ШЕПОТ В ВЕТРЕ
Мистическая повесть
Деревьям
Горячий ветер накатил на город, предрекая душную бессонную ночь. Он рвался сюда с юго-запада, прямо с Балкан - родины вампиров, и принес в своей липкой духоте голоса. Тихие, едва слышные. Шепот на уровне белого шума, не различимый и не распознаваемый. Но ночь только начиналась. На своем пути к Черкассам ветер просачивался сквозь Холодный Яр - легендарный, исконный реликтовый лес, раскинувшийся на юг от города. Если направление ветра не изменится, ночью, в давящей темноте он услышит голос священного дуба - хозяина Холодного Яра. Правильнее сказать, что это будет голос не самого дуба, а духа, живущего в нем. Прошел целый год, но дух-дуб ничего не забыл и до сих пор сердился на него. Бессмертные полубоги такие злопамятные.
Яна перевернулась в его сторону, осторожно придерживая живот, и полусонно спросила:
- Не спишь?
- Нет.
- Может, выпьешь таблетку?
- Не хочу. Полежу, полежу и задремаю.
- Смотри. А если его услышишь? Видимо ветер с юга. Очень жарко.
- Ничего. Пусть выговорится. Ему больше делать нечего.
- Ладно, передавай ему привет, "Алекс - два топора", - хихикнула она в темноте.- Знаешь, Полина ведь к нему снова собирается, говорит, что ей пора подзарядится. Хочет, чтобы ты ее сопровождал.
- Пусть возьмет у Босса охранника, а лучше двух.
- Я ей то же самое предлагала, но она утверждает, что дриады не любят дураков. Кроме того, для ответственных экспедиций у нее есть надежные, проверенные друзья.
- Нам пока не до нее.
- Она знает. Говорит, что подождет, когда я рожу. Гарантирует девочку и собирается быть крестной.
- Ей сто раз говорили, что она крестной не будет. Скажу еще сто первый.
- Не поможет, она считает, что так сложилась судьба.
- Посмотрим. Хоть жить она не у нас собирается?
- Нет. Ей же Босс свой черкасский особняк отписал.
- И сколько у нее теперь домов?
- Уже три.
- Если так пойдет и дальше, скоро весь город будет у нее под каблуком.
- Будет. А помнишь, какой она была, когда мы встретились?
- Помню. Но лучше помню тебя.
- Льстец, - вздохнула она, - ты просто не видел ее после пластики. Босс ей пластику оплатил. Теперь у нее такой прелестный нос. Она говорит, что это ты ей посоветовал, -прошептала Яна, перевернулась на спину и притихла.
- Спи, "Яна - быстрые ножи", - сказал он, поцеловал ее в щеку и долго держал ее за руку, вслушиваясь в ровное дыхание и шелест ветра в листьях белой акации.
Он никогда не советовал Полине сделать пластическую операцию по коррекции носа, но во время их первой встречи отчетливо подумал об этом. Она просто забыла, что вытащила это из его мыслей. Одно слово - ведьма. И еще хочет быть крестной у их ребенка.
Ветер трепал за окном ветки акации, тени от ее ветвей метались по потолку в желтом галогеновом свете уличного фонаря. Наблюдая за мельтешением теней на потолке, он незаметно смежил веки и перешел в пограничное состояние между сном и явью, легкий, почти гипнотический транс. Голоса в ветре зазвучали сильнее. Их можно было детектировать из шума, разбирая отдельные слова, а затем целые фразы. В полифонии голосов пантеистической природы отчетливей всех звучал голос древнего дуба. Голос нарастал, превращаясь из шепота в рокот, ворчание сердитого мстительного духа. Дуб жаловался другим священным деревьям в округе на обиду, нанесенную ему год назад. Безадресно. Всем, кто услышит.
Он тоже слушал жалобы дуба и только под самое утро провалился в глухой, непроницаемый и черный как сама смерть сон-кошмар, в котором обнаружил себя застывшим перед древним неолитическим памятником. Он стоял перед замшелым валуном, косо вросшем в землю и грубо обтесанным кремниевыми зубилами еще в бронзовом веке. На поверхности гранита едва угадывались полустертые рунические надписи, которые он собрался рассмотреть в сером свете раннего утра, когда вокруг неолита сгустилась тьма и закружился черный энергетический вихрь. Некий могучий полиморф обрел свободу и стал выгружаться из камня, разрастаясь и трансформируясь в полупрозрачную структуру, с каждой секундой обретая большие размеры, текстуру и плотность. Полиморф постоянно перестраивался вокруг камня, выбрасывая в небо новые черные линии, превращаясь во что-то ужасное, но хорошо знакомое. Дух-дерево - сделал вывод он. В постоянно растущем и перестраивающемся трансформере была заключена такая пугающая стихийная мощь и сила, что бегство виделось единственным вариантом спасения. Он попытался тронуться с места и не смог. Тогда посмотрел на свои ноги и с ужасом увидел, что они уже превратились в корни и вросли в землю. Парализующий страх от неподвижности стал апогеем кошмара на котором он проснулся.
1.1 Звонок из будущего
Как легко возникают у современного человека мелкие фобии. Когда-то давно Александру позвонила на рабочий телефон старая знакомая, что повлекло за собой историю странную и трагичную. Почему-то память задержала в мозгу именно этот стартовый момент, и с тех пор он старался свой рабочий телефон никому не давать. Это создавало на работе ощущение убежища и, если рабочий телефон звонил - это не предвещало опасности, а означало только производственную текучку. Все-таки, целый завод.
Чтобы спрятаться от течения времени лучшего места в городе не было. Когда-то это было крупное оборонное предприятие. В советские времена в его конструкторское бюро можно было устроиться только по знакомству, как любили тогда говорить: "по блату". В новенькой высотке бюро в центре Черкасс тогда работало более тысячи человек, кипел настоящий улей. Сегодня осталось около двухсот. Лифты для экономии отключены. Освещение за неуплату тоже. Но окна большие, света хватает, а компьютеры удалось запитать от резервной линии. Работать можно.
Во дворе высокие заборы, проходная со строгой охраной, никаких случайных посетителей, как в других конторах. Тоже хорошо. Только усиливает ощущение убежища.
В коридорах пустота. Иногда встречаются редкие энтузиасты предпенсионного возраста. Последние динозавры. Просторные полупустые комнаты. Странные широкие окна из молочного стекла: свет пропускают, но разглядеть за ними ничего нельзя. Перед перестройкой президент Рейган обещал Советскому Союзу войну в космосе. Даже название ей красивое придумал: Стратегическая Оборонная Инициатива - СОИ. Как позже выяснилось - он пошутил. Но у нас его обещание восприняли слишком серьезно. И вот результат - полупрозрачные окна в конструкторском бюро. Так хотели бороться со шпионскими спутниками. Александру приходилось работать в нескольких почтовых ящиках ("такая карма", - утверждал он), но такие окна он увидел только в Черкассах.
Старая мебель, старые приборы, старое оборудование. При этом предприятие живет и даже участвует в разнообразных международных тендерах. Иногда их даже выигрывает. Короче, если вам нравится остановившееся время - лучшего места не найти.
В лаборатории зазвонил телефон. Позвали его, Крестовского. Надо отметить, что из-за той же старой доброй советской бдительности рабочих телефонов конструкторского бюро в городском справочнике не было, и городская справка их не сообщала. Поэтому незнакомый голос удивил Александра, хотя и не вызвал тревожных предчувствий.
- Александр Крестовский? - спросил незнакомец.
- Да, - подтвердил Александр, - а вы кто?
- Мы незнакомы. Извините, что беспокою по рабочему телефону, но у вас нет мобильного, - в голосе говорившего просквозило удивление.
- А как это вы узнали? - спросил Александр.
- Что? - переспросил собеседник.
- Что нет мобильного, да и мой рабочий телефон справка не сообщает.
- Вы не поверите нашим связям. В этом городе мой Босс может все.
- Если он может все, я зачем вам нужен? - удивился Александр.
- Слишком специфическое задание. Кроме вас никто не справиться, - медленно и строго сообщил говоривший.
- Издеваетесь? - разозлился Крестовский.
- И не думаю, мы навели о вас справки, - успокоил незнакомец.
- Под справками вы подразумеваете те фантазии, что обо мне в Интернете вывешены?
- Нет, конечно. Но и те, как вы утверждаете, фантазии, я тоже прочел. Не будем спорить - давайте встретимся. Я вам все объясню. Не по телефону же нам пререкаться.
- Хорошо, заинтриговали. Я заканчиваю в пять. Раз узнали телефон, где моя проходная узнаете? - спросил Александр.
- Узнаю, - согласился собеседник.
- Как мы опознаем друг друга? - поинтересовался Крестовский.
- Не беспокойтесь, - успокоил незнакомец, - я буду стоять у черного джипа. Кроме того, у меня есть ваша фотография.
- Любопытство сгубило кошку, - буркнул в телефонную трубку Александр.
- Простите? - переспросил собеседник.
- Я говорю, что любопытство мой главный недостаток, - сказал Крестовский.
1.2 Картинки из красивой жизни
Александр сразу увидел черный джип, только выйдя за проходную завода. Издалека узнаваемый обтекаемый спортивный силуэт. "Твою мать", - ругнулся он про себя. Это был "Порш Кайен". На языке современной социальной мимикрии такая машина означала крайнюю ядовитость хозяина. Приобретая "Порш", владелец демонстрировал обществу безграничное богатство и полную правовую неприкасаемость.
Рядом с джипом стоял мужчина и, улыбаясь, смотрел на Александра. Заметив Александра, он сделал приглашающий жест рукой. Как ни странно, мужчина производил приятное впечатление. Одет в хороший костюм, туфли не вызывающие, галстук не броский. Никаких золотых цепей. Модные очки, умный взгляд. Полный диссонанс с машиной.
- Здравствуйте, Александр, - протянул руку мужчина и представился, - Олег Джура.
- На улице поговорим или сядем в машину?- спросил он и, окинув взглядом выходящий с завода народ, предложил, - лучше бы в машине.
- Не возражаю, - согласился Александр, - никогда не сидел в "Порше".
Они устроились на заднем сиденье. Водитель курил на улице. Александр потрогал рукой обивку сидений.
- Натуральная кожа, - подтвердил Олег, от которого не укрылся жест Крестовского.
- Уже по запаху в салоне понял, - сказал Александр.- Машина новая, еще не выветрилась. Ваша?
- Нет, конечно, - улыбнулся Олег, - Босса, на которого я работаю.
- А у Босса фамилия есть? - спросил Александр.
- Есть, но знать ее ни к чему. Он личность почти публичная, а миссия, которую я хочу вам предложить очень деликатная. Все вопросы можно решить и со мной. Нам известно, что свои истории вы потом публикуете в Сети, а он не любит, когда там треплют его имя.
- Хорошо, пусть остается анонимным Боссом. Так, видимо, для всех безопаснее, - согласился Александр, - что же он хочет найти?
- Вы подтверждаете мои представления. Сразу хватаете суть.
- Это не трудно. История в Интернете, на которую вы сослались, создала мне определенную репутацию. Нестандартного, почти оккультного, поисковика и защитника раритетных артефактов. Почти экстрасенсорный Гугл.
- Разве это не так? - спросил Джура.
- Нет. Я не маг и не экстрасенс. Я просто наблюдателен, хорошо знаю теорию вопроса и слышу голоса. Одно время, по молодости, я считал себя уникумом. Но когда стал разбираться в истории проблемы, обнаружил, что таких людей как я, много и американцы даже придумали термин - ченнелинг. Это неологизм от английского слова сhannel - канал связи. В эзотерической практике предполагается, что человек, владеющий ченнелингом, способен входить в контакт с тонким миром духов, слышать их голоса, отвечать им. По этому явлению даже существует обширная литература.
- Мой личный опыт подсказывает, - продолжал рассказывать Крестовский, - что голоса часто лгут. Такова сущность духов, или мелких бесов, как называет их церковь. Они любят манипулировать людьми, у них это что-то вроде игры от скуки. Об этом предупреждают и отцы церкви, причем как католические святые, так и знаменитые православные схимники. Я это специально так подробно рассказываю, чтобы вы поняли: какую-то информацию я вам добуду, но за ее достоверность не поручусь. За гарантиями сходите в супермаркет. От меня их не дождетесь.
- И не надо. В эту миссию все равно никто, кроме самого Босса, не верит.
- И какова основа веры Босса? - спросил Александр.
- У него есть знакомый медиум.
- В напарники к медиуму я не гожусь - гипнотических способностей нет, - покачал головой Александр, - а это важно при работе с медиумом.
- Почему важно? - спросил Джура. - Так сложно войти в транс?
- Я думаю, что опытный медиум сам себя в транс вгонит. Что важно, так это вовремя вывести его из глубокого транса. Наймите психиатра.
- Психиатры исключаются. Медиум от них в свое время настрадался. Уверен, что с трансами вы что-нибудь придумаете. Вы человек знающий, не связанный с официальной медициной, опытный, местный. Босс большой патриот Черкасс. Когда узнал, что тут живет такой специалист, сразу за вас ухватился. Несмотря на предупреждения.
- Чьи предупреждения? - пожал плечами Крестовский. - Что? Просто любопытно.
- Босс попросил влиятельных киевских армян навести справки об истории с армянским манускриптом в Москве. Московские армяне сообщили, что в Инете выложена сплошная фантастика и ложь от начала до конца, но при этом добавили, что вам слегка обязаны и не хотели бы, чтобы вас трогали. Интригует, правда. Тогда Босс навел справки в СБУ. Те тоже не рекомендовали с вами связываться, сообщили, что на вас ничего нет, но коллеги из ФСБ России попросили за вами приглядывать. Чем вы им насолили?
- В ФСБ решили, что я утаил от них важную информацию. До сих пор зубами скрежещут. Из-за них не могу в Россию съездить.
- Так вы утаили? - улыбаясь, спросил Джура.
- Нет, конечно, но разве параноиков можно в чем-то переубедить. Вы должны знать психологию спецслужб. У них не проходящий корпоративный психоз. Везде чудятся заговоры и утечки информации.
Олег Джура улыбнулся:
- С ними бывает, - согласился он. - Но мой Босс тоже человек упрямый, после этих предупреждений он вас еще больше зауважал и решил, что вы тот человек, кто нам нужен. Возьметесь за поиски?
- А что искать? - ответил вопросом на вопрос Крестовский.
- Скажу, когда дадите согласие, и вас утвердит Босс.
- Кода встреча с ним?
- Да хоть сейчас. Он рядом, в центре города. Едем на встречу?
Крестовский задумался.
- А если с медиумом не сработаюсь?
- Сработаетесь, - вынес вердикт Олег Джура.
- Почему вы так решили? - спросил Александр.
- Два сапога - пара. Я думал, что на Украине уже нет людей без мобильного телефона. И надо же, сегодня в Черкассах встречаю сразу двоих. Один из них вы, другой - наш медиум.
- Убедили. Давайте вашу стрелку с Боссом, - согласился Крестовский.
1.3 Картинки из красивой жизни (продолжение)
Джип подъехал к кафе и припарковался прямо на тротуаре, рядом с парой таких же дорогих машин. Мода - дама причудливая. Это кафе славилось своими тортами, пирожными и ценами. Несмотря на явную женственность именно эту кондитерскую облюбовали "крутые" мужики из городской элиты, поэтому тротуар перед кафе всегда был заставлен дорогущими машинами. Видимо, причиной было центральное расположение гламурного кабачка, прямо на титульном бульваре города, в самом его сердце. Если ты поставишь машину у такого заведения, весь город сразу увидит. Престиж. При чем тут пирожные.
- В этом заведении мне не хватит денег даже на чашку кофе, - честно предупредил Крестовский.
- Не волнуйтесь, - успокоил Джура, - шеф оплатит вам не только кофе. Он любит облагодетельствовать людей. Не лишайте его удовольствия.
Компания, к которой подходили Крестовский с Джурой, занимала на летней веранде кафе три столика. За одним двое мужчин, один из которых очень представительный, видимо, Босс. Массивный, крепко сбитый мужчина в костюме, пиджак которого одет на черную футболку. Тоже никаких золотых цепей, только депутатский значок в лацкане пиджака, очень дорогие часы и массивный перстень расставляли нужные акценты. За вторым столиком трое мужчин помоложе. Похоже охрана. За третьим две женщины. Джура подвел его к столику с представительным мужчиной.
- Босс, я привез его, - доложил Джура, подойдя к столу.
Босс молча сделал пригласительный жест рукой и, когда они присели за столик, вперил в Крестовского жесткий волевой взгляд. В воздухе зависло напряженное молчании на грани бестактности, но никто инициативы не проявлял. Босс все смотрел и постукивал по столу пальцами. Чтобы не добавлять напряжения, Александр свой взгляд увел в сторону и попал им на женщин. Одна рослая, поджарая, в черной футболке, черном жилете со множеством карманов, свободных, мешковатых штанах, тоже черных, и массивных ботинках на шнуровке. Настоящая львица, даже цвет коротких волос песчано-рыжий. Словно сошла с рекламы какого-то спецназа.
Вторая женщина в старомодной розовой кофточке с рюшами, длинной юбке не в тон и старых туфлях со сбитыми каблуками. Нервно теребила носовой палаток в тонких пальчиках. "Надо же, - подумал Крестовский, - не один я тут не в своей тарелке". Он посмотрел внимательнее на эту женщину. Почти закрытое копной плохо расчесанных пепельных волос узкое лицо с тонкими чертами, которое чуть портил простоватый круглый нос. "Нос картошкой", - как говорили когда-то. "Ей бы пластикой подправить форму носа и стала бы настоящей красавицей", - подумал Александр и на этой его мысли женщина внезапно подняла на него взгляд большущих, словно в треть лица, глаз и почти ослепила огромными зрачками. "Совпадение, - подумал Александр, - или она все же прочла мысль. Если медиум - это она, значит прочла..."
- Хорошо, - прервал бесконечное молчание Босс, - где-то так я его и представлял.
Дело предстоит странное, но не думаю, что тебя можно подобным удивить, - Босс сходу перешел с ним на ты.
Крестовский в ответ только молча кивнул, не проявляя никаких эмоций.
- Мои влиятельные друзья, там, - Босс ткнул рукой на север в сторону Киева, - когда узнают, откуда я родом, сразу вспоминают о том, на какой земле мы живем. Сколько с ней связано великих и трагичных событий.
Босс выдержал паузу, видимо подбирая слова, затем неожиданно спросил мужчину, сидевшего рядом, на украинско-русском суржике:
- Василь, ты знову швейцарский годынник надив, а де той, що я тоби презентовав?
Мужчина всполошился:
- Босс, так той тож швейцарский, хоть и украиньский, а на цем стрилок бильше...
- Той, може, и в самом деле швейцарский, но у него на циферблате гарное украинское слово намалевано, - резко ответил Босс расстроенному Василю.
- Для некоторых это хиханьки-хаханьки, но я в такие вещи верю. Ты знаешь, что такое клейноды? - неожиданно спросил он Крестовского и сам себе ответил. - Хотя нет, ты же приезжий.
Александр не успел среагировать, но Джура быстро вставил:
- Хоть он и приезжий, но наверняка знает.
Теперь все трое уставились на Крестовского. Чувствуя себя школьником на экзамене, он начал рассказывать, даже волнуясь при этом:
- Клейнод в прямом переводе означает сокровище, предмет, имеющий важное общественное, почти сакральное значение. Во множественном числе это слово часто употребляется, когда имеют в виду клейноды Богдана Хмельницкого, пропавшие в годы так называемой Руины. Это клейноды реестрового казачьего войска, включающие в себя знамя, бунчук, печать войска, булаву и грамоты польских королей, даровавших казачьи вольности. Клейноды были спрятаны соратниками Хмельницкого, ориентировочно в урочище Холодный Яр. Так называют легендарный лес между Черкассами и Чигирином в междуречье Днепра и речки Тясмин.
Джура улыбнулся, а Босс даже крякнул от удовольствия.
- Вот, - сказал он, - не его родина, а он знает, не то, что вы, местечковые олухи, - и передразнил Василя, - стрилок бильше.
- Но это не единственный клад Хмельницкого, - продолжил Крестовский.
- А есть еще?- недоверчиво спросил Босс.
- Есть. После поражения под Берестечком, Богдан Хмельницкий остался собирать до кучи разбитую армию, а сына - Тимка, отправил в Субботов, чтобы спрятать свое золото.
- И много было золота? - спросил Босс.
- Много. Особенно много добычи Хмельницкому досталось после битвы под Пилявцами. Несколько возов посуды и оружия. Золотой кубок семнадцатого или даже шестнадцатого века, либо сабля с золотым эфесом в драгоценных камнях - трудно даже предположить, сколько это может стоить сейчас. Далее следы богатства теряются. Скорее всего, Тимко разделил клад и большую часть закопал в Холодном Яру. Сам он позже погиб, как и все его соратники.
Босс достал свой мобильный телефон и набрал номер.
- Это я, - недовольно сказал он собеседнику. - Тут мой местный эксперт, утверждает, что есть еще клад с золотом, который Тимко Хмельницкий спрятал у нас после трагедии под Берестечком.
Босс слушал какие-то объяснения собеседника на том конце линии и мрачнел все больше.
- Простой инженер знает, а заслуженный засраный профессор забыл сказать, - рявкнул Босс в трубку, - и зачем народ вас содержит, бездельников.
Босс закрыл телефон и задумался. Все тактично помалкивали.
- Ладно, - сказал он, - побрякушки - это конечно хорошо, но не это сейчас надо. Сейчас нужны символы. Клейноды. Хотя бы попробовать, хотя бы приблизительно. Разведка. А я потом весь Холодный Яр перекопаю. Берешься? - Босс снова вперил тяжелый взгляд в Крестовского.
- Я уже говорил вашему помощнику, - Александр кивнул в сторону Джуры, - что никаких гарантий дать не могу.
- Никто не верит, - удрученно покачал голов Босс. - А если, типа простой турпоход в Холодный Яр. Просто послушать. Может, что и всплывет.
- Так можно, - согласился Крестовский, - если за вас счет.
- Вот об этом даже не парься. Все включено и все проплачено. Меня в тебе другое беспокоит?
- Что, - насторожился Крестовский.
- Твоя любовь к рискованным романам с замужними женщинами. Что там было в Москве, ладно, меня не касается. Но только перебрался в Черкассы и тут завел роман. А в этом городе меня касается все. Я считаю себя крутым парнем, и все в городе так считают, но даже я не стал бы заводить шашни с той замужней дамой, зная, кем является ее муж. А ты завел. Жить надоело?
- Ту самую замужнюю даму я знал еще до ее неудачного замужества. Мы с ней, как поется в одной песне, родня по юности. Кризис в браке устроил ее муж, когда стал появляться в общественных местах с девицами модельной внешности и перестал ночевать дома. Кто-то должен был ей помочь.
- И этим кто-то оказался ты?
- Я, - согласился Александр. - И это помогло. Муж вернулся в семью, и брак восстановился.
- А то, что он тебя чуть не заказал, едва гэбисты отговорили. И то только потому, что обещали российским коллегам, что ты доживешь до их разговора с тобой.
- Не знал, - удрученно сказал Александр, - но это ничего не меняет, я же сказал, она моя родня по юности.
- Значит так, раз ты такой отчаянный и с тобой пойдет моя родня по юности, - Босс кивнул в сторону столика, за которым сидели женщины, - с ней пойдет телохранитель. Последнему мужику, который попробовал ее полапать, она сломала руку. Полина, Яна, подсаживайтесь к нам, я вас познакомлю, - сказал он женщинам.
1.4 Разговоры за сборами
Они встретились в городе. Яна была по-прежнему в черной униформе, а вот Полина преобразилась. Старомодную одежду сменил хороший спортивный костюм и кроссовки с яркими "кислотными" вставками. Перехватив взгляд Александра, Яна коротко отрезала возможные вопросы:
- Она сама выбирала.
Костюм подчеркивал худобу Полины и очень ей шел. Когда Александр об этом подумал, Полина снова быстро подсветила его своими глазищами, но потом взгляд сразу опустила.
- Я со своим знакомым Туристом куплю все, что нужно для этого дурацкого пикника, - распорядилась Яна, - а вы пока пообщайтесь. Джура говорит, что вам надо притереться друг к другу. Крестовский, угостите даму мороженным и поговорите, но не более того.
- Сколько можно, - возмутился Александр, - за кого вы все меня принимаете.
Полина тихо засмеялась, по-детски прикрыв рот рукой, а Яна строго добавила:
- Мне самой моя роль не нравиться, но я, в отличии от вас обоих, на работе и следую инструкциям. Разве я виновата, что у вас, Крестовский, репутация разбивателя сердец, - Яна слегка улыбнулась уголками губ. Эта легкая улыбка в стиле Монны Лизы вдруг овеяла ее решительное лицо мягкой женственной красотой.
- Яна, вам надо чаще улыбаться, мягкость и женственность в контрасте с мужской одеждой делают вас ошеломляюще интересной, - искренне сказал Александр, и Полина тоже кивнула в знак согласия.
- Для вас я Дерипаска, а не Яна. Она еще может называть меня так, - Яна кивнула в сторону Полины, - вы нет.
- Вы, случайно не родственница российского олигарха? - спросил Александр.
- Нет, однофамилица, но меня все об этом спрашивают.
- У вас очень интересная фамилия, - продолжил Крестовский.
- Интересная из-за олигарха? - иронично улыбнулась Яна.
- Из-за своей этимологии. В современной транскрипции Дерипаска означает "Сдирающий пояса". Когда новичок приходил в Запорожскую Сечь, записываться в казаки, ему вместо старого имени присваивали кличку. Так возникли многие интересные украинские фамилии. Обычно казачья кличка присваивалась с учетом личных особенностей или личного прошлого неофита. В те легендарные времена в поясах путешественники носили деньги, а ваш предок их сдирал на большой дороге. Отсюда Дерипаска. Разбойник с большой дороги. По молодежному - гопник. На Сечи любые старые грехи списывали, казак начинал новую жизнь, но прошлое казака часто прилипало к нему в новой кличке.
- Теперь понятно от кого у меня любовь к холодному оружию, - серьезно сказала Яна, - некоторые женщины для того, чтобы царапать мужчин отращивают ногти, у меня для этого есть ножи.
Она сделала молниеносное круговое движение рукой и пальцами извлекла из жилетного кармашка маленький кинжал, сверкнула лезвием на солнце и так быстро его убрала, что успели обратить внимание только Крестовский и Полина.
- И много у вас ножей? - спросил Крестовский.
- Целая коллекция, - ответила Яна. - Ладно, поворкуйте, при мне не сможете, - сказала она, повернулась и ушла.
Они устроились на веранде ближайшей пиццерии и заказали по чашке кофе.
- Полина, сегодня вы не нервничаете, - констатировал Александр.
- Я опасаюсь незнакомых людей, но вас почему-то не боюсь, - искренне созналась Полина, - хоть вы и разбиватель женских сердец, - улыбнулась она.
- И не бойтесь, говорят, что я специалист по замужним дамам, а вы девушка вольная, - улыбнулся Александр, - а Босса боитесь?
- Его все боятся.
- Странно, а мне он сказал, что знает вас с юности.
- С детства, - поправила она.
- Разве можно бояться друзей детства? - удивился Александр.
- Он был мне не друг, его просто назначили моим защитником...
Полина, такая скромная и молчаливая, почувствовав понимающего слушателя, раскрылась и рассказала свою непростую историю.
В детстве она долго не говорила. Маленькая девочка с выгоревшими льняными волосами и огромными светло-серыми рассветными глазами. Из-за этого ее считали неполноценной, водили по психиатрам и знахаркам, снимать ляки - детские страхи. Жесткая детская среда отторгла ее, и прибежищем ее стал сад и деревья. В этом земном подобии рая она пряталась от людей.
Дети преследовали и обижали ее. Но она никогда не плакала, просто смотрела на обидчиков большущими глазищами на худом личике и молчала. Однажды свидетелем ее унижений стал сосед. Пожилой бородатый мужчина. По детским понятиям настоящий дед. Черноглазый, чернобровый с черной кучерявой шевелюрой и седой бородой. Уличная кличка за глаза - "Колдун". Сосед всю жизнь прожил бобылем в их переулке и имел репутацию опытного знахаря. Его боялись взрослые, и даже участковый милиционер обходил его дом стороной. Детям же дед внушал настоящий ужас. Бобыля звали Ефимыч.
Ефимыч ругать обидчиков Полины не стал, а приказал одному из свидетелей ее унижений, соседскому мальчишке, привести Босса. Босс тогда был конопатым пацаном, но уже руководил всей окрестной шпаной. Когда Босс прибежал, Ефимыч при всех отчитал его за то, что тот не защищает "своих". Под "своими" Ефимыч понимал всех живущих на их маленькой улице. Босс играл желваками на мальчишеских скулах, но молча стерпел выволочку, уж больно грозной была репутация у старика.
С того момента в ее жизни все изменилось. Крепкие кулаки Босса быстро выбили охоту у детей охоту обижать ее. Потом Полину стали опасаться и взрослые. Ефимыч побывал у ее родителей и попросил отпускать девочку к нему. Это сейчас на такую дружбу ребенка и старика посмотрели бы косо, но тогда нравы были проще, все знали, что ради Дара Ефимыч сторонится женщин, да и Полина может быть полезна ему, пока не утратила невинность. Такова судьба у медиума.
Полина начала говорить. Сначала под гипнозом старика. К нему шли просители. В сложных вопросах он звал Полину, усаживал ее перед посетителем и прикосновением ко лбу вгонял в глубокий транс. Она вещала. По-пробуждении ничего не помнила. На часто заставала мертвенно бледных клиентов в предобморочном состоянии. Пару раз женщины теряли сознание и Полина, выходя из транса, заставала Ефимыча в хлопотах по приведению в чувство посетительниц. Так ее стали бояться взрослые. Хотя она ничего не помнила из своих пророчеств, все считали, что она в курсе окрестных тайн.
У старика был большой сад, часть которого он засадил лекарственными травами. Она любила там играть. Там она чувствовала себя в полной безопасности и привыкла, находясь в одиночестве, подолгу разговаривать с цветами, травами и деревьями. Незаметно заговорила и с людьми. Родители не знали, как благодарить Ефимыча.
Прошло время, они подросли, и Боссу стало тесно в их переулке. Он просто перешел на общегородской уровень. Тогда он привел в дом к Ефимычу другого пацана и показал ему Полину.
- Смотри, теперь ты за "своих" отвечаешь и за нее персонально. Если кто ее обидит - с тебя спрошу.
Пацан, набычившись, осмотрел ее и кивнул Боссу, а на следующий день разбил нос мальчишке с соседней улицы, который что-то крикнул ей вслед, даже не обидное, а просто веселое.
Полина с Боссом потом практически не встречались. Босс стал бизнесменом, разбогател, выгодно женился, построил особняк с видом на Днепр. И в этом новом особняке молодая жена Босса потеряла дорогое фамильное кольцо. Босс прислал за ними машину. Они походили по просторному дому. Потом Ефимыч поставил их в холле. Полина взяла жену Босса за руку, а старик вогнал Полину в транс. Когда она очнулась, жена Босса была белее свежевыкрашенных стен, но кольцо нашлось. Закатилось под ванну, которая находилась на первом этаже и в которой та обычно не мылась, а тут зашла помыть руки после цветника. Не захотела подниматься к себе на второй этаж. За шумом воды и не услышала, как уронила. Кольцо-то нашлось, но после сеанса ясновидения жена стала сторониться Полины.
- Я ее понимаю, у нее тайны. Хотя какие тайны у женщины. Старая любовь. Выходила ведь по расчету. Родители настояли. А у Босса гонор. Она даже не за себя боится. Да что я рассказываю. Вы же были точно в таком же положении, - щебетала Полина.
- В их среде, даже если к жене равнодушен, - продолжала рассказывать она, - все равно измены прощать нельзя. Уважать и бояться перестанут. Вот она и подумала, что я тайны ее сердца выдам. Зря. Меня еще в детстве Ефимыч приучил никогда никому ничего не рассказывать о том, что мне станет известно о людях с помощью дара.
А потом Ефимыч Босса просто спас. Обычно он не вмешивался в предначертания судьбы. Ефимыч был большой фаталист и считал, что все предрешено заранее. Но тут изменил себе и предупредил Босса о готовящемся покушении. Босс чувствовал себя в городе очень уверенно, хотя Ефимыча уважал, но до конца не поверил. Вместо себя послал на встречу заместителя. Тот попал в засаду и погиб вместе с водителем. Самоуверенный Босс проглядел, как возвысились конкуренты и как, что самое главное, нашлась у них мощная "крыша" среди городских властей и правоохранительных органов. Босс стал мешать.
Ефимыч предложил и выход из положения. Босс в безнадежную войну вступать не стал, запер новый дом, продал бизнес и перебрался в Киев. Врагов это устроило, и от него отстали. А в Киеве Босс развернулся еще значительнее, утроил богатство, завел знакомства среди политиков, известных всей Украине.
Снова они встретились только на похоронах Ефимыча. Как всякий колдун, старик смерть почувствовал заранее. Привел дела в порядок, оплатил будущие похороны, раздал знакомым свои деньги, заранее оповестил Босса о своих похоронах.
Когда умирает колдун или ведьма, они обязаны передать свой Дар наследнику. Пока не передадут, умереть не смогут. Будут болеть, мучаться, испытывать сильные боли, но продолжать жить. Чтобы не подвергать Ефимыча страданиям, на роль наследницы Дара Полина, не задумываясь, предложила себя.
"Нет, - ответил ей Ефимыч, - у тебя уже есть свой Дар, ты получишь от меня другой подарок".
С Западной Украины приехала дальняя родственница, которая согласилась принять Дар Ефимыча. Старика на руках вынесли на открытое место, чтобы ничего не загораживало небо, и уложили на траву в саду. К нему подошла родственница и присела рядом. Как таковой передачи знаний и навыков не было. Они вместе взялись за обыкновенный веник, подержались руками, знания почти мгновенно перетекли к женщине, а Ефимыч легко и умиротворенно отошел. Родственница тут же сожгла веник в печи и в тот же день уехала. Но уже ведуньей.
А Полина только на похоронах узнала, что за подарок оставил ей Ефимыч. Она унаследовала дом и сад старика.
Так Полина стала завидной невестой. Но настолько велик был страх перед ней, что сверстники продолжали сторониться ее. Она к такому положению вещей давно привыкла, полюбила свое одиночество и находила собеседников среди цветов и деревьев двух садов: родительского и старика Ефимыча.
Полина рассказывала бы еще, но их как-то нашла Яна.
- А мне говорили, что ты с детства молчунья, - сказала она, появившись на веранде пиццерии, где Александр с Полиной допивали уже по третьей чашке кофе.
- Наверно всю жизнь ему свою пересказала, - сказала Яна.
- Да, - призналась Полина, и задумчиво взмахнуло ресницами.
- Зря, - мужики этого не стоят, - констатировала Яна.
- Бросьте, Дерипаска, дайте Полине выговорится. Ей такая возможность не часто предоставляется.
- Она наивная выговорится, а вы ее душу в Интернете вывесите на всеобщее обозрение. Полина, учти, он воображает себя писателем. Для него ты просто персонаж. И не смотри так укоризненно, я знаю мужчин лучше. На сегодня хватит, собирайся, я тебя проведу.
Они ушли. Такие разные. Молодая, рыжеватая, самоуверенная львица в черном, и худенькая, со спины славно подросток, ранимая и неустроенная женщина-девочка. Многое роднило Крестовского с Полиной. Они оба, но каждый по-разному, слышали голоса. Они оба жили в остановившемся времени, пропуская бурлящую жизнь в стороне от себя.
Яна же слышала только то, что слышала. Она реально жила в видимой реальности. Хотя утверждать, что в нашем эклектичном времени она была нормой, тоже была нельзя. И она выпадала из общего ряда. Только по-своему. Выправкой. Одеждой. Агрессивностью.
"Команда, что надо", - подумал Крестовский и рассмеялся прямо на улице, чего не делал так давно, что и не помнил, когда это было последний раз.
1.5 Задабривание духов
Во времена веры во всеобщую одухотворенность природы любая экспедиция в лес начиналась с задабривания духов. Кумир детства, уссурийский следопыт Дерсу Узала поступил бы именно так, решил Крестовский и решил задобрить духов леса. Он стал вспоминать, где он видел в Черкассах старые большие деревья. Древесные патриархи. Желательно из друидического пантеона.
Огромный тополь перед технологическим университетом. Просто быстро растет. Слишком молодой, решил он.
Большие акации на старом закрытом кладбище на Казбете. Лет под сто. Мало.
Дубы в Сосновке, близком и зеленом пригороде Черкасс. Там есть крупные образцы. Но тоже молоды. Бессмертные духи селятся в очень старых деревьях.
Есть, внезапно понял он. Древние ивы прямо в центре города, в скверике за зданием областной администрации, бывшем зданием обкома партии. Этот помпезный дом построили после войны. До войны на его месте была большая каменная церковь с колокольней, откуда хорошо просматривался низкий левый берег Днепра. В начале войны, когда советские войска отступали за Днепр, они подорвали церковь. Боялись, что с ее высокой колокольни немцы будут корректировать огонь своей артиллерии. Советские военноначальники собирались долго обороняться на левой стороне Днепра. Никто еще не знал, что по прямому приказу Гитлера, главный немецкий танкист, генерал Гудериан, вместо того, чтобы ударить на Москву с юга, как планировал немецкий генштаб, развернул свою танковую группировку, и из Белоруссии, вместо Москвы, двинулся в Левобережную Украину, отрезая войска целого военного округа. Котел получился что надо. Только эта фатальная ошибка Гитлера погубила саму идею блицкрига - молниеносной войны. Гитлер был австриец и торопился захватить Украину, которую издавна в глубине души все австрийцы считали своей. Поэтому принесение церкви в Черкассах в жертву было шагом напрасным. На том берегу никто обороняться не стал. Все рванули из огромного котла, образованного танками Гудериана, дальше на восток.
Единственное, что уцелело от той красивой церкви, и были древние вербы, которые росли на ее паперти, да так и остались расти у штаб-квартиры воинствующих атеистов.
Лет по двести, не меньше, а может и все триста, решил про себя Крестовский, осматриваясь в скверике.
Рядом со сквериком располагалось здание медицинского колледжа. Поэтому на скамейках сидело много молоденьких медичек. Под обстрелом любопытных девичьих глаз, Александр продрался к иве сквозь живую кустарниковую изгородь, подвязал к ее ветке красную ленточку и, склонив голову, попросил духа дерева о помощи в предстоящем походе в Холодный Яр.
То же самое он проделала со всеми ивами. К концу мероприятия на него смотрел весь сквер, только пальцами не показывали. Крестовский решил, что его приняли за политического активиста. Холодной, тревожной и возвышенной осенью 2004 года, когда оппозиции не давали возможности вести предвыборную агитацию в средствах массовой информации, в Украине бурно возродилась древняя языческая традиция, и все деревья в центре городах были увешаны оранжевыми ленточками. Потом эту привычку переняли другие партии и часто развешивали цветные ленточки на деревьях к приезду в город партийных лидеров. Так, чисто внешне, Украина вернулась к друидическим верованиям, только теперь украшенное лентами дерево стало не символом язычества как в древности, а символом демократии и свободы слова.
- Я не за коммунистов, просто загадал желание, - смущенно объяснил Крестовский девушкам, проходя мимо их скамейки, и те засмеялись ему вслед.
Умение не просто слушать, а слышать, пришло к Крестовскому не сразу. Помогла армейская профессия. То было время, когда мир дружно готовился к третьей мировой войне. Тысячи армейских и флотских радистов сутки напролет слушали эфир. Попал в эту компанию и Александр. Помог музыкальный слух.
При приеме на слух, - учил старый майор, - не надо вслушиваться и считать в уме точки и тире. Символ должен определяться автоматически, на уровне рефлексов, по выработанному ассоциативному музыкальному ряду. Тогда любая комбинация точек и тире азбуки Морзе вызовет в мозгу ассоциацию на их звучание. Такое умение приходит только с тренировкой.
И они тренировались. Из дня в день. Сначала в наушниках звучала последовательность символов азбуки Морзе, записанная на магнитофон с небольшой скоростью. Постепенно Александр запомнил звучание каждого символа. Стал принимать без ошибок. Но с каждым днем росла и скорость записи на магнитофоне. Привык и к этому. Добавили шумы и помехи. Они извлекали морзянку и из-под них. Добавляли соседнюю морзянку, когда в наушниках прослушивались сразу две радиопередачи, причем мешающая шла с большей громкостью. Они выделяли свою и успешно принимали учебную радиограмму.
Старый майор всю жизнь готовил радистов для советской армии и гордился этим.
- И наши и американцы, - с радостью, сквозившей в его голосе, говорил им майор, - проводили эксперименты по замене радиста вычислительной машиной. Ничего не вышло. Машина еще может принимать азбуку Морзе и даже на большей скорости, чем человек, но стоит добавить помеху и она уже не в состоянии определить: где нужный сигнал, а где мешающий.
- Никто и никогда не заменит настоящего радиста-слухача, - говорил он.
Примерно так звучали гордые за человека репортажи из теленовостей о победах гуманоида над вычислительной машиной при игре в шахматы. Никогда, - говорили комментаторы, - компьютер не выиграет у человека.
По иронии судьбы, как раз в это время, инженеры-проектировщики малоизвестной фирмы Интел разрабатывали свои первые микроконтроллеры. И комментаторы из теленовостей и старый майор ошиблись. Микроконтроллеры в сочетании с искусственными спутниками Земли совершили революцию в телекоммуникациях и навигации. Вскоре компьютер выиграл в шахматы у человека и сделал профессию радиста ненужной. Как и много других профессий. Только на их заводе исчезли, кода-то массовые машинистки и чертежницы.
После учебной части Крестовский попал на небольшой узел связи, затерянный в сосновом бору. На приемном центре они дежурили парами. Александр попал напарником к старослужащему сержанту.
- Запомни, бобер, - сказал ему сержант, - пропустишь сигнал, убью.
Чтобы было ясно, что он не шутит, сержант ударом кулака вмял алюминиевую солдатскую пуговицу в грудь Крестовского. Утром командир взвода увидел смятую пуговицу у молодого солдата и приказал расстегнуть куртку и показать грудь. На груди, под смятой пуговицей, красовался синяк. Вызвали в канцелярию. Допытывались, кто бил.
- Сам на лестнице ударился, - твердил Крестовский.
Вечером сержант принес целую пуговицу и сказал:
- Перешей, - и, уже уходя, похвалил, - молодец.
После этого его в казарме не трогали.
Внимательный и наблюдательный Крестовский контрольных и боевых сигналов во время дежурства не пропускал. Правильно принимал радиограммы. И его поставили старшим радистом в ночную смену. Дежурить ночью ему понравилось. Спящий гарнизон. Черная ночь за окном с едва угадываемыми силуэтами сосен и приемных антенн. Полутемная комната с выключенным верхним светом, освещаемый только светом настольных ламп. Цветные огоньки индикаторов радиоаппаратуры. Мягкие ладошки наушников из пористой резины на ушах. И эфир. Некое особое состояние. Шумы и сигналы, наводимые в антенне, усиленные и отфильтрованные приемником. Шорохи и трески. Пение морзянки в твоей голове. Ти-ти, та - та, в разных комбинациях.
После захода Солнца активность атмосферы уменьшалась, отражающие ионосферные слои поднимались выше, дальность связи увеличивалась, и он мог слышать дальние станции из других полушарий.
Радист. Такая вот, работенка. Сиди себе в тепле и слушай. Но всю ночь. Уснуть и задремать нельзя. С мощных подмосковных радиопередатчиков постоянно передают в их дежурной радиосети сигналы. Прими. Определи позывной. Не тебе. Слушай дальше. Теперь тебе. Передай подтверждение о приеме. Пока выбиваешь ответный сигнал на датчике, напарник доложит по телефону оперативному дежурному. Тот достанет из сейфа перечень сигналов, сверит с ним и решит, что делать: проигнорировать сигнал, если тот учебный, или поднять часть по тревоге, если сигнал боевой.
Напряженное ожидание сигналов породило у Крестовского кошмар. Профессиональные кошмары - это нечто особенное. Теперь вы будете знать, какие кошмары бывают у радистов. Александру стало сниться, что он сидит на ночном дежурстве и принимает сигнал. По позывному понимает - ему. Ему командуют, переходи в радионаправление и принимай радиограмму. Огромную - три тысячи знаков. Предельный приоритет. Сонливость как рукой снимает. Пальцы лихорадочно ищут карандаш и бланк радиограммы. "Готов?", - спрашивает его радист с того конца радиолинии.
"Готов!", - отбивает в ответ Крестовский.
Передающая станция начинает передачу. Сначала все идет хорошо и Александр даже успокаивается. Но старшая станция начинает убыстрять передачу. Символы азбуки Морзе проносятся в голове все быстрее, почти сливаясь друг с другом, так что он едва успевает их записывать. Крестовский машет напарнику.
"Медленнее", - пытается перебить корреспондента тот, но старший не слушает, а все наращивает и наращивает скорость передачи. Крестовский пропускает одну комбинацию точек и тире, другую и понимает, что уже не примет эту сверх важную для страны радиограмму. На этом, в холодном поту, он обычно просыпался и с облегчением осматривался в пустой и просторной дневной казарме, где он спал после ночной смены. Этот кошмар преследовал его всю его службу и постепенно прекратился через несколько лет после армии.
Ему присвоили младшего сержанта, и теперь он мог выбирать, когда ему дежурить. Но он так и остался на ночной смене, только взял себе внимательного и надежного напарника. Большую часть времени их дежурную радиочастоту слушал молодой солдат, а Крестовский все чаще перестраивал резервный радиоприемник прочь от их радиосети. Стал слушать новости "Би Би Си" и "Голос Америки". Потом стал ловить себя на том, что он все чаще отстраивается на пустые частоты верхней части коротковолнового диапазона, туда, где нет ничего, кроме шума, шорохов и тресков и подолгу остается там. От монотонного шума в наушниках он стал впадать в легкий транс. Что-то вроде полусна, колеблющая пелена между сном и явью. Он стал улавливать в шуме планетарного эфира шепот, тихие голоса, особый скрытый от непосвященных смысл. Иногда, как ему казалось, из этого случайного шума-шепота удавалось выгрузить сокровенные знания, до поры до времени, непонятные ему самому. Знания эти предназначались не ему, он просто подслушал их случайно. И пока не знал, как их применить.
С той поры у него осталась привычка. Если перед ним вставала сложная проблема, он дожидался ночи, включал радиоприемник, отстраивался на пустую частоту в коротковолновом диапазоне и слушал шум эфира в надежде услышать шепот, пока не засыпал прямо в наушниках. Утром решение было готово. Крестовский подозревал, что это было не его решение, а чей-то мудрый совет.
3.1 Высадка материала
Как в любой приличной экспедиции, они тоже затянули со сборами.
- Опаздываем с высадкой, в Чигирин не поедем, - сказал Крестовский водителю, - выгрузишь нас перед городом.
- Я хотела Субботов посмотреть, - закапризничала Полина, - говорят там церковь красивая.
- Дерипаска, дайте ей пять гривен, - посоветовал Александр.
Яна достала из своего жилета пять гривен и передала Полине.
- Смотри на свою церковь, - сказал Крестовский. - Не расстраивайся, смягчил тон он. Старое здание не сохранилась. Копия церкви только недавно отстроена по архивным рисункам. Никакой исторической ценности там нет.
- Там Хмельницкий похоронен, - продолжала капризничать Полина.
- Был, - ответил ей Александр, - еще во времена Руины польское войско коронного гетьмана Чарнецкого не смогло взять Чигирин и прошло через Субботов. По приказу Чарнецкого прах Хмельницкого и его сына Тимофея извлекли из могилы, сожгли на костре и развеяли по ветру. Таким образом, Богдан Хмельницкий похоронен во всем Холодном Яру, а не на церковном кладбище.
- Яна, скажи ему, - продолжала канючить Полина.
- Полина, не знаю точно, но подозреваю, что Крестовский прав. Все он у нас знает. Пусть решает. Старший у нас он.
Полина надулась, отвернулась к окну и остаток дороги помалкивала. Яна тоже молчала, но не сдержалась и съязвила.
- Знаете, Крестовский, я начинаю понимать, почему вы живете без жены. Невозможно жить с человеком, который все знает.
Александр спорить с женщинами не стал и все всматривался в окно машины, чтобы выбрать удобное место для высадки.
- Станьте там, - показал он водителю.
Они выгрузились на обочину дороги. Одели рюкзаки. Помахали водителю, развернувшему машину обратно в сторону уютных Черкасс.
- Сегодня далеко не пойдем. Отойдем от дороги, выберем удобную поляну и заночуем. Остальное решим завтра.
С ним никто не спорил.
- Значит, так. Я иду первым, за мной Полина, Дерипаска идет последней и следит, чтобы Полина не отстала и не ушла в сторону.
- Вот еще, - возмутилась Полина, - я тоже первой хочу, а Яна пусть за вами следит.
- Полина, - улыбнулась Яна, - я назначена охранять твою наивность и невинность, от возможных посягательств умудренного порока. - Яна кивнула в сторону Крестовского.
Крестовский и Полина возмущенно развернулись в сторону Яны.
- Все- все, поняла, больше не буду, но таковы инструкции Босса, - извинилась она.
Полина чуть не расплакалась от огорчения. Яна подошла к ней, приобняла рукой за взлохмаченную голову и примирительно сказала:
- Полина, а я тебе завидую. Если Босс послал меня с тобой, значит, он тобой очень дорожит.
- Правда? - спросила Полина, и подняла голову, ища взглядом подтверждение и у Александра.
- Правда, Полина, - кивнул Александр, - чем-то вы задели сердце Босса. Его поступок говорит сам за себя. А поступок - это не болтовня.
Полина секунду подумала и сразу повеселела.
- Тебе все равно нельзя идти первой, - разрядил обстановку Александр. - Посмотри на свои кроссовки. А теперь представь. Вышиваешь ты по лесной тропинке, такая вся из себя. А на встречу тебе ежик пыхтит. Он как твои кроссовки увидит, его удар хватит. Он таких ярких цветов в жизни не видел. Бедному ежу потом кошмары всю жизнь будут сниться. То ли дело я. Весь в застиранном хаки. Почти невидим на фоне леса.
- Хорошо, - согласилась Полина, - пойду в середине, буду присматривать за вами обоими.
Они неспешно двинулись в глубину леса.
- Крестовский, все хочу вас спросить, - обратилась к нему Яна, - что это за деревяшки торчат из вашего рюкзака?
- Это не деревяшки, - поправил ее Александр, - а черенки. Топоров.
- А почему их два? - продолжала удивляться Яна.
- Однажды поехал с одними неудачниками на рыбалку, и они утопили на глубине единственный топор. Хотели проверить легенду о плавучести топоров. Пришлось резать дрова ножами. После того кошмара я хожу в лес только с парой топоров. Понимаю, что это выглядит странно, но зато надежно. В вашем жилете Дерипаска, тоже много чего напихано. Боюсь даже спрашивать. Ну а вы по старому индейскому или казацкому обычаю можете называть меня "Алекс - два топора". За характерный признак.
- Мне нравиться, - включилась в игру Полина. - А как мы назовем Яну?
- Дерипаску мы назовем "Яна - быстрые ножи".
- А меня? - спросила Полина.
- Вас мы назовем "Полли - рассветные глаза".
- Почему рассветные? Мне нравится. Просто я не понимаю.
- У вас непропорционально большие серые глаза на узком маленьком лице. На таком тонком лице глаза кажутся просто огромными. Но называть их просто большими - банально. У меня они почему-то ассоциируются с рассветом. Светло- серая полоска на востоке. Час первых птиц.
- Ладно, пусть будет. Рассветные лучше, чем закатные. А я всегда думала, что мои глаза обыкновенные.
- Они у вас особенные, - откинув голову назад, говорил на ходу Крестовский. - Вы, Полина, напоминаете японские рисунки в стиле аниме. Эти рисунки очень популярны сейчас в Сети. Все видели этот стиль в японских мультфильмах. Там у персонажей огромные глаза в пол лица, непослушные челки и лохматые прически. Как и вас.
- Какая же я лохматая, - возмутилась Полина.
- Лохматая, - подтвердила Яна, - придем на место, я тебя расчешу.
- Вот еще, - фыркнула Полина и снова надулась.
Молчание помогло им ускорить движение и вскоре они вышли на просторную поляну.
Пока женщины отдыхали после перехода, Крестовский быстро разметил пространство. Большим топором снял прелую хвою до земли, чтобы обезопасить кострище. Стал устанавливать палатку.
- Может под деревом, - предложила Яна.
- Нет, - ответил Александр, - на открытом месте. Если ночью поднимется ветер, может упасть ветка. Напугает или пробьет брезент. Кроме того, с дерева могут насыпаться клещи. Они сейчас активны.
- С клещей надо было начинать, - сказала Яна. - Ставьте палатку прямо в центре поляны.
Они разожгли костер и поужинали, когда солнце клонилось к позднему летнему закату.
- Устраивайтесь, а я пока дров натаскаю. Ночь длинная.
Крестовский взял большой топор и пошел собирать сухие ветки для костра. Когда он возвращался с очередной охапкой хвороста, мимо него пролетел, огненно сверкнув в закатном солнце, и вонзился в рыжий ствол сосны никелированный сурикэн - популярная боевая японская метательная звездочка. Удобная тем, что как ни кидай - одним лучом обязательно воткнется. Не то, что родной топор.
Александр бросил ветки в кучу дров и сказал Яне назидательно:
- Как-то один мальчонка развлекался бросанием топорика в живое дерево. Мимо проходил старец. "Что же ты делаешь, дереву больно", - сказал старец мальчонке. Мальчонка имел пытливый ум и спросил свою учительницу биологии "Правда, что деревья чувствуют боль?". "Нет, - ответила учительница, - у растений нет мозга и нет нервной системы". Мальчонка поверил учительнице, но топорики и ножи все же больше никогда в деревья не кидал.
- Поняла, - сразу согласилась Яна, - но ведь им не больно?
- Выньте сурикэн и посмотрите на ранку в коре, - посоветовал Крестовский.
Яна вынула сурикэн и осмотрела отверстие в коре сосны.
- Образовалась капелька смолы, - сказала она.
- Как сосна узнала о ране, если она не чувствует боли? - спросил ее Крестовский.
- Не знаю. Значит, она что-то чувствует.
- Чувствует. Но не так как мы.
В лесу темнеет быстро. Крестовский стал готовиться к ночи. Он расстегнул полог женской палатки, и поджег внутри кусочек дымящего репеллента.
- Чтобы ночью комары не беспокоили, - сказал он, - Турист разве не советовал взять?
- Нет, забыл, - ответила она.
- Ну, Туристы, обычно, комаров не боятся, но дамы их не любят.
- Не любят, - согласилась Яна.
- Еще дамы боятся темноты, особенно когда надо ночью выйти в кустики, - сказал Александр и вручил каждой из женщин по фонарику.
- Не то, что бы боятся, - согласилась Яна, - но тоже не любят, а с Туриста я потом спрошу. А вы, Крестовский заботливый, - неожиданно, совсем без иронии, признала она.
- Яна, а я тебе что говорила, - вставила свое Полина.
- Простая мелочность, - махнул рукой Александр.
- Забота не может быть мелочной, - задумчиво произнесла Яна.
Стали укладываться. У Крестовского палатки не было. Он расстелил свой туристический коврик у костра на открытом месте, так, чтобы хорошо были видны звезды. Тьма густела и поднималась от земли выше, но в вечернем небе еще переливались остатки вечернего света. Черные корабельные сосны и их косматые кроны создавали эффект оптического объектива, окантовав участок неба и усилив свечение звезд. Александр достал из кармана ветровки маленький радиоприемник, вставил в уши наушники и покрутил настройку в поисках музыкальных FM станций. Для решения новой задачи ему нужны были местные голоса в эфире, а не дальние, заокеанские. Поэтому он решил ограничиться местным диапазоном. В этот момент подошли посидеть у костра женщины.
- Мы же в лесу, тут нет приема, - сказала Яна.
- Есть, - ответил ей Крестовский, - я сам на этой станции антенну и передатчик помогал в Черкассах монтировать. Когда они только вещать начинали. Мы как влупили на полный киловатт - под Киевом было слышно. С городского пункта радиоконтроля сразу позвонили, и потребовали уменьшить мощность. Все равно их черкасский передатчик пол области устойчиво принимает. Это станция все равно, что Кока-Кола среди музыкальных станций. В самом деле, самая большая радиосеть в мире, как они себя сами позиционируют. Куда не ткнись - везде эту заразу слышно. Даже в глухом лесу.
- Но это же попса, - возмутилась Яна, - Отдохнули бы от всего этого. Все-таки мы на природу пришли.
- Сам не понимаю, как во мне все это уживается. Не если не могу в лесу без двух топоров и одного радиоприемника - значит, не могу, - отшутился он. В самом деле, не рассказывать же такой интересной женщине про голоса и шепот в эфире. Пока услышать такое она не готова. Может не понять.
Первый вечер все же закончился на минорной ноте. Дрова в костре были сосновые, смолистые.
- Полина, отсядьте от костра дальше, - попросил он.- У вас синтетическая и очень дорогая ветровка. Отлетит уголек и пробьет ее.
Только Крестовский это произнес, костер стрельнул, яркий уголек вылетел из пламени в сторону Полины, ударил ее в грудь и сразу прожег заметную дырку в дорогой куртке известной спортивной фирмы. У Полины сразу навернулись на глаза слезы.
- Ну, что ты "Поли - рассветные глаза", не плачь, я куплю тебе новую, - торопливо произнесла Яна, - я пластиковую карточку Боссу еще не вернула. Он советовал для тебя ничего не жалеть.
Полина пошмыгала носом и успокоилась. Но от огня отсела. Костер снова стрельнул. На этот раз уголек попал в Крестовского. Он ударился в старую брезентовую ветровку и отлетел на землю, не причинив ей никакого вреда.
- Одежду вам тоже Турист подбирал? - спросил Крестовский.
- Не все же такие практичные, как некоторые теоретики, выпавшие из жизни, - раздраженно бросила Яна.
- Кто это сказал, что я выпал? - спокойно спросил Александр.
- Джура, - ответила Яна.
- Я не выпал, я эту жизнь с изумлением созерцаю. С отстраненного ракурса. Так лучше видно. Полный дзэн. А знание деталей приходит с опытом. Просто я в лесу вырос, - сказал Крестовский.
Ночь прошла спокойно. Крестовский смотрел на звезды и слушал шипение приемника на пустой частоте. Так ничего не услышал и не заметил, как уснул. Ночью проснулся, выключил приемник, снял наушники и уснул снова.
3.2 Первые плоды
Александр проснулся первым. Разгреб прогоревшее кострище, подложил веточек в тлеющие угли и снова разжег костер. Вскипятил воды в котелке и заварил в небольшом термосе молотый кофе.
Проснулись дамы. Сонные и помятые они вылезли из тесной палатки.
- Я все боки себе отлежала, - пожаловалась Полина.
- Турист не предупредил, что земля твердая? - спросил с иронией Александр.
Яна только сверкнула на него глазами, но смолчала.
- А я вам кофе заварил, подходите, взбодритесь, - примирительно позвал Крестовский.
Он налил в металлические кружки крепкий кофе и передал дамам. Насыщенный кофейный запах завладел сосновой поляной. Яна пригубила кофе и даже зажмурила от удовольствия глаза.
- Как вам это удалось, - восхитилась она, - такое ощущение, что ничего вкуснее в жизни не пила.
- Контраст восприятия, - улыбнулся Александр, - утренний и лес и кофе вещи мало совместимые. Плюс старый туристический трюк.
- Мне тоже нравиться, - поддакнула Полина, - могли прямо в палатку нам подать.
- Такая мысль была, но я побоялся, как бы Дерипаска мне спросонья свой кинжал куда-нибудь не воткнула.
Они посмеялись шутке Александра и это легкое веселое настроение не оставляло их весь день. После завтрака Крестовский расстелил на земле туристическую карту, и они принялись обсуждать дальнейший маршрут.
- Предлагаю двинуться на север, в сторону Черкасс. Не заблудимся: слева река Тясмин, справа дорога на Черкассы. Будем искать большие деревья. Желательно дубы.
- Почему именно деревья? - спросила Яна.- Здесь недалеко древние камни есть.
- Про неолиты в деревне Новоселица я слышал, - сказал Крестовский, - но с ними связываться не будем. Во-первых, они слишком старые, нас интересует гораздо более поздняя эпоха. Во-вторых, в каменных монолитах могут быть запакованы такие кошмарные бессмертные сущности, что мы с такой не справимся. Никто с такой не справится, вы уж мне поверьте, - сказал Крестовский и задумался, словно вспоминая что-то свое. Затем очнулся от воспоминаний и продолжил. - Но, скорее всего, камни мертвые. Духи предпочитают селиться в живых существах. Особенно в деревьях. Дерево - оно растет из почвы в небо и соединяет две стихии: землю и воздух. Дерево качает вверх соки. Это воплощает стихию воды. Только стихия огня враг деревьям. Поэтому дерево является живой границей между стихиями: землей и воздухом - идеальное место для бессмертных духов. Антенна между мирами.
- Странные больные, словно покореженные, деревья растут под деревней Чубовка, - продолжал рассказывать Крестовский. - Я говорил с одним черкасским уфологом, исследователем неопознанных летающих объектов. Он считает, что под Чубовкой расположен нестабильный межпространственный портал. Туда мы тоже не пойдем. Деревья там слишком молодые. Если уфолог прав, то из портала может в любой момент выскочить чужеродное энергетический бестелесный объект. Если ему у нас понравиться, объект попытается захватить для себя живое тело. Если нет, существо сразу отбудет обратно, но может прихватить с собой как сувенир чью-то нематериальную душу. А нас будут показывать в телевизоре, как людей с полной амнезией, заблудившихся в лесу. Короче, там место опасное при любом раскладе. Весь остальной лес наш. Чудес хватит. Холодный Яр - особый лес.
- Чем же он особенный, - улыбнулась ироничная Яна.
- Его не даром называют Холодным. В лесу всегда на несколько градусов холоднее, чем в его окрестностях. Необъяснимое похолодание - это древний признак присутствия рядом духов. И не даром называют Яром. Вокруг равнина и степи, а этот лес раскинулся на древних холмах малопонятного происхождения. Те же уфологи объясняют странное понижение температуры массированным забором энергии в тонкие миры других пространств. Словно в холмах Холодного Яра образовалась межпространственная линза, сфокусировавшая сразу несколько активных шлюзов в другие миры.
- Но это из области фантастики. Теперь из области реальной истории. Холодный Яр это лес исконно пограничный, - продолжал рассказывать Александр. - Южнее него степь. На другом берегу Днепра тоже степь. Русские называли ту степь Диким Полем. Украинцы - Великим Лугом. Для таких лесных людей как славяне степь олицетворяла опасность. Поэтому Холодный Яр - это пограничное убежище от кочевников. За это лес-защитник ценили испокон веков. В нем повсюду находят друидические капища. У древних славян лес был религией. Они молились и приносили жертвы деревьям. Иногда человеческие.
Граница со степью требовала особой организации людей. Именно здесь, в Черкассах, родилось такое уникальное явление как казачество. Во времена Великого княжества Литовского сформировался первый в истории казачий отряд, демократическим голосованием был выбран первый казачий атаман - Остап (в транслитерации Карамзина - Евстафий) Дашкевич. После польско-литовской унии, польской король Стефан Баторий поставит по правому берегу Днепра первую казачью линию из реестровых казачьих полков для защиты от набегов татар. Прямо по границе между лесом и степью. По образному выражению Гоголя - эти полки скрепят Украину железной арматурой.
В Чигирине разместится канцелярия реестрового казачьего войска, где до знаменитого восстания будет служить войсковым писарем сам Богдан Хмельницкий. Рядом с Чигирином, в самом лесу, находилось его родовое поместье - хутор Субботов.
Из-за этой особой пограничности со степью Холодный Яр никогда не вырубали. Поэтому в нем сохранилось много лиственных деревьев: липы, дуба, бука, которые росли тут со времен мамонтов. Сосна стала массово насаживаться вокруг только с девятнадцатого века. Промышленная революция требовала строительной древесины.
Предки были мудрые люди. До революции по Броккаузу и Эфрону в Черкассах было десять лесопильных заводов. Но вокруг города лес не валили, а сплавляли по Днепру из Белоруссии и Полесья. Плотогоны работали в Черкассах еще перед войной.
Самое интересное, что первыми, кто попытался промышленно валить лес в Холодном Яру, были практичные немцы во время оккупации. Они построили в лесу лесопилку, но партизанский отряд, который сразу же сформировался в этом бунтарском лесу, лесопилку сразу спалил и не дал ее восстановить до конца оккупации.
С точки зрения истории, Холодный Яр - это самый знаменитый лес Украины. Он всегда был оплотом повстанцев. С ним связано начало двух самых знаменитых украинских восстаний: освободительной войны под руководством Богдана Хмельницкого и восстания гайдамаков Железняка и Гонты.
В революцию в лесу образовалась целая Холодноярская республика, для разгрома которой большевики прислали в Черкассы самое боеспособное соединение Красной армии - Первую конную армию Буденного.
Поэтому, если верить теории, по которой все исторические события плотного мира сохраняются в виде информации в тонком мире духов - легенд и сказок в этом лесу так много, как в никаком другом по всей Украине.
- Вот именно, сказок, - сказала Яна.
- Разве не за ними нас послали? - удивился Александр.
- Босс конкретный человек и ему нужен конкретный результат, - сопротивлялась Яна.
- Боссу, как и всем, нужна надежда. Иногда ее может дать только сказка, - печально ответил Александр.
Они собрались. Потом женщины с интересом наблюдали, как Крестовский очищал поляну от следов их пребывания. Он собрал весь мусор и сжег на костре одноразовую посуду и пластиковые бутылки. Остатком воды залил костер и перекопал кострище, использую вместо лопаты топор.
- Видишь, какой он. Я же тебе говорила, а ты болтун, болтун, - тихо сказала Полина Яне. Яна в ответ промолчала.
Они двигались в том же порядке: первым Крестовский, затем Полина и Яна. Через пол километра Полина начала отставать и прихрамывать.
- Привал, - приказал Крестовский. - Полина, сядьте и снимите обувь.
- Я могу идти, - запротестовала Полина, - но, поморщившись, послушно присела на траву.
Александр сам расшнуровал ей новые кроссовки и осторожно снял носки. Полина натерла обе ноги.
- Помощь нужна? - с интересом спросила Яна.
- Нет, - ответил Александр. - Полина, потерпите, будет щипать.
Александр достал кусочек стерильной ватки, смочил своим одеколоном и обработал потертости. Полина тихонько пискнула, но не заплакала.
Крестовский достал из своего рюкзака толстые махровые носки маленького размера и кеды. Надел Полине носки.
- Толстые, а сейчас лето, - недовольно буркнула Полина.
- То, что надо. Днем впитают пот и не дадут сопреть ноге. Ночью согреют, - ответил ей Александр.
Затем он надел на маленькие ступни Полины кеды и плотно зашнуровал.
- Легкие, никогда не слетят, никогда не натрут ногу. Идеальная обувь для летнего леса. Только смотрите под ноги, не наступайте на сучки, битое стекло или проволоку. Подошва тонкая, может проколоться.
Пока проходила операция переобувания Полины, Яна с легким изумлением наблюдала за Крестовским.
- Крестовский, вы купили ей носки и кеды заранее, - удивилась она.
- Конечно, - согласился Александр, - как только увидел, что ее кроссовки слишком жесткие для похода. Что? Я просто не хотел тащить ее на себе. Лучше я понесу ее кроссовки.
- Вы, в самом деле, уникум. Такого заботливого мужика вижу впервые. Получается, что не знающая жизнь Полина в отношении вас оказалась права, а я, такая знающая людей, нет.
- Как ни странно, суждения Полины отличаются парадоксальной глубиной, - самодовольно похвалил Полину обычно ироничный Александр. - Она чувствует людей на интуитивном уровне. Видимо, это часть ее Дара.
К обеду они вышли к приличному, лет на сто пятьдесят, дубу и стали на отдых и ночевку. Вечером, когда они сидели у костра, Полина достала из своего рюкзака кулечек с сушеной травой.
- Что это? - спросил Александр.
- Хмель, - просто ответила Полина.
- Покажите, - попросил Крестовский.
В полиэтиленовом кульке лежали высушенные шишки культурного пивного хмеля.
- Зачем он? - спросил он.
- Ефимыч его покуривал. Говорил, что помогает Дару. Что хмель - это облегченная конопля. Я кину в костер.
- Кидай, - весело предложила Яна, - обкуримся, тогда точно что-то услышим.
Полина бросила в огонь горстку сушеного хмеля, нагнулась к огню и вдохнула синий дымок, отклонилась назад и тут Яна ахнула. Александр остановил ее порыв в сторону Полины жестом. Лицо Полины исказилось. Полуоткрытые глаза закатились, лоб разделила вертикальная складка, уголки рта опустились вниз, придав лицу выражения мучительного страдания. Полина заговорила. Александр чуть не вздрогнул от ее голоса. Полина понизила свой обычный тембр сразу на несколько октав, голос стал похож на искаженный мужской.
Язык, на котором она начала вещать был отдаленно знаком, но непонятен.
- Немецкий?- спросила потрясенная Яна.
- Идиш, - догадался Крестовский и тут же строго приказал Полине, - говори по-русски.
Дух, вселившийся в Полину, послушался, и она заговорила на украинском, но с легким акцентом и с тем же пугающим мужским тембром.
- Шо шукают люди у нашему лиси? - продекламировала Полина.
- Клейноды, шо сховала у вашем лиси донька Зиновия Богдана Хмельницкого. Открой нам клад, - попросил духа Александр.
- Сокровища батьки Хмеля усим потребны. От злых людей в лиси сховали. В лиси им краще, - с гримасой страдания ответила Полина.
- А точно клейноды батьки Хмеля в Холодному Яру? - снова спросил духа Алексадр.
- Може е, може нема, но не шукайте, не выдчинятся, - ответил дух и внезапно покинул Полину.
Полина качнулась вперед, в сторону костра, Яна подхватила ее и опрокинула назад на спину. Полина закашляла и жалобно сказала уже своим обычным голосом:
- Горло болит.
- Вы говорили баритоном, - сказал ей Крестовский, - низким мужским голосом. Вам надо было стать певицей. Вы берете не женские октавы. Как Анастасия или Тина Тэрнер.
- Было страшно? - спросила Полина, посмотрев на бледную Яну.
- Настоящий кошмар, я теперь на этом месте не засну, - пожаловалась Яна.
- Заснете, - уверенно сказал Крестовский, - специально для снятия стресса я прихватил маленькую флягу коньяку. Первый раз, вещания медиума всегда производят шокирующее впечатление.
Они выпили коньяку и уснули. Правда, где-то после полуночи. Когда окончательно спало возбуждение от сеанса общения с духами.
3.3 Забота о поливе
Днем им пришлось выйти из леса к трассе Черкассы - Чигирин. У них заканчивалась питьевая вода и продовольствие. Запасы им привез Василь, которого Яна Дерипаска вызвала по мобильному телефону.
У Василя тоже был черный джип. Конечно не "Порш", а машина попроще. Любимый джип украинского народа с простым непритязательным именем "Мицубиши Оутлендэр".
Василь сидел и курил на обочине дороги. Рядом стояла машина, с раскрытыми для проветривания дверцами, отчего джип напоминал огромного сверкающего полировкой жука, растопырившего надкрылья.
Крестовский сразу отметил, что в этот раз Василь надел на руку именно те часы, которые ему подарил Босс. Это были украинские позолоченные часы на кожаном ремешке. На их циферблате латиницей было написано слово "Клейнод" и красовался герб в виде маленького трезуба.
- Зарядка в машине есть? - спросила Василя Яна.
- Есть, - ответил Василь.
- Поставь на зарядку, - сказала ему Яна и передала ему свой мобильный телефон. - Босс просил постоянно оставаться на связи.
Василь залез в машину и подключил телефон Яны к зарядному устройству.
- Вот еще, - продолжила Яна, - эксперт просит узнать, где невдалеке есть огромные старые деревья. Желательно дубы. Но сойдут любые лиственные.
- Где же я это узнаю? - удивился Василь.
- Спроси кого-нибудь. Ты же местный. Небось, всех веселых молодух в округе знаешь, - раздраженно сказала Ольга.
- То ж, молодухи, - расплылся в улыбке Василь. - А ты про старые деревья. Сами найдете.
- Хочешь, чтобы Босс тебе приказал. Набрать его? - угрожающе произнесла Яна.
- Сам справлюсь, - недовольно пробурчал Василь и кивнул в сторону стоящего на обочине Александра. - Выдумывает ваш эксперт.
- Он свое дело знает, можешь мне поверить, я в нем тоже сомневалась, - парировала Яна. - Пока ты в его возрасте дул пиво и дрался в подворотнях, он учился и книжки читал.
- Ладно, про деревья узнаю и звякну тебе на мобильный, - согласился мрачный Василь.
Когда они разобрали воду и продукты и собрались уходить в лес, Василь вдруг просиял и спросил Яну:
- А у эксперта "Оутлендэр" есть?
- Нет. Машины у Крестовского нет.
- Отож, - улыбнулся Василь, - надо было меньше книжек читать.
- Не обижайтесь, - тихо сказала Крестовскому Полина.
- А я на правду никогда не обижаюсь, - ответил ей Александр.
Василь позвонил вечером, когда они устраивались на ночевку рядом с большой старой липой. Яна передала трубку Александру, и тот со слов Василя отметил на карте места произрастания старых и больших деревьев.
3.4 Голоса леса
Строгая Яна делала на поляне у старой липы зарядку. Просила ее не отвлекать. Крестовский с Полиной наблюдали за ней и говорили о деревьях.
- Деревья - это наименее изученная форма жизни на земле. Они обречены жить на одном месте. Даже скажем конкретнее - жить в одной точке. У них тяжелая юность - надо успеть пробиться вверх к солнцу. У них мало органов чувств. По сути, у них всего одна сигнальная система. Только обоняние. Растения и деревья распыляют и поглощают листьями фитоциды - органические вещества, характерные для определенного вида растений. Фитоцидами деревья передают свои эмоции и свое состояние. В момент цветения, период любви деревьев, их фитоциды ощущает даже человек, существо со слабым обонянием. Зато деревья живут долго, растут в небо, словно готические соборы, и по образному определению одного писателя "умирают стоя".
- Во многом деревья близки духам. Духи тоже живут долго, почти вечно, они так же как деревья привязаны к месту и не могут его покинуть, они ограничены в общении и могут общаться только с другими духами. Иногда самые сильные из них могут общаться с человеком, вызывая галлюцинации в его голове: слуховые или зрительные. И то не у каждого человека, а только у людей с повышенной эмоциональной чувствительностью, - рассказывал Александр. - Не каждый человек может стать шаманом и слышать полифонию голосов природы.
Полина слушала Александра, но поглядывала на него с загадочной улыбкой.
- В средние века, когда церковь выкорчевывала из людей язычество, вся природа была объявлена вотчиной дьявола, все духи природы - бесами, а усмирение животных инстинктов в человеке считалось главной задачей христианина..., - не закончил фразу Александр и загляделся на красивое спортивное тело Яны.
- Вам она нравиться, - прошептала внимательная к людям Полина.
- Нравиться, - смутился Крестовский, - но это не то, о чем вы подумали. Просто залюбовался пропорциями. Узкие бедра, длинные ноги, широкие плечи и рельефные руки, - тоже заговорщицки понизил голос Крестовский, - у нее скульптурная фигура. Можно ваять в мраморе.
- Можете обсуждать меня громче, я плохо разбираю, - прокричала им Яна.
- Нет уж, мы лучше про деревья, правда, Полина, - весело ответил Александр.
Наступившая темнота новых результатов им не принесла. Они долго сидели у костра и пили свежезаваренный чай. Несколько раз бросали в пламя сухой хмель. Дважды Полина входила в легкий транс. Оба раза вещала. Один раз на каком-то архаичном мертвом языке. Все попытки заставить духа заговорить на современном языке, результатов не дали. Второй раз Полина заговорила плачущим голосом маленькой девочки. Заговорила украинским, но тоже каким-то архаичным, каким давно не говорят. Девочка потерялась в дремучем лесу и все звала маму. Ни на какие вопросы не отвечала, а все звала и звала на помощь.
Оба сеанса общения с духами леса оставили неприятный осадок, поэтому посиделки решили прекратить и женщины ушли к себе в палатку спать.
Крестовский созерцал яркие звезды, слушая радиоприемник. Немного послушал пустой эфир, ничего не услышав, выключил приемник и незаметно уснул. Проснулся в пограничное предрассветное время. Кто-то звал его. Как когда-то звала на рассвете Корина. Не сразу понял, что голоса эти только в его голове. Но как только понял, сразу сомкнул глаза и сосредоточился на голосах. Это не был диалог как таковой. Скорее напоминало обмен файлами в компьютерной сети. К нему подключились, он открыл носителям голосов свою память, дал проверить свои намерения и мотивы, чтобы те поняли, что в них нет ничего стяжательного или опасного. Почему-то при общении с тонким миром духов благородность намерений имеет принципиальное значение. Это было известно еще древним. Подход на доверие сработал. Ему поверили и допустили к информации о местных кладах. Он грузил ее весь рассвет. Но как только показалось солнце, информационный канал закрылся. Принятая информация напоминала сказку, но о том кладе, ради которого они пришли в этот лес, ничего не было. К сведениям о кладах батьки Хмеля его не допустили.
Все утро он не мог прийти в себя. Яна заглянула ему в глаза и потрясла за плечо:
- Где наше вкусное кофе? - спросило она.
Крестовский молчал, уставившись остановившимся взглядом в проплывающие облака. В поле его зрения появилась встревоженная Полина. Посмотрела ему в глаза, положила руку на лоб и сказала:
- Пусть полежит, у него упадок сил, лоб слишком холодный. Такое бывает. Ночью он что-то услышал.
Женщины хлопотали по хозяйству и готовили завтрак, а Александр все смотрел в небо. Только глоток горячего кофе, который влила ему в рот Яна, приподняв сильной рукой его голову, привел Крестовского в чувство. Он встал со всего коврика, умылся, позавтракал, но все утро оставался молчаливым.
- Спроси его, что произошло, - прошептала за его спиной присмиревшая Яна.
- Сам потом расскажет, дай ему прийти в себя.
- По клейнодам ничего не было, - сказал женщинам Крестовский, чтобы удовлетворить их любопытство, - остальное расскажу, когда осмыслю услышанное. С этого места уходим. Тут все. Эта старая липа оказалась священной. В ней живет дух. Маленький вечный полубог. Дриада, как называли их античные греки. Что характерно для липовых дриад, они выполняют личные желания. Можете загадать.
- Как? - одновременно спросили и Полина и Яна.
Крестовский достал из рюкзака шелковые красные ленточки и раздал женщинам.
- Повяжите на ветку липы и загадайте в уме с просьбой помочь.
Женщины повязали красные ленточки на липу и постояли рядом, думая каждая о своем. Когда они уже уходили с этого места, Полина спросила Крестовского:
- А разве вы сами загадывать не будете?
- Лимит своих личных желаний я уже исчерпал, - ответил Крестовский с заметной горечью так, что Яна посмотрела на него с каким-то новым чувством, похожим на сострадание. И интонации Александра и взгляд Яны не укрылись от большеглазой молчуньи Полины, которая как все молчаливые люди была очень наблюдательным человеком.
Крестовский и Яна печально смотрели друг на друга, а Полина вдруг улыбнулась и попросила у Александра приемник.
- Буду брести сама и слушать попсу. Вы такие грустные, а мне радости хочется, - весело сказала она и первой двинулась с места ночевки. Как-то так получилось, что сегодня ей позволили идти впереди их маленького отряда, а Крестовский и Яна слегка от нее отстали.
3.5 Сказки Холодного Яра
На привале Крестовский рассказал, что за информацию ему удалось отгрузить из тонкого мира.
- С кладами происходят мистические вещи, - рассказывал он. - Это только говорят, что их находят. На самом деле они открываются сами. В определенное время и только определенным людям. Духи, которые охраняют спрятанные клады, строго следят за этим. Часто бывает, что клады открываются там, где многократно искали и все интересное вроде давно вынесли. На этом основаны все открытия археологов. Как правило, они работают в местах, которое неоднократно раскапывались расхитителями гробниц, но то, что грабителям не открылось, бескорыстным людям открывается. По каким критериям духи одни клады людям открывают, а другие веками от них укрывают, понять сложно. В том, что я услышал, не было ни одного упоминания о кладах казацкого периода. Это означает, что тема почему-то закрыта от нас. Зато было много упоминаний о более древних кладах. Видимо потому, что никакого общественного резонанса такие клады не несут, а имеют чисто научный интерес.
- Теперь конкретнее. На дне Днепра, рядом с устьем реки Тясмин, лежит, занесенный песком, погребальный, наполовину сгоревший драккар варяжского конунга. Умершего скандинавского князя оставили на его корабле, обложили дорогим оружием, посудой, принесенными в жертву рабами и спалили, пустив корабль по течению.
- На дне Тясмина сохранились два клада, связанных с берендеями, легендарным народом который жил на этих землях до прихода славян. Историки не знают, что это был за народ. Одни считают - тюрки. Другие - кельты. Но то, что они были лесным народом и союзником славян в борьбе с тюрками-печенегами факт известный, который говорит скорее об их кельтском происхождении.
- Под Чигирином и Новоселицей древние, не разграбленные, захоронения друидических жрецов. Может древнеславянские, а может еще кельтские. Ну а дальше, начинается настоящая фантастика. Голоса утверждают, что в Холодном Яру хранятся по крайней мере пять волшебных эльфийских мечей и несколько их ритуальных сосудов. Ну и самое красивое напоследок. В песках старого русла Днепра, ближе к городу Смела, лежит каменный сундук с эльфийскими драгоценностями, а рядом с ним окаменевший дракон, который эти драгоценности охранял. Дракон с сокровищами лежит со времен Трипольской цивилизации. Теперь понятно от кого трипольцы строили по три линии обороны в каждом своем селении. Рядом с ними других народов и их поселений еще не было. Только волшебные персонажи.
- Драконы, эльфы - разве это не британские сказки? - спросила Яна, но уже без скепсиса в голосе.
- Правильно - это кельтская мифология. Просто на крайнем западе Европы кельты уцелели до наших времен, там сохранилась и их мифология. Хотя историки давно указывали на родственность языческих верований славян и друидической религии кельтов. А еще раньше, сами эльфы передали свою религию божественности деревьев друидам - жрецам кельтов. Славяне жили рядом с кельтами. Ближайшим к нам исторически доказанным кельтским народом были богемы, кельтское племя жившее на территории современной Чехии. Поэтому Богемия, это не название карандашей и хрусталя, а древнее, кельтское название Чехии. Это уже рядом с нами, на той стороне наших Карпат.
- Кроме того, - продолжал рассказывать Александр, - есть мистическая версия происхождения названия Галитчина. Версия эта не историческая, а связана с известным украинским мистиком. По версии этого мистика Галитчина получила свое название не от города Галич, а от галлов, которые на этой территории жили раньше.
- Давайте найдем эльфийский меч и всем им покажем, - восхищено предложила Полина.
- Это невозможно. Эльфы - это очень древний, еще до-кельтский, европейский народ. Но они не люди. Эти гуманоидоподобные существа, способные жить в двух мирах одновременно. И в плотном мире материи и в тонком мире духов. Свои артефакты они передавали людям во временное пользование. Так происходило в сказках. Древними героями очень ценились эльфийские мечи и ножи. Легкие, острые, прочные, не подверженные коррозии. Словно уже тогда эльфы умели делать их из титана. Но до наших дней не сохранилось ни одного эльфийского артефакта. Говорят, они не открываются людям из принципиальных соображений самих эльфов, которые защищали предметы своей материальной культуры специальными защитными заклинаниями.
- А куда подевались сами эльфы? - огорченно спросила Полина.
- Под давлением кельтов, - ответил Крестовский, - их остатки отступили на Британские острова, а оттуда в темные века при короле Артуре, когда еще не было Киевской Руси, сели на свои корабли и отплыли на неизвестные западные острова. Ирландцы рассчитывали их встретить в Америке. Там все росло отлично, но эльфов уже не было. Есть такой косвенный признак присутствия эльфов. Поскольку они покровители деревьев и растительного мира, там, где они когда-то жили, все превосходно растет. Так вот, на Украине все растет так хорошо, что ее можно считать родиной эльфов. Самое смешное, что, возможно, это так и есть.
- Сказки, - вздохнула Яна.
- Сказки легендарного Холодного Яра, - согласился Крестовский, но про дракона в старом русле Днепра я гавкну в Сети. Может кто-нибудь с деньгами устроит раскопки.
- Дураков хватает, но это точно будет не Босс, - констатировала Яна.
- Согласен, - ответил ей Александр. - Босс знает, чего хочет. Будем искать дальше. Вблизи старых дубов. Именно в них селились боги друидов. Они контролируют клады. Мы ведь хорошие люди. Может, нам откроют.
В тот день они ни одного крупного дерева не нашли и заночевали просто на берегу Тясмина. Без всяких трансов, вещаний, голосов и подобной мистики. Просто отдых. Менялся ветер. Подуло с юга и принесло жару, а от Тясмина веяло прохладой, и весь вечер они слушали пение речных птиц и лягушачий концерт.
Духота принесла с собой грозовые предчувствия, а грозовая активность наэлектризовала атмосферу. Яна выглядела усталой, Полина наоборот была перевозбуждена, не хотела уходить спать и как ребенок все требовала от Александра историй про фей и эльфов. Александр много и весело рассказывал, но в душе весь вечер боролся с тревожными предчувствиями. Хотя и не мог объяснить их причины. "Просто жаркий ветер и грозовая электрика в атмосфере", - решил он.
Александр приехал с родителями в Черкассы с острова Сахалин и осенью пошел в восьмой класс средней школы. В его классе был тезка. Тоже Сашка. Худой, жилистый, загоревший до черноты. При своей худобе он был сильный подросток, словно завязанный из морских канатов и узлов. Учеба и школьные дела его интересовали мало. Если Александр учился все лучше и лучше и готовился получать высшее образование в престижном университете, его тезка учился все хуже и хуже и только ждал окончания восьмого класса, чтобы окончательно бросить школу. Таких разных ребят свела рыбалка. Ведь рыбак рыбака видит издалека.
"Как с рыбалкой у вас там, на Сахалине?" - часто спрашивал Сашка.
"Как с рыбалкой у вас здесь, на Днепре?" - в ответ спрашивал Крестовский.
Тезке однокласснику досталась от деда лодка. Деревянная, латаная, но еще крепкая. Сидя на ее узкой корме, Сашка коротким веслом умудрялся выгребать против течения на самом фарватере Днепра. Там он ловил крупных судаков. Но главной его специальностью были огромные сомы. Есть старинная техника ловли знаменитых днепровских сомов, которая описана еще у Сабанеева. Любители рыбалки знают этот фундаментальный труд. Не будем вдаваться в ее детали. Дело не в ней. А в том, что ловля сомов происходит ночью, когда эта рыба активизируется и выходит на охоту. Поэтому с началом лета Сашка практически жил на реке, обустраивая лагерь на одном из днепровских островов, кормясь практически одной рыбой и овощами. Кроме того, он любил вести схватки с крупной рыбой в одиночестве. Это несколько странно для рыбака, стремление которого к хвастовству перед другими вошло во множество анекдотов, но Сашка был не типичный рыбак. Ему не нужны были свидетели его впечатляющих побед. Ему важен был сам процесс. Волшебная днепровская ночь, черные острова, лунные блики на воде, старая быстрая лодка, толстый шелковый шнур, на другом конце которого тяжелый, словно бревно, сом. Никакой другой жизни он и не хотел.
После восьмого класса он бросил школу, устроился рыбаком в рыболовецкий совхоз, но не удержался и там. Работа в бригаде - это было не для не него. Он слишком любил свободу.
Потом о нем пошли плохие слухи. Что от непрерывных ночных рыбалок в одиночестве у него "поехала крыша".
Они снова встретились на медкомиссии в военкомате. Должны были попасть в один призыв. Сашка был черен от загара, еще более худ, даже истощен, а глаза блестели возбужденным блеском. В ту последнюю встречу, они сели на скамеечке у военкомата и проговорили пару часов. Сашка рассказал Крестовскому то, что не рассказывал никому. Слухи подтвердились. Он слышал песни русалок из речной глубины. Уже давно. Каждое лето и с каждым сезоном все сильнее. Он так знал и любил эту великую реку, что та раскрыла перед ним свою мистическую суть, свою сказочную душу. Все чаще и чаще русалки звали Сашку к себе, в прохладную глубину воды.
Крестовский отнесся к странной исповеди одноклассника без скепсиса. К тому времени у него уже был личный опыт, который утверждал, что не всем дано увидеть или услышать некоторые веши. В то же время это была первая встреча с человеком, который слышал "голоса". Слуховые галлюцинации - в медицинской терминологии. То, что Сашка слышал именно голоса духов воды, видимо, связано с тем, что воду он больше всего любил. Только на реке в полной свободе он и был счастлив.
В армию Сашку призвать не успели. Он не мог расстаться с рекой и русалочьими голосами даже на два солдатских года. Тем же летом он навсегда исчез вместе со своей лодкой. Все решили, что он утонул на одной из своих ночных рыбалок. Александр тоже принимал эту версию, но в глубине души надеялся, что Сашка перебрался выше или ниже по Днепру, чтобы его не нашли и не разлучили с любимой рекой, и живет где-нибудь на Днепровском острове, в полной свободе и одиночестве, как он всегда хотел.
Поэтому когда сам Александр осознал, что слышит "голоса", только голоса духов воздуха или эфира, голоса сильфов, как называли духов воздушной среды еврейские мудрецы каббалисты, он не удивился. Морально к этому он был уже готов. Благодаря черкасскому тезке.
5.1 Предрассветный часовой
Наконец они вышли к древнему коренастому дубу. В темной кроне дуба запутались еще более темные шары омелы. Это был хороший признак. Друиды считали омелу мистическим растением, которое часто селится там, где обитают духи.
Крестовский скинул надоевший рюкзак и обнял ствол дуба, прислонившись щекой к шершавой коре дерева. Ему показалось, что он слышит в глубине дерева не то звон, не то гул.
- Устраиваемся тут, - распорядился он, - сразу ставим палатку, скоро будет гроза.
Яна Дерипаска с сомнением оглядело яркое голубое небо в редких белоснежных облачках и спросила с легкой загадочной улыбкой:
- Дуб сказал?
- Именно, - подтвердил Крестовский, - ствол звенит. Старая примета, если дуб гудит, жди сильной грозы с множеством молний.
- Я тоже про такую примету слышала, - присоединилась Полина.
- Духи деревьев почти вечны, - сказал Александр, - но и для них есть быстрая фатальная смерть. Молния. Вероятность ее удара в большое дерево очень велика. Чем старше дерево и дух, живущий в нем, тем выше вероятность получить смертельный удар от грозного единого Бога, повелевающего небом. В грозу даже полубоги природы чувствуют себя смертными. Надвигающаяся гроза вгоняет их в ужас. Тогда дерево начинает звенеть от страха.
- Убедил, - согласилась Яна, - но палатку ставим подальше от дуба.
Они обустроили лагерь, поужинали и отдыхали в мягком вечернем свете бесконечного летнего дня.
Крестовский созерцал лес и небо, а Яна и Полина занялись изготовлением игрушечных человечиков из желудей, которые в изобилии были рассыпаны по всей поляне. Думаю, многим знакомо это занятие еще с детства. Обе женщины при этом радовались и веселились, словно к ним вернулась детская непосредственность.
На закате накатила обещанная гроза. Резко усилился ветер, зашумели и заметались деревья. Белые тучки сгустились в черную огромную тучу, в свинцовой черноте которой вспыхивали прожилки молний. Стал докатываться гром. Первые редкие, но тяжелые капли загнали их всех троих в маленькую палатку, рассчитанную только на двоих. Они сидели обнявшись под тонким брезентовой крышей и смотрели на потоки воды, обрушившейся с неба, через приоткрытый полог. Несколько раз молнии полыхнули невдалеке, ударная звуковая волна приходила через пару секунд, не зря так боялся и гудел дуб.
Гроза прошла быстро. Сначала утих ветер, за ним ослаб дождь, и вскоре низкое солнце уже играло бликами и сияло маленькими радугами в лужицах и каплях воды.
Хотя день был очень жаркий, ночь из-за вечерней грозы обещала быть прохладной, поэтому Крестовский надел ветровку, устраиваясь на ночевку у костра. Но и это не помогло. Он проснулся в раннем, сером рассвете, на самой границе ночи от холода. Внутренний толчок заставил его раскрыть глаза. Было так холодно, что его дыхание превращалось в белый пар. За этот пар он сначала и принял призрака. Над ним склонился едва видимый в темноте человек. Какой-то нечеткий, слегка размытый. Казак. С бритой головой, с длинным оселедцем и тонкими усами. Лицо в шрамах, тоскующий взгляд, рваная рубаха в темных пятнах.
- Казаче, друже, - спросил призрака мгновенно проснувшийся Крестовский, - де схованы клейноды батьки Хмеля?
- Кому потребны стары клейноды? - ответил вопросом призрак.
- Неньке Украйне, - просто ответил Александр, - нема в нас едности, брате. Чублятся паны. Выдчини клейноды казаче, сгуртуй нас.
- Не час, - покачал головой казак, - не уси страждання вы знесли. Бендже ще.
- Мало страждань, кажешь, мало, - разозлился Крестовский, тоже переходя на украино-польский суржик, - а вы, рыцажи гоноровы, бенжете спостерегать з неба, як хижи сусиды шматуют неньку Украйну, и мувить нам, що мало ридной креви розлато...
- Пся крев, - возмутился призрак, - со шляхтичем размовляш.
- Естешь трусем, а не шляхтичем, - угрожающе произнес Крестовский. Призрак не сдержался, взмахнул полупрозрачным кулаком в лицо Александра. От взмаха кулака повеяло ледяным холодом, и неожиданно заболел левый глаз.
- Отвержь, выдчини клейноды Хмеля, - упорно стоял на своем Крестовский, и в этот решающий момент на их рассветной поляне появилась сойка. Лесная коричневая красавица с ярким бирюзовым подкрыльем и амбициями хозяйки леса, которой до всего есть дело. Как многие животные, дитя дня - сойка видела призрака и возмущенно затрещала, прогоняя того с поляны.
Призрак услышал сойку и заколыхался сильнее.
- Не отходжь, дай отповедь, колы отвержаться клейноды Хмеля, - взмолился Крестовский.
- Не те раз. Не я постановляю, такой розказ з горы. Гуртуйтесь сами. А мы будьмо плакачь крувавыми слезами за горьку долю неньки. Прийде термин - отвержаться клейноды Хмеля, так заповедано...
Упрямая сойка продолжала быстро и раздраженно трещать, перелетая с ветки на ветку все ближе к ним.
- Не кидай нас, казаче, выдчини шлях до клейнодов, - снова попросил Крестовский, упорством пытаясь переломить судьбу.
- Не час, - ответил призрак с такой мукой на израненном лице и стал таять под возмущенный треск сойки.
Диалог с призраком настолько обессилел Крестовского, что не было сил запустить чем-нибудь в настырную птицу. Но как только призрак исчез, сойка потеряла интерес к их поляне и исчезла в утреннем тумане, поднимавшемся от влажной земли.
Крестовский снова провалился в тяжелый сон и снился ему казак-приведение, с которым они вдвоем сидели, обнявшись, и плакали под старым священным дубом.
Утром его разбудили женщины. Крестовский раскрыл глаза и увидел встревоженную Полину, которая по-детски трогательно прикрыла от испуга рот рукой. Рядом сразу же возникло строгое лицо Яны.
- Что вы на меня так выставились? - спросил женщин Александр.- Небритого мужика не видели.
- Кто был здесь ночью? - спросила Яна. - И почему вы не позвали на помощь, когда вас били?
- Меня били? - удивленно переспросил Крестовский.
Яна достала из своего жилета маленькое круглое зеркальце и поднесла к носу Крестовскому. Под левым глазом у Александра красовался большой синяк.
- Ах, вот что, - сразу успокоился Александр, вспомнив импульсивный жест приведения.
Синяк только поднял ему настроения, поскольку являлся реальным подтверждением состоявшегося диалога.
- Отвечу, - весело сказал он, - когда и вы, Яна, раскроете секрет.
- Какой секрет? - спросила Яна.
- В вашем жилете кроме дамского зеркальца есть еще губная помада или духи?
- Крестовский, а не хотите синяк еще и под правый глаз. Для симметрии, - раздраженно произнесла Яна.
- Понял. Это было приведение, - сказал он. - У нас возник спор по некоторым вопросам истории.
- Призрак - существо бестелесное, - все так же строго произнесла Яна, - и синяк поставить не может.
- Еще как может, - ответил ей Крестовский.
- Иногда может. Если очень разозлить, - подтвердила Полина.
- И что сказал призрак? - спросила Яна.
- Что мы можем сворачивать экспедицию. Клейноды не откроются. Там считают, - Крестовский кивнул в сторону дуба, - что мы мало настрадались.
- Это мы мало настрадались? - возмутилась Яна.
- Вот и я так сказал, за что и получил фингал под глаз. Мой призрачный собеседник при жизни был большим гордецом.
- Что же нам теперь делать? - спросила огорченная Полина.
- Будем сворачиваться. Ответ был совершенно определенный. Для очистки совести сходим к интересной группе старых дубов, о которой сообщил Василь. Уж слишком они напоминают священную друидическую рощу. Посмотрим что там. Может, заночуем. И хватит. Я уже устал от леса.
- И я, - поддержала Крестовского Полина.
- Мне все это тоже надоело, но что скажет Босс? - засомневалась Яна.
- Он нас послал на разведку. Разведку и получит.
- Ладно, поворчит и успокоится, - согласилась Яна, - где там эта священная дубрава с дриадами, - сразу повеселев, пророчески произнесла она.
Лучше бы они свернули экспедицию уже тогда. Но кто знает свое будущее?
По сведениям Василя дубовая рощица должна была произрастать невдалеке от их лагеря, но они никак не могли к ней выйти. Заподозрив неладное, Александр стал обламывать веточки. Когда через два часа они снова вышли к месту, где уже были, стало ясно, что они кружат.
- Больше не могу, - заныла Полина. Яна хмуро помалкивала.
- Большой привал, - объявил Крестовский, - ходим по кругу, вот мои заломы, мы тут уже проходили.
- Хорош проводник, - буркнула Яна.
- Я не проводник. Проводник у нас Василь, - огрызнулся Крестовский. - Но и он навел правильно. Как говорят в русских лесах: нас лешак блудит.
- Что это означает? - спросила Яна.
- Это означает, что духи леса не хотят подпустить нас к тем дубам и специально кружат нас по лесу. Значит, среди тех дубов есть что-то важное.
- Как же мы их найдем? - застонала от усталости Полина, сбросила рюкзак и повалилась на траву. Рядом с ней присела Яна и с интересом посмотрела на Крестовского.
Александр тоже сбросил рюкзак, порылся в нем, достал из него компас, сунул в карман и полез на высокую липу.
- Крестовский, не вздумайте оттуда свалиться, мы с Полиной вас до дороги не дотащим, - весело сказала ему Яна.
- Я же вам говорил, что в лесу вырос, - так же весело ответил ей с дерева Александр.
В верхушках крон деревьев гулял ветер. Вокруг, куда не кинь взгляд, зеленели купола деревьев. Древний лес раскинулся от горизонта - до горизонта. И все же Крестовскому удалось выделить группу деревьев вдалеке и по высоте и по оттенку листвы похожих на дубы. Он достал из кармана компас и по компасу взял на те дубы азимут.
Они хорошо отдохнули, пообедали, снова отдохнули, убрали за собой и только тогда снова двинулись в путь. Шли прямо по компасу с учетом поправки на перешаг правой ноги при движении без ориентиров. Строгий научный метод дал результат.
К группе дубов они вышли уже после заката солнца, в легких сумерках, когда летучие мыши начали свои первые шальные, рваные полеты. Специально не становились лагерем на ночевку, потому что все чувствовали - они уже рядом. Таинственное место открылись внезапно. Они протиснулись сквозь густой орешниковый подлесок и очутились на поляне, на которой росло несколько старых дубов. Среди них один заметно отличался величиной и старостью.
- Черт, - ругнулся Крестовский, - могила гунна.
- Что это значит? - спросила Яна.
- Потом, - отрезал Крестовский, - уходим, в темноте мы туда не пойдем, вернемся завтра под защитой Солнца.
- Ой, светлячки, - восторженно воскликнула Полина, - зовут к себе.
Полина вскинула руки в сторону деревьев и шагнула к дубам, но Крестовский успел схватить ее за капюшон ветровки и осадить на месте.
- Полина, стой, - приказал он, - лучше скажи, ты там много светлячков видишь?
- Ой много, такие большие, меня играть зовут, - восхищенно произнесла Полина и снова рванулось вперед и снова ее осадил за капюшон Крестовский.
- Яна, а ты что-нибудь странное видишь? - спросил Крестовский.
- Ничего не вижу. А ты сам светлячков видишь? - тревожно спросила Яна.
- Вижу, но не так много как Полина. Только это не светлячки. Не думал, что когда-нибудь увижу это снова, - ответил ей Александр. - Уходим, немедленно. Яна, помоги тащить Полину, она сопротивляется.
Только они устроились на ночевку, как в лесу стремительно стемнело. В лагере Полина сразу сникла от усталости. Крестовский с Яной не успели поставить палатку, как большие глаза Полины сомкнулись, и она уже крепко спала прямо на своем рюкзаке. Они уложили Полину спать в палатке, словно большого ребенка, которого сморил бесконечный летний день.
Потом они уселись у костра, у островка колеблющегося красно-желтого света в черном лесу. Яна достала из своего массивного ботинка нож с черным вороненым лезвием, которого Александр еще у нее не видел, воткнула его в деревяшку и категорически сказала:
- А теперь рассказывай. Что это за могила гунна?
- Знаменитая картина. Шедевр Дрезденской галереи. Автор крупнейший пейзажист немецкого романтизма Фридрих. Картина называется "Могила гунна под снегом". На картине изображен зимний пейзаж. Несколько дубов на опушке леса припорошенных первым снегом. С этой картины искусствоведы ввели термин - "трагизм пейзажа". Я видел хорошую репродукцию этого полотна. От картины идет заметное эмоциональное давление, ощущение опасности, какой-то трагичности и печали. Поэтому когда я вижу место, от которого веет печалью, тревогой или опасностью, я называю такое место могилой гунна. Пишут, что Фридрих умел находить загадочные места, как сейчас говорят - места силы. Почти все его пейзажи изображают пустынные ландшафты полные щемящей тоски и внутреннего беспокойства. Смотришь на них и осознаешь бренность и быстротечность нашей жизни. Хотя я думаю, что сам художник ошибся, дав картине "Могила гунна" такое название. Гунны были кочевники, и не в обычаях кочевников было высаживать деревья на своих могилах. Гунны проходили через Украину, оставили у нас свои курганы и никаких дубов. Трагизм места, который передал Фридрих, в другом. Когда Карл Великий строил свою империю и насаждал христианство, он приказал по всей Германии вырубить священные дубы, которым молились язычники-германцы. Дубы вырубили, но желуди остались и на месте былых великанов поднялись их дети и внуки. На такое священное языческое место наткнулся художник. Язычники у таких дубов молились и приносили человеческие жертвы. Часто очень жестокие. Отсюда и мистический трагизм. Объяснил?
- Более чем исчерпывающе, - согласилась Яна. - Теперь про огоньки в ветвях дубов. Ты сказал, что видел их раньше.
- С этим сложнее. Боюсь, ты мне не поверишь, - покачал головой Крестовский.
- А ты попробуй, - сказала Яна и покрутила в пальцах вороненый нож.
- Эта история может оказаться длинней, чем первая, - нехотя тянул Александр.
- Ничего, ночь тоже длинная, с удовольствием послушаю.
- Хорошо, - сдался Александр, - дело было на Сахалине.
- Постой, - перебила Яна, - на том самом острове, что на краю света.
- Именно на том самом, - подтвердил Крестовский и стал рассказывать историю, которую он рассказал только однажды своему лучшему другу. После чего зарекся ее пересказывать, кому бы то ни было.
Как ни странно, но Александр нашел то место зимой, когда природа и ее духи крепко спят. Он шел на лыжах по руслу реки. Длинная воскресная прогулка. Был сильный мороз. Градусов под двадцать. Завязанные под подбородком наушники овчинной отцовой офицерской шапки покрылись кристаллами инея от его дыхания. Александр ушел по замерзшей реке довольно далеко от поселка, когда увидел, как под речным обрывом на оголенном корневище ивы прятались от ледяного ветра длиннохвостые синицы. Четыре маленьких ополовничка сидели рядом, вплотную прижавшись друг к другу, и доверчиво смотрели на него глазками бусинками. Белые перьевые шарики с длинными черными хвостиками, они скорее напоминали тропических попугайчиков, а не отважных птичек, которые выбрали ареалом своего обитания жуткие зимы Якутии и Дальнего Востока.
Спугнуть синиц на таком морозе он не захотел. Зачем птицам отдавать энергию на перелет. Впереди еще ледяная ночь. Он стал обходить их по руслу ручья, но наткнулся на незамерзающий участок. Такие места встречаются даже на холодном острове Сахалин, когда со дна ручья бьют теплые ключи. В струях ручья загадочно шевелились темные волосы водорослей, зеленоватая вода парила на морозе, кусты ивняка-краснотала по берегу ручья покрылись изморосью. Странное место. Лесенкой на лыжах Александр поднялся на берег и по лесу стал обходить проталину в ручье. Процарапавшись сквозь засыпанные снегом заросли шиповника, он и попал на идеально круглую полянку в колючих кустах. Он еще подивился неестественной симметрии той поляны. Словно кто-то очертил ее границы циркулем и запретил агрессивному шиповнику заступать на ее землю.
О той странной циркулярной полянке и редкостных синицах-ополовниках он вспомнил только в начале лета, когда по всему руслу их горной реки розовыми цветами зацвел шиповник. Верный признак того, что вскоре первый лосось пойдет по реке в ее верховья на нерест.
Найти полянку оказалось непростым делом. Шиповник на берегу ручья стоял стеной выше его роста, не пропуская внутрь с любого направления. Пришлось ползти ползком, прорезаясь ножом и оставляя клочья рубашки на шипах кустарника. Наконец выполз из колючих сумерек к солнечному теплу круглой полянки. Но полянке росла короткая, словно ее стригли, сочная, отливающая блестящим глянцем трава. Борьба с упрямым кустарником так утомила Александра, что он, пригревшись на солнечной полянке, задремал, внезапно сморенный странным сном. И приснилось ему в том сне, что из влажной зеленоватой темноты кустов шиповника к нему стали осторожно выходить крохотные люди с прозрачными крыльями стрекоз за спиной. Маленькие феи и эльфы. Крохотные существа говорили тонкими голосами прямо в его голове. Говорили на незнаком птичьем языке, который Александр почему-то прекрасно понимал. Маленькие эльфы попросили больше никого не приводить на эту полянку. Он им пообещал. Крохотные люди стали светлеть, становились прозрачными, словно нарисованными на стекле, сквозь них стали просвечивать розовые цветы шиповника, потом они растаяли в воздухе окончательно.
С того дня началось наваждение. Все чаще и чаще Александр оказывался на той таинственной полянке и дремал в ее центре в странном трансе, видя сквозь полусон эльфов и фей.
В ночь летнего солнцестояния, под видом рыбалки с ночевкой, он ушел из дома на волшебную полянку и заночевал там. И всю ночь вокруг него танцевали эльфы и феи на главном летнем балу, на котором он был гостем. Вот тогда он и увидел эти огоньки в ветвях шиповника, освещавших круглую полянку призрачным, словно лунным, светом.
Его частые исчезновения в одиночестве вызвали подозрения у друзей. Его лучший товарищ поставил конкретный вопрос о доверии между друзьями, который уже нельзя было обойти. Александр все рассказал другу, зная, что тот не пустит слух дальше.
- Бред это или нет, легко проверить, - сказал умный друг. - Сделаем снимки на поляне моей "Сменой".
И Александр привел постороннего на волшебную полянку, хотя пообещал этого никогда не делать. Друг на полянке ничего не увидел. Снимки фотоаппарата показали какие-то полупрозрачные крылатые тени в сумраке шиповника.
- Просто бабочка-капустница попала в кадр и смазалась в полете, - сказал рациональный друг и порвал бракованный снимок.
Когда Александр, через несколько дней, пришел на полянку уже один, там все изменилось. Непримятая лоснящаяся трава выросла на пол метра, а сквозь нее уже повсюду прорастал шиповник, выпуская отростки из своих корней. Через месяц поляна заросла полностью. Эльфы сменили место своих собраний. А его не поставили в известность. И правильно сделали. Кто же доверится предателю.
Еще долго Александр Крестовский вспоминал полупрозрачных маленьких людей со стрекозиными крыльями и их звонкие птичьи голоса в своей голове. Со временем примирился с тем, что больше никогда их не увидит.
Когда новичок приезжает на остров Сахалин, ему обязательно рассказывают про особый растительный феномен острова. На Сахалине при его бедных почвах и суровом климате растительность отличается тропическим буйством, а многие обычные растения принимают гигантские формы. Ученые так и не пришли к единому мнению в отношении этого феномена.
И только Крестовский знал истинную причину растительного взрыва. У растений острова были сильные, божественные покровители. Почем бы и нет. Они ведь сообщили, что уплывают на далекий западный остров. Просто никто не ожидал, что остров окажется так далеко от Европы на западе. Остров весь в холмах и сопках, изрезанный реками и ручьями. Именно такой ландшафт они всегда любили. Лучшего места, чтобы спрятаться от людей не найти. Даже сегодня, остров практически не заселен, и на нем масса прелестных мест, где никогда не появляются люди.
Когда Александр изредка встречает земляка с Сахалина, первое, о чем он спрашивает, это о растительном феномене. Так же хорошо все растет на острове?
И слушая хвастливые рассказы собеседника о гигантизме растений на Сахалине, Крестовский всегда радуется в душе, что маленький волшебный народец, покровитель растений и деревьев, который передал людям как религию идею божественности природы, нашел убежище на острове его детства. И не покинул его. Несмотря на его предательство.
Утром Крестовского разбудила настырная сойка. Подняла такой треск на соседнем дереве, что он сразу проснулся. Солнце уже встало, и поляна была хорошо освещена. Сначала он ожидал увидеть призрака, но ничего не увидел. Слишком светло. И все равно на поляне было что-то не так. Он внимательно осмотрел ее снова. И увидел то, от чего тревожно заколотилось сердце. Молния, закрывающая вход женской палатки была расстегнута, хотя на ночь ее всегда закрывали для защиты от комаров.
Александр с нехорошим предчувствием вскочил со своего туристического коврика, в несколько прыжков достиг палатки, и заглянул внутрь. В палатке сладко спала одна Яна, а Полины внутри не было.
- Дерипаска, подъем, - рявкнул он внутрь палатки. - Полина смылась.
Он рванул назад, к своему рюкзаку, подхватил у потухшего костища оба свои топора, и побежал в сторону дубов, которые они внезапно покинули вчера вечером. На середине пути его догнала Яна, и дальше они бежали через лес вдвоем.
Полину они нашли у подножья древнего дуба. Она свернулась калачиком между массивных корней большого дерева. Как сейчас говорят психологи - в позе зародыша. Полина то ли глубоко спала, то ли находилась в трансе.
- Яна, попробуй поднять ее, - попросил Александр.
Яна обняла Полину и попробовала поднять ее с земли. Та, не приходя в сознание, с закрытыми глазами, неожиданно забилась в конвульсиях, похожих на эпилептический припадок.
Крестовский шагнул в сторону дуба и послал в ствол дуба мысленный угрожающий посыл, сопроводив его криком-рычанием:
- Немедленно отпусти ее.
Сейчас он воплощал в себе другой кошмар дерева-полубога после Бога небесного с его молниями - человека с железным топором.
Полина продолжала биться так, что сильная Яна едва могла удержать ее. Тогда Крестовский сделал еще один шаг к дубу и со всей силы вонзил топор в его ствол. Гулкий удар оказался настолько сильным, что топор намертво заклинило в стволе, а с веток дерева посыпалась кора и мелкий мусор.
Удар помог. Полина сникла в изнеможении. Крестовский вдвоем с Яной подхватили бессознательную Полину под руки и поволокли ее прочь. Через несколько шагов Полина снова стала упираться. Александр оглянулся назад. До дуба было метров пятнадцать. Одной рукой Крестовский достал из-за ремня джинсов второй, маленький, топорик и, почти не целясь, метнул его с пол оборота в сторону дуба.
Время на мгновение остановилось. Топорик, кувыркаясь, летел по наклонной дуге в сторону дерева. "Только воткнись", - взмолился Александр. С глухим ударом топорик воткнулся в ствол дуба. В тот же момент, рядом с ним, вонзился сверкающий никелированный сурикэн, который метнула Яна. Полина снова сникла.
- Что бы на это сказал твой старец, - съязвила Яна.
Они подхватили Полину и потащили ее прочь от священной, но зловещей рощи. Обессиленные, они все трое повалились в траву.
- Она не приходит в сознание, - тревожно произнесла Яна.
- Переверни ее на живот, - приказал Александр и стал лихорадочно шарить по карманам куртки.
Яна перевернула Полину на живот, лицом вниз.
- Оголи ей ягодицы, - приказал Крестовский.
Яна замедлилась и тревожно посмотрела на Александра.
- Саша, ты уверен, - сказала она и впервые назвала его по имени.
- Быстрее, - повторил Крестовский, выхватывая из кармана электрошокер.
Пока Яна сдергивала спортивные штаны с Полины, Александр попробовал искру в воздухе.
- Убери руки, - приказал он Яне, и когда та отдернула руки, ударил Полину электрошоком в место пониже спины.
Подействовало. Молниеносным рефлексом, что для нее не было характерно, Полина выбросила в сторону Крестовского руку с растопыренной пятерней. Характерный жест. "Мол, хватит!" После этого ее вырвало. Она еще предупреждающе держала руку на отлете, когда Александр сунул в нее бумажную салфетку. Полина салфетку взяла, протерла губы и отбросила ее в сторону.
- Ты как? - спросила Яна.
- Вы не поверите, но никогда не чувствовала себя так здорово, - ответила Полина, по-прежнему лежа на животе, но с каким-то новым низким и очень сексуальным тембром.- Что это было?
- Ты не выходила из транса. Крестовский шарахнул тебя электрошокером.
- Понятно. Может перестанете любоваться моей голой задницей и поможете сесть.
Яна поправила штаны на Полине и та с неожиданной грацией и кошачьей пластикой, которой за Полиной сроду не водилось, сама перевернулась на спину и, сложившись, быстро села, поджав под себя ноги. Взмахнув ресницами, "Полли - рассветные глаза" посмотрела на них.
- Твою мать, - ругнулся Крестовский.
- Босс меня убьет, - в тон ему повторила Яна.
- Босса больше не бойтесь, - промурлыкала Полина, неожиданно потянувшись, раскинув в сторону руки, - Он теперь мой. Съем без остатка, - улыбнулась она. Затем увидела встревоженные лица Александра и Яны и спросила:
- В чем дело?
- Посмотри сама, - сказала ей Яна и передала ей зеркальце.
Полина посмотрелась в зеркальце.
- Теперь понятно, ну и прическа, - сказала она и несколькими быстрыми отточенными движениями руки без расчески быстро привела волосы в порядок, придав постоянной растрепанности не типичный для Полины шик.
Снова посмотрела на них.
- Что-то еще? - спросила она.
- Глаза, - подсказала Яна.
Полина всмотрелась в свои глаза и надолго замолчала, рассматривая их. Дело в том, что они изменили цвет. Из пары одинаково светло-серых, один стал темно-серым, второй ярко голубым. Разноцветные глаза смотрелись неестественно на ее узком лице и эта прелестная необыкновенность очень украшала Полину.
- Такс, - произнесла она, - и что это значит, а, господин всезнайка? - спросила Полина, пристально взглянув на Крестовского.
- Полина, - замялся Александр, - э-э, ..., значит, вы стали ведьмой. Самой настоящей. Даже могучей. Смена цвета глаз - признак сильной мозговой мутации. У вас не только глаза изменились, у вас другой тембр голоса и новые двигательные рефлексы. Можно сказать, что вы родились заново.
- Вот почему у меня такой переизбыток энергии и великолепный тонус. Я не раз говорила Ефимычу, что он зря пытается уберечь меня от этой доли. Судьба все равно догнала. Не смотрите так уныло. Я рада, правда. Кстати, вы поженитесь, у вас будет дочка, а я буду крестной.
- Ни за что, - в один голос воскликнули Александр и Яна.
- Ни за что поженитесь или ни за что крестная? - с улыбкой спросила Полина.
Крестовский и Яна переглянулись, и Александр ответил за двоих:
- Ни за что крестная.
- Так я и думала, дремучие суеверия, - констатировала Полина, неожиданно легко и изящно встала, - Ну что мы сидим. Пора собираться в город. Мне надо срочно обновить гардероб и записаться к парикмахеру.
- И все же, что же мы доложим Боссу? - спросила озадаченная Яна. - Полина, а что ты узнала про клейноды?
- Яна не напрягайся, они здесь. Но сейчас не откроются, - ответила Полина. - Обычно духи не объясняют своих мотиваций. Не снисходят до смертных. Но Крестовский так их зацепил, что они соизволили оправдываться. Не даром его глаз до сих пор такой красивый - почти всех цветов радуги, - улыбнулась Полина. - Так вот, духи леса считают, что открыть клейноды батьки Хмеля сейчас - это внести еще больший разброд в наше общество. Страсти должны поутихнуть. Нужно немного подождать, - категорически заявила Полина, да так, что они ей поверили. Вообще, отныне все, что она говорила, начало сбываться.
Так Полина завершила экспедицию. Само собой получилось, что их маленькую группу возглавила она. Стоило ей только посмотреть яркими разноцветными глазами, как желание спорить с ней сразу пропадало. Становилось ясно, что крутой Босс с ней пререкаться тоже не захочет. Так оно потом и вышло.
- Туда, - указала рукой она в стену деревьев и быстро повела их через древний, незнакомый лес без ориентиров к дороге кратчайшим путем. Словно птица.
И напоследок замечание специалиста по ченнелингу. Говорят, что в тонком мире бессмертных духов, время течет совсем не так быстро, как в плотном мире природы и людей, поэтому обещание тонкого мира "немного подождать" может означать лет двести, а то и триста. Для людей это равносильно вечности. И означает, что казацкие клады Холодного Яра не откроются никогда. Нечего и пытаться.
© Николай Клецкий, 2009-2024.
© Сетевая Словесность, 2009-2024.
НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
|
Эльдар Ахадов. Баку – Зурбаган. Часть I [Однажды мне приснился сон... На железнодорожной станции города Баку стоит огромный пассажирский поезд, на каждом вагоне которого имеется табличка с удивительной...] Галина Бурденко. Неудобный Воннегут [Воннегут для меня тот редкий прозаик, который чем удивил, тому и научил. Чаще всего писатели удивляют тем, чему учиться совершенно не хочется. А хочется...] Андрей Коровин. Из книги "Пролитое солнце" (Из стихов 2004-2008) – (2010) Часть II [у тебя сегодня смс / у меня сегодня листопад / хочется бежать в осенний лес / целоваться в листьях невпопад] Виктория Смагина. На паутинке вечер замер [я отпускаю громкие слова. / пускай летят растрёпанною стаей / в края, где зеленеет трын-трава / и трын-травист инструкцию листает...] Александр Карпенко. Крестословица [Собираю Бога из богатств, / Кладезей души, безумств дороги; / Не боясь невольных святотатств, / Прямо в сердце – собираю Бога...] Елена Севрюгина. "Я – за многообразие форм, в том числе и способов продвижения произведений большой литературы" [Главный редактор журнала "Гостиная" Вера Зубарева отвечает на вопросы о новой международной литературной премии "Лукоморье".] Владимир Буев. Две рецензии. [О повести Дениса Осокина "Уключина" и книге Елены Долгопят "Хроники забытых сновидений...] Ольга Зюкина. Умение бояться и удивляться (о сборнике рассказов Алексея Небыкова "Чёрный хлеб дорóг") [Сборник рассказов Алексея Небыкова обращается к одному из чувств человека, принятых не выставлять напоказ, – к чувству страха – искреннего детского испуга...] Анастасия Фомичёва. Непереводимость переводится непереводимостью [20 июня 2024 года в библиотеке "над оврагом" в Малаховке прошла встреча с Владимиром Борисовичем Микушевичем: поэтом, прозаиком, переводчиком – одним...] Елена Сомова. Это просто музыка в переводе на детский смех [Выдержи боль, как вино в подвале веков. / Видишь – в эпоху света открылась дверь, – / Это твоя возможность добыть улов / детского света в птице...] |
X |
Титульная страница Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |