ДРЕВНИЙ СОН
- Когда мой дед превратился в замшелый тополь - прямо у меня на глазах - я понял, что не знаю о жизни ничего...
Так говорил некто усатый какой-то девочке на пляже, ковырявшей палкой песок.
- Так что ты не переживай насчёт мамы. Ну, не знаешь ты, куда она делась, что ж теперь? Пойдём-ка ты лучше со мной.
- Нельзя, - надутыми губами выцедила девочка.
- Ну... правильно. Мама научила тебя не разговаривать с незнакомцами, а сама пропала. Ищи-свищи!
- Я не умею свистеть! - рассердилась девочка и, бросив палку, отвернулась от усатого, взяла себя в руки и постаралась расплакаться как можно быстрее. Чтобы отстал.
- Хватит дуться, - огорчённо пробубнил усатый, - Я не злодей. Я просто хочу показать тебе кое-что интересное.
Девочка быстро успокоилась, повернулась к незнакомцу и показала ему фиг.
Над морем становилось пасмурно. Откуда-то прибежал здоровый пёс и вместе с первыми каплями дождя накрыл девочку неожиданностью появления.
- Ого! Ух, ты какой... - отпихивалась она от него, а усатый улыбался.
Вскоре пёс потерял интерес к девочке и подошёл к усатому.
- Здоров, - неожиданно человеческим голосом выдал пёс, - Чего, как хандра-то твоя?
Усатый грустно пожал плечами и скомкано пробубнил:
- Не хочет никто идти туда... разве не видишь? До сих пор вот не хочет никто...
Девочка, до сих пор сидевшая с ошарашено раскрытым ртом, внезапно выдохнула сипло:
- Пойдём куда ты там зовёшь...
Усатый переменился тут же: заулыбался вновь, переглянулся с псом и посмотрел на раскрасневшуюся от любопытства девочку так, словно бы она ему жизнь спасла.
Минутой позже все трое уже покинули море, оставшееся лизать бездушный пляж в смеркающемся одиночестве.
До кое-чего интересного идти было близко.
- Вот! - восторженно провозгласил усатый и нырнул в заросли можжевельника. Девочка и пёс повременили немного, потому что девочка спросила:
- А как ты научился говорить?
- Я всегда умел. Просто не мог... а после того, как попал туда, - и пёс глянул сквозь можжевельник, - После этого смог что угодно.
- Да?..
- Полезли! - скомандовал пёс и рванул. Девочка тоже продралась через колючие лапы, словно бы непускавшие, и обалдела...
На круглой, словно по циркулю вычерченной полянке, на голубом мху блестела летающая тарелка. Вокруг неё стояли длинные, как свечи, существа и сияли своими не менее длинными, вытянутыми по оси лоб-подбородок, глазами.
- Ой...
- Ой-ой... - ответили ей сказочно-ласковым шёпотом - сразу все, включая пса и усатого.
- Вы кто?..
Девочка, не получив ответа, затаив дыхание обнаружила, как усатый и пёс превращаются тоже в длинных существ с перламутровыми глазами-дыньками. Прямо у неё на глазах.
Бывший пёс подошёл снова к ней поближе и пропел почти:
- Извини, нам немного тебя обмануть пришлось. Точнее, сказок немного пришлось рассказать, чтобы ты к нам пришла...
- А зачем я вам?.. - с какой-то взрослой грустью спросила девочка.
На поляне было хорошо, и в то же время печально - дождь пока передумал начинаться, но сумерки и замышлявший что-то ветер не давали уюту придти. Тарелка горела огнями, бросая дорожки света на голубые ели и мох, и девочка автоматически вспомнила мамино наставление экономить электричество. Ответ бывшего пса изъял девочку из воспоминаний о маме:
- Затем, что ты наша родня.
Девочка озадачилась.
- Ты, может, и не всё сейчас поймёшь, - подключился бывший усатый, - Но просто запомни пока: на эту планету...
- Это Земля! - подхватила девочка.
- Да-да. На Землю когда-то давно мы заслали немного нас, чтобы попробовать облагородить местное население. Чтобы лучше стали они, - поспешил уточнить усатый.
- Но ничего не вышло, увы... - закруглил его бывший пёс, - Пытались по-разному: книги писали, музыку и картины, открытия научные делали. Местное население обращает на это внимание иногда, но в массе своей не становится лучше... Извращает, что только можно... Замыливает.
Девочка уже решительно не понимала, что он такое несёт.
- И посланникам нашим плохо от этого... Поэтому мы их сейчас изымаем обратно. Забираем домой.
- Ты - наша! - сказал кто-то третий, стоявший у входа в летающую байду.
- А Земля?..
- Скоро погибнет, - развёл руками бывший усатый.
- А мама?!!
- Мама... Мама переживёт.
- Что переживёт?
- Всё. Правда. Ты не волнуйся. Всё так, как надо. Мы твоя мама...
- Ну уж нет! - взбунтовалась девочка и ринулась прочь, но у можжевельника её настигли ласковые длинные руки, взяли за ноги, подняли верх тормашками в воздух и плавно понесли назад.
- Послушай, Кассандра...
- Какая Кассандра? - девочка барахталась в воздухе изо всех своих моральных сил. В глазах мелькали ёлочные верхушки и какое-то странное облако в небе, - Мама говорит, что я вудеркит, но не кассан... как её? да! Меня Ксеней зовут!
Девочку отпустили на мох и постарались успокоить:
- Ты вот уже три тысячи лет Кассандра. А новое имя в каждой новой жизни твоей значения не имеет.
- Сознание ещё не окрепло... - посетовал кто-то из длинных, - Хорошо было бы двадцать лет спустя забрать...
- Но в экспедицию мы отправились сейчас! - возразили ему и потом обратились к Кассандре, сидевшей на мху: Послушай меня, я твоё братра.
- Чевоо? - Кассандра всползла со мха на ноги.
- Брат и сестра одновременно. Ты разве не помнишь, что дома у нас не делятся на девочек и мальчиков?
- Помню, - внезапно согласилась девочка, - Мне и сон такой снился тут... И не дразнит никто!
- Вот. Потому что наша цивилизация на предверхней ступени развития.
- А зачем мне брат? - возмутилась девочка. Про лестницу она решила не спрашивать.
- На предверхней ступени развития, - с упорством идиота продолжали объяснять девочке, - Всё двоичное. Это как линия, например. У неё же вот два конца?
Девочка нахохлилась и сжала губы. Уже совсем стемнело и надоело всё.
- Смотри, - и братра поднял какую-то палочку: Если бы у палочки был только один конец, палочки бы не было!
Ксеня воспротивилась:
- Я не конец!
- Да! - поддержал её бывший усатый, - И не начало. А вот на верхней ступени развития есть одна только точка - конец и начало, полное всё!
- Бог, - заключил бывший пёс.
Каким образом девочка знала, что это именно он - она не могла понять. Но факт.
- Хватит её загружать... - печально прошептали со стороны тарелки, - Она про линию и точку ещё не учила в школе...
- Но она моё братра... Она запомнит, потом поймёт.
- А сейчас пошлёт куда подальше! - грубым голосом бывшего пса заключил бывший пёс, но был остановлен усатым:
- Не так... Вот смотри, - обратился он к Ксене: Про войны всякие знаешь?
Ксеня нехотя кивнула.
- А мальчишки дерутся когда - это правильно?
Ксеня-Кассандра отрицательно помотала кудряшками.
- Вот. Это всё потому, что не дружит никто. И на этой планете никогда не будут дружить! Скорее всего...
Девочка фыркнула:
- Я с Фросей дружу. Мы всегда...
- Ладно с Фросей... А с Таней вы дружите?
- Нет.
- А почему?
- Танька противная.
- А для Танькиной мамы хорошая. И ещё Таня плачет, что вы не дружите с ней.
Дождь уже надумывал вернуться и неприятно капнул пару раз.
- Вообще-то мне Таня нравится... - задумалась Ксеня.
Усатый воспользовался этим:
- А Фросе твоей не понравится никогда. Ты захочешь потом Фросю с Таней объединить, но поссоришься с Фросей, и будете все отдельно... И вот уже много лет мы пытаемся всех на Земле помирить, но они не хотят... А мы живём дружно.
Ксеня насупилась, сжала кулак и помахивала им в воздухе.
- Летим? - не выдержал братра.
- Нет! - завопила девочка, - Я не буду отделяться от мамы!
- Ты не хочешь отделяться, потому что маленькая. Послушай меня ещё немного. Ну можно я тебе ещё два слова скажу?
Кассандра встала враскоряку и не хотела слушать, но сжалилась.
- Я тоже тут жил и помер мучительной смертью. Если ты с нами сейчас не пойдёшь - через много лет узнаешь о том, что я был, и сама захочешь ко мне домой... То есть, к себе.
- И ещё тебе будет так одиноко, что ой-ой-ой, - сказал бывший пёс.
- Летим... - с неподдельной надеждой в голосе прозвучал усатый.
- Да ну... - растерялась девочка.
- Деградировала совсем... - и девочка дёрнула прочь.
Теперь её не стали держать. Прорвавшись сквозь хвою, Кассандра не думала, что за спиной, на стемневшей полянке остался брат, из длинных вертикальных глаз которого выкатывались перламутровые шарики, а окна летающей тарелки всё золотились и мигали, желая приютить.
- Значит, заберём, когда она умирать будет, - решил кто-то из остальных.
- Не налетаешься так за всеми...
- А что делать?..
- Да, выбора нет. И эмоции нам упразднять надо. Они нас решительно тормозят.
- Вполне возможно. Остался аппендикс такой, и назначение не даёт выполнять как следует.
- Стоп! - решительно заявил братра, - Зачем я разговариваю столько с собой? Достаточно и того, что мой второй конец расползся по этой планете, как водные капли по жирной сковороде.
После этих слов все существа на поляне, включая бывших пса и усатого, стянулись в один силуэт.
Между тем Кассандра выбежала навстречу морю - а оно как будто обрадовалось. Одержимая желанием писать, девочка бухнулась в прохладную воду, и всё более наступавшее облегчение позволило забыть обо всём. Уже без дела сидя в море по грудь, Ксеня глазела в космическое небо и даже не подозревала, что много лет спустя будет пытаться исправить человечество с помощью своих песен, но их никто не будет слушать, пока она не умрёт, оставив аудиозаписи. Лучшей песней будет песня про инопланетного брата.
- Ксюша, ты что?.. - послышался с берега измождённый мамин голос, - Ты где была, Господи?.. Ты что ж это в холодной воде сидишь???
Над морем в чистом чёрном небе будто взорвалась гигантская лампочка, из которой вывалился и покатился во все стороны гром. Хлынуло. Оставляя за собой сверкающие зигзаги, летающая тарелка скрылась за толщей струй, а Ксенина мама плачуще приказала: "Вылазь".
- Охх... - выдохнул индеец Тёртое ухо и сел на четвереньки во тьме. Угли в очаге подмигивали напоследок, жена тоже проснулась:
- Тебе снова снилась эта девочка?
- Да.
Тёртое ухо поднёс сморщенное лицо к углям, стал жадно всматриваться в них, ловя багряные отсветы кожей - истёртой загаром почти до дыр. Жена упёрлась подбородком в грудь, вздохнула.
- Когда кончится ветер, - задумчиво произнесла она, - Станет сниться кто-то другой... А как похолодает совсем - ещё кто-нибудь.
- Хау. Должно быть, это древний сон. Он ходит по земле столько, сколько на ней живут люди, но меняется от погоды.
Она кивнула и села рядышком, он приобнял её, пошевелив меховое одеяло ногой. Тут вигвам принял на себя порыв ветра, снаружи что-то зашуршало, хрустнуло... жена сделала круглые глаза и попыталась раздуть угли. Ничего не вышло. Он поворошил их, а она прошептала:
- Почему же нашему племени не снился никто из этих людей? И... - она продолжила почти одними губами, - Боги тоже не снились.
- Шаману может и снились. Но как его спросишь теперь?
Она кивнула:
- Он мёртв. И ему уже ничего не снится.
- Всему племени, кроме нас, ничего не снится больше.
- Да. Древний сон пришёл к тебе от богов и избрал тебя вместо шамана, тебя одного, поэтому ты живёшь.
Тёртое ухо едва улыбнулся во тьме:
- Ты тоже живёшь. Ты ловка, как кошка - сбежала от бледнолицых. Прямо ко мне!
- Я знала - тебя изгнали несправедливо. Зря старейшины послушали шамана, он просто боялся тебя, потому что ты лучше его. Он не смог разгадать древний сон и ни с кем не говорил о нём. И если бы боги снились целому племени, то отцы, и деды пытались бы его разгадать... и внуки заняли бы их место, но сон не открылся бы им. Никогда. Поэтому бледнолицые их убили.
Он зевнул и почесал шевелюру.
- Придётся разгадывать мне. Сон перепутал меня с шаманом...
- Нет же! Сон всегда хотел разговаривать только с тобой!
- Эхх...
Ветер с такой силой ударил по вигваму, что чуть не сломал одну из жердей. Державшееся на ней полотнище из бизоньей шкуры хлопнуло, словно крыло гигантской вымершей птицы. Тёртое ухо нахмурился:
- Думаю, нам недолго осталось.
Жена съёжилась и напряжёно посмотрела на мужа.
- А ещё я думаю, - мрачно пробубнил индеец, - Что снюсь этой девочке, и другие люди из древнего сна - все снятся друг другу.
- Но что это значит?
- То, что за нами тоже скоро прилетят боги.
- Ххэ!!! - вскочил китаец, просыпаясь в который раз от незнакомого слова "Вылазь". Между тем корабль китайца уже входил в атмосферу Марса.
- Уфф, - кельтка проснулась.
- Санта Мария!..
Россия, июнь-июль 2013 г.
© Катерина Груздева-Трамич, 2013-2025.
© Сетевая Словесность, публикация, 2014-2025.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Андрей Бычков. Человек знака [Как обычно некто не знал, что ему делать, забывал, что сделать хотел, вроде бы решал и снова застывал в своей нерешительности. Вдруг обнаруживал себя...] Владимир Буев. Обнять не обнятое [Репортаж с первого из вечеров, посвящённых 11-летию арт-проекта "Бегемот Внутри".] Изяслав Винтерман. "В неразбавленной воде, в глубине песка" [Все линии вдруг стянутся к одной, / соединятся в непредвзятой точке. / И жизнь, и смерть стоят на проходной – / я предъявляю пропуск на листочке...] Дмитрий Мальянц. На распахнутых ладонях [Февральским снегом падают века, / На антресоли в банках бродят вишни, / Останутся ржаветь в черновиках / Простые незатейливые вирши...] Лана Яснова. Из прошлого в настоящее [Владельцам небогатого улова, / нам так привычна рыбья немота / и вера, что сумеет правда слова / сравниться с правдой чистого листа...] Михаил Поторак. Шары, светящиеся в темноте [Наверное, это моменты, когда я бываю необъяснимо счастлив, разлетаются вот такими шарами, и в них заводятся отдельные какие-то маленькие миры...] Татьяна Горохова. "Я не жду, когда красота спасет мир, я активно ее сохраняю" [Обнаженка притягивает. Однако современные люди со своим культом одежды, с вечной погоней за модой закрывают свою суть – свои тела...] Дмитрий Аникин. Царь Эдип [Беда большая. Мор великий в Фивах. / Ходил слепец пророк узнать, за что / такое нам. И в храме объяснили: / есть, дескать, нераскрытое убийство...] Илья Будницкий. После оттепели [Всё это – свет, но ты живёшь в тени, / Проходит жизнь в неслышном промежутке, / Со всех сторон огни, огни, огни – / И многие пугающи и жутки...] Александр Заев. Акварели [Жизнь безоблачна и блаженна, / когда дождь омывает крышу, / тихо в окна стучит и в стены, / и я только вот это слышу...] |
| X |
Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
