Словесность: Кибература:
Василий Логинов: Все бывшее сбудется


ВАЛГАЛЛА


Зевес1 отставил в сторону тяжелый кубок с амброзией, вздохнул и начал речь.

- Итак, некоторые из нас вместе уже несколько веков, а некоторые только-только прибыли. По мере забвения на Земле, полнятся наши ряды здесь. Спасибо Одину, что приютил нас в Валгалле2. Спасибо Ра3, что обеспечил нас солнечной амброзией.

Один, сидевший слева от Зевеса, кивнул головой в рогатом шлеме и отложил в сторону медную коробочку с кнопочками и стрелкой. Справа от развенчанного бога-громовержца худой Ра быстро разомкнул и сомкнул костяной клюв, а затем скрестил руки на впалой груди.

- Но, позвольте вас спросить, доколе? А? Доколе? Доколе нам терпеть насильное отречение? Доколе Одину измерять наше все возрастающее одиночество забвения? Между прочим, наш одинометр уже показывает максимальные значения, - и Зевес указал на плоский прибор, лежавший на столе.

- Человеки сначала создали нас в своем воображении, потом уверовали, мы стали реальностью ближнего пояса, а затем, наигравшись и позабавившись, осмеяли и забыли, - громогласно продолжал Зевес, - меня лишили молний, Одина - Игдрасила4, Ра - управления светопреставлением. А ведь Один всегда был одной из ипостасей Зодчего. Да и Ра никогда не терял своей связи с Князем Альтернативы... И вы все видите, что сейчас представители Зодчего и Князя сидят вместе за одним столом и вкушают амброзию из одного сосуда. Мы едины в горе.

Зевес вытянул обе руки вперед и направил отведенные большие пальцы вниз.

- Земные события сказались на нас. Посмотрите, вон сама Иштар5 вся в гнойных язвах после потери своей плодородной константы, и Мокошь Параскевна Пятница6 стонет рядом с Фрейей7. Да, что там говорить, каждый из нас потерял свое былое величие. Я вижу там и здесь осколки могущества.

И он развел руки в стороны, как бы обнимая все пространство впереди себя.

А в этом пространстве, ограниченном сверху плотно сомкнутыми телами золотых космических слонов8, перед столом, за которым восседали Ра, Зевес и Один, расположилась весьма разношерстная публика.

В первых рядах восседали все боги Олимпа. Они имели очень болезненный вид и судорожно глотали амброзию, стремясь, видимо, поправить свое здоровье. Почти за каждым из греческих богов сидел его не менее болезненный римский аналог.

Чуть поодаль длинноухие идолы острова Пасхи на покатых плечах с трудом удерживали серо-зеленых шишковатых троллей. Здесь же Георгий Победоносец одной рукой опирался на копье, а другой поддерживал одетого в халат из синих облаков, раскосого и желтолицего Дун-Цзюня9. Истощенный Финист Ясный Сокол сидел в окружении нимф и дриад, которые сломанными ногтями безуспешно пытались расчесать ему бороду. Фата Моргана10 и мойры11 с синими кругами вокруг запавших тусклых глаз сидели словно окаменевшие, лишь игральные карты мелко дрожали у них в руках. Желто-зеленый Шива вместе с исцарапанными Брахмой и Вишну поддерживал ослабевших, бледных гоблинов12. Футодама-но-микото13 с торчащей из-под кимоно ногой в гипсе держал Цербера14 на строгом тройном ошейнике. У одной из голов Цербера была вывихнута нижняя челюсть, а из всех пастей капала розоватая слюна...

И многие, многие другие ослабленные боги, божества и божки, а также герои и богатыри, стояли, сидели и возлежали в этом огромном зале со стенами из грозовых темно-фиолетовых туч, из которых вздымался наклонно вверх лес многосуставчатых ног космических слонов. Все присутствующие внимательно слушали Зевеса, время от времени подкрепляясь золотистой амброзией.

Изредка то там, то здесь к плитам пола опускался слоновий хобот, ненадолго замирал, потом быстро убирался вверх, а в месте касания оставались небольшие черные смерчики. Их плотные воронкообразные тела начинали беззвучно вращаться, а потом лопались с сухим треском, и новые персонажи занимали свои места в убежище Валгаллы.

- Так, что же? Нам покорно ждать своего конца? Забвение крепнет на Земле, а мы переместились из ближнего в дальний пояс. Скоро тлен забвения покроет всех... Кто мы сейчас? Всего лишь перемещенные лица.

Зевес во гневе с размаху так стукнул кулаком по мраморному столу, что тяжелый кубок покачнулся.

- А что будет с нами дальше по мере забвения, я вам расскажу. Все мы очень скоро окончательно перейдем в состояние безликой рассеянности15, ведь сейчас мы в последнем земном поясе, дальше нет ничего. Вы этого хотите?

"Не-е-ее-т!" - вразнобой ответили ему несколько голосов.

- Не слышу! Громче! Ну-ка: с нами Зодчий и...

"Кня-я-язь!" - подхватили в зале.

- И еще раз: с нами Князь и...

"Зоо-од-чий!"

- Так чего же вы хотите? А?

"Обратно-оо! Обратно-оо! Обратно-оо!" - гулкое многоголосое эхо разнеслось под сводами Валгаллы.

- Ага, теперь-то лучше.

Зевес сел.

- Конечно, назад. Конечно, нам необходимо вернуться. Но как? Мы втроем, - он кивнул сначала в сторону Одина, а потом в сторону Ра, - обсудили все и решили, что мы должны объединить остатки наших сил в единый поток и направить его отсюда, из славной Валгаллы, на бренную Землю. А там мы создадим свои ворота, ворота Суехры. И еще мы пошлем последнюю Вилу. Меченую Вилу, которая войдет в реальность через сны человека... И сверхреальна, наша Вила затронет людские судьбы, вплетется в них и поможет нам... А? Что скажете Вы, достославные мойры? Сможете ли Вы сплести еще одну нить судьбы? Всего одну, но особенную? А ты, Артемида16, и ты, тень ее - Диана, сможете ли вы направить избранника к Виле?

Диана, Артемида и мойры согласно закивали.

- Как раз сейчас на Земле самое подходящее время для рождения Вилы, - продолжал Зевес. - Все человечество опутано паутиной17. Все люди связаны между собой счетными машинками. Это-то и поможет нам.

Зевес сделал паузу, оглядел зал, который заполнила тишина ожидания, и закончил свою речь:

- Впрочем, никто не изложит план возвращения лучше, чем представители Зодчего и Князя Альтернативы.

С железным лязганьем поднялся могучий Один, легкий Ра словно вспорхнул со своего места.

И мерно задвигалась борода скандинавского божества, и часто-часто завибрировал соколиный клюв солнечного египетского бога, и началось хоровое истечение звуков.

Сначала все пространство между стенами из грозовых облаков заполнили издаваемые Одином органные басы. Они словно замыкались сами на себя, сливались и образовывали тугие торообразные фигуры, в каждой из которых ритмичной паузой сверкала серединная пустота. Эти фигуры от краев к центру начали наливаться внутренней силой, расти, и вот уже гигантские звуковые тела их, дрожа от напряжения, заполнили зал Валгаллы до отказа.

И тогда костяной клюв Ра быстро-быстро заработал как кастаньеты. Высокочастотные, теноровые стежки веером расплескались вокруг, окружили неуклюжие басовые образования и начали проникать внутрь серединных пустот.