БАНАЛЬНОСТИ  МАЛЕНЬКИЙ  ДРУГ Никто никому не подарок... Не смог полюбить эту страну - полюби хоть ту... Ротшильды и Рокфеллеры... Что уставилась в меня... Скомкало небо зарю... Взглядом меня не испытывай... Вот те, кого любил... Из далекого прошлого мне прилетело... И никого в селеньях тех... Все пряники тульские розданы... Тебе за стеночкой поёт... Гнали светлоликих гибеллины...   Разве нужно торопить зиму?.. Пошли мы на озеро... Надо просто промолчать... Что и чем обернется, увы, совершенно не знаем... Если долголетие подкосит... Был мне ветер. Жилось мне приветно и споро... Рассказал бы я, как многотрудно... А когда рука мне твоя бела... Идешь ли кварталами темными... Ты знаешь, я тоже смотрю... Вот поведут людей из автозака... Слыхали ль вы, мои батюшки... * * * Никто никому не подарок. Особенно в феврале. Но лишь потемневший огарок на маленьком строгом столе. Среди тишины перезрелой стоглавого шума внутри. Смотри же, как все обгорело. Как все догорело, смотри. _^_ * * * Не смог полюбить эту страну - полюби хоть ту, где не изрыт погост, где ты всех живых живее. Где зеркало, багровея, не показывает кукиш в моргающую пустоту. Там танец воды невозбранно кружит каяк, бормоча в ночь - ориноко мне, ориноко. И тебе оринокотож. А когда одиноко ты в отвесную землю шепчешь - моя, моя. И еще в стороне той сторонней, поперек вологодчин и аризон, ты читаешь вслух вечерами Красную книгу. И внимают тебе степенно дети индиго, взглядами процарапывающие горизонт. _^_ * * * Ротшильды и Рокфеллеры вышли в обнимку в ночь, взяли свои пропеллеры и улетели прочь. Так не бывает, скажете? Глянь на небес чертог! Как на кудрявых пажитях нежится русский бог! Как в труселях да в маечке полем да вдоль реки бродит Добро, сжимаючи потные кулаки. _^_ * * * Что уставилась в меня, улка безъязыкая? Ждешь, тебя привечу я, тыкая да рыкая? Во груди ли, во хрящу звуки-буки водятся. Погулять их отпущу при честном народеце. Как утробы на миру схватятся да сцепятся! Как зазнобы на пиру к певуну прилепятся! Как вдоль досок, мимо плит, вкруг Царя Небесного жизнь виляет да скулит, сука бессловесная. _^_ * * * Скомкало небо зарю. - Грустен ты больно, прости. - Да, я на небо смотрю. Грусть моя, ты отпусти. Грусть моя, ты не смотри, как я храбрюсь да свищу. Как доберусь до зари, сам я тебя отпущу. _^_ * * * Взглядом меня не испытывай, ночка-четыре ноги. Жизнь - это сердце разбитое, трогать ее не моги. Лучше садимся на саночки, саночки - видишь? - грустят. Слышишь ли, ах, мои мамочки, как они страшно летят. _^_ * * * Вот те, кого любил, шепнули из тумана: "Ты в нас не находил ни тени, ни изъяна. Ты ветром нас поил, ты одевал нас в солнце, о, нынешний зоил, весь высохший до донца!" И я иду сквозь них, разжалованных мною, разлюбленных моих, вечернею травою. И все, что есть во мне, летело бы, бежало б от милых их теней и тусклых этих жалоб. _^_ * * * Из далекого прошлого мне прилетело много всякого ушлого - неба, земли. И спросил я у Господа, после - у тела: вот зачем мне все это, ведь все мы ушли. Мы на ветках расселись - дубовых, осиновых. Тучей нас затянуло. Втянуло под лед. Вы не шлите нам вести - зеленые, синие. Вы потом нас найдите. И спросите. Вот. _^_ * * * И никого в селеньях тех - дома пустые. Как будто отпустили всех. И дни такие, когда уже не горячо от красок радуг, и наступает перечет недвижных яблок, и в уголке под потолком судьба прядется, и капли падают легко и как придется. _^_ * * * Все пряники тульские розданы, не зарься на них, уходя. Пройдутся по тулову розгами холодные руки дождя. О, Родина! Мокрая Родина! Подтопленный остров-острог. Разлегшаяся колодина широких путей поперек. Когда беловодья и китежи прощальную песнь запоют, мы сменим парадные кители на мокрую робу твою. _^_ * * * Тебе за стеночкой поёт больная акуджава. И огонёк за поворот плывёт, качнувшись вправо. И уползает старый год в тепло и мякоть хлева. Как будто жизнь к тебе придёт, качнувшись влево. _^_ * * * Гнали светлоликих гибеллины до краев неправедной земли. А потом явились магелланы, все пооткрывали, что смогли. Вот стоит он с ножиком консервным, всем ветрам открытый Магеллан. Дует в его парусы инфьерно, завезенное из пряных стран. А поверх, упрям и ненысытен, из Твери-то, что ни говори, тащит Афанасьюшка Никитин светлы лики в краешки земли. _^_ * * * Разве нужно торопить зиму? Столько стужи и ночей стылых. Разве жалости они имут? Вот придут и заберут милых. Лягут тихо в темноту тени. Ляжет солнце прямиком в снеги. Станут сталью - как сердца - стены. Звезды встанут. Берега. Реки. _^_ * * * Пошли мы на озеро. И там разожгли костер у пастбища козьего. И был у нас разговор. Сказала ты - в заросли: "К другому пойду костру". Ответил я: "Запросто. Тогда ведь и я умру". И дерево в копоти пыталось сбежать скорей от хищных и опытных, почуявших кровь зверей. _^_ * * * Надо просто промолчать. Головою покачать. Свет тихонько потушить. Тьму повсюду разложить. Просто так заведено. Просто снова здесь темно. Просто нужно помолчать. Никому не отвечать. _^_ * * * Что и чем обернется, увы, совершенно не знаем. Кто куда обернется? Кто станет своим - не своим? Угощаем друг друга особым, приправленным чаем. И молчим. Ну а что остается? Конечно, молчим. Я собрал бы вас, други. Но где вы, беспечные други? Разбежитесь на круги - по лýгам своим, не своим. И на сладком плече развеселой, случайной подруги Я пускаю в лицо вам сладчайший, приветственный дым. _^_ * * * Если долголетие подкосит тысячью биноклей на оси, мы его тихонечко попросим: не коси нас больше, не коси. Прочь, несоответствия, химеры! Жизнь, веселой птахою лети! Дай на встречу с паном Люцифером в чувстве и достоинстве прийти. _^_ * * * Был мне ветер. Жилось мне приветно и споро. Где б ни падал, являлася всякая чудь. И казалось всегда мне - что скоро, что скоро, что скоро. А когда не казалось, что скоро, казалось - чуть-чуть. Упадали мне под ноги яблоки. Вверх поднимали работяги чугунное небо в четыре руки. И непраздные руки меня без конца обнимали. И вели, и вели меня споро на берег реки. _^_ * * * Рассказал бы я, как многотрудно жить этой поганой земле. И о том бы, как люди безлюдны нарастают и тают во мгле. И еще б - непреклонно и грубо - как душа неживая смердит, я б сказал. Да смеркаются губы. И Господь, и Господь не велит. _^_ * * * А когда рука мне твоя бела словно мед была, на глаза плыла, упадали вниз стены-цоколи, и неистово кони цокали. А теперь, мой свет, все - не свет, не цвет. И жалеть о том нам не след, не след. Не гундим с тобой и не знаемся. Инда до смерти только маемся. _^_ * * * Идешь ли кварталами темными - они у окошек сидят. Молчат и глазами бездонными в разверстые бездны глядят. А мне-то себя еще в даль нести. А я озираюсь вокруг, аккордик в избитой тональности, банальности маленький друг. _^_ * * * Ты знаешь, я тоже смотрю на небо в кровавом подбое. И так я себе говорю: не важно, не нужно, не стоит. ...А там крепче смерти любовь. Светлее подснежника ризы. И ветром вздымается кровь. И кровли домов - кипарисы. И кожи там плоть лишена. И утро ласкает ланиты... А здесь - только с губ тишина. Как будто мы оба убиты. _^_ * * * Вот поведут людей из автозака - вот им покажут знаки Зодиака. Вот Водолей, вот Рыба, вот Стрелец. Вот Близнецы, вот Лев, а вот пиздец. И люди сразу же встают, немного сонны и автохтонны. Как же все бездонно! Как дивно все устроил нам Творец. Вот Водолей, а вот тебе - Телец. И все взойдут в чугунные решетки, оберегая мысли и мошонки. И выйдут с неба десять негритят. И всех зажарят. А потом съедят. _^_ * * * Слыхали ль вы, мои батюшки, что спятил-таки наш Батюшков? Ветеран всего - хали-гали. Мы яйца коню его оторвали. Батюшков был батяня-комбат, Он лиру не прятал за спины ребят. Метал во врагов пушки, пока не пришел Пушкин. Он берег покидал туманный Альбиона. И смотрятся теперь в него наполеоны. И с ним теперь навсегда Вологдагда. _^_

© Сергей Комлев, 2016-2020.
© Сетевая Словесность, публикация, 2016-2020.

Книга отзывов

НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"

Макс Неволошин: Средство от тревог [...Идеальный текст, идеальный текст... Идеальный текст - это как... бутылка пива в утреннюю сушь. Заходит радостно, стремительно, внезапно, с лёгким удивлением...] Александр М. Кобринский: Подвеска на ниточке [...и в этот момент Пейл осознал, что он живет в городке, населенном потомственными сумасшедшими...] Владимир Спектор: Три рецензии [- О книге Юрия Буйды "Стален" / - О романе Евгения Гришковца "Театр отчаяния. Отчаянный театр" / - О книге Александра Цыпкина "Женщины непреклонного...] Ольга Андреева: Город лишних подробностей [...Лоза струится вниз со всех карнизов. / Я тоже - жизнь, и я бросаю вызов. / Вливается глубокий альт озона / в сопрано свежекошеных газонов.] Сергей Антонов: Мама мыла раму [...Их крики и предсмертные судороги, их боль и отчаяние растворились в воздухе без следа, но запах, вобравший в себя энергетику сотен, тысяч смертей,...] Ирина Жураковская: Стена: и Восхождение: Два рассказа [Она устала. Устала ждать. Устала плакать. Устала бояться. Устала принимать подаяния. Устала стесняться. Устала примерять чужие одежды и обувь. И бельё...] Максим Жуков: У коровы есть гнездо [...Но родителей слушая, - внемлю / Тем, кто впроголодь жил и страдал, - / Я люблю мою бедную землю / Оттого, что иной не видал.] Анна Арканина: Стихотворения [Все что было - узнаешь впервые - / дом у речки и яблочный Спас... / Будто жили не мы, а другие, / но похожие очень на нас...] Читайте также: Владимир Гоголев (1948-1989): Зов утопающей жизни | Анатолий Добрович: Загадки Бориса Клетинича | Елена Добрякова. "Ни денег, ни товаров у пиита..." | Юлия Долгановских: Стихотворения | Андрей Иркутский. Вечер памяти Виктории Андреевой у академика Лихачёва | Ростислав Клубков: Петрушка: и Анна Эммерих | Полина Орынянская: Стихотворения | Сергей Петров: Тонкая материя | Михаил Рабинович: ... На границе холода с теплом | Юрий Рыдкин: Симметрия смерти | Игорь Андреев: Консультант в Еврейском музее | Андрей Баранов: Синие крыши Дар-эс-Салама | Глеб Богачёв, И всё же живёт | Григорий Князев: Лето благодатное | Михаил Рабинович: Повторение слов

X
Титульная страница О проекте Редколлегия Правила для авторов Авторы и публикации Хронология публикаций Рейтинги и статистика Авторские книги отзывов Общий форум Публикации: Рассказы Повести и романы Пьесы Поэзия Переводы Очерки и эссе Критика Кибература Теория сетературы Литературные хроники Рецензии	Специальные проекты: Литеросфера Книжная полка Колонка Читателя Наши авторы в переводах Платформа Картинки в паутинке Сад расходящихся хокку Антология русских хайку ... Devotion Конкурсы Тарту 1980-х Мемориал-2000 Цитотрон Авторские проекты: Чужие слова Две строки / шесть слогов Кривая империя Обратная связь Следующая станция В-О... Dictionary of Creativity