 |
|
СУНДУК НА ДУБУ
В СТРАНЕ СЛЕПЫХ
Излишество - такой же недостаток.
В стране слепых все зрячие - изгои.Они несчастны,
об этом часто не подозревая.
Вот им и соболезнуют вдвойне.
Весы сподручнее о двух опорах.
Держаться в спорах лучше середины.Зубовный скрежет
и пенье ангелов одновременны
и поровну содержат децибел.
Кровь, слёзы и чернила разложимы
на элементы. Мелкая посудавместить способна
все океаны, реки и проливы.
Вода всегда останется водой.
А бесконечность, отними две трети,
пребудет бесконечностью. Страшнееобрезать палец.
Промолвил некто: "Время - это двери".
Пожалуйста, не хлопайте дверьми!
Ведь каждому дано лишь по стакану -
пролить, разбить, обрезать палец, выпить.Не будет бури.
Поэтому давайте веселиться -
в стране слепых похвально быть слепым.
_^_
ХРУСТАЛЬНЫЙ ШАР
Шар хрустальный - вот всё, что я помню о нём.Он был небом завещан.
Опусти его в тигель, испробуй огнём -ни царапин, ни трещин.
Шар я помню, в котором текли облакас невесомым сияньем,
но с годами - упорно твердит мне строка -я расстался с тем знаньем.
Невзирая на то, что так скоро умру,что забвенье - химера,
я мотался, как ржавая жесть на ветру,и летал, как фанера.
Где хрустальный мой шар? Хоть шаром покати -ни числа, ни излучин.
Ветер жухлые листья прогнал по пути,что до скуки изучен.
Всё равно! всё равно! - бьётся пульсом в висках.Это было недаром.
Шар хрустальный в моих согревался руках.Я владел этим шаром.
_^_
Я НЕ ТОТ ЧЕЛОВЕК
"Добрый день, имярек", -
обознался прохожий.
Я не тот человек -
видно, просто похожий.
Мы расстались навек,
только фраза осталась.
"Я не тот человек", -
ненароком шепталось.
Окунаешься в быт,
невозможный без дозы, -
эта фраза свербит
вроде старой занозы.
"Я не тот человек", -
констатируешь утром,
отправляясь в пробег
по рутинным маршрутам.
И бредя на ночлег
средь привычного хлама:
"Я не тот человек", -
повторяешь упрямо.
Я по горло игрой
этой сыт, если честно.
Я не тот, а другой,
только кто - неизвестно.
Это сделал мой век,
искажающий лица.
Я не тот человек,
а к тому - не пробиться.
Меж слепцов и калек
повседневной пустыни:
"Я не тот человек", -
утверждаю поныне.
И в зеркальную гладь
всё гляжу исподлобья,
не желая признать
достоверность подобья.
_^_
* * *
Я в лес вошёл. Изогнутые сучья
в меня, как указательные пальцы,
нацелились - глядите-ка, пришелец! -
и все былинки вытянули шеи,
и каждый куст на цыпочки привстал.
Лес жил, дышал, бока его вздымались,
а ветви (сколько горечи в их жестах,
а может, и не горечи - насмешки
или ещё чего-нибудь такого)
мотались взад-вперёд... Но, к сожаленью,
мне незнаком язык глухонемых.
И вот, среди деревьев безымянных
(по имени я знаю лишь берёзу),
я ощутил - неловкость? Да, неловкость!
Как будто бы с роднёй полузнакомой,
с троюродной подслеповатой тёткой
я вынужден поддерживать беседу -
о диабете, о дороговизне,
о нравах молодёжи... Бог ты мой!
Поддакивать, кивать, вставлять словечко,
помешивая ложечкой в стакане, -
поистине, достойнейшая кара
для бедной жертвы кровного родства...
Мне камни ближе! Я - дитя бетона,
квадратных метров, лифтов и балконов!
И тормозов срывающийся скрежет
понятней мне, чем птичий пересвист!
И всё-таки подобьем сожаленья
является не мысль, а отзвук мысли
о том, что где-то с жалкою авоськой
бредёт к ларьку родное существо...
О том, что кроны леса поредели,
от сырости его суставы ломит,
и дупла расширяются, чернея,
и трескается старая кора...
И думаешь: неплохо бы поехать,
поохать, выпить жиденького чаю,
порадовать, калитку починить.
Но снова ограничишься открыткой
с избитыми словами пожеланий,
и ту дня три проносишь бесполезно,
пока почтовый ящик не найдёшь...
Дай Бог, чтоб почта нас не подводила!
Дай Бог, чтоб лес весною зеленел!
_^_
ВЛАЖНАЯ УБОРКА
Пыль всех дорог - сквозь щели рам оконных.
Я был везде, и я открыл закон
Неубыванья Пыли.
В моём скелете кальций тот же самый,
что был в скелете давнего врага
подобных измышлений.
В его зрачках ночное небо отражалось,
он отражён в зрачках погасших звёзд,
чей свет в морях рассеян.
И я курю шестую сигарету,
пуская дым в сноп солнца из-за штор,
где мечутся пылинки.
В их танце - мятный холодок предчувствий,
и земляной прохладой веет день,
но запах полироли -
побеждает...
_^_
СМЕШНЫЕ СУЩЕСТВА
Всё же, что ни говори,
мы - смешные существа:
всякий хлам у нас внутри
превращается в слова.
Разложимо всё, что есть,
до последней простоты.
Что такое ум и честь -
досконально знаешь ты.
Похоть, ревность, крови зуд
проявленьями любви
параноики зовут,
поясняя: C’est la vie!
Рвём рубахи на груди,
ан сегодня не вчера.
Сколь углей ни шуруди,
не окрепнет плоть костра.
Не хранимся в янтаре,
но сгораем, как дрова
с той травы, что во дворе,
мы - смешные существа.
_^_
АВТОПОРТРЕТ У ЛАРЬКА СТЕКЛОТАРЫ
Кто бы стал нести
унылой жизни тягостное бремя?
"Гамлет", акт III, сцена I
To be or not... Язык на альвеолах...
Я этот вековечный милый вздор,
которому в спецшколах каждый олух
прилежно внемлет, помню до сих пор.
Лет в десять я зубрил его ретиво,
с трагическим заламываньем рук.
To be or not - и вся альтернатива!
И в слове not - альвеолярный звук!
Благодаря Шекспиру и Минпросу,
по гроб твердить мне это суждено.
Но наяву подобному вопросу
меня смутить, по счастью, не дано.
Когда-нибудь я стану горстью пыли,
но чтил и чту единственный ответ:
to be - и точка. Безо всяких "или"!
To be - и всё. Альтернативы нет.
Стремленье сгинуть - чуждая причуда.
Блуждая мрачной бездны на краю,
я знаю, что я жив ещё, покуда
посуда есть, которую сдаю.
_^_
* * *
Осточертело нудное бабьё!
Всё норовит - в глаза щепоткой перца.
Христос был терпелив, но, е-моё,
к моим - и он не смог бы притерпеться.
Я утомлён обильем их затей,
оскомину набили эскапады.
Страшней ежевечерних новостей -
их умонастроений перепады.
В чём дело - перистальтика? луна?
То шёлк, то ор, как будто кто их режет.
Увы, соседям часто не до сна -
поди усни под мой зубовный скрежет.
Послушайте, ведь я не душегуб!
Не то что синей - вовсе бороды нет!
Согласен: я подчас бываю груб,
но хай любой нет-нет да и подымет.
За это, что ли, рвёте на куски?
Не уцелеть в убийственном цейтноте.
Ведь я не свечка, горе-мотыльки!
Безумицы - почто ко мне вы льнёте?
Какой-нибудь музейный экспонат -
и тот табличку выставил: "Не трогать".
За что ж меня так мучить и шпынять?
Летите прочь - я вам не мёд, но дёготь!
...Любимая - не слушай ничего.
Ты знаешь - иногда я тоже вою.
Мне тяжело - и славное чело
язвит клеймо вины перед тобою.
Перед тобой - за прошлое моё.
Перед тобой - за всё несовершенство
юдоли сей, где только вороньё,
раскаркавшись, приветствует пришельца.
Я разно жил - порой бывал неплох,
порою поддавался дешевизне.
Да, твой приход застал меня врасплох -
не прибрано в моей поспешной жизни.
Пусть я грешил, лил воду в решето,
за чувства полагая сбои пульса,
но ты прости - хотя бы лишь за то,
что всё же я с тобой не разминулся.
Как мне тебя от времени сберечь?
Да Господи - хотя бы от простуды!
Я знаю только сбивчивую речь
да грохот опрокинутой посуды.
От темноты грядущей не спасти,
а страх былого пуще ностальгии.
Мы в тупике. Но всё же ты прости.
Даст Бог - меня простят и те, другие.
_^_
ГОЛЕМ
По мне, что про-, что анти-
(не важно, по лбу, в лоб).
Один вопит о вате,
другой клянёт укроп.
Всё это - лишь завеса,
слепой язык вражды,
а бреднем вынуть беса -
напрасные труды.
Не послан небесами
коварный этот псих;
его мы лепим сами -
любой из "малых сих".
И се, жестокой вые
навряд ли что грозит:
мы - части составные
хвоста, рогов, копыт.
Он весь из мелкой пыли,
ему не гаркнешь "вон!".
Его мы сотворили,
но правит нами - он.
_^_
СИНЕРГИЯРождественские октавы
Из ничего явилось - нечто,
оно сильней и больше нас.
Лера Мурашова
1.
Очередной разрыв перетерпеть,
твердя себе, что песенка не спета,
что сменится (как ныне, так и впредь)
на сдобу доброты сухарь запрета, -
какая хрень! и тусклый луч, что плеть,
хлестнёт, слепя, когда не станет света,
а всё вернуть не в силах индивид,
заиндевев от мелочных обид.
2.
На выпады постыдные забив,
не находя в забвении забавы,
не лицемерь, что по фигу разрыв,
но и не множь бессмысленной растравы:
в два голоса сплетается мотив,
а коли врозь, то оба и неправы.
Усиливают ненависть и месть
друг друга - синергия в этом есть.
3.
Мы ненавистью пестуем врагов,
не признавая выхода другого;
карающих творим себе богов,
в итоге удаляясь от благого;
сплетаясь разветвленьями рогов,
прискорбный путь проделываем снова
и, в бездну уходя за рядом ряд,
самих себя успешно гоним в ад.
4.
В природе что-то действует за нас -
в той первородной части, что греховна, -
и норовит, вошедши в резонанс,
из козлища изгнать остатки овна,
но так, чтоб имярек, в грязи резвясь,
считал, что это истинно духовно,
и, перещеголяв во зле козла,
себя не называл исчадьем зла.
5.
"Пощады не дождаться подлецам!" -
им несть числа, подобным восклицаньям.
Да, те, кто партизанил по лесам,
потянутся навряд ли к полицаям
с прощением: прекрасно знаю сам,
что делается мир непроницаем
от марева багрового в зрачках,
покуда корень гнева не зачах.
6.
Зачем же строить замок из песка
на взморье, по-звериному жестоком?
Тоска моя, тосканская тоска,
разлейся по испытанным опокам;
тоска не точка, если высока
и если устремляется к истокам
не глиняным, но горним, тем, куда
звала волхвов полночная звезда.
7.
Берсерк и рыцарь, лучник и буй-тур -
как широко понятие культуры!
Абракадаброй аббревиатур
опять морочат граждан диктатуры,
а кто иных возжаждал партитур,
несут свой крест, возвышенно понуры.
Увы, не достучавшись до людей,
опять висит распятый иудей.
8.
В Париже шок: кто харкал - тот убит.
Не отличав шиитов от суннитов,
одно пойму: разрухой мир не сыт,
но чту лет сорок, как представил Битов
ту синергию, что сминает быт,
слагая пиетет из аппетитов:
две крохотки такой накал дают,
что просто дыбом волосы встают.
9.
Откуда же идёт она, любовь?
Make love, not war - в подкорке у любого,
но, кто и как тому ни прекословь,
вновь к Божьему слепое липнет слово,
а синергия проливает кровь -
и рифма, как на грех, всегда готова.
Меж тем, хоть род людской презрел родство,
опять нас осеняет Рождество.
_^_
ПОПУРРИ
"Загублена такая жизнь!" -
строка из древности, из Ро-
берта Иваныча, кажись,
иглой кольнула под ребро.
Обгрызен каждый габарит.
Солома преет в голове.
"Мне не успеть договорить", -
давно успел сказать АВ.
С портрета хмурится отец,
как приглашая: "повтори!".
"Часть речи", "превратиться в текст", -
мозги мне пудрит попурри.
С утра терзает дребедень
и Тоски нет - гнетёт тоска.
Но "светожизни смертотень"
приговорил мой друг СК.
Уймись, утихни, попурри, -
ты не пошлёшь меня в отруб:
Всегда важнее, что внутри,
чем то, что зыблется вокруг.
Кто прозревает суть вещей,
загробный страх видал в гробу.
Пускай я тощ, что твой Кощей,
сундук пребудет на дубу.
_^_
СОВРАМШИ
Нет, никогда, ничей я не был...
О. Мандельштам
Есть слова, от которых тошнит.
Например, "современность". "Соври мне!" -
различит в нём лингвист-эрудит,
что "гимен" раскумекает в "гимне".
"Ну а сов? - кое-кто возразит. -
С их ременчатой мудростью вещей?"
Современчатость? О паразит!
О ремень, обернувшийся - сечей!
Возопят: "Слово-куб! Совокуп-
ность прозренья, добра и картечи!"
"Совращенье!" - движением губ
оборву недостойные речи.
_^_
© Георгий Яропольский, 2015-2018.
© Сетевая Словесность, публикация, 2015-2018.
НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" Мария Косовская: Жуки, гекконы и улитки [По радужным мокрым камням дорожки, по изумрудно-восковым листьям кустарников и по сочно-зеленой упругой траве медленно ползали улитки. Их были тысячи...] Марина Кудимова: Одесский апвеллинг [О книге: Вера Зубарева. Одесский трамвайчик. Стихи, поэмы и записи из блога. - Charles Schlacks, Jr. Publisher, Idyllwild, CA 2018.] Светлана Богданова: Украшения и вещи [Выхожу за первого встречного. / Покупаю первый попавшийся дворец. / Оглядываюсь на первый же окрик, / Кладу богатство в первый же сберегательный...] Елена Иноземцева: Косматое время [что ж, как-нибудь, но все устроится, / дождись, спокоен и смирен: / когда-нибудь - дай Бог на Троицу - / повсюду расцветет сирень...] Александр Уваров: Убить Буку [Я подумал, что напрасно детей на Буку посылают. Бука - очень сильный. С ним и взрослый не справится...] Александр Чусов: Не уйти одному во тьму [Многие стихи Александра сюрреалистичны, они как бы на глазах вырастают из бессознательного... /] Аркадий Шнайдер: N*** [ты вертишься, ты крутишься, поёшь, / ты ввяжешься в разлуку, словно в осень, / ты упадёшь на землю и замрёшь, / цветная смерть деревьев, - листьев...] Читайте также: Айад Ахтар: Бесчестье | Алексей Борычев: Ante frigora | Яков Каунатор: Два рассказа | Ростислав Клубков: Памяти подруги | Григорий Князев: Круги на воде | Артём Носков: Преодолев полынь | Владимир Алейников: Музыка памяти | Альбина Борбат: Свет незабывчив | Ирма Гендернис: Стоя в дверях | Михаил Ковсан: Черный Мышь | Елизавета Наркевич. Клетчатый вечер | Айдар Сахибзадинов: Житие грешного Искандера | Сергей Славнов: Вкус брусники | Алексей Смирнов: Холмсиана | Литературные итоги 2017 года: линейный процесс или облако тэгов?
|