Никто никому не подарок.
Особенно в феврале.
Но лишь потемневший огарок
на маленьком строгом столе.
Среди тишины перезрелой
стоглавого шума внутри.
Смотри же, как все обгорело.
Как все догорело, смотри.
Не смог полюбить эту страну - полюби хоть ту,
где не изрыт погост, где ты всех живых живее.
Где зеркало, багровея,
не показывает кукиш в моргающую пустоту.
Там танец воды невозбранно кружит каяк,
бормоча в ночь - ориноко мне, ориноко.
И тебе оринокотож. А когда одиноко
ты в отвесную землю шепчешь - моя, моя.
И еще в стороне той сторонней, поперек вологодчин и аризон,
ты читаешь вслух вечерами Красную книгу.
И внимают тебе степенно дети индиго,
взглядами процарапывающие горизонт.
Из далекого прошлого мне прилетело
много всякого ушлого - неба, земли.
И спросил я у Господа, после - у тела:
вот зачем мне все это, ведь все мы ушли.
Мы на ветках расселись - дубовых, осиновых.
Тучей нас затянуло. Втянуло под лед.
Вы не шлите нам вести - зеленые, синие.
Вы потом нас найдите. И спросите. Вот.
Что и чем обернется, увы, совершенно не знаем.
Кто куда обернется? Кто станет своим - не своим?
Угощаем друг друга особым, приправленным чаем.
И молчим. Ну а что остается? Конечно, молчим.
Я собрал бы вас, други. Но где вы, беспечные други?
Разбежитесь на круги - по лýгам своим, не своим.
И на сладком плече развеселой, случайной подруги
Я пускаю в лицо вам сладчайший, приветственный дым.
Был мне ветер. Жилось мне приветно и споро.
Где б ни падал, являлася всякая чудь.
И казалось всегда мне - что скоро, что скоро, что скоро.
А когда не казалось, что скоро, казалось - чуть-чуть.
Упадали мне под ноги яблоки. Вверх поднимали
работяги чугунное небо в четыре руки.
И непраздные руки меня без конца обнимали.
И вели, и вели меня споро на берег реки.
Анна Долгарева: Утопия (оммаж компьютерной игре "Мор.Утопия")[Мятежный март сродни моей природе. / Я слышу всё отчётливей весной, / как тает снег и как в бутылках бродит / не выпитое за зиму вино... / ...]Поцелованный ветром[Вечер памяти Александра Сопровского в Подмосковном литературном клубе "Стихотворный бегемот".]Айдар Сахибзадинов: Обгон: и Казанские вруны: Два рассказа[Ну, не хочешь сам, не мешай врать другому! Может, это потреба! Тем более, если честно, человек тут не врет, ибо сам верит. Он рядит себя в героя. Разве...]Владимир Алейников: В семидесятых[..В дымке призрачной. Там, в Царицыно. Там, совсем далеко. Далече. Там, где наши звучали речи. Где беседы мы встарь вели. Там, давно. Так давно! Когда-то...]Александр Немировский (1963-1986): Мы пришли, вы нас звали[...И всё равно полночное шоссе / И первый светофор на Кольцевой, / Хоть не желай того, вернутся все. / Куда тебе, куда ещё домой?]Галия: Мышиный горошек[Кто-то когда-то / придумал любовь, / сочиняя стекло / из тумана]
