнего похода.
(Извини, Овчинников Серега,
Образ твой не надо было трогать)
...Как потом, я помню, было плохо...
Зойка, Зойка - целая эпоха!
Где оно? Куда все подевалось?
Будто бы, вообще, не начиналось.
_^_
* * *
Сначала это было просто так:
Слегка в серванте звякала посуда
Да втискивался в форточку сквозняк
И босиком прогуливался всюду.
Ничто не предвещало, что потом,
Когда глаза совсем заменят лица,
Меж пауз и словечку целиком
Ни разу не удастся разместиться.
Они - уже сгоревшие дотла -
Просыпались на волосы и платье,
И сила чувств подействовать смогла
На тело, погруженное в объятье.
Точнее, на тела. Их было два.
Но зеркало вспотевшее, волнуясь,
Увидело, наверное, едва
Две головы внутри у поцелуя.
Секунды злились, будто суета
Нервировала их и раздражала,
Хотя пространство сжато было так,
Что времени внутри не оставалось.
Не замечали чувства, что в игре
Их стало много больше, чем вначале,
И в комнате, квартире и дворе
Они, как ни крутись, не помещались.
Вдруг, кипятясь в конце, как молоко,
Сбежало все, что есть внутри у взрослых,
И жизнь распалась сладко и легко
На "до", как полагается, и "после".
И медленно, как, может быть смола,
Стекало время, вроде бы некстати,
И выпрямиться так и не смогла
Хребтина перебитая кровати.
_^_
* * *
Она, конечно, не очень красива, но
Совсем не урод. И часто глядит в окно.
Не то, чтобы что-то ищет в мельканье лиц,
А просто ждет того, кто и будет - принц.
А окна - скрытые камеры - в них видней
Скорей недостатки, чем ценность вещей, людей.
В них все ущербны: кошки, дома, столбы,
Естественно, принца там и не может быть.
Но чаще не улицу видит она в окне,
А мужа-принца, который приходит к ней
И - пусть, не букет цветов, да еще зимой -
Но всю получку гордо несет домой.
Она представляет: дверь открывает в дом,
Смотрит, как он умывается, ест потом,
И в отпуске, по выходным - не в театр, в кино -
А оба сидят и просто глядят в окно.
_^_
© Леонид Цветков, 2003-2025.
© Сетевая Словесность, 2003-2025.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Ирина Романец. Плеск моря в кончиках пальцев. Миниатюры. [Существуют ли ответы без вопросов и ключи без замков? Тени без света и музыка без слушателя?..] Юрий Бородин. Творческие портреты поэтов-современников. Цикл статей. [Автор анализирует творчество современных поэтов Дмитрия Мельникова, Сергея Пагына, Дмитрия Мальянца, Ольги Старушко и Ивана Плотникова.] Борис Кутенков. Избранные записи из телеграм-канала – 2025 год. Часть I. [Сформулировал для себя критерии обывательского отношения к литературе...] Владимир Алейников. Ангелы. Эссе. [О художнике Александре Харитонове (1932—1993), одном из мастеров "советского неофициального искусства".] Владимир Серебренников (1968-2021). Отсутствующий пейзаж. [Останется одно в конце концов /
прошедшее оснастку и огранку /
воспоминанье – бывшее лицо /
действительности, вправленное в рамку...] Ника Батхен. Места и имения. [Жребий канет в море, море станет фоткой, /
Буква станет словом, слово станет ноткой, /
Песня станет ветром, осенью задует, /
В облака подбросит...] Андрей Бычков. На пороге. Рассказ. [Вэнкси принадлежал к той особого рода дорожной полиции, которая сбивала людей, переходящих улицу в неположенных местах...] Надежда Герман. Ледяная леди Изольда. Пьеса по мотивам сказок Ганса Христиана Андерсена. Часть 3. [Любая умная девочка, если её принять в мальчишечью игру на равных, сумеет очень быстро доказать, что игра эта – глупая и не интересная...] Леонид Георгиевский. Гадание по динамическому протоколу (О книге СКК "Эзотопы"). Рецензия. [Это своего рода поэтическое технофэнтези, героем или повествователем которого может стать кто угодно...] Литературные хроники: Владимир Буев. Писательница, которая в Антарктиде хотела обнять пингвинов, но ей не разрешили. [Встреча в Булгаковском доме, в рамках литсалона Андрея Коровина, с поэтом и прозаиком Анной Харлановой, названная "литературным стендапом о премии...] Литературные хроники: Зина Виноградова. Не ленив и очень любопытен. [Презентация книги Алексея Гушана "Рейсовый автобус" в Московском КЦ имени Д.С.Лихачёва в рамках арт-проекта "Бегемот Внутри".] Артём Ангелопуло. Одинаковые сны. [только шёпот /
может выйти наружу и жить отдельно /
как некогда облака /
отпали от крыльев ангелов...] |
| X | Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
|
