К СТЕКЛУ ОКОННОМУ
ПРИЛЬНИ ЩЕКОЙ НА МИГ...
(о стихах Александра Брятова)
Каждый поэт создает свой собственный мир. Миры бывают разными, как и сами поэты. Мир Александра Брятова - удивительно светлый и гармоничный. Поэт смотрит на окружающее "сквозь выпуклое стеклышко души". Если перечислить названия стихотворений этого автора - "Карельские сосны", "Ночной листопад", "Первый снег" - кто-нибудь может сказать: "А что здесь особенного? Всем знакомые явления!" Нет, не знакомые. Особенные. Другие.
В поэтической вселенной Брятова "ангелы резвятся, словно дети, зажмуривая крылья за спиной", "ласточки крыльями с кленов срезают листву", "уходят в небо облака, как поезда", "и маленький остров, как лодка, отчалив от города, под парусом белым выходит в открытое небо".
Поэт вбирает в себя краски, запахи, звуки и возвращает их нам обновленными, свежими, яркими. В "листокружении" и снегопаде, под "косыми взглядами фонарей" читатели стихов Александра Брятова испытают чистую радость познания и удивления перед чудом "преобразившейся земли".
Ласточки крыльями с кленов срезают листву,
ветер ее переулками пыльными носит.
Стаи колесных, коптя, потянулись в Москву,
будто их жалит за бамперы близкая осень.
Видишь, как лист, в паутину попавший, дрожит -
гладкий, живой еще, теплым дыханьем согретый?..
Вновь, промотав состояние на миражи,
в руки котомку берет насекомое лето.
Вот бы и мне оттолкнуться от бренной земли -
и, приблудившись к призывно курлычущей стае,
двинуть за ним, исчезающим в зыбкой дали,
в Индию Духа крылатый маршрут открывая...
Уходят в небо облака, как поезда, -
вне расписания с озябшего перрона,
и одинокая безвестная звезда
мерцает в тамбуре последнего вагона.
Лишь ей единственной доверено в ночи
тьму непроглядную рассеивать над миром
и, словно руки распростертые, лучи
с небес протягивать отставшим пассажирам.
К стеклу оконному прильни щекой на миг:
за мутным пятнышком, дыханьем отогретым,
в промерзшем тамбуре печальный проводник
никак не выкурит прощальной сигареты...
Как жемчуг нот на нитке стана
пленяет сердце скрипача,
так ты волнуешь непрестанно
открытой линией плеча,
когда склоняешься устало
ко сну, невнятно бормоча,
и соль скрипичного ключа
скрипит в уключинах дивана.
У весны звенят ключи в кармане.
Распахнули двери сквозняки.
Город, заблудившийся в тумане,
промочил ботинки у реки,
и бормочет что-то отрешенно,
разгребая прошлогодний хлам,
взмахивая, как умалишенный,
рукавами рваными реклам.
Мне нравится разглядывать без грусти
сквозь выпуклое стеклышко души,
как осень поджигает захолустье -
а дождь его не в силах затушить,
как бережно раскачивает ветер
батут сырого неба нитяной,
где ангелы резвятся, словно дети,
зажмуривая крылья за спиной.
Что за ночь волшебная - каждый лист
шелестит взахлеб на речном наречье,
и лежит, немыслимо серебрист,
узкий лунный луч на твоем предплечье.
А какой на небе переполох!
Видно, Бог споткнулся, неся корзину, -
и собрать рассыпавшийся горох
даже стайке Золушек не под силу.
Снимая катышки со свитера,
я представляю небо Питера
в таких же грязно-серых катышках,
как валуны на мелях ладожских.
Я вижу смутное свечение,
Невы неверное течение,
ее метанья между сваями
мостов, заезженных трамваями.
Между фасадами дворцовыми
каналы кажутся свинцовыми,
но стоит запрокинуть голову -
свинец перетекает в олово,
которым облако искусственно
к брусчатке площади приплюснуто,
и дождь в глазках дорожных выбоин
как пар из пор гранитных выдавлен,
и я - мостом за скобки вынесен,
петлей изнаночною вывязан.
Аптекарский остров, дерев величавое кружево,
огни телевышки шипами вонзаются в небо,
и тусклый фонарь - словно дворник, внезапно разбуженный, -
моргает, не веря в нашествие первого снега.
А снег опускается властно, светло и торжественно
на головы зданий, на голые плечи ограды,
где юная ель с любопытством кокетливой женщины
на редких прохожих глядит осторожно из сада,
а снег осыпает прохожих - на каждого поровну -
так тихо, что слышно, как в правду вплетается небыль,
и маленький остров, как лодка, отчалив от города,
под парусом белым выходит в открытое небо.
"Полёт разборов", серия 70 / Часть 1. Софья Дубровская[Литературно-критический проект "Полёт разборов". Стихи Софьи Дубровской рецензируют Ирина Машинская, Юлия Подлубнова, Валерий Шубинский, Данила Давыдов...]Савелий Немцев: Поэтическое королевство Сиам: от манифеста до "Четвёртой стражи"[К выходу второго сборника краснодарских (и не только) поэтов, именующих себя рубежниками, "Четвёртая стража" (Ridero, 2021).]Елена Севрюгина: Лететь за потерянной стаей наверх (о некоторых стихотворениях Кристины Крюковой)[Многие ли современные поэты стремятся не идти в ногу со временем, чтобы быть этим временем востребованным, а сохранить оригинальность звучания собственного...]Юрий Макашёв: Доминанта[вот тебе матерь - источник добра, / пыльная улица детства, / вот тебе дом, братовья и сестра, / гладь дождевая - смотреться...]Юрий Тубольцев: Все повторяется[Вася с подружкой ещё никогда не целовался. Вася ждал начала близости. Не знал, как к ней подступиться. Они сфотографировались на фоне расписанных художником...]Юрий Гладкевич (Юрий Беридзе): К идущим мимо[...но отчего же так дышится мне, / словно я с осенью сроден вполне, / словно настолько похожи мы с нею, / что я невольно и сам осенею...]Кристина Крюкова: Прогулки с Вертумном[Мой опыт - тиран мой - хранилище, ларчик, капкан, / В нём собрано всё, чем Создатель питал меня прежде. / И я поневоле теперь продавец-шарлатан, / ...]Роман Иноземцев: Асимптоты[Что ты там делаешь в вашей сплошной грязи? / Властным безумием втопчут - и кто заметит? / Умные люди уходят из-под грозы, / Я поднимаю Россию, и...]
