|
Harold Norse in San Francisco, 1981. Photo by Ira Cohen |
|
Гарольд Норс (1916-2009) - ведущий поэт генерации битников.
Изучал английскую литературу в Нью-Йоркском университете.
Много путешествовал. Жил подолгу в Европе и Сев. Африке.
В конце 60-х вернулся в США и поселился в Калифорнии.
70-е годы были для него наиболее продуктивными.
Несмотря на близость к кругу поэтов-битников, Норс придерживался
строго независимой позиции. В этом он напоминал Чарлза Буковски,
с которым познакомился, когда Буковски был ещё малоизвестным,
начинающим писателем. Именно Норс ввёл его в американскую поэзию,
поместив его ранние стихи в антологию, которую собирал и редактировал.
Гарольд Норс и Чарлз Буковски высоко ценили друг друга. Их интересная,
многолетняя переписка готовится к публикации.
Гарольд Норс автор 12-ти поэтических сборников, лауреат нескольких
значительных литературных премий. Он дожил до 92-х лет.
|
Мы шлёпнули вашего друга, поэта
На основе обозрения Сирилла Конноли "Смерть в Гранаде,
о последних днях Гарсиа Лорки".
Сандэй Таймс (Лондон), 20 мая 1973 г.
Мы шлёпнули сегодня утром
вашего друга, поэта,
с большой жирной башкой.
Мы бросили его в канаве.
Я всадил две пули в его зад
за то, что он пидор.
Я был один из тех,
кто ходил брать Лорку,
и вот, что я сказал Росалесу.
Моё имя - Руиз Алонсо,
бывший типограф,
депутат правого крыла,
живой и лягающий,
фалангист до конца!
Никто не тронет меня,
я под защитой:
Гражданская Гвардия -
мои друзья.
Оттого, что он был поэт,
что он - лучше других?
Он был чёртов педераст,
и мы устали в Гранаде
от педерастов.
Чёрные эскадроны смерти
перегружены,
ликвидируя профессоров,
студентов, врачей, адвокатов,
как в добрые старые времена
Инквизиции!
Генерал Эквипо де Лано
любит говорить:
"Дайте ему кофе! Побольше кофе!.."
Мы спросили у генерала
после ареста Лорки,
что с ним делать.
"Дайте ему кофе! Побольше кофе!"
Так что мы отвели его к холмам
и - шлёпнули.
Я хотел бы знать, что здесь плохого;
он был гомосек с левацким уклоном.
Не он ли сказал:
"Я не признаю политических границ"?
Не он ли сказал:
"Взятие Гранады в 1492 году
Фердинандом и Изабеллой
было историческим бедствием"?
Не он ли назвал Гранаду "пустыней,
населённой худшим видом буржуазии"?
Пидор! Коммунистический поэт!
Генерал Франко задолжал мне медаль
за то, что я пустил две пули в его зад!
_^_
Всюду Арто
Сотни Рембо вокруг:
в кафе, галереях, барах, прачечных,
на каждом перекрёстке;
они требуют немедленного признания
и с телепатической интенсивностью
испрашивают подаяния.
На каждом гектаре больше Рембо,
чем Бодлеров в богемном квартале,
но, когда я прибыл на поэтическое чтение,
я отчётливо насчитал 365 Арто -
по одному на каждый день года.
Франция оживлённо торгует Арто.
Каждый Арто обвиняет других в мошенничестве,
каждый демонстрирует с беззубой,
высокомерной усмешкой и показным безумием
шрамы на запястье как раны ветерана.
Когда я начал читать,
они поднялись, как один человек,
и стали вопить, обличая меня в педерастии,
чёрной магии и католических чарах;
все Арто произвели дьявольский шум,
так что я с трудом смог продолжить.
Когда всё окончилось, потрясённый, я добрался
до любимого кафе и оказался в одиночестве,
среди почти дюжины Арто за стойкой,
которые общались друг с другом
на каком-то кабалистическом жаргоне,
состоящим из средневекового
академического кулдыкания
и еврейского жаргона Бронкса,
замышляя свергнуть Князя Мира,
единственного на их пути.
С громким смехом они славили
гениальность друг друга,
глядя настойчиво в зеркало,
где они могли видеть себя,
умноженными до бесконечности.
_^_
Пикассо в гостях у Брака
Придя в бешенство, Пикассо кричит Браку:
- Ты украл мои челюсти, ублюдок!
Верни мой коричневый колорит!
Мои носы! Мои гитары!
Брак, попыхивая трубкой,
продолжает молча работать.
- Ага! - возопил Пикассо. - Жареная утка!
Я чую - жарится утка!
Ты ведь пригласишь меня отобедать?
Безмолвный Брак попыхивает и пишет.
- Ты знаешь, Жорж, -
говорит Пикассо более миролюбиво, -
то, что ты делаешь тут - прекрасно.
Скажи, скоро дозреет утка?
Прожорливый Пикассо готов проглотить утку,
полотна и всех гостей.
Но Брак только косится на свою картину
и добавляет цветные мазки то тут, то там.
Взбешённый Пикассо раздаёт затрещины
своим секретарям и наложницам,
загоняет испепеляющим взором в угол
дрожащего галерейщика и
хохочет,
хватая воздух
четырьмя рядами крупных зубов
и злобно сверкая
тремя глазищами.
_^_
Убери свои громадные тучные крылья
подальше от моих глаз, Билли!
Когда я в унынии,
ничего так не поднимает настроения,
как деньги
или хороший секс.
Отчего так трудно обрести
и то, и другое?
Иногда хороший допинг
помогает нам забыть
о падении доллара
и о болях Америки.
Просто сам акт болтовни на итальянском
оживляет меня снова.
И город, подобный Амстердаму,
а не вид на паркинг в Лос-Анджелесе
укрепляет мой дух.
Тонкие сигары из Суматры, в коричневых
деревянных ящиках,
и четверть килограмма старого сыра Гауда
смягчают меня больше, чем гамбургер
на пластмассовом столике придорожного кафе.
Поэзия Блеза Сандрара
кажется ближе
в номере отеля на улице Сарфатипарк,
в Амстердаме,
чем среди пресвитерианцев в парке Секвойя;
и фламандский язык,
который скребёт моё ухо,
становится плоским, как проколотая шина,
как американская история
в телевизионной версии,
как коммерческая реклама дерьма.
И, когда я беседую с Франко Белтраметти
или Гэрри Хугстратеном,
или Симоном Винкенугом,
или Джоанной Кайгер,
или Тедом Бэрригеном,
или Айрой Коэном,
или Томом Роувортом,
или Томом Пикардом,
или Энни Уальдман,
или Карлом Вайсснером,
или Верни Фебруари,
или Джессикой Хейгедорн,
я знаю - мы жители единой страны,
которая НЕ является
родиной Джимми Картера
или Аниты Брайант,
и хриплый голос Аллена Гинзберга
мне слаще голоса Билли Грэма.
Убери свои громадные тучные крылья
подальше от моих глаз, Билли!
Если ты направляешься в небеса,
это то место, где я не хотел бы быть.
_^_
|
© Семен Беньяминов, переводы, 2011-2025.
© Сетевая Словесность, публикация, 2011-2025.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Андрей Бычков. Человек знака [Как обычно некто не знал, что ему делать, забывал, что сделать хотел, вроде бы решал и снова застывал в своей нерешительности. Вдруг обнаруживал себя...] Владимир Буев. Обнять не обнятое [Репортаж с первого из вечеров, посвящённых 11-летию арт-проекта "Бегемот Внутри".] Изяслав Винтерман. "В неразбавленной воде, в глубине песка" [Все линии вдруг стянутся к одной, / соединятся в непредвзятой точке. / И жизнь, и смерть стоят на проходной – / я предъявляю пропуск на листочке...] Дмитрий Мальянц. На распахнутых ладонях [Февральским снегом падают века, / На антресоли в банках бродят вишни, / Останутся ржаветь в черновиках / Простые незатейливые вирши...] Лана Яснова. Из прошлого в настоящее [Владельцам небогатого улова, / нам так привычна рыбья немота / и вера, что сумеет правда слова / сравниться с правдой чистого листа...] Михаил Поторак. Шары, светящиеся в темноте [Наверное, это моменты, когда я бываю необъяснимо счастлив, разлетаются вот такими шарами, и в них заводятся отдельные какие-то маленькие миры...] Татьяна Горохова. "Я не жду, когда красота спасет мир, я активно ее сохраняю" [Обнаженка притягивает. Однако современные люди со своим культом одежды, с вечной погоней за модой закрывают свою суть – свои тела...] Дмитрий Аникин. Царь Эдип [Беда большая. Мор великий в Фивах. / Ходил слепец пророк узнать, за что / такое нам. И в храме объяснили: / есть, дескать, нераскрытое убийство...] Илья Будницкий. После оттепели [Всё это – свет, но ты живёшь в тени, / Проходит жизнь в неслышном промежутке, / Со всех сторон огни, огни, огни – / И многие пугающи и жутки...] Александр Заев. Акварели [Жизнь безоблачна и блаженна, / когда дождь омывает крышу, / тихо в окна стучит и в стены, / и я только вот это слышу...] |
| X | Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
|
