Никто никому не подарок.
Особенно в феврале.
Но лишь потемневший огарок
на маленьком строгом столе.
Среди тишины перезрелой
стоглавого шума внутри.
Смотри же, как все обгорело.
Как все догорело, смотри.
Не смог полюбить эту страну - полюби хоть ту,
где не изрыт погост, где ты всех живых живее.
Где зеркало, багровея,
не показывает кукиш в моргающую пустоту.
Там танец воды невозбранно кружит каяк,
бормоча в ночь - ориноко мне, ориноко.
И тебе оринокотож. А когда одиноко
ты в отвесную землю шепчешь - моя, моя.
И еще в стороне той сторонней, поперек вологодчин и аризон,
ты читаешь вслух вечерами Красную книгу.
И внимают тебе степенно дети индиго,
взглядами процарапывающие горизонт.
Из далекого прошлого мне прилетело
много всякого ушлого - неба, земли.
И спросил я у Господа, после - у тела:
вот зачем мне все это, ведь все мы ушли.
Мы на ветках расселись - дубовых, осиновых.
Тучей нас затянуло. Втянуло под лед.
Вы не шлите нам вести - зеленые, синие.
Вы потом нас найдите. И спросите. Вот.
Что и чем обернется, увы, совершенно не знаем.
Кто куда обернется? Кто станет своим - не своим?
Угощаем друг друга особым, приправленным чаем.
И молчим. Ну а что остается? Конечно, молчим.
Я собрал бы вас, други. Но где вы, беспечные други?
Разбежитесь на круги - по лýгам своим, не своим.
И на сладком плече развеселой, случайной подруги
Я пускаю в лицо вам сладчайший, приветственный дым.
Был мне ветер. Жилось мне приветно и споро.
Где б ни падал, являлася всякая чудь.
И казалось всегда мне - что скоро, что скоро, что скоро.
А когда не казалось, что скоро, казалось - чуть-чуть.
Упадали мне под ноги яблоки. Вверх поднимали
работяги чугунное небо в четыре руки.
И непраздные руки меня без конца обнимали.
И вели, и вели меня споро на берег реки.
Алексей Смирнов: Бутман и Гробин: и Эхстрим: Рассказы[- Боритесь! - крикнул Солодов. - Дроны копаются в белье ваших сыновей и матерей! Нет государственному шантажу!..]Ростислав Клубков: Утренняя заря[Эта война превратила души в человеческие тела. Окровавленные, мертвые...]Максим Матковский: Спасибо за блинчики, сестра[Если бы я не писал стихов, / но читал бы свои стихи, которые бы / написал кто-то другой, / то стихи бы эти мне обязательно нравились...]Андрей Баранов: В поисках свободы и покоя[Снился мне в ночь удивительный сон. / С неба спускается ангелов сонм, / Бьют барабаны, кимвалы гремят, / Медные трубы на солнце горят...]Алексей Ланцов: Шаблон разрыва[Мысленно лайкну няшный денёк / И уберусь восвояси / Майнить поэзию, ждать Рагнарёк, / Думать о смертном часе...]Андрей Бикетов: "Сумеречная" итальянская поэзия[Стихи известных итальянских поэтов: Гвидо Гоццано, Серджио Кораццини, Марино Моретти, Коррадо Говони, Фабрицио Фрозини, Камилло Пеннати.]Михаил Ковсан: Туманный Сизиф[В такой день временные отрезки один с другим не стыкуются, в пазы не попадая. Необходимость в осторожном насилии: надавить, не сломав, подвигнуть, саму...]Дмитрий Ратников: Прилив[Третий месяц нет никаких новостей из дома. / Письма не пишет дама. Страшней синдрома / одиночества - только болезнь рефрена...]Дмитрий Гаранин: Оптическая песнь[И пусть дана свобода мнения, / Сомненья нет, как в божьем даре, / Что наступает просветление / На карте рваных полушарий...]Вероника Сенькина: Стихотворения[Ни этих слов, ни тех, не понедельник, / не Питер, не всерьёз, не Англетер, / а сам себе убийственный подельник, / а сам себя, увидев, проглядел...]
