Я ТВОЙ ГОЛОС
Ночью выпал снег - тот самый, настоящий, который будет лежать всю зиму.
Я вышел купить хлеба и сигарет. Мне нравилось выходить из дома именно в это время - между десятью и одиннадцатью утра, когда те, кто должен заниматься делом, давным-давно заняты делом, а те, кто спит, еще не проснулись.
Я шел по первому снегу и ни о чем не думал - так хорошо и тихо было вокруг.
Прямо передо мной на узкой, едва протоптанной тропинке вырос человек с лицом, будто бы обожженным нездешним горячим ветром. Человек показал мне бритву, зажатую между средним и безымянным пальцами, и сказал:
- Побежишь - догоню. Закричишь - ляжешь.
Бежать было поздно, звать на помощь - некого. Я знал, как это делается. Один взмах, один надрез за ухом в форме буквы Z - и я действительно лягу поперек тропинки в черную лужу.
Я объяснил человеку с бритвой, что денег у меня ровно на буханку хлеба и пачку сигарет. В свою очередь он объяснил мне, что деньги его не интересуют. Ему нужна была хата, чтобы отсидеться без палева.
Трое суток назад он рванул с ИТУ строгого режима №5 - знаменитой "пятерочки" для полосатиков, то есть для особо опасных. Сейчас он был бы уже далеко отсюда, но в Тугарине у него оставались жена и дочка.
Про побеги с "пятерки" время от времени возникали легенды в духе узника замка Иф - с подкопами и проламыванием тройных, кладки девятнадцатого столетия, стен. Насчет семьи - такую чушь урки лепят автоматически, применительно к обстоятельствам. Короче говоря, я сильно подозревал, что мне ссут в уши, но бритва в руках моего нового знакомца была убедительнее его слов.
И тут я придумал, как от него избавиться.
Васька жил один в пустой двухкомнатной квартире, где было продано все, что можно продать. Даже сливной бачок Васька умудрился как-то сбыть. Дверь в квартиру запиралась только изнутри - на щеколду-вертушку, как в деревенских нужниках. Все предметы обстановки - громадная кровать с шишечками, уцелевшая ввиду своей крупногабаритности и нетранспортабельности, картина с названием "Я твой голос", подаренная спившимся гением местного разлива, и двенадцатидюймовый гвоздь на веревочке - он имел для Васьки, не иначе, сакральное значение. Вместо ковра на полу была расстелена громадная и подробная карта полушарий мира.
Васька был музыкант, давший деру из армейского оркестра и потерявший все документы. Он никогда нигде не работал. На что он жил, как добывал пропитание, как его не вычислили через военкомат-паспортный стол-жэкэо-милицию - я не знаю.
Я также не знаю, о чем они тогда говорили ночь напролет, рассевшись на карте полушарий - один попирая мыс Фарвель (Гренландия), другой заняв задницей половину Фолклендских островов. Я долго убеждал себя, что это был наилучший выход из ситуации, что никакой он не урка, что я не струсил, не подставил Ваську. Думаю, они нашли общий язык. Когда им обоим захотелось чего-нибудь съесть и выпить, беглец снял со стены тот самый дюжинный гвоздь, спустился на первый этаж, постучался в первую попавшуюся дверь и, до полусмерти напугав хозяйку-пенсионерку, взял ровно половину пенсии из кошелька и сковородку жареной картошки - с плиты.
Он ушел где-то между десятью и одиннадцатью следующего утра. Надо было раньше, пока темно; он задержался, чтобы показать Ваське фотографии жены и дочери.
О побеге с "пятерки" сообщили по радио с опозданием на пять суток. Видимо, надеялись, что возьмут в течение этого срока. Его взяли на шестые сутки. Никто из мусоров не получил отпуска, потому что беглеца разорвали собаки. Потом мы с Васькой сообразили, что беглец так и не назвал своего имени ни мне, ни ему.
– Третья Война С Буратинами –
© Алексей Сомов, 2007-2024.
© Сетевая Словесность, 2007-2024.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Айдар Сахибзадинов. Жена [Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...] Владимир Алейников. Пуговица [Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...] Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..." ["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...] Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа [я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...] Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки [где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...] Джон Бердетт. Поехавший на Восток. [Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...] Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём [В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...] Владимир Спектор. Четыре рецензии [О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.] Анастасия Фомичёва. Будем знакомы! [Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...] Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога... [Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...] Анна Аликевич. Тайный сад [Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...] |
| X |
Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
