Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


Наши проекты

Dictionary of Creativity

   
П
О
И
С
К

Словесность



СОН ДРУГИХ ВРЕМЁН


 


      * * *

      закат провинции.
      драповый храп хребта.
      подгнившие яблоки сквозь отсутствие рук
      падают.
      в ухте трухлеет забытый рейхстаг.
      червеют года, оседая за кругом круг.

      и птицы тот хлеб не клюют - им бы другой.
      на местном мшистом синае стихает местный идиш.
      в рябиновой каше, приправленной ивы трухой,
      не отражение - небо в иголках увидишь.

      где шел коробейник, баюкая злую весть,
      что вот - только - банка кофе - и снова - в долги к соседям,
      туго затянута тишина. шёл - вышел весь.
      священная тишина, в зубах её - нож и ветер.

      (а помнишь, твой прадед с рогатиной шел на медведя.
      а помнишь, твой дед на охоте встретил медведя.
      а помнишь, отец твой когда-то видел медведя.)
      священная тишина, в зубах её - нож и ветер.

      _^_




      * * *

      наевшись лимфы дождевой
      свистят прозрачно ноги
      в потемках бредишь бог ты мой
      (а это спит убогий)

      луну под нижнею губой
      катаешь хлебным шаром
      как будто с детства на убой
      растил её в кошмарах

      густеет от ступни страна
      комком земли слежалым
      не зря гниенью отдана
      спаленная пожаром

      шагов ломает за углом
      и тело ждет утырка
      с готовым маленьким ножом
      а там огромная семья
      вращая сотней глаз
      гудя тепла соблазном как её края дрожат
      но в дверь подъезда ох едва дыша пролезешь ты один
      как в горлышко бутылки

      _^_




      * * *

      в мягкоугольной пластике грибов
      дыхание расписанное по коробкам
      не ровен час отлепит рот от язв иов
      и сделает глоток с улыбкой масляной и робкой

      порхание от спор затекший взгляд
      нежнеющие капли скал в губе
      я отыскал лишь хворост слов пока спешил к тебе
      а до тебя дойдет и вовсе только хруст на тихий ляд
      покуда небо гулко немо

      пока мицелий тянет за вихры фонемы
      и этим взроет в предъязычье борозду

      как сквозь бескровную слюду
      я смотрю сквозь тебя на гриппозное солнце
      на замерзшие в кислой возне перелюдья
      и вздымаются вены как волны
      и болезнь всего лишь мясистый виток правосудия
      я готов быть тягуче исполнен
      на манер угасающих католических гимнов
      и истопнуть в трясине и терниях первым
      вот моё непреложное право
      in te, мой осколок прозрачья, speravi
      non confundar in aeternum

      _^_




      от йоханнеса

      он нес в руке обугленную глубину
      и дул через неё пузырь стеклянный
      болотный бог держал себя в глухом плену
      кисть ивы гнулась грубо и упрямо
      и в целом звук был врыт под спуд
      весть неблагую будто бы несут
      немые утки в клювах скомкав ржавый прут

      мы сжались чтоб преодолеть жизнь
      и шерсть её вчесать в живот внутрь
      из кратких писем и простых чисел
      плести замшелые судьбы кудри
      не на осле но на уже в омут
      вползти и ягод жрать волчьих
      грядет антихрист и ветра стонут
      но нам пристало ждать суда молча

      _^_




      от матти

      он вышел в ночь всеволч всерысен
      над тээрцэ как из огнива
      отплакал свет в чугунной выси
      и разбрызгался пугливо

      об темечко звезда стучит
      кочующая в черном блюдце
      в колени бьют зрачков ключи
      ему в руки не даются

      ни на голгофе ни на плахе
      ни через сон ему явиться
      и по спине ползут монахи
      рассыпною чечевицей

      куда грядешь здесь нету песен
      и просфора в зубах счерствела
      лишь только вымпел птичий грезит
      лишь тополь крепнет на безлесье
      лишь толпы клерков воздух месят
      в их неоновых капеллах

      и крики их пока быть может
      едва ли бурю нам накличут
      но все ж сильнее душу гложут
      чем твой хор о всесиничен

      вернись в пещерные покои

      а лучше ляг со мною на дороге
      здесь воздух так натужно скроен
      здесь слёзы в легких кипятит от зноя
      здесь грёзы клерки крики всё без перебоя

      плети бесплотною рукою
      разгоряченные мне щеки

      _^_




      * * *

      потом наступает то что на юге зовется утром
      я тихо кричу и кутаюсь в тонкие простыни крика
      по пяткам и полкам катаются пятна колючего света
      так стыд и обида растут в изобилии студня
      утра седокрылого
      один седатив мне в кормушку упал ненароком
      макать этот страх как пакетик в сад из шиповника
      то есть в эти вопросы

      чего же боишься больше
        смерти луны в стекле недопитого чая
      холодной ручки дверной заблудиться в лесу
      или всё-таки вспомнить
      вспомнить и врезать в обои
      и позже разрыть себе почву зрачка глядя прямо на стену
      схватить эти стыд и обиду за горькую кожу

      потом наступает то что с похмелья похоже на полдень
      и лаком покрывшись белеет моё дыхание

      _^_




      * * *

      каморка-улица звезда провал
      нагроможденье
          стёкла
            наважденье
      сквозь ветер и витрину куковал
      смотрел пока не осветилось тенью

      вдаль дребезжа землёй кидает тёс
      сосед
      его расклад размечен ленью
      родному слуху choose грубей чем чёс
      и параллельно падают поленья

      и опускает девушка колени
      из края воздуха на горизонт воды
      седьмой воды на киселе и дым
      и пар
      и паром покрываются колени

      родному слуху плеск вдали претит
      а щупаешь вблизи - сухие книги
      табак и кость стекла - того гляди
      окно чердачное предстанет телескопом
      сквозь зренье сникнет
      вновь перезакопан

      в свой шаг узлом
        до магазина впрок
      купить - или забыть уж наконец-то
      морс фильтры водка яблочный пирог
      или не их
      уже не помнишь с детства

      _^_




      * * *

      здесь тему смерти слету не поднимешь
      но и ронять разжав ладонь - табу
      поэтому молчи храни лишь корень слова
      второй этаж и перья полусвета
      бокал дрожит давно съестного нету
      молчи лениво пачкая дыханье
      мицелий ждет гостей в достойную постель

      снаружи город рвется внутрь спросонья
      но видно недостаточно силен

      махнешь рукой в окно - и все кивают
      но тишина всё та же углевая
      на каждый рот пятно золой и черным жиром
      бродить бросая улицы под нос друг другу
      указывая в них как будто в кожу лука
      где время-плесень сон других времен

      _^_




      * * *

      холодный вкус вечерней лампы
      стоп-кран садись на стул вздыхай свободно
      он каждый вечер ногтем цапал этикетку
      на ней было написано: инсульт,
      мертворождение, была картинка,
      с угрюмым боди-хоррором -
      но взгляд крошился мятым глянцем полиэтилена
      и сыпался сквозь фото мертвого ребенка

      остаточное слово мертво..рожд...
      два слова вшитые в два легких пасторальной
      картины.
      он каждый вечер проводил у бабки
      и что осталось с этих вечеров
      уж тот ребенок вот действительно погиб
      пытался вытащить вкус кислых яблок
      песок из косточек внутри морошки
      но ничего ох ничего ох ничего
      пространство-желудь
        пространство-крытый-желоб
      закаменевший недоколотый орех

      не доколоть уж точно ох уж точно
      холодным и тупым ножом вечерней лампы
      и к потолку несутся сопли дыма
      он каждый вечер видел в них всё меньше

      _^_




      * * *

      отходит пар
      отходит беспомощный пар
      с щеки земли
      мои горелые черные ясли
      такси эконом и сгорбленный уголь плеч
      водителя он сортирует зубами ветер
      из боковых стеклотар
      он тоже всё видит но ему всё предельно ясно
      он говорит
      это ещё что вот раньше
      ещё больше росло и таяло это нигде
      сминая судьбы надежды на манер свинца
      сминая наматывая их на вал горизонта вдали
      сминая их в скисший мед на пластинах ногтей
      я смотрю сквозь прозрачные листья его лица
      говорю и воздух беззвучно сыпется с языка
      и пар слетает с щеки земли

      _^_




      ТРИ МАЙСКИХ СТРОФЫ

      молчи вскрывайся и тай
      мясным налетом пространств
      одна из мрачнейших тайн
      весенний до вони станс

      в увалинах медных рос
      отмученных грязной рекой
      я молча в металлы рос
      как святогор молодой

      ты слышишь гроза мычит
      ты слышишь стук в двери
      о ничего не говори молчи молчи
      пусть дрожь озона через кожу говорит

      _^_



© Илья Вересов, 2021-2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 2021-2024.




Словесность