Из книги "ПОРТСИГАР" Портсигар Москва, изд-во "Воймега", 2016 Стопка, стопка, огуречик... Дни проходят одинаково... Бессердечное сердце моё... Через парочку веков... Молчал, никак не реагировал... Пришёл из космоса... Прости... Мусор вынести, выгулять пса... Хочу, как в книге фантастической...   Караван идёт на запад... Выпей чаю, покури... Дождь всё громче и громче... Пропах лекарствами халат... моё отражение в зеркале... Голубиная повадка - набок голову, и в перья... на двине сейчас привычный ледоход... Банка пива, пачка "Явы"... * * * Стопка, стопка, огуречик - вот и вышел человечек в нарисованную дверь. Отыщи его теперь. Одинокий бродит где-то, покупает сигареты, пиво баночное пьёт, сам себя не узнаёт. Помоги ему чуть-чуть - нарисуй короткий путь, стрелочки и знаки нарисуй во мраке. Возврати его домой карандашною чертой. Вытащи из ночи, хоть он и не хочет. _^_ * * * А.П. Дни проходят одинаково, время встало и стоит, снится лестница Иакова, а под ней Иаков спит. Крепко спит, не просыпается. Слышу шум кошачьих лап, тихо ангелы спускаются, заливая светом трап. Сосчитаю до двенадцати - раз, два, три, четыре, пять... "Истинно, Господь является. Мог ли я об этом знать?" Или сделаю движение, испуская рыбий вздох. Эта резь в глазах и жжение - на меня глядящий Бог. Или вскрикну словно женщина, пробудившись ото сна. Зарастает в небе трещина, птичья капает слюна. _^_ * * * Бессердечное сердце моё ночью делало вид, что болит, докучая, стучало, а днём - что здоровое делало вид. Я проспал на работу и так, я и так ничего не хочу, никаких Одиссеев, Итак - пенелопово горе врачу. Был бы остров, далёкий какой, я ветра бы его приручил, получил бы цирцеин покой навсегда - миллионы причин не гонять по волнам корабли, а сидеть на косом берегу, но Гомер сочинит о любви и подарит Елену врагу. _^_ * * * Через парочку веков, может, раньше на полвека, станет мир вокруг таков, что взгрустнётся человеку. Он захочет закурить, лишь подумает про это, и в руке начнёт искрить цифровая сигарета. На скамеечку присядет и тайком стакан нальёт. На пустую руку глядя, он подумает, что пьёт. Скажет умная программа: "Осторожно! Перепой! Лишние четыре грамма. Человек, пора домой!" Вмиг исчезнет сигарета и бутылка пропадёт. За короткой вспышкой света отрезвление придёт. _^_ * * * Молчал, никак не реагировал, держался, сколько было сил, на кухне кран отремонтировал и табуретку починил. Мы обо всём давно условились, хоть сразу было нелегко. Мы в Домодедово устроились, и от Москвы недалеко. И речка возле, дача рядом, летает низко самолёт, и ты была сначала рада, а стало всё наоборот. _^_ * * * Пришёл из космоса... Прости, что снова опоздал! Полночи звёздное такси бессмысленно прождал. Ходил пешком с планеты на планету... Вот пакет - взял марсианского вина, юпитерских конфет. А что у вас? Точней, у нас... Поужинаем, да? Цветёт ли лунный ананас, что я принёс тогда? Бодра ли птица-говорун с планеты Блук в саду? Прости, что я всё время вру... Обычный какаду. _^_ * * * Мусор вынести, выгулять пса, сесть на лавочку, что еще надо? Из бытовки слышны голоса: пропивает зарплату бригада. Молодого товарища шлёт в супермаркет за ящиком водки, он пустую тележку берёт и катает от полки до полки. Вот и водка, а вот и коньяк. Что он делает, разве так можно? Под строительный прячет пиджак банку пива и пачку пирожных. А на кассе его уже ждут два охранника с ласковым взглядом и, толкая, в подсобку ведут, и пинают по почкам и рядом. И швыряют его за порог. Он лежит и подняться не может. Лужа пива, пирожных комок, Равнодушные взоры прохожих. _^_ * * * Хочу, как в книге фантастической или как в фильме про Луну, в момент задания критический нащупать радиоволну. Мне голос сонного диспетчера придаст уверенности, и усталым голосом отвечу я: "Обязан миссию спасти!" Две кнопки - белая и чёрная. Решай, которую нажать. Поторопись, увы, далёкая земля не может больше ждать. Нажму, которая понравится, но перед тем промолвлю: "Да! Прощай, Луна - ночная странница, я улетаю навсегда". _^_ * * * Дымный столб идёт на север Ураган сметает юг. Анна Павловская Караван идёт на запад серых облаков, постарел на десять за год я из-за долгов. Я завидую букашке, что живёт в траве. У неё пусты кармашки, пусто в голове. Замираю со стаканом около окна, всё окутано туманом осени и сна. Караван плывёт с востока облаков седых, вслед гляжу им одиноко, плыть бы среди них. _^_ * * * Выпей чаю, покури и на стуле покачайся, ничего не говори, ничему не удивляйся - либо слава и успех, либо так же, как у всех. Чай допит, погашен свет, тихо в доме, все уснули, лишь качается на стуле озадаченный поэт - либо слава и успех, либо так же, как у всех. Он качается на стуле, словно маятник часов, - все уснули, все уснули и не видят снов. _^_ * * * Дождь всё громче и громче. Вечер всё холодней. Кто-то плача хохочет за стеною моей. Там сосед-алкоголик уже месяц гудит. Полированный столик со скандалом пропит. А теперь вот грохочет, тащит, может быть, стул. И вчерашнего громче дверь подъездную пнул. Среди ночи вернётся, нагулявшись сполна, и опять захлебнётся от рыданий жена. _^_ * * * Пропах лекарствами халат, от стирок пересох. Я верен клятве, Гиппократ, твоей с восьми до трёх. А после трёх и до восьми, прости, иным богам иду служить, но, чёрт возьми, каким - не знаю сам. Вергилий презентует ад, а Беатриче - рай. Не будь занудой, Гиппократ, и веток не ломай. _^_ * * * моё отражение в зеркале всё пристальней день ото дня глазами с отёкшими веками подолгу глядит на меня как будто внезапно узнало желанья мои отчего всё чаще промелькивать стала надменность во взгляде его и я пробираюсь украдкой среди магазинных витрин зеркальных лотков и прилавков стеклянных дверей и картин меняю зелёный на жёлтый в примерочной тёмной наряд чтоб только не встретить тяжёлый пугающий собственный взгляд _^_ * * * Голубиная повадка - набок голову, и в перья клюв засунуть на морозе, и, нахохлившись, сидеть на полоске теплотрассы или возле самой двери незакрытого подъезда, лапки розовые греть. Голубей облезлых тыщи бродят около вокзалов. Что бомжи им, и собаки, и голодные коты? - только братья по несчастью, этих тоже всё достало, этим тоже всё до фени, до сиреневой звезды. Помню, глупым идиотом, я, с такими же друзьями, делал петельку из нитки, на асфальте хлеб крошил, а потом ходил за птицей, трудно машущей крылами... Ты простишь меня за это? Я бы точно не простил! _^_ * * * на двине сейчас привычный ледоход а в москве у нас всё пахнет и цветёт загорать на травку ляжет человек а в архангельске ещё чернеет снег в интернет полезешь глупый дурачок над двиною установлен веб-зрачок он не видит как растроган ты и пьян как заляпанный ты трогаешь экран как очерчиваешь пальцем грани льдин из гранёного стакана дуешь джин наблюдаешь за ломающимся льдом со скривившимся зарёванным лицом _^_ * * * Банка пива, пачка "Явы" - это всё что нужно мне. Я мечтал добиться славы, но остался в стороне. Все поэты ходят вместе, переписываются. Я один топчусь на месте, зубы стискиваются. Может, так оно и надо - растворяться одному с пачкой "Явы", с банкой яда в поэтическом дыму. _^_

© Игорь Куницын, 2017-2022.
© Сетевая Словесность, публикация, 2017-2022.

Книга отзывов

НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"

"Полёт разборов", серия 70 / Часть 1. Софья Дубровская [Литературно-критический проект "Полёт разборов". Стихи Софьи Дубровской рецензируют Ирина Машинская, Юлия Подлубнова, Валерий Шубинский, Данила Давыдов...] Савелий Немцев: Поэтическое королевство Сиам: от манифеста до "Четвёртой стражи" [К выходу второго сборника краснодарских (и не только) поэтов, именующих себя рубежниками, "Четвёртая стража" (Ridero, 2021).] Елена Севрюгина: Лететь за потерянной стаей наверх (о некоторых стихотворениях Кристины Крюковой) [Многие ли современные поэты стремятся не идти в ногу со временем, чтобы быть этим временем востребованным, а сохранить оригинальность звучания собственного...] Юрий Макашёв: Доминанта [вот тебе матерь - источник добра, / пыльная улица детства, / вот тебе дом, братовья и сестра, / гладь дождевая - смотреться...] Юрий Тубольцев: Все повторяется [Вася с подружкой ещё никогда не целовался. Вася ждал начала близости. Не знал, как к ней подступиться. Они сфотографировались на фоне расписанных художником...] Юрий Гладкевич (Юрий Беридзе): К идущим мимо [...но отчего же так дышится мне, / словно я с осенью сроден вполне, / словно настолько похожи мы с нею, / что я невольно и сам осенею...] Кристина Крюкова: Прогулки с Вертумном [Мой опыт - тиран мой - хранилище, ларчик, капкан, / В нём собрано всё, чем Создатель питал меня прежде. / И я поневоле теперь продавец-шарлатан, / ...] Роман Иноземцев: Асимптоты [Что ты там делаешь в вашей сплошной грязи? / Властным безумием втопчут - и кто заметит? / Умные люди уходят из-под грозы, / Я поднимаю Россию, и...] Читайте также: Владимир Алейников: Вдвоём (1967) | Лейла Дмитриева: Оолонг | Игорь Исаев: И бесконечна вереница дней... | Татьяна Костандогло: Энергия вибрирующей мысли | Лада Миллер: Мартовский бульон | Татьяна Парсанова: Скорый поезд | Владимир Серебренников (1968-2021): Рисунок тенью | Презентации книг Бориса Кутенкова "память so true" и Александры Герасимовой Метрика" | Сергей Арутюнов: И говорить осталось только шепотом | Андрей Бычков: Некто по имени | Михаил Ковсан: Упс | Наталия Кравченко: Стихи, написанные наспех... | Эмилия Песочина: Чёрный жемчуг | Сергей Свиридов (1965-2020): Стихотворения | Аксана Халвицкая: Стихотворения

X
Титульная страница О проекте Редколлегия Правила для авторов Авторы и публикации Хронология публикаций Рейтинги и статистика Авторские книги отзывов Общий форум Публикации: Рассказы Повести и романы Пьесы Поэзия Переводы Очерки и эссе Критика Кибература Теория сетературы Литературные хроники Рецензии	Специальные проекты: Литеросфера Книжная полка Колонка Читателя Наши авторы в переводах Платформа Картинки в паутинке Сад расходящихся хокку Антология русских хайку ... Devotion Конкурсы Тарту 1980-х Мемориал-2000 Цитотрон Авторские проекты: Чужие слова Две строки / шесть слогов Кривая империя Обратная связь Следующая станция В-О... Dictionary of Creativity