Сетевая
Словесность
КНИЖНАЯ
ПОЛКА
Невыразимое
Москва
Вест-Консалтинг
2013
140 стр.
ISBN: 978-5-91865-254-1
В новую книгу вошли стихи 2008-2013 годов, а также несколько стихотворений из книг "Странник" (1998) и "Крылья деревьев" (2009). Все они объединены общей темой - попыткой выразить невыразимые по сути коллизии жизни, смерти, любви.

ЧЁРНЫЙ КВАДРАТ МАЛЕВИЧА

Что ты видишь?
Я вижу чёрный квадрат.
Это великое произведение! - мне говорят.
Неужели ты думаешь, что галиматью и ахинею
мы поместили бы в Третьяковскую галерею?
Ты знаешь, что он стоит безумно много?
В нём художник изобразил нам идею Бога!
Подошёл поближе,
раз говорят.
Ничего не вижу -
квадрат и квадрат.
Только чёрный цвет,
только белый фон,
ничего там нет
с четырёх сторон.
Квадратная чернота,
за ней - ни черта!
А впрочем не даром же все так с ним носятся!
Вон два очкарика подозрительно косятся.
Наверное, думают: пришёл тут лох!
Сидел бы в деревне, ловил бы блох.
Дай-ка ещё подойду поближе,
может, и правда чего увижу?
Подошёл - на краске паутина трещин,
где краска гуще, где краска тоньше...
Вот вроде вижу каких-то женщин,
людей каких-то везёт паромщик...
От напряжения цветные пятна
в глазах поплыли, то свет, то тени,
и сразу стало мне всё понятно.
Да, это точно: Малевич - гений!


* * *

а тополя уже совсем опали
как бывшие придворные в опале
всевышнего о милости моля
они к нему протягивают руки
как будто нестерпимей этой муки
от первых дней не видела земля
нет насмотрелась всякого довольно
что даже в страшных снах увидеть больно
в галлюцинациях не то что наяву
а вот живёт и с каждым новым вдохом
с весною новой с новою эпохой
и ты живёшь
и я пока живу


В ДОБРЫЙ ПУТЬ!

Как наши знания неточны!
Как наши здания непрочны!
Как мы бессильны и порочны,
с отчаяньем обручены!
Как наши ценности случайны,
плохи дела, убоги тайны,
но мы цепляемся отчаянно
за то, на что обречены,
приговорённые бессрочно...
Но я недавно понял вот что:
от предков в будущее почта -
вот кто мы в самом деле есть.
И пусть газеты злы и лживы,
акулы пухнут от наживы,
но мы должны, пока мы живы,
нести порученную весть
и донести её потомкам.
И ненавязчиво, тихонько
на ушко спящему ребёнку
безлунной полночью шепнуть.
Кому дано - тот всё услышит,
пускай он спит и ровно дышит
под мерный стук дождя по крыше -
ему на утро в долгий путь.


ПЕРЕУЛОК

Весь переулок был в нашем распоряжении -
от Пролетарской до Народного Ополчения:
десяток домов, кусты сирени,
да будка непонятного предназначения.
Мы - это я, мой брат Серёга,
Валерка Косой, да Вовка Рыжий.
Было ещё девчонок немного.
Одну дразнили Танькой Бесстыжей,
другая была болтушка та ещё -
лапшу развешивала по полной программе
о куклах, говорящих и всё понимающих,
о живущих в Эстонии папе и маме.
Мы этой болтушке охотно верили,
потому что жили в ожидании чуда.
Эстония была для нас чем-то вроде Америки -
экзотическая, как фарфоровая посуда
дома у Алика с Народного Ополчения.
Он жил не в бараке, не в частном секторе,
а в огромной квартире с паровым отоплением
и высокими потолками, "не то, что некоторые".
"Некоторые" - это я, мой брат Серёга,
Валерка Косой, Володька Рыжий,
Юлька - болтушка из двадцать седьмого,
да Танька, прозванная Бесстыжей.
Кстати, за что её так прозвали?
Точно сейчас навряд ли вспомните -
говорили о каком-то полуподвале,
о собрании в школе, о Детской Комнате...
Слухи разные вокруг Таньки ходили,
но она вышагивала походкой царской,
и мы её звали Красоткой Дилли,
и дрались за неё со шпаной с Пролетарской.
Святая пора! Целый мир безвестный.
Сказочный. Сгинувший, как Атлантида.
Нет переулка. На этом месте
стоит супермаркет безобразного вида.
У супермаркетова порога
стою и сквозь линзу витрины вижу:
по переулку идёт Серёга,
Валерка Косой, Володька Рыжий,
с ними девчонки - Юлька и Танька -
в воздухе запах сирени летней.
И я с друзьями на "Землю Санникова"
иду счастливый, шестнадцатилетний.


ПЕТЬКА БАСКАКОВ

Петька Баскаков всегда одинаков.
Горя не знает Петька Баскаков.
Петька Баскаков дует в дуду,
пачки дензнаков видел в гробу.
Он не ловчее других, не умнее.
Шепчут соседи: "Жить не умеет".
Тихо редеет дым над рекой.
Жить не умеет - странный какой!


ПЕРЧАТКА

От меня убежала перчатка.
Убежала на старости лет.
Да, возможно, жилось ей несладко,
руку в куртку - а там её нет!

Может быть, затаила обиду
и носила в себе много дней?
А такая спокойная с виду -
никогда б не подумал о ней!

Я бреду полутёмной аллейкой,
сердце ноет, как нудный москит.
А перчатка лежит под скамейкой
и, наверное, тоже грустит...


ВСЁ ЗАЖИВЁТ!

Свет сквозь окно проникает неслышен,
лунные блики лежат на стене,
сонные мыши скребутся на крыше,
и улыбается мама во сне.
Тихо лежу. Но чего-то не спится.
Сердце стучит, как на стыках вагон.
Встану, пройду по одной половице,
чтоб не встревожить родительский сон.
Выйду на улицу. Сказочным светом
залиты крыши, деревья, кусты -
будто бы это не наша планета,
будто в другом измерении ты!
Так вот стоять, и стоять, и стоять бы
ночь, и неделю, и жизнь напролёт,
и никогда не узнать, что до свадьбы
всё заживёт, заживёт, заживёт.


ПАДАЙ И ЛЕТИ!

Когда, не зная слов, ты говоришь на идиш,
на банту и койне велением Его,
когда ты видишь всё - и ничего не видишь,
когда ты слышишь всё, не слыша ничего,
когда внутри тебя вдруг возникает бездна
и поглощает то, что ты считал собой,
когда твоя броня смешна и бесполезна,
как панцирь для жука под детскою ногой,
тогда не хлопочи, за что бы ухватиться,
не ной и не скули, что нет тебе пути,
а выпусти из рук унылую синицу
и падай -
и лети!


ДОМ

Место, где нас понимают,
место, где нас обнимают,
водки в стакан наливают,
шутят, смеются, поют,
потчуют, есть заставляют,
ночью в кровать залезают,
громко мурлычут и лают,
спать, подлецы, не дают,
с тапками радостно скачут,
место, где ночкой горячей
мамой и папой был зачат
как-то в столетье другом,
место, где нас понимают,
место, где нас принимают,
место, где нас поминают,
с тёплым названием "дом".
Страница,  на  которой  Вы  сможете  купить  книгу




Сетевая
Словесность
КНИЖНАЯ
ПОЛКА