Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


   
П
О
И
С
К

Словесность




назаддомойвперед

КРАСНАЯ ТРЕВОГА

"В сущности, неприятно быть деревом, состоять почти полностью из одних половых органов"

Написав последнее предложение, он отложил тетрадь в сторону и огляделся. Действительность все еще таила в себе опасность. Но она уже потеряла свою навязчивость, перестала быть неведомым существом, с которым он отождествлял запах горелой резины, клубами застилавший небольшой доступный его взгляду участок боевой зоны.

Он сидел возле обломков своего танка, посреди ледяной пустыни, покрытой теперь черной корочкой сажи. В его сознании постоянно вспыхивала картина летящей прямо в смотровую щель ракеты с зайчиком "Playboy", намалеванным зеленой краской на ее двусмысленном корпусе. Раньше он думал что его танк сделан из монолитного куска голубого металла, очень редкого и дорогого, поэтому теперь ему было противно смотреть на почерневшую, пузырящуюся и зловонную краску, которая, словно крыса, рвалась убежать с погибшего "Мамонта".

Он ничего не знал ни об остальных экипажах своего дивизиона "CTRL1", ни о линии фронта, ни о тех, кто взорвал его танк, но не продолжил преследование.

"Деревья с разных сторон земного шара тянут друг к другу корни. Они уверены, что только там смогут найти способных к мышлению в настоящем смысле этого слова. Глупые! Думают, раз их корни справляются с асфальтом, так и магма, и раскаленное ядро, в котором выживают только монополи Дирака, им нипочем"

В небе появилась полупрозрачная мишень, остановилась над ним и полетела дальше. Он понял, что не представляет больше ни для кого никакого интереса, а значит полностью предоставлен сам себе. Идти никуда не хотелось, и он уже было собрался продолжить писать, как из темноты, служившей границей исследованной зоны, вышел человек в красном маскировочном костюме, противогазе и с двустволкой наизготовку. В тот же момент откуда-то донеслась наигрываемая на тромбоне мелодия, в которой с трудом узнавалась "Lady in Red is dancing with me...". Ему вспомнился его напарник, только этому уроду в голову могла прийти подобная музыка при виде мужика в грязном красном комбинезоне.

Рука сама потянулась за спину, где болталась еще непустая ракетница, но потом он осознал, что красные - это друзья.

- Чем занят?, - спросил красный.

- Пишу. Про деревья, - ответил он.

Они помолчали, посмотрели на облака черного дыма, среди которых плавали перевернутые зеленые буквы "Pekines, zdavaysa. Tvoja baza nakrilas’". Он подумал, что пора переходить на другую кафедру, вздохнул и стал запихивать исписанные листки в вещмешок.

Красный выкинул двустволку, снял противогаз, посмотрел по сторонам, часто моргая, будто привыкая к новому видению, потом тихо сказал: "Пошли отсюда, пес, все равно нам хана". Пекинес одобряюще повилял хвостом, и они двинулись в темноту, которая прямо перед ними превращалась в ледяную пустыню, покрытую черной корочкой сажи.

"Деревья не так просты, как нам подчас кажется. Ведь никто не знает, что происходит с ними ночью, когда они бросают свой фотосинтез, а мы наивно засыпаем. Ночью деревья овладевают нашим сознанием, в каждом из нас засыпает зверь, и просыпается дерево. У деревьев нет памяти, они хранят свои мысли в наших головах. Иногда, очень редко, мы можем обнаружить одну из их мыслей. Это выглядит как просветление, озарение, потому что мысли деревьев всегда пресыщены светом, впитанным за день их бесконечными листьями"


назаддомойвперед



© Сергей Фролов, 1997-2024.
© Сетевая Словесность, 1997-2024.




Словесность