 |
|
Образ мира: Chanson sans amour
I
Сквозь полночь, толщу причитаний
лучи косые солнечной фортуны
приходят к нам на комариных
ногах, неся оргазмы милым,
рефлексию, печаль и клетки
для наших подоконных воробьев.
II
О спины цвета розы, эти
чащобы порождающего тела,
как сакс искристый вы непостижимы!
В вас водятся кикиморы и змеи,
мохнатое и бежевое эхо,
но нас манят болотные огни.
III
Пора проснуться не настала -
должны мы есть, играть и гнуться
(немыслящий тростник есть только палка),
искать окурки в шляпе и карманах,
и взмыв над городом Икаром,
смотреть в свои закрытые глаза.
IV
И размышлять во сне о смерти,
об откровенье в сновиденье
(кровавый дождь в стакане ночи),
о белизне кита и прочем,
у моря спать, ловя рефлексы
спиною белой, как радар.
V
Взлетая, падаешь, конечно,
на землю, вольты или спину;
звучит орган и варят пиво,
и дерево, смеясь, трепещет,
и в черных улицах дерутся,
но только непонятно почему.
VI
Мир тупо лупится на совесть,
уставшую плясать под неза-дудку
икон, завхозов, уст и партий
в мятежной гари паровозов,
которых нет, они на свалке,
и школьники едят металлолом.
VII
Посмотришь в зеркало - подругу
там не увидишь, хоть разбейся:
товарные вагоны плавно -
груженые мукою и цементом -
с курлыканьем поднявшись к чуду-югу,
собой закрыли круглый горизонт.
VIII
Свинцово небо как подмышка,
хоть нынче лучше, чем намедни,
ночные чаши облегчений
нам не наполнить откровеньем,
и мы малиновым вареньем
прозрачный красим кипяток.
1984
© Евгений Горный, 1984-2020.
© Сетевая Словесность, 2001-2020.
НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" Сергей Петров: Эпидемия [Любая эпидемия, как и война, застаёт людей врасплох и пробуждает самые низменные инстинкты. Так получилось и в этот раз: холеру встретили испуганные,...] Белла Верникова: Композитор-авангардист Артур Лурье [В 1914 г. в Петербурге вышел манифест русских футуристов, синтетически объединивший модернистские поиски в литературе, живописи и музыке - "Мы и Запад...] Михаил Фельдман (1952 – 1988): Дерево тёмного лика [мой пейзаж / это дерево тёмного лика / это сонное облако / скрывшее звёзды / и усталые руки / и закрытая книга] Татьяна Щербанова: Стихотворения [На этом олимпе сидят золотые тельцы, / сосущие млеко из звездно-зернистой дороги, / их путь устилают сраженные единороги, / Гомеровы боги и даже...] Питер Джаггс: Три рассказа из книги "От бомжа до бабочки" [Сборник рассказов "От бомжа до бабочки", по мнению многих, является лучшей книгой о Паттайе. Он включает двадцать пять историй от первого лица, рассказанных...] Сергей Сутулов-Катеринич: Попытка number 3, или Верстальщица судьбы [дозволь спросонья преклонить главу / к твоим коленям, муза-хохотунья, / верстальщица, волшебница, шалунья, / сразившая зануду-школяра / метафорой...] Роман Смирнов: Следующая станция [Века уходят, астроном, / когда ты ходишь в гастроном, / но столько чая в пятизвёздном, / и столько хлеба в остальном...] Сергей Слепухин: Карантин [Ах, огненная гусеница вербы, / Накаливанья нить пушистой лампы, / Светильник в старом храме изваяний / В конце пути - там где-то, где-то там...] Читайте также: Алексей Борычев: Обречённость | Братья Бри: Живой манекен | Татьяна Грауз. Прекрасны памяти ростки | Максим Жуков: Она была ничё такая | Александр Куликов: Стихотворения | Татьяна Парсанова: Пожизненно. Без права переписки | Ирина Ремизова: За птицей | Алексей Смирнов: Концерт на карантине | Наталья Патроева, Юрий Орлицкий. Настоящий филолог, умеющий писать стихи | Сергей Слепухин: Блаженство как рана | Мария Гладцинова: Чем-то летящим ещё | Ирина Кадочникова: Из цикла "Рассказы" | Семён Каминский: Шутики мистера Калименко | Никита Николаенко: Конец стоянки | Сергей Пагын: Между небом и тихой землёй
|