Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


     
П
О
И
С
К

Словесность




БАЛКАНСКАЯ  ИСТОРИЯ


Жарким летом, через Карантанские земли, дорогою из Любляны в Марибор ехал верхом бравый гусарский поручик. Вез поручик пакет в войсковую ставку и кое-что важное и весомое должен был передать изустно Его Превосходительству Главнокомандующему Императорской армией. Потому приходилось офицеру спешить и обходить стороной веселые придорожные заведения, чтоб ненароком сорвавшись, не залить вином то, что необходимо было сообщить вышеозначенной важной персоне.

Пока пыльная дорога тянулась долиною Савы, всегда можно было напоить коня и наполнить дорожною флягу. Но дальше пришлось поворотить на северо-восток, через холмы и увалы, тут-то и натерпелись и добрый конь, и удалой всадник. И как-то к полудню, после славной утренней скачки, размазав из фляги последние капли воды по губам, уныло брел поручик, держа коня в поводу, разминая затекшие ноги. И ничто его не радовало: ни свежий ветерок из ущелья, ни буйные красоты вокруг. Присел офицер под старым грабом, узда на руке, оперся спиной о ствол, смежил веки. Спал - не спал, забылся тяжелой дремой. И грезился в дреме поручику не то родник, не то ручей, с чистой и холодной водой ... Как мало порой бывает нужно человеку.

Очнулся офицер от того, что дернули его за руку. Вскочил он и понял, что это конь потянул за узду. А глянув перед собой, подумал, что ему все еще грезится: подле его коняги стояла девушка и гладила жеребца по рыжей гриве.

Хоть еще молодой - бывалый человек был поручик и думал, будто все, что можно, уже видел в жизни. Все, что хотел, уже ощутил. А тут вдруг не мог понять, что с ним творится. Глядел он на девушку - и будто зимняя стужа сковала его в летний полдень, онемел язык, отнялись руки и ноги. Потом подул резкий осенний ветер и понес в глаза офицеру желтые и красные листья, а утренняя роса обожгла холодной испариной лоб и змеей проползла меж лопаток.

Не мог понять бравый поручик, страшится он или радуется, как однажды, когда безусым корнетом впервые попал в жестокую переделку.

А девушка смотрела на него и улыбалась.

И была ее улыбка светлая и чистая, как первый снег поутру. А глаза сияли, как лучики солнца в брызгах горного ручья.

Смутно помнил поручик, что и как было дальше. Помнил, как вела его девушка по тропе, к колодцу-журавлю. Как поил коня, а пока конь пил, он, что-то бормоча, без нужды проверял, как подтянуты седельные сумки и подпруги. А потом сам припал к ведру, запрокинув голову, и долго не мог оторваться. И только затем уж опомнился. А опомнившись, увидел, как невесомым перышком тает впереди меж деревьев легкое платье.

- Как зовут тебя и где тебя искать? - успел крикнуть поручик.

- Злата!.. А если захочешь, найдешь за этим холмом, в городе Целье, - эхом серебряного колокольчика прозвенел ответ.

Сколько еще стоял, цепенел поручик: миг или час? А когда совсем прояснилось у него на душе - вскочил на коня и погнал прочь. Перемахнул через холм и промчался мимо городка - так, словно вел эскадрон в лобовую на батарею. И одна мысль натянутой струной билась в голове: "Вручить пакет, выполнить приказ и вернуться!".

И ничего больше не было - ни войны, ни мира, ни службы. Ни вина, ни карт, ни породистых коней, ни дорогих клинков, ни милых барышень.

Только девушка у колодца.

А летнее солнце уже западало за снежные горбы Караванке 1 .



Что было потом? Была война - не первая и не последняя на этой Земле. А долгу и чести не впервой перегораживать дорогу мечтам и чувствам.

И уже бравый гусарский капитан, очерствевший от потерь товарищей и обычных мерзостей войны, сидя в чадной корчме на окраине отбитого у неприятеля местечка, пил хмельную горечь, отрешенно глядя в пустоту. И в сухих, усталых глазах его, на недоступной глубине, малой искоркой тлела легкая тень надежды. И виделась капитану тропинка через цветущий луг, роща у холма и тающее меж деревьев легкое платье.

Добрался ли туда вновь бравый капитан - прежний лихой поручик, про то мне неведомо. Может, в одной из атак встретил он грудью свою судьбу - свинцовую пулю. А может, сгинул безвестно в турецком плену. Хочется верить, что доживал свой век офицер, сидя на веранде, позади славного беленого домика, под сенью яблонь и груш.



...А может, не было никакого поручика...

Может это я сам, двести с лишним лет назад, гнал долиною Савы рыжего жеребца. И, по молодецкой горячности и поспешности повернув раньше времени, измотал себя и коня горными переходами. Но иначе я бы не встретил "девушку у колодца". Но иначе я бы не нашел тебя, Злата .....

Здравствуй!

2007 год



    ПРИМЕЧАНИЕ

     1  Караванке - так в Словении называют восточные отроги Альп.




© Михаил Новик, 2007-2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 2014-2024.




Словесность