Тетрадь в клеточку |
1.
Ах, какие пирожки у Ольги Яковлевны...
ах, какие! И сама Ольга Яковлевна мягкая, сдобная, в глазах - корица. Любил Иван Палыч бывать у Ольги Яковлевны.
Придет, снимет сапоги, поставит возле печки:
- А что? Не попить ли нам чайку, Ольга Яковлевна?
- Отчего же не попить, Иван Палыч? Можно и побаловаться.
Всю зиму баловались темными вечерами.
А один раз вернулся Иван Палыч к себе домой, приставил ружьишко к горлу и выстрелил.
И осечки ружьишко не дало...
Летит Иван Палыч над деревней и все вспоминает: ах, какие пирожки... ах, какие!...
Прилетел к Господу Богу.
- Как долетел, Иван Палыч?
- Да долетел, Слава Тебе, Господи!
- А чего ж пирожка-то мне не захватил?
- Не захватил, прости меня, Господи.
Господи и простил.
2.
Вышел Месяц из тумана, глядь, а у Фаддея Григорьича - прореха в крыше.
И сквозь ту прореху снег сыплет.
А сам Фаддей Григорьич лежит на кровати одетый и в прореху на Месяц глядит.
Месяц молодой. Фаддей Григорьич старый-престарый.
Долго глядели они друг на друга.
А когда Месяц полной Луной сделался, всю прореху собой и закрыл.
Не стало видно Фаддея Григорьича.
Да он и не против был.
3.
В парусиновом плаще с истёртой подкладкой, шаркающей стариковской походкой, поздним вечером седьмого числа осеннего месяца пошёл Савонарола запирать конюшню на ночь. У Савонаролы болела голова. Вся.
У дверей конюшни стоял человек.
- Голова болит, Савонарола? - спросил.
- Болит.
- Может старки стакан?
- Старки? - старик долго посмотрел человеку в глаза.
- Стакан.
- Стакан? - не поверил Савонарола.
- Давай стакан, говорю...
и так горячо стало, хорошо... ах, как хорошо...
и старка хорошая... хорошая...
и человек хороший.
- Ну пока, - говорит. И взлетел. Ей-богу!
Ах, какой Человек!
Не видно уже...
и конюшни, и дверей не видно...
и не Савонарола он, а Пётр Кузьмич Тимашёв, сторож и конюх, пенсионер. А Савонаролой учитель его прозвал. Из школы. По весне лошадь брал.
Тоже с бородкой.
Молоденький.
4.
Утром в окно терраски с лёта торкнулась птица, крыльями по стёклышкам затрепыхала.
Насторожился Овидий Аверьяныч.
Холодильник открыл, банку молока достал, налил в глубокую чашку, хлеба покрошил - сидит, ложкой помешивает, а есть - не ест.
Весь день просидел.
На тепле молоко скисло.
Вечером спать лёг, да так и пролежал всю ночь: глаза в потолок.
Под утро заснул.
И сон увидел. Цветной. Яркий.
Ловят они со Стёпкой, еще пацанами, карасей в пруду. И Овидий Аверьяныч всё "лаптей" вытаскивает, один к одному! А у Стёпки - ничего. И весело от этого Овидию Аверьянычу! И всё таскает он их и таскает...
Проснулся: что за сон?
Весь день на огороде возился. И всё сон, нет-нет, и вспомнит. Вспомнит и усмехнётся: дурак Степан. Был дурак, дураком и остался. Говорил же ему: прикармливать надо... приКАР........
5.
Полковнику давно никто не писал.
Так давно, что Полковник читать разучился.
Сидел и всё пешки выстругивал.
Обычные пешки для шахмат из мягкого дерева липа.
Выстругает - и поставит на подоконник.
Выстругает - и ещё куда-нибудь поставит.
А в один раз - побрил лицо, сел в истребитель...
и улетел.
А пешки потом хотели в Дом инвалидов отдать. Как шефы.
Стали пересчитывать, чтоб актом оформить... считали... считали... и плюнули.
6.
Работала Мармеладова на швейной фабрике имени Шинели товарища Дзержинского. В городе звали просто: "шинелька".
- Где работаешь?
- На шинельке. - И всем понятно.
И понятно, что на оборонку работали. Шили маскировочные халаты для наших солдат. У Мармеладовой тогда Родьку как раз в армию забрали, так она с фабрики и не уходила - в три смены работала. Тайком выносила халаты и Родьке посылала. Чтоб, думала, так замаскировался бы, чтоб и не видно его, маленького, было. Директор её тогда так и называл: Родина мать.
Потом, когда стали всё менять, сменили и директора. Пришёл новый Хозяин.
Он, как пришёл, сразу сказал: ша!
И вместо халатов стали они шить камуфляж.
Табличку на проходной сменили - написали просто:
"шАнелька". "А" выпирало - это, значит, лучше всех, ну, а "ша" - оно "ша" и есть. Так все понимали. Схватывали быстро. И быстро привыкли. И вообще всё быстро пошло.
Родька из армии пришёл. Пришёл и сказал: дура ты у меня, мать. И ушёл на дискотеку.
А Хозяин, как-то увидев её, сказал: ша!
Вышла она через проходную. Пропуск охраннику сдала.
Пришла домой, кактусы на подоконнике полила, села и вспомнила, как на 8-е марта им, ветеранкам, от Хозяина подарки вручали: каждой по юбке из камуфляжной ткани "артикул 4359870" и набор открыток с видами Стамбула. Вспомнила, как недавно Хозяин распорядился над проходной щит повесить: "Красота спасёт мир", вспомнила и ласково улыбнулась:
- Сам, что ли придумал, кАзёл...
7.
Работу свою Кристиан любил. Никогда на неё не опаздывал.
Придёт, сядет за свой стол, возьмет ножницы - и за работу: квадратики из бумаги вырезать.
После смены Приемщику сдаёт.
Никто не знал: для чего эти квадратики?
Да и не спрашивали. Делаем - значит надо. Главное - стандарт держать и норму выполнять.
Кристиан перевыполнял.
Только вот однажды начал он, а рука вместо квадратика кружочек вырезала... потом - второй, третий... короче, брак погнал.
Слышит за спиною:
- Иди домой. И больше не приходи.
Вышел Кристиан. Зима. Снег идёт. Дома стоят квадратные, окна в них квадратные, автомобили едут квадратные, люди идут квадратные...
а детишки шары из снега катают.
И баба стоит.
Подошёл, обхватил её руками, глаза закрыл, прижался.
Баба и растаяла.
8.
Майор Банкеев раскрыл тетрадь.
- Тема сегодняшних занятий:
"Коан как средство достижения просветления в буддийской школе Дзен (Чань)."
Засмеялись воины шутке Мастера.
Только боец Петров не засмеялся.
Всё вдруг ясно стало ему.
И в ту же ночь, прихватив АКМ и два магазина к нему, решил пробираться к своим.
10.
Были у Степана мать с отцом -
не стало.
Жена была -
бросила.
Сестра была родная -
хуже чужой оказалась.
Сын был -
от рук отбился.
Собака была...
пошёл Степан в лесополосу, что отделяла жел. дорогу от жил. массива, дождался, когда зашумит электричка,
и закричал в небо.
И крик его был прост:
Господи!
Ты - один
и я - один.
Давай помогать
друг другу!!!!....
11.
От камешка шли круги... один... два... третий... четвёртый...
а раньше тут пруда не было. Был котлован. Бабы вырыли. Глина тут. Верили, что целебная. В полиэтиленовые пакеты собирали и домой несли...
а ротанов Бельмес пустил.
Принес откуда-то целую кастрюлю и вылил в лужу, что после дождя осталась... живут.
И уехать некуда.
12.
- И после первого посещения чума ты будешь другим, Петрович, пойми. Ты уже никогда не вернешься к прежней жизни. Это как ракета: ты когда -нибудь слышал, чтобы она падала на Байконур? Если столбик термометра опускается за 50, то оленеводы все на одно лицо. Ты представь себе, Петрович, это лицо. Ты вот сейчас представь, сейчас, во Внуково поздно будет...
зачем тебе деньги, Петрович?
... Байконур спал. Спала степь. Спал посёлок...
Петрович вышел и его стошнило. Прямо в снег... в голове поплыло... vomitus, emesis, nausea...
- Чего ты, Петрович? - услышал он, спрашивают.
А вот кто спрашивает: Николай ли? таксист ли? начальник ЦУПа? - понять не смог.
Чтобы лучше понять, он нагнулся.
И его ещё раз стошнило
на торбаса.
vomitus, emesis, nausea - тошнота, рвота (лат.).
13.
Начать можно с любого слова. Например, пуловер...
...Давид Пуловер сидел за пластиковым столиком уличного кафе. Под ботинками Пуловера была булыжная мостовая, в тяжёлой стеклянной кружке тёмное пиво, и спортивная майка Пуловера красной точечкой какое-то время оставалась на краешке сетчатки глаз, проносившихся на большой скорости...
...это, как в игровом автомате: чтобы выиграть, необходима определённая комбинация знаков...
холодное пиво марки "Guinness", башмаки на толстой подошве с толстыми круглыми шнурками, столик из синего пластика, красная спортивная майка, слепящее солнце и, допустим, бежевый "peugeot" с номерным знаком UN AM 991...
и ты убеждаешься, как и предполагал, что смерть - это аквариум с красными меченосцами. Просто однажды просыпаешься там.
Но это в случае, если ты эмигрант, у тебя свободное утро и твоё имя
Давид
Пуловер.
15.
...и я с уважением отношусь ко всем твоим реинкарнациям, особенно к четвертой, но открой глаза и скажи, что больше никогда не станешь пить из канистры розовый свекольный самогон голубыми гайдаровскими чашками, сидя на горячем дерматине, пахнущем бензином и пылью, в кабине "ГАЗ-53", стоящего целый день на солнце в поле среди невкусных кукурузных початков, цитируя кретину Толику только тебе одному известно откуда:
"личина нечистоты была наложена на них, чтобы предохранить их от истребления, так как они были весьма священны..."
16.
- Марципаны!... Марципаны!...
и
смешно становилось.
Готовился долго, а случилось вдруг...
вот оно!
М О Р Е.
Какие-то пацаны бегают по песку с лотками: Марципаны!... Марципаны!...
Смешно
так смешно, что хотелось расхохотаться, но боялся проснуться.
Страшно.
Понимал, что спит.
Слишком понимал.
А море было розовым, как сны семимесячного щенка, который, когда вырастает,
вдруг неожиданно
умирает
и
оставляет после себя
дырку в пейзаже...
и
море пытается зализать
розовым языком...
и
не получается.
17.
Висела картина "Пионеры в пионах".
Розовые пионы, много-много, целые заросли,
а в них - веселые пионеры,
и горн торчит
над кудрявыми головками,
а в горлышке у него
Солнце!
ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ...
ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ...
а ХУМ - это выставка...
ПАДМЕ - самодеятельных...
МАНИ - художников...
а ОМ - идите вы все!
оставьте меня
в этом зале
одного...
идите...
ОМ! ОМ!! ОМ!!! ОМ!!!!
Ах, какие пирожки у Ольги Яковлевны...
ах, какие! И сама Ольга Яковлевна мягкая, сдобная, в глазах - корица. Любил Иван Палыч бывать у Ольги Яковлевны.
Придет, снимет сапоги, поставит возле печки:
- А что? Не попить ли нам чайку, Ольга Яковлевна?
- Отчего же не попить, Иван Палыч? Можно и побаловаться.
Всю зиму баловались темными вечерами.
А один раз вернулся Иван Палыч к себе домой, приставил ружьишко к горлу и выстрелил.
И осечки ружьишко не дало...
Летит Иван Палыч над деревней и все вспоминает: ах, какие пирожки... ах, какие!...
Прилетел к Господу Богу.
- Как долетел, Иван Палыч?
- Да долетел, Слава Тебе, Господи!
- А чего ж пирожка-то мне не захватил?
- Не захватил, прости меня, Господи.
Господи и простил.
2.
Вышел Месяц из тумана, глядь, а у Фаддея Григорьича - прореха в крыше.
И сквозь ту прореху снег сыплет.
А сам Фаддей Григорьич лежит на кровати одетый и в прореху на Месяц глядит.
Месяц молодой. Фаддей Григорьич старый-престарый.
Долго глядели они друг на друга.
А когда Месяц полной Луной сделался, всю прореху собой и закрыл.
Не стало видно Фаддея Григорьича.
Да он и не против был.
3.
В парусиновом плаще с истёртой подкладкой, шаркающей стариковской походкой, поздним вечером седьмого числа осеннего месяца пошёл Савонарола запирать конюшню на ночь. У Савонаролы болела голова. Вся.
У дверей конюшни стоял человек.
- Голова болит, Савонарола? - спросил.
- Болит.
- Может старки стакан?
- Старки? - старик долго посмотрел человеку в глаза.
- Стакан.
- Стакан? - не поверил Савонарола.
- Давай стакан, говорю...
и так горячо стало, хорошо... ах, как хорошо...
и старка хорошая... хорошая...
и человек хороший.
- Ну пока, - говорит. И взлетел. Ей-богу!
Ах, какой Человек!
Не видно уже...
и конюшни, и дверей не видно...
и не Савонарола он, а Пётр Кузьмич Тимашёв, сторож и конюх, пенсионер. А Савонаролой учитель его прозвал. Из школы. По весне лошадь брал.
Тоже с бородкой.
Молоденький.
4.
Утром в окно терраски с лёта торкнулась птица, крыльями по стёклышкам затрепыхала.
Насторожился Овидий Аверьяныч.
Холодильник открыл, банку молока достал, налил в глубокую чашку, хлеба покрошил - сидит, ложкой помешивает, а есть - не ест.
Весь день просидел.
На тепле молоко скисло.
Вечером спать лёг, да так и пролежал всю ночь: глаза в потолок.
Под утро заснул.
И сон увидел. Цветной. Яркий.
Ловят они со Стёпкой, еще пацанами, карасей в пруду. И Овидий Аверьяныч всё "лаптей" вытаскивает, один к одному! А у Стёпки - ничего. И весело от этого Овидию Аверьянычу! И всё таскает он их и таскает...
Проснулся: что за сон?
Весь день на огороде возился. И всё сон, нет-нет, и вспомнит. Вспомнит и усмехнётся: дурак Степан. Был дурак, дураком и остался. Говорил же ему: прикармливать надо... приКАР........
5.
Полковнику давно никто не писал.
Так давно, что Полковник читать разучился.
Сидел и всё пешки выстругивал.
Обычные пешки для шахмат из мягкого дерева липа.
Выстругает - и поставит на подоконник.
Выстругает - и ещё куда-нибудь поставит.
А в один раз - побрил лицо, сел в истребитель...
и улетел.
А пешки потом хотели в Дом инвалидов отдать. Как шефы.
Стали пересчитывать, чтоб актом оформить... считали... считали... и плюнули.
6.
Работала Мармеладова на швейной фабрике имени Шинели товарища Дзержинского. В городе звали просто: "шинелька".
- Где работаешь?
- На шинельке. - И всем понятно.
И понятно, что на оборонку работали. Шили маскировочные халаты для наших солдат. У Мармеладовой тогда Родьку как раз в армию забрали, так она с фабрики и не уходила - в три смены работала. Тайком выносила халаты и Родьке посылала. Чтоб, думала, так замаскировался бы, чтоб и не видно его, маленького, было. Директор её тогда так и называл: Родина мать.
Потом, когда стали всё менять, сменили и директора. Пришёл новый Хозяин.
Он, как пришёл, сразу сказал: ша!
И вместо халатов стали они шить камуфляж.
Табличку на проходной сменили - написали просто:
"шАнелька". "А" выпирало - это, значит, лучше всех, ну, а "ша" - оно "ша" и есть. Так все понимали. Схватывали быстро. И быстро привыкли. И вообще всё быстро пошло.
Родька из армии пришёл. Пришёл и сказал: дура ты у меня, мать. И ушёл на дискотеку.
А Хозяин, как-то увидев её, сказал: ша!
Вышла она через проходную. Пропуск охраннику сдала.
Пришла домой, кактусы на подоконнике полила, села и вспомнила, как на 8-е марта им, ветеранкам, от Хозяина подарки вручали: каждой по юбке из камуфляжной ткани "артикул 4359870" и набор открыток с видами Стамбула. Вспомнила, как недавно Хозяин распорядился над проходной щит повесить: "Красота спасёт мир", вспомнила и ласково улыбнулась:
- Сам, что ли придумал, кАзёл...
7.
Работу свою Кристиан любил. Никогда на неё не опаздывал.
Придёт, сядет за свой стол, возьмет ножницы - и за работу: квадратики из бумаги вырезать.
После смены Приемщику сдаёт.
Никто не знал: для чего эти квадратики?
Да и не спрашивали. Делаем - значит надо. Главное - стандарт держать и норму выполнять.
Кристиан перевыполнял.
Только вот однажды начал он, а рука вместо квадратика кружочек вырезала... потом - второй, третий... короче, брак погнал.
Слышит за спиною:
- Иди домой. И больше не приходи.
Вышел Кристиан. Зима. Снег идёт. Дома стоят квадратные, окна в них квадратные, автомобили едут квадратные, люди идут квадратные...
а детишки шары из снега катают.
И баба стоит.
Подошёл, обхватил её руками, глаза закрыл, прижался.
Баба и растаяла.
8.
Майор Банкеев раскрыл тетрадь.
- Тема сегодняшних занятий:
"Коан как средство достижения просветления в буддийской школе Дзен (Чань)."
Засмеялись воины шутке Мастера.
Только боец Петров не засмеялся.
Всё вдруг ясно стало ему.
И в ту же ночь, прихватив АКМ и два магазина к нему, решил пробираться к своим.
10.
Были у Степана мать с отцом -
не стало.
Жена была -
бросила.
Сестра была родная -
хуже чужой оказалась.
Сын был -
от рук отбился.
Собака была...
пошёл Степан в лесополосу, что отделяла жел. дорогу от жил. массива, дождался, когда зашумит электричка,
и закричал в небо.
И крик его был прост:
Господи!
Ты - один
и я - один.
Давай помогать
друг другу!!!!....
11.
...и полевые травы существовали прежде,
чем выросли такими,
какими они являются теперь,
в Четвёртом Круге.
Е. Бл.
От камешка шли круги... один... два... третий... четвёртый...
а раньше тут пруда не было. Был котлован. Бабы вырыли. Глина тут. Верили, что целебная. В полиэтиленовые пакеты собирали и домой несли...
а ротанов Бельмес пустил.
Принес откуда-то целую кастрюлю и вылил в лужу, что после дождя осталась... живут.
И уехать некуда.
12.
- И после первого посещения чума ты будешь другим, Петрович, пойми. Ты уже никогда не вернешься к прежней жизни. Это как ракета: ты когда -нибудь слышал, чтобы она падала на Байконур? Если столбик термометра опускается за 50, то оленеводы все на одно лицо. Ты представь себе, Петрович, это лицо. Ты вот сейчас представь, сейчас, во Внуково поздно будет...
зачем тебе деньги, Петрович?
... Байконур спал. Спала степь. Спал посёлок...
Петрович вышел и его стошнило. Прямо в снег... в голове поплыло... vomitus, emesis, nausea...
- Чего ты, Петрович? - услышал он, спрашивают.
А вот кто спрашивает: Николай ли? таксист ли? начальник ЦУПа? - понять не смог.
Чтобы лучше понять, он нагнулся.
И его ещё раз стошнило
на торбаса.
vomitus, emesis, nausea - тошнота, рвота (лат.).
13.
Начать можно с любого слова. Например, пуловер...
...Давид Пуловер сидел за пластиковым столиком уличного кафе. Под ботинками Пуловера была булыжная мостовая, в тяжёлой стеклянной кружке тёмное пиво, и спортивная майка Пуловера красной точечкой какое-то время оставалась на краешке сетчатки глаз, проносившихся на большой скорости...
...это, как в игровом автомате: чтобы выиграть, необходима определённая комбинация знаков...
холодное пиво марки "Guinness", башмаки на толстой подошве с толстыми круглыми шнурками, столик из синего пластика, красная спортивная майка, слепящее солнце и, допустим, бежевый "peugeot" с номерным знаком UN AM 991...
и ты убеждаешься, как и предполагал, что смерть - это аквариум с красными меченосцами. Просто однажды просыпаешься там.
Но это в случае, если ты эмигрант, у тебя свободное утро и твоё имя
Давид
Пуловер.
15.
...и я с уважением отношусь ко всем твоим реинкарнациям, особенно к четвертой, но открой глаза и скажи, что больше никогда не станешь пить из канистры розовый свекольный самогон голубыми гайдаровскими чашками, сидя на горячем дерматине, пахнущем бензином и пылью, в кабине "ГАЗ-53", стоящего целый день на солнце в поле среди невкусных кукурузных початков, цитируя кретину Толику только тебе одному известно откуда:
"личина нечистоты была наложена на них, чтобы предохранить их от истребления, так как они были весьма священны..."
16.
- Марципаны!... Марципаны!...
и
смешно становилось.
Готовился долго, а случилось вдруг...
вот оно!
М О Р Е.
Какие-то пацаны бегают по песку с лотками: Марципаны!... Марципаны!...
Смешно
так смешно, что хотелось расхохотаться, но боялся проснуться.
Страшно.
Понимал, что спит.
Слишком понимал.
А море было розовым, как сны семимесячного щенка, который, когда вырастает,
вдруг неожиданно
умирает
и
оставляет после себя
дырку в пейзаже...
и
море пытается зализать
розовым языком...
и
не получается.
17.
Висела картина "Пионеры в пионах".
Розовые пионы, много-много, целые заросли,
а в них - веселые пионеры,
и горн торчит
над кудрявыми головками,
а в горлышке у него
Солнце!
ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ...
ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ...
а ХУМ - это выставка...
ПАДМЕ - самодеятельных...
МАНИ - художников...
а ОМ - идите вы все!
оставьте меня
в этом зале
одного...
идите...
ОМ! ОМ!! ОМ!!! ОМ!!!!
