КОКТЕБЕЛЬ:
СЮДА НЕ ЗАРАСТЕТ НАРОДНАЯ ТРОПА
* * *
Ехала в поезде "Москва - Феодосия" 6 сентября, а навстречу мне какими-то нематериальными путями неслась огорчительная информация: в этом году в Крыму необыкновенно для этой широты и бархатного сезона холодно. Вода, ужас-то какой - плюс 12-15 градусов! Купаться нельзя! Многие уезжают, так и не отдохнув!..
На поверку оказалось, что и температура воздуха превышает 25 градусов только днем, а к ранним южным сумеркам он стремительно остывает. Да еще и ветры подувают. Слышала я загадочное для среднерусского слуха объяснение тотальному похолоданию на черноморском побережье Крыма: "Низовка пошла!" Благодаря неласковой воде, чистейшая гладь бухты не пестрила (на моих, по крайней мере, глазах) головами купальщиками. Нетронутое аквамариновое сияние наполнило душу тихим светом.
В конце концов, не только чтобы загорать и плавать едут люди в Крым. В начале сентября там традиционно проходит поэтический фестиваль имени Максимилиана Волошина, известнейшего коктебельского затворника. На сей раз он проходил с 7 по 14 сентября. Не знаю уж, как часты такие совпадения, но в этом году параллельно с Волошинским фестивалем Коктебель принял также песенно-инструментальный фестиваль "Мамакабо", а с 14 сентября должен был расцвести синкопами джазовый фестиваль. Просто какая-то Мекка искусств, а не курортный поселок!
Паломникам фестивалей искусств, невзирая на погоду, было тепло.
* * *
Кто и когда назвал Крым перекрестком цивилизаций? Может, и сам Максимилиан Волошин...
Сейчас на руинах Киммерии живет и дышит Автономная Республика Крым (в составе Украины, добрая память Никите Сергеичу!). А в остальном - это такой же перекресток. Может быть, не цивилизаций, но генезисов - точно. Многие народы говорят здесь на многих языках. И культура здесь пестрая, то ли курортная, то ли приморско-портовая...
Спрашивали меня по приезде: "Национальные проблемы были?" Я вас умоляю! Национальные проблемы - это жупел, а не объективная реальность. Надменное отношение столичного жителя к провинциалам - национализм или нет? Не стоит о грустном. В Коктебеле, как и на любом курорте, будь он расположен хоть в созвездии Волопаса, к приезжим отношение... как к приезжим. Приезжие русские в Крыму - это туристы. Существа неискушенные в местных реалиях, но, безусловно, полезные. Ласково, даже любовно, с превеликим уважением их постараются "выставить" на максимальные для Крыма деньги, и будет даже конечная затраченная сумма много меньше той, какую выдует из приезжего (при прочих равных условиях - сроке пребывания, уровне запросов) гигантский пылесос, ну, скажем, Москвы или Питера. А что делать? Неуютное понятие "уровень жизни населения" довлеет над Крымом. Мелкий пример - иномарки здесь "водятся" только у гостей с севера или там с запада. Для коренных крымчан самая разлюбезная наша иномарка - "Запорожец" - своя в доску. Также пользуются "Москвичами", "Жигулями", мотоциклами...
Смуглый хозяин чебуречной, спиной наблюдая за работой своих черноглазых подручных, пластающих тесто в механических скалках, и обаятельной улыбкой приветствуя проходящих, мягко лоббировал ту мысль, что покупатели должны купить как можно больше чебуреков. Дама, стоящая впереди меня в мини-очереди (длинная очередь за чебуреками - оксюморон, там примерно по полторы чебуречных на душу населения вместе с туристами) сдалась и взяла "в поезд" пять штук. Хозяин загоревал, словно прощаясь с родной сестрой: "Уезжаете? Ах, как жаль!" Мне посоветовал "приходить еще". Непременно, говорю, в будущем году. Безграничное отчаяние тронуло его черты: "И вы уезжаете?! Кто же будет у нас есть?!" Скорбно подвел итог: "Недели через две закроемся". До следующего теплого сезона перелета отдыхающих.
Блага Крыма даны отнюдь не только приезжим. Но местные относятся к ним не как к щедрому дару природы, а как к подручным средствам существования. Только россияне, отравленные суррогатами, могут в полной мере оценить букет коктебельского вина и кристальность коньяка (в благородно-скромной упаковке). Только россиянам в кайф понежиться в лучах ультрафиолета, слушая через наушники прогноз погоды в российской столице: "Десять градусов выше нуля, дождь..." В Москве-то с самого Дня города "ветер северный, умеренный до сильного"! Только россияне впечатляются видом виноградников до самого горизонта... Только россияне с удовольствием заказывают шашлыки "от кудесника Бахтияра".
Хватит жанровых сценок, пора переходить к сути.
* * *
Что заставляет творческих людей срываться за тысячи километров? "Полет" к югу еще можно объяснить инстинктивным желанием тепла. Но литературные фестивали проводятся не только на Черном море. Гораздо больше "литфестов" проходит в других климатических условиях. И практика показывает, что за переходящим вымпелом поэтических тусовок большинство современных литераторов готово двинуться хоть в Кандалакшу.
"В твоем городе есть литературная жизнь?" - спросил меня там, в Коктебеле, коллега из Днепропетровска. "Есть, но если б она была настоящей, сидела бы я среди поэтов в Крыму?.." - ответила я. Конечно, несколько утрированно. В каждом городе развивается какая ни есть литературная жизнь, вопрос только в качестве и планке культурного уровня. Но большинство участников Волошинского фестиваля приехали (и в предыдущие годы приезжали) из Москвы, где литературное "бытие" и вправду бьет ключом. Явно не только от скуки и нехватки общения с подобными себе по месту прописки люди стремятся на сейшны.
"Одолевает беспокойство, охота к перемене мест... Весьма мучительное свойство" - тоже может быть. Мало ли кого из поэтов мучает изжога той или иной кочевой крови!.. Но и такое объяснение не может быть исчерпывающим.
Рискну предложить одну из версий, которая, как мне кажется, может стать всеобъемлющей. Там, где сходятся вместе талантливые, пытливые, неравнодушные к современному состоянию российской литературы люди, представители разных регионов, неизменно возникает водоворот информационных потоков и полей. И в этом горниле высокого накала куется то, что и называется, повторюсь, современной русской литературой. Это ее, так сказать, парадный, так сказать, экспортный вариант. Это те имена и те произведения, которые будут предъявлять потомкам через несколько десятилетий, как образчик "литературного творчества переходной эпохи в России конца 20 - начала 21 века". Кто-то выйдет в первые ряды, и в Коктебеле присутствовали флагманы новой русской литературы. Кто-то останется в обойме, подобной историческим примерам "поэты серебряного века", "поэты пушкинской поры". Поскольку возможности сохранения информации сегодня гораздо шире, чем прежде, то "поэтов эпохи Кабанова", я уверено, будет отмечено больше, чем "поэтов эпохи зарождения революционно-демократического движения в России".
Приятно констатировать факт, что практически любой всероссийский литературный фестиваль - мероприятие всегда качественное, высокого художественного уровня (хотя поэзия, "выставляемая" в рамках оного фестиваля напоказ, вправе привлекать к себе внимание и другими критериями, не только художественностью. Художественность слова сегодня, на мой взгляд, зачастую отходит на второй план авторских задач и читательских ожиданий, но об этом мы поговорим чуть позже, и лучше всего - в другой статье).
И заслуга качественности и профессионализма фестивалей размаха Волошинского принадлежит не только строгому жюри. А что оно строгое и авторитетное, может убедиться каждый скептик, прочитав на сайте "Поэзия.ру" его состав. Мне кажется, на определенной стадии развития того или иного литертаурного сейшна он сам начинает "фильтровать" собственное наполнение, поддерживая марку и оберегая статусность. Из 150 собравшихся лишь один человек (разумеется, не назову фамилию) разочаровал меня своими стихами. И то это можно списать на особенности личного восприятия. Все прочие были несомненными литературными персонами. Это не мое частное мнение. Выступая на открытии и прочих публичных мероприятиях в рамках форума, не нуждающиеся в представлении члены жюри Андрей Василевский и Ольга Ермолаева разными словами выразили одну и ту же мысль: "жюрить" данный было очень интересно из-за высокого уровня конкурсантов. Победители нынешнего конкурса, порой не слишком раскрученные авторы, "отодвинули" признанных мастеров.
Кстати! Первейший закон диалектики - о переходе количества в качество - на литературных фестивалях выполняется неукоснительно. Опять же не в силу чьих-то субъективных пристрастий. Что я имею в виду? Количество участников фестивалей хоть помалу, но растет, так как с каждым годом прибавляются новые номинации. В этом году, например, в Коктебель приглашали и критиков, и уделили больше внимания прозе, и добавили номинаций для крымских авторов. При этом повышается и качество заявленных текстов. Во-первых, "Коктебель" уже достаточно, не побоюсь этого слова, моден, и год от года не гнушаются подавать на конкурс свои произведения авторы с установившейся репутацией, признанного таланта. Во-вторых, начинающие участники литературных тусовок учатся, матереют и потихоньку приближаются к профессионализму и славе. В-третьих... ну, конечно, и отбор действует. На ранних стадиях созыва участников, на степени подачи заявки. А вы бы хотели, чтобы достаточно было одного лишь желания Василия Альфредовича Семипопова продекларировать перед волошинским домом "Едет трактор, тыр-тыр-тыр, я горой стою за мир?.."
И вообще, вопрос, откуда берется и как получается литературная учеба, на мой взгляд, сродни философскому "Кто создал мир?" Черт его знает, как! - но несомненно, что человек, повращавшийся в поэтических тусовках, послушавший других, переживший хоть несколько полуночных бдений в трепе ни о чем и обо всем, если он не безнадежный бездарь, начинает писать лучше. Даже если с ним не проводят адресных мастер-классов, не учат "Здесь играй, здесь не играй..." Вот такая мистика - а попробуй возрази!
И вообще, не обязательно быть Мастером, чтобы раскритиковать или одобрить свого собрата по перу. Стихийные обсуждения стихов - одна из самых прогрессивных форм творческого роста. Если, конечно, обсуждают друг друга люди грамотные. Но в Коктебеле и собрались таковые.
Одна из очень молодых и интересных участниц 4 Волошинского фестиваля, Алевтина Дорофеева из Москвы, примерно так и рассказывала о собственном поэтическом становлении. Конечно, у Али оно еще далеко не закончено... И тем не менее, автор уже сделал самый важный шаг - понял, что ее стихи, с которыми она поступила в Литинститут пять лет назад, - мягко говоря, не поэзия. Алевтина больше благодарна тем, кто ругал ее творчество, нежели тем, кто одобрял.
Между прочим, все больше молодых людей вовлекаются в киммерийскую орбиту. Сравнив списки участников фестиваля прошлых лет и этого года, я сделала такой вывод, и он меня очень порадовал. Молодость человека и неискушенность поэта - явления одного порядка, те недостатки, которые легко исправить. Но неопытность литератора проходит быстрее, если поместить ее в благоприятные условия.
А в Коктебеле они как раз такие. То ли благодаря курортной теплыни, то ли из-за того, что это все-таки не обучающий семинар, а общение равных, но здесь обстановка дружественная и мягкая, без склок, зависти и обид. Этот небольшой городок - своего рода инкубатор для птенчиков, проклюнувшихся из собственной скорлупы под другими лампами.
* * *
Кстати, о малых городах. Вернувшись из Крыма, я узнала, что тем же временем в Рязани состоялось безусловно нужное, я бы даже выразилась, гуманистическое мероприятие - фестиваль поэтов малых городов.
Нелирическое отступление. На маленьких городках и поселках (от 5 до 50 тысяч населения) стоит наша огромная страна. Маленькие города - те самые капилляры, по которым течет кровь России. Вблизи они могут быть довольно милыми, спокойными, тихими, привлекательными, немногими, но существенными достопримечательностями, сохранившимися именно благодаря неспешному течению жизни и некоторой флегматичности здешней ментальности приманивать туристов (Мышкин, Касимов, Кириллов, тот же Коктебель и иже с ними). Жители мегаполисов приезжают в такие точки на карте и умиляются на патриархалитет. "Ах, как чудесно у вас отдыхать! - А пожить не хотите с годик? - Нет, увольте!" В рамках, очерченных единственным городским рынком и единственным работающим заводом, шестью сотками под окнами и ближайшей речкой нет, как правило, главного - культурного досуга. Ибо превращены в магазины и автостанции редкие кинотеатры, от даты к дате, не чаще, открываются двери домов культуры, и ликвидированы как класс книжные магазины - литература чаще всего продается с лотков, вместе с носками и крышками для стеклянных банок. Отсюда неистовый голод творящих жителей таких городов по литературному общению, по разговору с компетентными людьми. Так что встреча поэтов малых городов в принципе имеет неоценимое значение. Но, узнав, кто запланировал и провел в не маленькой, кстати (узость мышления - понятие не географическое), а полумиллионной Рязани вышеупомянутый фестиваль, я откровенно загрустила. Увы и ах, очень часто за добрые дела берутся с целью прославить себя - этакие Геростраты наоборот. И когда созывает авторов, наверное, одаренных, но явно в силу своей изолированности неискушенных человек, способный девальвировать любое доброе начинание неконтролируемым желанием выпятить собственное "Эго", это вызывает противоречивые чувства. Вот уж не знаю, принес ли первый заявленный фестиваль поэзии малых городов России те плоды, которые хотелось бы от него ожидать.
Всероссийские фестивали, на которых мне выпало счастье присутствовать, слишком размашисты, чтобы услаждать чье-то персональное самолюбие. И поэтому, к нашему общему счастью, "показывают" лицом не членов жюри или организаторов, а российскую поэзию в динамике.
Я бы не стала сейчас давать литературоведческое определение поэзии каждого выступавшего (тем более, что и перечислить выступавших непросто). Пожалуй, в поведанной вслух лирике преобладали медитативно-исповедальные настроения, которые и определяют, в принципе, лицо российской поэзии нынешнего века. Хотя стилевых и жанровых вариаций на эту тему было предостаточно. Роман Осминкин из Питера отдал должное даже рэпу (почему "даже"? Направление как направление, заявка на будущее). А вот ярко выраженные "киммерийские" мотивы, которые преобладали при рождении фестиваля, из поэзии и прозы начали уходить - кроме специально посвященных Крыму и заявленных в соответствующих номинациях произведений. Это отличная тенденция, так как она расширяет "кругозор" самого фестиваля, поднимая его над отнюдь не отличной тягой к местечковости, ненужной даже легендарным населенным пунктам.
Прозу со сцены читать трудно, поэтому ее на самом фестивале и не поминали. Удовлетворились выбором жюри и вручением дипломов за призовые места. На Волошинском сайте было выложено великолепное пестротканье жизненных позиций, мировоззрений и сложившихся литературных стилей, от очеркового до фантазийного. Возможно, над прозой и публицистикой реял некий романтический флер... ну да это сам Бог велел.
* * *
И тот, о ком непременно нужно сказать, иначе очерк выйдет однобоким - хозяин фестиваля. Нет, я не имею в виду организаторов. Ни Андрея Коровина, вошедшего в этом году (единодушным голосованием "за") в попечительский совет Волошинского фонда, ни "министра культуры Коктебеля" Александра Хачко, на чьих атлантических плечах держалось все устройство мероприятия. Ни официальных лиц Коктебеля и АР Крым, давно благословивших и приветствующих сходы поэтов на своей территории. Ни директора дома-музея Волошина Наталью Мирошниченко, обаятельную женщину и несомненного знатока своего дела. Речь - о Максимилиане Волошине.
Максимилиан Волошин был человеком огромной, всемирной культуры, адептом нескольких философских учений, знатоком истории, астрономии, выдающимся деятелем литературы и живописи. Его личность настолько многогранна, что требует всестороннего изучения. Поклонник, зараженный мощным обаянием этой личности и решивший последовать за ним кремнистой тропой духовного восхождения, должен следовать от частного к общему, а никак не наоборот. Равно как и ценитель поэзии, недовольный творчеством Волошина, не может не признать его самобытности, образованности, красоты словесного ряда... А если к этому добавить картины, части которых еще только предстоит порадовать мир...
Все это так. Но по-моему, Максимилиан Александрович Волошин есть воплощенный урок для творческих единиц как Личность. Эта Личность была - широкая натура, доброта, порядочность, верность идеалам. Качества эти присущи собирательному племени поэтов не в той, увы, мере, чтобы восторжествовало Добро. Широко, наверное, известно, что в годину революции и гражданской войны Волошин выбрал для себя позицию "...над схваткой" и следовал ей до самого 11 августа 1932 года. Деяния поэта, свершенные под знаменем этой доктрины, приличествуют и святому. Опять же доступный факт, что он скрывал на антресолях своего кабинета тех, за кем гнались, невзирая на партийность, национальность и политическую платформу. К антресолям до сих пор приставлена лестница, словно отчаявшейся душе там готов бессрочный приют... Вот что подкупает.
Может быть, поэтому в дом Волошина в Коктебеле до сих пор и не заросла народная тропа? Ни в каком доме-музее мне не приходилось слышать, чтобы к его почившему хозяину приезжали гости в течение полувека после похорон. А в Коктебель, к Марии Степановне, съезжались те же, кто водил компанию с ее знаменитым мужем, съезжались их дети, может, и внуки, привозили подарки, читали свои новые опусы, рисовали и оставляли на память картины... Есть, чем восхититься, о чем задуматься...
Раздумья, пока еще не оформившиеся, но чреватые сверхновым взрывом творчества, мы и увезли по домам. До следующего раза.
© Елена Сафронова, 2006-2024.
© Сетевая Словесность, 2006-2024.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Айдар Сахибзадинов. Жена [Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...] Владимир Алейников. Пуговица [Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...] Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..." ["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...] Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа [я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...] Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки [где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...] Джон Бердетт. Поехавший на Восток. [Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...] Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём [В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...] Владимир Спектор. Четыре рецензии [О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.] Анастасия Фомичёва. Будем знакомы! [Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...] Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога... [Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...] Анна Аликевич. Тайный сад [Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...] |
| X |
Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
