Степь, бесконечная, как смерть. Живи в степи!
Учись на суржике трындеть, страдай, копи:
За каждый нажитый пятак - расплаты пуд.
От Евпатории до Сак один маршрут.
В кафе, в тарелке на столе - кальмар зачах.
Ты одинок на сей земле на всех путях.
Коньяк, раздавленный, как клоп, - неконгруэнт...
Тоска - как непременный троп. И Крым - как бренд.
И по дороге в Черноморск под шорох шин
В наушниках играет "Doors": то "Doors", то "Queen".
И если есть на свете Крым, то он - иной,
Где мне явился серафим и вырвал мой...
Гори оно все синим п. Кругами по воде.
И с удареньем на стопе, и с рифмою на "где".
Блажен, кто посетил сей мир (и кто не посетил)
В толпе онлайновых задир и сетевых мудил;
Невозмутимый, как Геракл, взошедший на Олимп,
Я Музам глажу симулякр и поправляю нимб.
Ты помнишь, был советский герб, и там - хоть жни, хоть куй -
На нем и молот был, и серп, а получился... (хлеб);
Я не о том сейчас пою и говорю не то...
Да постучится в дверью мою конь-в-кожаном-пальто,
Чтоб в отдаленных временах свершилась смена вех мена всех;
Но если здесь я послан нах, то там мне делать нех.
Нас носит русская земля с трудом... за годом год;
Шахтер дает стране угля... Соседка не дает...
Как ни осваивай Парнас, ни разрешай проблем,
Среди услуг у Муз для нас - сплошной BDSM.
Да поцелуют нам Ж (Ж) былые корешки...
Проснись, за окнами уже платформа "Вешняки"!
За ней раздолбанная гладь гольяновских куртин;
Нам не дано предугадать... да мы и не хотим.
Мой друг, у бездны на краю ты морду не криви;
Да постучится в дверь твою: давалка-по-любви.
Ничто не вечно под луной. И, плачущий во сне
Потомок не рождённый нерадивый мой, над вымыслами не...
И как себя не подноси в рождественской фольге,
Одной ногой на небеси, другой ногою в г.,
Мы вознесемся косяком, запутывая след,
На individualki.com, где pidarasov.net
Заблудился свет во мраке
Занавешенных зеркал,
Неразборчивые знаки
Свет во мраке - начертал.
Из раннего
День как день, только ты не в ударе - заплутал, словно свет в зеркалах.
Пополняется твой комментарий: [1] нах, [3] нах, [5] нах!
Ни опомниться, ни оглянуться, не склонив к монитору лица,
Если пишут тебе: ИБАНУЦЦО! - напиши им в ответ: ЗАЕБЦА!
День десантника, порванный тельник, аксельбант, как рыбацкая сеть...
Среди сотен стихов пиздодельных напиши хоть один - ОХУЕТЬ!
Не про то, как ты кровь проливал там, жопу рвал, не сдавался врагу;
За салютом, за праздничным гвалтом, поделись, как - я ржунимагу! -
Перемучился дизентерией, как курил по ущельям в кулак;
И награды свои боевые заслужил - ничявосибетаг.
Не тревожьте его, не замайте в зеркалах заплутавшую тень,
На любимом падоночном сайте размещая одну поебень, -
Не имеет значения, кстати иль некстати, ты чист пред людьми, -
Ты такой же, как фсе здесь - втыкатель, и такой же, как все - хуйпойми;
Из вселенских просторов гигантских, словно свет одинокой звезды,
Среди сотен стихов графоманских напиши хоть один Б/П.
Расскажи. Расскажи мне о многом: как ногой выбивается дно,
И плодят [нрзбрч] ёбань, и снимают плохое кино;
Как под гнет режиссерского груза за софитами стелется мгла...
Если в порно снялась твоя Муза - занавесь поплотней зеркала.
Почти ничего не осталось от той, что любила меня,
Быть может, лишь самая малость, какая-то, в общем, фигня;
Ничтожная жалкая доля от чувств, что питала она:
Навязчивый вкус алкоголя; рельеф обнажённого дна.
Мы зря перед Смертью трепещем, напрасно о близких скорбим;
Внизу, среди впадин и трещин, во тьме отступивших глубин
Доверчиво, просто, по-детски сказала, прощаясь, она:
"Не нужен мне берег турецкий, и Африка мне не нужна".
Я век коротал в бессознанке, но чуял, как гад, каждый ход.
Прощание пьяной славянки запомнил без знания нот.
На смену большому запою приходит последний запой (?);
А мы остаёмся с тобою, а мы остаёмся с тобой
На самых тяжёлых работах во имя Крутого Бабла;
Я век проходил в идиотах; ты медленно рядышком шла.
Меняя своё на чужое, чужое опять на своё,
Мы вышли вдвоём из запоя... Почти не осталось её.
Щекой прижимаясь к отчизне, в себе проклиная раба,
Мы жили при социализме, а это такая судьба,
Когда ежедневную лажу гурьбой повсеместно творят...
И делают то, что прикажут, и действуют так, как велят.
Летят перелётные птицы по небу во множество стран,
Но мы не привыкли стремиться за ними... ты помнишь, как нам
Не часто решать дозволялось, в какие лететь ебеня?
Почти ничего не осталось от той, что любила меня.
Все трещины, впадины, ямки: рельеф обнажённого дна;
Прощание пьяной славянки; родная моя сторона;
Простые, но важные вещи - как воздух, как гемоглобин.
Мы зря перед Смертью трепещем, напрасно о близких скорбим.
Где рухнула первооснова, там нет никого, ничего:
Мы не полюбили чужого, но отдали часть своего.
Уверенно, гордо, красиво - не знаю, какого рожна:
"Таков нарратив позитива", - сказала, прощаясь, она.
Быть может, лишь самая малость - и кончится это кино:
Унылый столичный артхаус, типичное, в общем, говно,
Но нам от него не укрыться в осенней дали голубой,
Летят перелётные птицы, а мы остаёмся с тобой.
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
