Лай, хохот, пенье, свист и хлоп...
СТАЛИН: Товарищи, дорогие друзья, соратники, так не будем же благодушны. Так будем помнить, что теперь Сталин держит в кулаке даже м е р т в ы х врагов. Многие говорили: "Лучше смерть, чем суд народа". И выбирали смерть. С м е р т ь была и оставалась единственным прибежищем негодяев. Но теперь нет даже и этого прибежища. Лучше умереть один раз, чем умирать десять раз. И лучше жить десять раз, и десять раз отдать отечеству все свои силы, чем один раз жить и один раз умереть. (аплодисменты) И еще. товарищи: не забудем о справедливости. Не забудем, что сегодняшним торжеством мы обязаны простому человеку, верному соратнику. бескорыстному другу, дорогому Лаврентию Павловичу!
раскрыв объятия, выступает навстречу БЕРИИ.
СТАЛИН : К нам приехал, наш любимый...
МИКОЯН (с места подтягивает) : Лаврентий Палыч дор-рогой!
КАГАНОВИЧ : Величать Лаврентия Палыча!
ХОР политбюро лезет через стол навстречу знатным виновникам торжества.
СТАЛИН (выступает во второй раз) : К нам приехал, к нам приехал...
ХОР (грозным рыком) : Лаврентий Палыч дор-рогой!
БЕРИЯ аппетитно подтягивает. Ходит вокруг них гоголем и присядкою в неизъяснимом, в загадочном наслаждении.
Затем веселье сникает. Пора. Невнятно прощаясь, титулованные гости расходятся.
Разъезд. Конец.
Явление V.
СТАЛИН (Берии. Промерив тихим шагом взад и вперед кабинет) : Да. Все, что гибелью грозит, для сердца смертного таит неизъяснимы наслажденья. Александр Сергеевич Пушкин. Я решаю отставить вас сразу от всех обязанностей. Ступайте. (в сторону) Я слишком долго любовался тобой.
БЕРИЯ : Нет, Иосиф Виссарионович. Так не будет.
СТАЛИН : Нет будет.
БЕРИЯ (повышает голос) : Нет не будет.
СТАЛИН : Будет, я говорю!
БЕРИЯ : А я говорю - нет!
СТАЛИН : Вождю перечишь!?
БЕРИЯ : Пора...
СТАЛИН (в сторону) : Пусть бьет, безумец. Там, где треснет слабый, только укрепится сильный. Где дробится стекло - выковывается железо.
БЕРИЯ бьет.
Стальной гул.
СТАЛИН (подкошенный) : Лар, как ты мог?! (падает. Сквозь стон) Зачем ты разбил мое тяжелое железное сердце?
В этот миг все умопомешательное великолепие кунцевской дачи враз заваливается. Вихрь подхватывает его, крутит и улетучивает весь этот позлащеный прах в один миг. Остается пустая комната.
БЕРИЯ : Вот. Исполнилось. Стою на рубеже возможностей человеческих - и сам не верю. Достиг я высшей власти...
Действие второе
И шарахнулись толпы в проулки,
Когда вырвал я ногу со стоном
И осыпались камни с меня.
|
В.Высоцкий. |
Явление I.
СТАЛИН : Неужели я действительно умираю? Я должен буду умереть в этот день! Да. Я убит. Я умру. Это похоже на скверный сбывшийся сон. Вот и поцарствовал...
Неужели о н после меня примет власть? Да, пожалуй, что он. Огромная страна, люди, стихия... Неужели о н ? Да. Е м у. Страшный март! Он доволен, он грабит, не дожидаясь моей смерти. Он разоряет...
Явление II.
БЕРИЯ : Приступайте к своим обязанностям, милейший.
ГРОБОВЩИК (кланяясь) : Мы понимаем. Мы со всей солидарностью...
БЕРИЯ : Поторапливайтесь, милейший.
ГРОБОВЩИК : Это мы с солидарностью... Ножку, Иосиф Виссарионович, пожалуйте... т-так... теперь ручку... головку... (манипулирует инструментом). Ф-фу. однако ж, крупный мужчинка.
БЕРИЯ : Любезный, в конце концов кончайте возиться!
ГРОБОВЩИК : Я.. э-э... с полной солидарностью. Все. Закончил. За гробиком побежал-с...
убегает. В дверях вмешивается в траурную толпу вождей, вплывающих в кабинет и проталкивается сквозь нее.
СТАЛИН : И это я? Не может быть, чтобы при моей жизни так делалось. Я сплю. Наяву так не бывает.
Явление III.
Смутные вожди окружают изножье дивана. БЕРИЯ, накинув поверх пальто халат, наклонившись, долго, неторопливо всматривается в стынущие глаза СТАЛИНА.
БЕРИЯ (выпрямившись. Торжественно) : Тиран умирает.
бурные, продолжительные аплодисменты.
БЕРИЯ : Умирает человек, т р и д ц а т ь лет державший в руках необъятную власть. (аплодисменты смолкают. Вожди вслушиваются, захолодев и принизившись.) Он оставляет нам сухие русла великих каналов, вырытых по его прихоти, каналов, по которым никогда не ходили корабли и не текли воды. Он расставлял по стране многометровых бронзовых истуканов, которые возвышались при его жизни и падут с его смертью...
СТАЛИН : Будь ты проклят.
сверкнув глазами, поднимает сотрясающийся кулак.
смятение. Иные непроизвольно крестятся.
СТАЛИН : Я не привык ласкать речью уши. Бойтесь. И я поименно прокляну каждого среди вас...
МОЛОТОВ (осторожно) : Товарищ Сталин. (ждет) Мы здесь. (опасливо приближается) Мы ждем вас. Ответьте...
БЕРИЯ : Ч т о о н ?
МОЛОТОВ (скорбно) : К о н ч и л о с ь. (по размышлении) Иосиф Виссарионович Сталин помер; у нас его уже более нету.
Явление IV.
Внезапно из всех дверей набегают нежданные и уже неуместные полчища накрахмаленных докторов, хрустящих халатами. Они кружатся, летят. Они выныривают из под пола и планируют с потолка. Их десятки, сотни. Как метель, они заполняют все пространство, всю землю, весь воздух.
ГЛАВНЫЙ ВРАЧ (бодро. Подняв очки) : Шабаш! (раздумчиво) Э-эх, да кабы ему месяц назад заволоку здоровенную соорудить - был бы жив! А теперь что? Шабаш! Кувырком, значит. ку-выр-ком полетел!
не утруждаясь уходом, растворяется. Растворяется и медицинская свита. Растворяется правительство.
Туман. густой болотный туман затопляет кабинет. Тянет по полу гнилой смертной сыростью. наперсницей малярийных лихорадок.
Затем туман сникает и истаивает, открывая неподвижно стоящего ЛАВРЕНТИЯ БЕРИЮ, единственного из всех живых, удержавшегося в кабинете.
Явление V.
БЕРИЯ : Странное дело: я плохо верю в его полную смерть. (устало присаживается на маленький стул в углу комнаты.) Хитрый двуличный человек, сам обман. Он жив, жив, я знаю. Я знаю: он надеется обмануть и теперь. Он снова лжет. Боги, боги мои, как он лжет! Где ж он умер? Кто не слеп, ясно видит: он лишь заснул после многотрудного, многогневного дня. Я знаю, он поднимется, когда придет дождливая мгла рассвета. (клюет носом. Вздрагивает.) Не беспокойся, Иосиф, я буду стеречь тебя, как цепной пес. Я тебя и после смерти... (посмеивается) Из моих лап не так просто... Спи... уж мы постараемся забить кол в твою грудь...
Явление VI..
Жалостное пенье шарманки. Из-за штор выходит ОРДЖОНИКИДЗЕ.
ОРДЖОНИКИДЗЕ : шарманка, кипарисная ветвь, тканный дождевик до колена.
БЕРИЯ : Кто ты? Я тебя смутно помню.
ОРДЖОНИКИДЗЕ : Усни... Усни...
БЕРИЯ (с усильем) : Не... может... быть...
Явление VII.
ОРДЖОНИКИДЗЕ : Просыпайся, Иосиф.
СТАЛИН с усильем встает. Балаганный лоск спал с него. На диване грузно сидит простой человек, ничем не замечательный, самого заурядного росту.
СТАЛИН : Серго... Долго же я спал, Серго.
ОРДЖОНИКИДЗЕ : В самый раз. Ночь, конечно, кончается, но время есть: рассвет начнется не скоро.
СТАЛИН : Спасибо за предупредительность. Ну, что в мире?
ОРДЖОНИКИДЗЕ : В мире? А в мире врут. Ходасевич клянется, что его загнала на парижский чердак пантера.
СТАЛИН : Пантера? Врет. Не пантера загнала Ходасевича на парижский чердак. Я загнал на парижский чердак Ходасевича.
ОРДЖОНИКИДЗЕ : Так он помер, Коба. Он четырнадцать с лишком лет, как помер.
СТАЛИН : Помер? Вот сволочь! Даже из гроба лжет.
ОРДЖОНИКИДЗЕ : Да нет. Он не лжет.
СТАЛИН : Странно. Так значит - не лжет?
ОРДЖОНИКИДЗЕ : Не лжет.
СТАЛИН : Ну и... не говори больше со мной о нем. Волков не исправишь. А ведь он волк? Волк? А крашеный ли волк. стриженый ли волк, он ведь все равно не похож на пуделя. (усматривает шарманку) Да что это у тебя там? Что такое ты припрятываешь за своей ляжкой?
ОРДЖОНИКИДЗЕ : Смотри.
Внутренность шарманки светится: там устроен небольшой светлый мир. Голубые небеса. Утро. Свежесть. Омытая красная площадь. В Кремле - золотые маковки церквей и звонниц. Негромко проливается медная музыка издалека.
Маленький Гитлер на цыпочках смотрит на скатывающийся с площади маленький военный оркестр. Он стар и сед. Робко улыбаясь, он прикрывает стареньким плащом руку, чуть приподнятую в коронном гитлеровском приветствии.
СТАЛИН : Гитлер! Серго, смотри, Гитлер!
ОРДЖОНИКИДЗЕ : Гитлер.
СТАЛИН : Жив!?
ОРДЖОНИКИДЗЕ : Жив.
СТАЛИН : В Москве!?
ОРДЖОНИКИДЗЕ : В Москве.
СТАЛИН : Схватить!
вскакивает. Все тело - прыжок, бой, борьба.
ОРДЖОНИКИДЗЕ (внушительно) :Тише. Кругом люди спят. Ишь ты. раскричался, Гитлера ему подавай, среди ночи. Зачем он тебе, Гитлер?
СТАЛИН : Убью! Сапогами затопчу!
ОРДЖОНИКИДЗЕ : Не кипятись. Месть - плохой советчик, Иосиф. Подумай, такая жизнь придется пострашней даже самой медленной казни.
СТАЛИН : Самой медленной казни? Так страшно?
ОРДЖОНИКИДЗЕ : Очень.
СТАЛИН : Ну что ж. Может быть. так и есть. Но как обидно, как больно! Такие люди... золото, драгоценность... где они? А этот паскудник будет жить в Москве! Гулять по утрам. Пить пиво неподалеку от Красной площади. Исподтишка школить в чайник соседу.. Э т о ж и з н ь. Она с л а щ е ... с м е р т и.
ОРДЖОНИКИДЗЕ : Видишь? Рассвет идет. Мне пора.
СТАЛИН : Еще не светает. Не выдумывай.
ОРДЖОНИКИДЗЕ : Нет. Пора. Уже воздух стал серым и прозрачным, как перед утром.
СТАЛИН : Это луна. Смотри, она уже поднялась и сеет свой печальный свет сквозь туман.
ОРДЖОНИКИДЗЕ : Пора. Слышишь, горлодеры-воробьи уже начали кувыркаться в кустах.
СТАЛИН : Это не воробьи. Это другие птицы. Ночные. Разве, ну хотя бы ради нас, нельзя еще чуть-чуть продлить ночь?
ОРДЖОНИКИДЗЕ : Нельзя.
СТАЛИН : Нельзя? Почему?
ОРДЖОНИКИДЗЕ (с печалью) : Потому что это невозможно, Иосиф. Хотя...
СТАЛИН (нетерпеливо) :Видишь? Рассвет идет.
ОРДЖОНИКИДЗЕ : Да, рассвет. Но ты мог бы немного проводить меня. Время есть.
СТАЛИН : Смотри: луна уже распалась на куски в бледном воздухе. Слишком поздно.
ОРДЖОНИКИДЗЕ : Не думаю. Ведь можно, в конце концов, слегка и попридержать рассвет. Идем!
кивает ему, манит к себе в бледном воздухе.
СТАЛИН (страшный крик) : Нет! (спокойно) Я знаю, у вас давняя договоренность с Адольфом. Напрасно скрываете. Не беспокойся. мои люди извлекут его и без вашей помощи. Скоро, скоро извлекут. Так что...
СТАЛИН : А ты не смейся. Ты верь. Верь словам. Они не подведут, если верить их долговечности.
кивает. Манит ОРДЖОНИКИДЗЕ странными, темного смысла жестами.
ОРДЖОНИКИДЗЕ : Прощай.
СТАЛИН : Верь!
ОРДЖОНИКИДЗЕ уходит, распространяя заунывную музыку.
Явление VIII.
СТАЛИН : А ведь он с того света приходил. (помолчав) За мной. (думает) Но ведь собачья, в сущности, служба - печально и неизменно разносить под луной злые обвинительные приговоры. Воля ваша, но что-то недоброе спрятано в этой неизлечимой мужской печали. Ведь даже войдя в дом друга он принес ему под плащом копию обвинительного приговора. (думает) Без суда. Мне. (злобно) Я знаю, что они понаписали там, на том свете! (играючи) Трус... Трус... Тиран...
А какое, простите, право в ы - да, вы, я вам говорю, - имеете столь унижать убитого - да, да, именно убитого - ч е л о в е к а ? Что вы сказали? Ах судить... Вы беретесь с у д и т ь меня, здесь, на земле... Да как вы смеете? Ваш суд, ваш ничтожный, бездарный, унылый и неулыбчивый суд бессилен, удручающе бессилен перед к о м и ч е с к и м масштабом моей личности.
Вы так ничему и не научились. Вы не выросли. вы так и остались лизоблюдами. Я думаю. что вы просто осатанели в преклонении. Вам мало светлой славы. Нужна иная. Нужна зловещая, кровавая. черная слава. (трагически) Неужели я вам нужен лицедействующим палачом - после смерти?
Как? Молиться убийце? (молчит) Убийце? Молиться - и одновременно с молитвой пылить в лицо идолу?
Подлая страна! Подлый, двоедушный народ!
Где шинель?
Явление IX.
БЕРИЯ : Дивный сон! Мне снилось, что я влюбился в Марию, Господню мать: слышишь, Ус?
СТАЛИН (за сценой) : Слышу!
БЕРИЯ : Ну и как?
СТАЛИН (за сценой) : Не завидую.
БЕРИЯ : Вот так раз! А чему же тут, по здравом размышлении, завидовать? (печально) Это был пустой, лживый и вздорный сон. (задумывается) Но как хочется попасть в царство вечно... Э, - где ж ты? Где он?!
Явление X.
БЕРИЯ : Кто сделал это? Ты? Ты? Как-то раз огромный грузчик в Батуми бил Кобу, понося за неотданный долг. Я подошел. за горло взял собаку - и з а д у ш и л. Вот так.
МИКОЯН : На помощь! Люди! Он же убьет себя!
БЕРИЯ : Зачем вы потупились? Смотрите, я ведь могу и пыткой дознаться до правды. (ждет) Ну же, отдайте тело.
Отдайте! Ведь это была шутка. не правда ли? Или кто-нибудь из вас обуялся страстью к прозекторству, или же ненароком изобрел для него подходящее употребление в хозяйстве?
Будьте же человеколюбивы! Я прошу. я обращаюсь к тем из вас, кто имеет хоть какое-то понятие о благородстве. Я приглашаю рассмотреть вам свой долг и обязанность. Я ведь могу и военное положение объявить, а? (молчит) Дело в том. что пришло время спасать нашу землю: она гибнет. гибнет, что-то иное, темное образовалось. Ну что ж вы молчите?!
БЕРИЯ : Господа. что вы сделали...
Явление XI.
БЕРИЯ : Ч т о с л у ч и л о с ь ?
1 ОФИЦЕР: Я человек армейский, прямой, скажу прямо. Сейчас, с полчаса назад. кто-то зримый, в шинели, в сапогах...
2 ОФИЦЕР : ...и сущий С т а л и н - прошел мимо нас и направился шоссейной дорогой по направлению к столице.
ВОРОШИЛОВ : Ты пьян! Ты - сошел с ума! Я приказываю...
2 ОФИЦЕР (грозно) : Маршал - я офицер, как и вы. И вы не смеете, ни-код-да не смеете оскорбить офицера. Это невозможно! Откажитесь от ваших слов.
БЕРИЯ (бессильно) : Оставьте. Не надо кровопролитья в такой день. Я... прошу простить меня за дерзость этого безумного грубияна.
3 ОФИЦЕР : Мы знаем долг. Мы пытались сдержать его. Ударили в штыковую. Но он был - как пар, и наши удары были шутовством для него.
БЕРИЯ : Я знал, что так будет. Идите. можете отдохнуть, господа. Я прикажу наградить вас за храбрость.
Явление XII.
БЕРИЯ : Левитан, объявите народу о смерти Сталина.
МОЛОТОВ : Не торопись. Народная скорбь поднимет со дна всю муть.
БЕРИЯ : Опомнись. Когда беда при дверях, поздно рассуждать о народе. Он вырвался, и теперь один может натворить больше, чем весь народ. Поймите же, хотя бы э т о постарайтесь понять.
МАЛЕНКОВ : Что же делать?
БЕРИЯ : Я ж говорю: надо показать его мертвым. Уже рассвет, бледный, серый, растягивается по мерзлой земле. Стены бледны. расплывчаты. Я прозреваю его: он идет мерным, скорым шагом, его грубая шинель полощется на дорожном ветру. Значит так: слушайте в о е н н ы й приказ: прежде, чем он достигнет города, его гроб, который вы принесли, должен быть выставлен в колонном зале на обозрение народа.
МОЛОТОВ : Как? Пустой??
БЕРИЯ : Ну зачем же пустой? Это - нелепость. Его гроб должен быть наполнен.
МАЛЕНКОВ : Но чем? Тела то ведь нет.
БЕРИЯ : Тела нет. Но я почему бы нам не и з о б р а з и т ь вождя в гробу? А? Если нет - тела? Никто не хочет на один день сыграть мертвого? (безумными глазами всматривается в смутные лица) Микоян?
МИКОЯН : Я?
БЕРИЯ : Лезь. лезь. Рассвет загорелся, рассвет наполняет землю - и поздно говорить: "Я передумал".
МИКОЯН : Экое, однако, корытище, право слово. (опасливо) Эдак я буду. пожалуй, маловат для него.
БЕРИЯ : Ничего, лезь. Покойник был маленького росту.
МИКОЯН с робостью и тихим чертыханьем укладывается. Улегся. Как и следовало ожидать, носки микояновских сапог едва-едва достигают середины роскошного могильного ящика.
БЕРИЯ (прищурившись на гроб) : Так. Так. Очень хорошо. Идемте, товарищи. Скоростные аэросани приготовлены и уже давно ждут на заднем дворе.
уходят с гробом под зачинающийся вой фабричных гудков.
Явление XIII.
Дом Советов. Последние предпохоронные суеты. Траурная мишура. За сценой - гул невидимой народной толпы. безбрежной и многонациональной.
МИКОЯН в гробу. укрытый желтым одеяльцем из чайных роз, беспокойно вертит глазами.
БЕРИЯ (подходит к гробу) : Ну, Анастас, держись. Не подгадь...
МИКОЯН : Неужто пора?
БЕРИЯ : Пора. Пора, брат. Слышишь, как гудит?
МИКОЯН : Слышу.
БЕРИЯ : Так что - уж постарайся.
МИКОЯН : Да что там. (жмет ЛАВРЕНТИЮ руку) Продержусь. Как на фронте.
БЕРИЯ : Вот и хорошо. (отходит. Подает знак) Давай!
Явление XIV.
входит СТАЛИН,
окруженный народом.
БЕРИЯ : А!..
МИКОЯН : А!..
СТАЛИН : Что? Лежишь? Вели сейчас всех зарезать!
плюет в гроб.
МИКОЯН тишком утирается.
БЕРИЯ : Схватите старика!!!
бесполезно. Никто не слушает: все бегут.
В правительственном ряду осыпи.
МИКОЯН вдруг поднимается в гробу, скомкав роль. Розы осыпаются с белоснежного кителя.
МИКОЯН : Оставтэ его. Молысь за меня. мужьественный старык.
СТАЛИН : Нет.
СТАЛИН : Н е л ь з я м о л и т ь с я з а ц а р я И р о д а. (улыбнувшись, вдруг лукаво грозит пальчиком залу) Богородица не велит.
1989
© Ростислав Клубков, 1989-2025.
© Сетевая Словесность, 2002-2025.
НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
Алексей Смирнов. Где стол был яств: и Доктор Энгельгардт. Два рассказа [Бритая Маковка толкнула Косички, качнулись Банты. Лиза и Коля – октябрята, но без пяти минут пионеры – остановились и завороженно уставились на сутулого...] Елизавета Григ. Сима [Эта необыкновенная история началась в соловьиную ночь – в самое подходящее время для всех необыкновенных историй на свете. Говорят, не поют соловьи, они...] Яков Каунатор. Кто же ты есть, как тебя звать... (Булат Окуджава) [Формула рождения стихов Булата Окуджавы до чрезвычайности проста: взгляд, восприятие; чувство; осмысление...] Андрей Коровин. Из книги "Любить дракона" (2013) Часть II [стать его сталкером / проводником / в новый мир / вещей букв людей / взять на себя ответственность / за его судьбу...] Татьяна Куземцева. И надеяться, и любить... [Как бесполезны дни – благословенны ночи, / И горести мои завязли между строчек. / И разве кто спасёт? А впрочем, что за дело... / Пожалуй, это всё...] Екатерина Вольховская. Чёрный пёс и другие [Кто разберёт их – о чём говорили / Девочка с куклой ночами под пледом? / Кукла любила глазами и бантиком, / Девочка – голосом, тихим и тёплым.....] Никита Николаенко. Взгляд обывателя [По прошествии нескольких недель я стал задаваться вопросом – а что же тогда произошло в тот жаркий день и происходило ли что-то стоящее на самом деле...] Владимир Буев. Пять рассказов о судьбах крымских татар в обрамлении прелюдий и ноктюрнов [Репортаж с творческого вечера писателя Шевкета Кешфидинова. Литературно-музыкальная композиция Шевкета Кешфидинова и Зеры Джемиловой, посвященная Крыму...] Зина Виноградова. Одна сплошная исповедь [Презентация книги Макса Батурина (1965-1997) "Гений офигений" в рамках проекта "Бегемот Внутри" в Малаховке.] Валерий Горюнов. Пиратская летопись о времени и себе (О книге Матвея Цапко "Экранка") [...как в любой летописи, записанные события и воспоминания постепенно выцветают и становятся неясным гулом прошлого, но у нас все равно остаётся недоступный...] Александр Хан. Созерцание и размышление (о стихах Александра Разина и Дарии Солдо) [Отзыв о стихах участников 103 серии литературно-критического проекта "Полёт разборов" Александра Разина и Дарии Солдо.] |
X |
Титульная страница Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |