у Брейгеля остался старый сын
он каждый день выходит с канарейкой
несёт слепцу тарелку с тёплым супом
и рядышком садится на крыльцо
охотник чинит старенький сапог
рыбак несёт на рынок связку рыбы
гоняют дети кошку, спит в грязи свинья
слепец, закончив с супом, плачет и поёт -
он снова спятил, снова на работе
в тарелку падает покоцанный медяк
идёт домой, вздыхая, Брейгель-младший
он за тарелкой вечером вернётся
и за отцом, который, спотыкаясь,
под ручку с сыном будет ковылять
и петь тихонько - больше по привычке
в тарелке только пара медяков
и лапка кроличья, погрызенная молью
отец, что видел ты сегодня? - спросит сын
и Брейгель старший, шамкая беззубо
ответит - сын, ведь ты прекрасно знаешь
что вижу я бойницами глазниц
в которых скоро воробьи устроят гнёзда
что каждого охотника пожрал
бескрайний снег - от неба и до неба
и выжег холодом мою седую чашу
что высохшим цветком болиголова
качается над тощими плечами
я вижу снег, я вижу только снег
я вижу только снега снег снежайший
отец уже не плачет, он привык
а Брейгель-младший больше не вздыхает
в его ушах опять гудит и бьётся
той стороны бездонный снегопад -
ну вот, отец, пришли, вот мы и дома
на войне как на войне -
кто стучится в сердце мне?
с цифрой ноль на медной бляшке,
в чёрной форменной рубашке?
это он,
это он -
смерти верный почтальон.
у него сегодня много
мертвых в сумке на боку.
на меня глазея строго
он отвинтит мне башку.
в семь часов он начал дело,
в десять сумка засмердела,
а к двенадцати часам
он скормил усопших псам.
Это как, помнишь, - в параллельном классе?
Или перпендикулярном?
Я, впрочем, забыл,
У меня память - дуршлаг
Это как, помнишь, сидели все на крылечке,
И осеннее солнце, сентябрь,
Только-только из школы
Взрослые все, кто-то вообще седой
Ну это да, это не так просто -
Научиться шастать туда-сюда,
А потом сидеть на крылечке
Грудь в орденах
Был убит, награждён
Был убит, награждён
Был опять, снова был
Это как, помнишь, стали так,
Как будто для общей фотографии,
Только никто никого не фотографировал
Просто стояли и смотрели туда
А двое - прилегли по центру,
Ногами в разные стороны указуя,
И один из них - я, ты помнишь?
Ты помнишь, один из них - я?
Я-то не помню, у меня память - дуршлаг
Читать про смерть, писать про смерть,
Ругаться смертью, думать - смерть!
Стараться смертью вынуть смерть
И вынудить пойти на смерть.
Посмотришь - смерть, припомнишь - смерть,
И снова - смерть, и завтра - смерть.
Но если смерть такая смерть,
То кто для смерти будет смерть?
А кто сказал, что смерть - не смерть?
Конечно - смерть, понятно - смерть.
Но если смерть такая смерть,
То взял и умер - это смерть?
Читать про смерть, писать про смерть,
Бежать про смерть, лежать про смерть,
Дрожать и думать - Боже, смерть!
А если - смерть?! Вот завтра - смерть...
А вдруг - сегодня злая смерть
Придёт, и сразу станет смерть?
Нет, смерть - не смерть.
Нет, смерть, не сметь.
И если можно умереть,
И если можно в смерть смотреть,
И если можно стать на треть
Прозрачным - ластиком стереть
Всё, что стрекочет тихо - смерть,
Внутри щекочет тихо - смерть...
Но если смерть такая смерть,
То разве можно видеть смерть?
Но если смерть такая смерть,
То где же смерть? Откликнись, смерть!..
Читать про смерть, писать про смерть,
Ругаться смертью, думать - смерть.
И слышать - смерть.
И видеть - мерть.
И знать, что - ерть.
И помнить - рть.
И плакать - ть.
И - ь.
И -
Наряду с другими вопросами в протокол заседания инженерно-врачебной бригады
Внесены также: мёртвые лошади, птичьи перья, челюсти карлика, сушёные гады.
Высказано предложение: убивать всех и вся повсеместно и одновременно
(Впрочем, поздно рыпаться - наша смерть ещё со вчерашнего дня нами беременна).
Так что со спокойными сердцем и лёгкими будем и дальше работать посменно.
Протокол заседания инженерно-врачебной бригады испорчен - морская пена,
Моллюски, медузы, миноги и прочие существа безобразные...
Впрочем, в наибольшем ущербе виновны осьминоги и ракообразные.
Высказано пожелание: отправить в море в зелёной бутылке послание:
"Уважаемый император моря! Очень вас просим - о дожде из подданных ваших
Сообщайте заранее!
Спасибо! Точка". Заседание продолжается тихим пением -
Не каждому инженеру хватает голоса и терпения,
Не каждому врачу помогают хирургические инструменты:
Ланцеты, скальпели, щипцы, ножницы, прозрачные трубы, мёртвые пациенты.
Наряду с другими вопросами в протокол заседания внесены и ответы:
Не все невесёлые песенки могут быть спеты.
Инженерно-врачебной бригаде выдано предписание:
С этой минуты и дальше - играть в одно-единственное касание.
Протокол уничтожить, - хотя, честное слово, уничтожать уже нечего, нечего.
Заседание закрывается. Включайте свечи и лампы. Ожидайте вечера.
Это второе заседание инженерно-врачебной бригады в этом году.
На третье и все остальные я снова не попаду.
никто из нас толком не знает, как вести себя на воздушном шаре
какую литературу читать, какие курить сигареты
кому и куда сообщать о замеченном нами в лесу незаметном пожаре
(но каждый раз мы находим довольно простые вопросы на те или иные ответы)
техника безопасности, на самом деле, не очень и сложная штука
главные правила: не порти корзину ножом и будь экономным -
голод и жажду легко победить прозрачной начинкой живого бамбука
(но будь осторожен! - есть риск отравиться бамбуком фантомным)
однако, страшная паника возникает при столкновении с облаками
и до сих пор мы не знаем, как справиться с этой напастью
и при каждом ударе об облако мы жалеем, что не были моряками
(наверное, к счастью)
Планируете использовать Arkon Alfa с системой автоматической коррекции яркости и контрастности?
irkutsk.bezformata.com
НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"
Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах[Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...]Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём[Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...]Алексей Смирнов. Два рассказа.[Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...]Любовь Берёзкина. Командировка на Землю[Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.]Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду[Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.]Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней.[Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...]Аркадий Паранский. Кубинский ром[...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...]Никита Николаенко. Дорога вдоль поля[Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...]Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц)[О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.]Дмитрий Аникин. Иона[Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...]