Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


     
П
О
И
С
К

Словесность




БЕСПРИДАННИЦА

(действие пятое, ненаписанное)


В "Бесприданнице" Островского меня всегда раздражала мелодраматическая концовка. И я подумала, как бы сложилась судьба героев, если бы Лариса осталась жива?

Татьяна Разумовская     

Лариса Дмитриевна Огудалова, молодая богатая женщина.
Харита Игнатьевна Огудалова, вдова средних лет, ее мать.
Василий Данилыч Вожеватов, очень молодой человек, один из представителей богатой торговой фирмы; по костюму европеец.
Сергей Сергеич Паратов, московский барин, из судохозяев, лет за 30.
Фелицата Ермиловна Паратова, его жена.
Артемий Ильич Виленский - член Географического общества, москвич, лет 27.
Панкратьевна.
Робинзон
.
Гаврило, клубный буфетчик и содержатель кофейной на бульваре.
Иван, слуга в кофейной.
Цыгане, полицейские, прислуга.

Через год после предыдущих событий.

Явление первое

Декорации, как в начале первого действия.

ИВАН (зевая и вытирая руки о передник) Во скука-то.

ГАВРИЛО. Ничё. Щас народ православный бока отлежит и пойдет по бульвару шпацировать. Да один-другой в кофейню и заглянет. Стаканы протер?

ИВАН. А как же-с. А всё народ не тот, измельчал народ-то. Вот когда Мокий Парменыч Кнуров заходили-с, тогда совсем иное было. Газетки биржевые почитает, помолчит. На чай завсегда пятиалтынный оставлял. Одно слово, миллионщик.

ГАВРИЛО. Был миллионщик, да вышел весь. Как в Париж с Ларисой поехал, так и пропал. Она, вишь, на выставке той первой кокоткой стала. Вокруг хранцузы вьются - тот ее золотым осыпает, тот бриллианты дарит, тот рысаков. Вот Мокий Парменыч умом и стронулся. В ногах, говорят, у ней валялся, просил не бросать его, да и отписал ей всё состояние. У нотариусов заверил, жене своей ничего не оставил.

ИВАН. Седина в голову, бес в ребро.

ГАВРИЛО. Точно. Тут его апоплексический удар и хватил. Языка лишился, мычал только. А на Яблочный Спас и помер.

ИВАН (крестится) Царствие небесное.

ГАВРИЛО (крестится) Земля пухом. Там, в Парижах, и схоронили. А всё Лариса.

ИВАН. А ведь такая приличная барышня были-с.

ГАВРИЛО. Были-с, да сплыли-с. Как господин Паратов ее соблазнил, да бросил, тут она и пошла в разгул. Да понять можно, опозорилась навеки. Тут либо в Волгу, либо в гулящие.

ИВАН. А Карандышев-то, жених ейный (хихикает), палил в нее, убить хотел.

ГАВРИЛО. Где ж ему, убогому, попасть, да еще из ржавого тульского пистолета. По груди царапнуло. Гнить бы ему в каторге, да спасибо дохтуру Вайнштейну - написал, что тот с ума съехал. Вот и сидит таперича Карандышев в желтом доме, на цепи.

Хохочут. Слышен выстрел пушки.

ГАВРИЛО. Хватит балакать, самовар иди ставь, слышь, они прибыли.

Иван уходит в кофейню.

Входят Паратов, Робинзон в сопровождении цыган. Цыгане выплясывают вокруг Паратова и поют. Паратов бодрится, но видно, что он постарел и удручен.

ГАВРИЛО (кланяясь) С прибытием, Сергей Сергеич! Заждались!

ПАРАТОВ. Здравствуй, Гаврило! (цыганам) Ну, будет, будет! Я с дороги. Позже зайдите.

Бросает им деньги на бубен. Проходит в кофейню.

ЦЫГАНКА (презрительно) Два целковых дал Сергей Сергеич! А прежде червонцы сыпал...

РОБИНЗОН. Иди-иди, не задерживайся.

Цыгане уходят.

ГАВРИЛО. Скупенек стал Сергей Сергеич?

РОБИНЗОН. Станешь тут скупенек, когда мошна пуста.

ГАВРИЛО. Ну?

РОБИНЗОН. Тпру. Не твоя печаль.

ГАВРИЛО. Водочки откушать не желаете? Чистая, как слеза. Не пьянит, только бодрит с дороги-то.

РОБИНЗОН (важно) Коли бодрит, неси. Укачало меня малость.

ГАВРИЛО (выносит графин, стопку, закуску, ставит на столик) Извольте-с.

РОБИНЗОН (выпивает) Ваше здоровье! А это что?

ГАВРИЛО. Блины-с, с селедочными головами.

РОБИНЗОН. Фи! А икры нет? Я икру уважаю. (выпивает)

ГАВРИЛО. Не завезли сегодня. Так что такое с Сергей Сергеичем-то? На деньгах ведь женился. Говорили, приданое невесты - золотые прииски, полмиллиона.

РОБИНЗОН (хмелеет постепенно). Так точно, тесть его, Ермил Трифонович, из самых богатых купцов московских. Варыханов, слыхал?

ГАВРИЛО. Кто ж о Варыханове не слыхал? Ему сам государь генеральский чин пожаловали. В газетах писали.

РОБИНЗОН. Да-с. Генерал. За то, что отвалил три миллиона на сирот. Или на войну? Не важно. Строгий господин, важнецкий. Баловства не любят они, ни выпить, ни погулять, даже покурить ни-ни. Из староверов, известное дело (выпивает).

ГАВРИЛО. Ну?

РОБИНЗОН. А Сергей Сергеич в Москве очень театром увлеклись. (с пафосом) Театр - это храм!

ГАВРИЛО. Понимаем.

РОБИНЗОН (пьян) Что ты можешь понимать, низкая душа? (с пафосом)

    В долг не бери и не давай взаймы;
    Легко и ссуду потерять и друга,
    А займы тупят лезвие хозяйства.

ГАВРИЛО. Очень верно сказано.

РОБИНЗОН. В общем, Сергей Сергеич всякий вечер, как балет, за кулисами Большого театра. Шампанское там и вообще веселье. И так до утра. Филициата Ермиловна, жена его молоденькая, плачут, жалуются, а он всё за своё. А Ермил Трифонович прознали за то. Скандалище был! Они приказали Сергею Сергеичу наличных не давать никаких.

ГАВРИЛО. А приданое-то?

РОБИНЗОН. Ф-ф-ф-ф! Прииски оказались выбранные. Прежде золота там было немеряно, малую часть сборщикам сдавали, а большую в Китай гнали: в России 3 рубля золотник, в Китае - 5 рублей. Вот и выбрали всю жилу.

Робинзон падает лицом на стол, засыпает.

ГАВРИЛО. Вот оно как.


Явление второе

Пристань в Бряхимове. Гудит подъезжающий пароход, слышен играющий на нем оркестр. На пристань сходят Лариса со свитой прислуги и Вожеватов. Лариса одета богато и изысканно, по последней парижской моде.

ЛАРИСА. Несите в гостиницу "Корона"!

Прислуга уносит множество сундуков и чемоданов.

ЛАРИСА (осматривается) Какая маленькая, бедная пристань! Мне она помнилась такой богатой, нарядной!

ВОЖЕВАТОВ. Так понятное дело! После Шанз-Элизе бедно тут у нас. Позвольте ручку, ступенька тут.

ЛАРИСА. Оставь, Вася.

Вбегает Огудалова.

ОГУДАЛОВА. Лариса! Доченька! С раннего утра жду!

Лариса уклоняется от объятий.

ЛАРИСА. Бонжюр, маман!

ОГУДАЛОВА. Здравствуй, Вася! (Вожеватов целует ей руку). Поедем домой, дочка, извозчик за углом!

ЛАРИСА. Поезжайте, маменька. А я в "Короне" остановилась, с вами не поеду.

ОГУДАЛОВА. Да как же!..

ЛАРИСА. Вот так. Вы дочерьми торговали, с богатеньких деньги собирали. Ольгу кавказцу продали, он ее там и зарезал. Анну картежнику. А меня...

ОГУДАЛОВА. (перебивает) Что ты мелешь? Как у тебя язык повернулся матери родной такое сказать? Я только об вашем счастье заботилась!

ЛАРИСА (насмешливо) Да? Мне Кнуров рассказал, как вы с ним уговорились. Что если мой брак с Карандышевым не сложится, я перейду под его покровительство. Вот я и перешла.

ОГУДАЛОВА (плачет) Ложь, ложь! Что с тобой стало? Ты так ужасно изменилась, такие страшные вещи говоришь!

ЛАРИСА. Почему же страшные? Я всю науку вашу усвоила, живу нынче в богатстве, ни в чем не нуждаюсь. Сама могу купить и продать, кого хочу. Подите, маменька. Я нынче продажная женщина, со мной вам, дворянке Огудаловой, стыдно знаться. Да и вы мне ни к чему. Подите! В другой раз не подходите ко мне на улице, не узнаю.

Огудалова уходит, рыдая. Лариса стоит, опустив голову.

ВОЖЕВАТОВ. Лариса Дмитриевна! Вы ведь знаете мои чувства к вам. Я ведь с самого детства...

ЛАРИСА. Да?

ВОЖЕВАТОВ. Кроме вас мне никто не нужен! Лариса!

ЛАРИСА (насмешливо) Не поздно ли спохватились?

ВОЖЕВАТОВ. Ну, казните меня! Не мог я слова нарушить, которое Кнурову дал. Но теперь...

ЛАРИСА. А что теперь?

ВОЖЕВАТОВ. Не мучьте меня, я ваш раб до гроба. Прикажите, всё сделаю! Денег не пожалею, жизни не пожалею! Лишь бы вы согласились составить моё счастие...

ЛАРИСА. Хорошо.

ВОЖЕВАТОВ. Вы согласны?!!

ЛАРИСА. Мне сказали, Паратов сюда из Москвы воротился. Поможешь мне с ним игру сыграть, по-твоему будет.

ВОЖЕВАТОВ. Лариса! Я всё, всё сделаю!

ЛАРИСА. Посмотрим. Встреться с ним, скажи между делом, что я люблю его по-прежнему. Остальное сообщу тебе позже.

Уходит.

ВОЖЕВАТОВ. Какую силу взяла. Вот что деньги делают! Эх, Кнуров, Кнуров... Кремень мужик был, а на бабе сломался. Со мной такое не пройдет, я страстям этим не поддаюсь. Но Ларисин капитал сегодня - это не жук начхал. Подыграть подыграю, дело малое. Но своего добьюсь.


Явление третье

Комната в трактире. Всё бедное, обшарпанное. Расхристанный Паратов сидит на кровати.

ПАРАТОВ. Робинзон!

Робинзон входит.

РОБИНЗОН. Что, ля-Серж?

ПАРАТОВ. Сколько раз тебе повторять, болван, не называй меня так! Скажи Гавриле, пусть водки тащит, икры и дупелей!

РОБИНЗОН. Не пойду.

ПАРАТОВ. Что?!! Вот я тебе рожу начищу, скотина! Немедленно иди!

РОБИНЗОН. Пардон, Серж! Что за моветон? Я тебе не раб! Я - артист! Я не позволю так с собой... (запахивает на себе театральным жестом плащ)... моя гордость...

ПАРАТОВ. Ну-ну, завелся. Давай иди, обед закажи для нас обоих. И пусть еще штец суточных пришлет.

РОБИНЗОН. Он не даст.

ПАРАТОВ. Это еще почему?

РОБИНЗОН. Да-с. Гаврило велел сказать, что мсьё Кредит приказал долго жить. Что сначала расплатитесь за комнату и предыдущие обеды.

ПАРАТОВ. Подлец!

РОБИНЗОН. Натуральный подлец!

ПАРАТОВ. Скажи ему, перевода из Москвы жду. Как придет, заплачу вдвойне. Он Паратова знает!

РОБИНЗОН. А...

ПАРАТОВ (замахивается сапогом) Пошел, я сказал!

Робинзон выходит.

ПАРАТОВ. Проклятый трактир! Проклятый тесть! Проклятая женитьба! Надо ж было так попасться - ни денег, ни свободы. Сиди тут, корми клопов. Но я найду выход. Паратов - не комнатная собачка! Мы еще посмотрим, кто кого!

Входит Вожеватов.

ВОЖЕВАТОВ. Сергей Сергеич!

ПАРАТОВ. Василий Данилыч!

Обнимаются.

ВОЖЕВАТОВ. Давно ли к нам из столицы?

ПАРАТОВ. Да неделю уже здесь.

ВОЖЕВАТОВ. Дела какие?

ПАРАТОВ. Дела.

ВОЖЕВАТОВ. Что ж мы, как нерусские люди? (кричит) Гаврило!

Гаврило и Иван входят, кланяясь. Несут напитки, закуски, скатерть. Накрывают стол.

ВОЖЕВАТОВ. Икра где? Знаю я тебя.

ГАВРИЛО. Как же-с, Василий Данилыч, извольте взглянуть, трех видов.

ВОЖЕВАТОВ. Ладно, идите. Надо что будет, кликну.

Гаврило и Иван выходят.

ВОЖЕВАТОВ. Ты прости, Сергей Сергеич, что тут велел накрыть. Время ранешное, народ бродит. Зачем нам слухи лишние, как купцы гуляют, верно? Оно делу во вред.

ПАРАТОВ. Осторожный ты. Каков был, таким и остался.

ВОЖЕВАТОВ. Мы люди маленькие, нам выставляться негоже. Шампанского? Бургундского? Али московской, беленькой?

ПАРАТОВ. Давай Шустовского.

ВОЖЕВАТОВ. А и правда. (разливает, чокаются) Твое здоровье, Сергей Сергеич!

ПАРАТОВ. Твоё, Василий Данилыч!

ВОЖЕВАТОВ. Никакие французские коньяки с нашим Шустовым не сравнятся. Люблю я заграницу, а и в тамошних ресторанах Шустова требую. И приносят! Уважают европейцы нашего Шустова, против него у них кишка тонка.

ПАРАТОВ. Давно ли из Парижа?

ВОЖЕВАТОВ. Третьего дня. На своем "Ермаке" добирался. Ты же знаешь, я к грузовому пароходству пассажирское докупил. Так "Ермак" у меня самый роскошный, каюты, что твоя "Лоскутная" в Москве, сплошь золотые финтифлюшки, хрусталь, повара из Парижа. Только первый класс и второй, третьего нет и не будет... Тем же рейсом и Лариса Дмитриевна воротилась.

ПАРАТОВ. Лариса?

ВОЖЕВАТОВ. Она. Ну что, по второй?

ПАРАТОВ. Давай.

ВОЖЕВАТОВ. А ты по каким делам к нам? Может, помощь какая нужна? Мы тут на Волге купчишки мелкие, не вам, москвичам, чета, но помочь земляку завсегда рады.

Входит Робинзон.

РОБИНЗОН. Ля-Серж! И не стыдно ли тебе? Как капустой брюхо набивать, так Робинзон друг и брат. А как пир горой, так Робинзона не зовут? А-а, господин Вожеватов! Моё почтение!

ВОЖЕВАТОВ. Сэр Робинзон, хау а ю?

ПАРАТОВ. (накладывает на поднос закуски, ставит бутылки) Держи, друг Робинзон! Да не здесь, не здесь, к себе иди. Нам с Василием Данилычем поговорить надо!

Выпроваживает его.

ВОЖЕВАТОВ. Так и таскаешь этого шута за собой?

ПАРАТОВ. Безвредный чертяка, забавляет меня. Полезен бывает... Василий Данилыч! Скажу тебе, как другу близкому: не пришлась мне Москва. Чёрствые там люди, ни широты, ни душевности. Капиталы огромные, а расчеты мелочные. Хочу заново тут, на Волге, дела начать. Все свои, места родные. Паратова-то еще не позабыли, я чаю?

ВОЖЕВАТОВ. Дело, друг, дело! Родные места, что мать родная, силушка от них идет! Выпьем за твой успех! (чокается)

ПАРАТОВ. Василий Данилыч! Позволь, по старой дружбе, к тебе за помощью обратиться. Мне для начала дела нужно бы тысяч пятьдесят. Верну с процентами через год, ты ж меня знаешь.

ВОЖЕВАТОВ. А что ж ты у тестя не просил? Варыханову пятьдесят тысяч, что другому целковый.

ПАРАТОВ. Он обещал подумать, взвесить, сижу вот, ответа жду. Но жмот он. За грош удавится, прямо не русский человек, а жид какой-то. Да и меня не взлюбил. Не пришелся Паратов московским толстобрюхам, душа моя вольная им поперек мошны встала.

ВОЖЕВАТОВ. Так ты на приданом одном можешь такие дела развернуть, куда нам, провинциальным купчишкам.

ПАРАТОВ. Эх, Вася! Обвел меня Ермил Трифонович. На бумаге-то полмиллиона, а на деле-то шиш. Прииски выбраны, золота там крупицы остались. И променял я свободу свою на пфук, да на Филициату тошную. Только и знает, что болеет, рыдает да молится... Так дашь пятьдесят тысяч? Дело большое начинаю - человечек ученый со мной прибыл из Геологического общества, Виленский Артемий Ильич. Уверяет, что в Сибири алмазов прорва. Это поболе золотых приисков станет, ежели с умом взяться. Мне деньги на экспедицию нужны.

ВОЖЕВАТОВ. Большой ты человек, Сергей Сергеич! И дела у тебя большие. Рад бы в долю с тобой, да куда мне - все наличные в пароходство вложил. Веришь ли, сам кручусь с малой торговлишки, только на еду да на свечи хватает. Вот годика через три - милости просим! Пойдут дивиденды от вложений, вот тут и будет о чем говорить.

ПАРАТОВ. А у кого занять можно, не знаешь?

ВОЖЕВАТОВ. Ежели под залог серьезный, то у Евграфова али Севастьянова.

ПАРАТОВ. Нет у меня залога.

ВОЖЕВАТОВ. Тогда не скажу. Свободных капиталов-то нынче нет, у всех деньги в деле. Без дела - единицы какие, особые случаи.

ПАРАТОВ. Какие случаи?

ВОЖЕВАТОВ. Э-э... Не знаю я. У кого другого спроси.

Паратов (бешено) Врешь! По глазам вижу, врешь! Говори, у кого свободные деньги есть?

Хватает Вожеватова за горло.

ВОЖЕВАТОВ. Пусти, задушишь, медведь!

ПАРАТОВ. Ну, прости, прости! Не сдержался. Обидно мне стало, что старый мой товарищ не хочет помочь...

ВОЖЕВАТОВ. У Ларисы Дмитриевны.

ПАРАТОВ. Что?!!

ВОЖЕВАТОВ. Кнуров покойный ей всё состояние отписал. Имения, сбережения. Заводы: красильный, кожевенный, кирпичный. Шахты угольные. А зачем барышне заводы и шахты?

ПАРАТОВ. У Ларисы заводы?

ВОЖЕВАТОВ. Всё вместе миллионов на десять потянет.

Паратов отходит к окну. Молчит.

ВОЖЕВАТОВ. Не сердись, Сергей Сергеич, что не в свое дело лезу. Но ты мне друг старый, не выдашь. Что бы там раньше ни было, а Лариса и теперь тебя любит. В Париже вокруг нее маркизы да герцоги крутились, кто замуж звал, кто так. Но что ей те бонвиваны? Нет среди них таких богатырей, как ты. Видишь, вернулась в наш Бряхимов, к родным местам, к старой памяти.

ПАРАТОВ. Где остановилась Лариса Дмитриевна? У Хариты Игнатьевны?

ВОЖЕВАТОВ. Не пожелала она в тот дом. В "Короне" лучший нумер сняла.

ПАРАТОВ. Давай еще выпьем.


Явление четвертое

Беседка над Волгой. Лариса смотрит на реку.

ЛАРИСА. Пароходы гудят, разговаривают. Такая тоска от этих гудков. Так хочется сесть на пароход и ехать, ехать. Смотреть на воду и ни о чем не думать... Кто тут?

ПАРАТОВ (выходит из-за дерева) Не пугайтесь, Лариса Дмитриевна, ради бога! Это только я.

ЛАРИСА (вздрагивает, но берет себя в руки. Равнодушно) Здравствуйте, Сергей, Сергеич!

ПАРАТОВ. Узнал, что вы в Бряхимове и не смог устоять, решил посмотреть на вас хоть издали. Подойти на улице не посмел, любовался тайком.

ЛАРИСА. Отчего же не посмели?

ПАРАТОВ. Вина моя непростительная удерживала.

ЛАРИСА. А зачем же сейчас подошли? Потому как тут людей нет, жене не доложат?

ПАРАТОВ. Зачем вы так? Я подошел прощения просить за то зло, что сделал вам, как перед богом клянусь.

ЛАРИСА. Я вас простила. Но видеть не хочу. Ступайте.

ПАРАТОВ. Лариса Дмитриевна! Выслушайте меня, а потом я уйду, и вы никогда больше меня не увидите. Вина моя жжет меня, не дает жить. Я причинил вам зло и горе, но я и сам пострадал. Я любил вас и только вас. А женился из низкого расчета. Я думал, деньги - это всё, что мне нужно в этой жизни. Я быстро понял, какой я дурак! Какой я подлец! Зачем мне деньги, когда я потерял вас? Вашу красоту, ваше божественное пение, вашу душевность, искренность. И оказался связан узами с женщиной чужой и грубой. Она не любит меня, я ее просто видеть не могу. Так что вы отомщены, Лариса, страшно отомщены! Для меня нет жизни. Мне остается только прервать это бессмысленное существование своей рукой. Прощайте, Лариса Дмитриевна! Поминайте меня иногда в своих молитвах.

ЛАРИСА. Сергей Сергеич! Самоубийство - грех. Несите ваш крест, как я несу мой.

ПАРАТОВ. Не могу, Лариса. Я создан для полета, а не для ползанья. С вами... о, с вами я бы высоко взлетел! Для меня бы не было пределов. Но я сам всё разрушил. О, если бы можно было повернуть время вспять! Я бы никогда не отпустил вас от себя, я бы был рядом всегда!..

ЛАРИСА. Сергей Сергеич, это всё лишние слова, пустые. Вам они не нужны, мне тоже. Наши пути разошлись навеки, и не надо было вам ко мне подходить. Потому что ничего в жизни исправить нельзя.

ПАРАТОВ. Лариса, если бы я был свободен... вы бы позволили мне исправить содеянное зло?

ЛАРИСА. О чем вы? Вы женаты, это нерасторжимо!

ПАРАТОВ. Моя женитьба - преступление! Преступление жениться без любви!

ЛАРИСА. Вы дали клятву перед Богом!

ПАРАТОВ. Эти слова произнес только рот, не сердце! Лариса! Если вы меня простили... если вы меня всё еще любите... я всё сделаю, чтобы быть с вами и не расставаться никогда, до самой смерти!

Хватает ее за руки.

ЛАРИСА. Оставьте! Уйдите! Вы не можете быть со мной, я - отверженная, грязная...

ПАРАТОВ. Нет никого чище тебя! Нет! К тебе грязь не пристает! Лариса, скажи, ты станешь моей женой, если я буду свободен? Скажи!

ЛАРИСА. Да.

Теряет сознание. Паратов приводит ее в чувство, целует.

ПАРАТОВ. Верь мне. Мы будем вместе, и никто нас не разлучит! Жизнью тебе клянусь!

Убегает. С другой стороны выходит Вожеватов.

ЛАРИСА. Вася! Написал?

ВОЖЕВАТОВ. Не только написал, но и ответ получил уже. Через четыре дня прибудут.

ЛАРИСА. Встретишь.

ВОЖЕВАТОВ. Лариса! Позволь...

ЛАРИСА. После.


Явление пятое

Комната в трактире. Паратов ходит нервно из угла в угол. Стук в дверь.

ПАРАТОВ. Открыто!

Входят Гаврило и Панкратьевна. Она очень стара, горбата, ходит с палкой.

ГАВРИЛО. Вот она, лечуха-то, Панкратьевна.

ПАРАТОВ. Спасибо! Иди.

Гаврило уходит.

ПАРАТОВ. Ты, говорят, травы ведаешь?

ПАНКРАТЬЕВНА (кланяясь) Чё-каво, батюшко? Все травы знаю, каки есть, не сумлеват.

ПАРАТОВ. Чаю хочешь?

ПАНКРАТЬЕВНА. Шаю-т налей, упеткалась я, не молодка.

Садится, пьет чай из блюдца.

ПАРАТОВ. Ты мне вот что, бабка, скажи. Я тут спать совсем не могу. Не ли чего от бессонницы?

ПАНКРАТЬЕВНА. Как не быт, милай? Есть отвар сонный, дорожкими лесными сбирала. Хмель, да мелисса, да мак, шабрец, знамо, синюхи корешок, да ишшо всякий разний светик. Не кожилься, как младеншик уснешь. (достает мешочек) Сёдни к ноши ложечку завари да выпий.

ПАРАТОВ. А если поболе заварить? Я совсем сон потерял.

ПАНКРАТЬЕВНА. Ты, малай, не удумай, не то как уснешь, не проснешьси. Сила в траве-от той большая.

ПАРАТОВ. Вот тебе за услуги. Ступай!

ПАНКРАТЬЕВНА Здрав будь, батюшко!

Уходит. Стук в дверь.

ПАРАТОВ. Войдите.

ВОЖЕВАТОВ. Сергей Сергеич! А я к вам с сюрпризом распрекрасным! Фелициата Ермиловна, входите!

Входит жена Паратова. Одета строго, во всё темное.

ПАРАТОВ. Феля! Как ты тут оказалась?

ВОЖЕВАТОВ. Фелициата Ермиловна на "Ласточке" прибыли-с. А я как раз ее, "Ласточку" на пристани встречал, а тут такая радость! Фелициата Ермиловна меня спрашивают, не знаю ли я, где квартирует Сергей Сергеич Паратов? А я ей: "Позвольте, провожу-с!"

ПАРАТОВА. Здравствуй, Сергей Сергеич!

ВОЖЕВАТОВ. Отметить надо радостное событие! Я прикажу шампанского?

ПАРАТОВ. После, Василий Данилыч. Фелициата Ермиловна устала с дороги.

ВОЖЕВАТОВ. Верно, верно! Отдыхайте, не буду мешать!

Уходит.

ПАРАТОВ. Сядь, Феля, отдохни.

ПАРАТОВА (садится) Как живешь тут, Сергей Сергеич?

ПАРАТОВ. Скучно, Феля. Дела всё. Ты зачем приехала?

ПАРАТОВА. Ты муж мой, я с тобой должна быть везде, в горе и радости.

ПАРАТОВ. У меня дел пропасть, Фелициата. Экспедицию в Сибирь организую и сам с ними поеду. А ты в Москву возвращайся.

ПАРАТОВА. Дай мне хоть чуток с тобой побыть.

ПАРАТОВ. Незачем.

ПАРАТОВА. Не любишь ты меня! Тут у тебя зазноба в Бряхимове!

ПАРАТОВ. Что ты мелешь? Какая зазноба? Говорю, дела у меня!

ПАРАТОВА. Известно какая! (плачет)

ПАРАТОВ. Клевета! Сказал тебе, я тут по делам серьезным. Опять слезы! Как они мне надоели! Сгниешь от слез-то. Да и я с тобой с тоски подохну!

ПАРАТОВА. Ну, не буду, не буду, не серчай!

ПАРАТОВ (берет себя в руки) Ладно, Феля, побудь тут немного. Кашель-то твой как, не мучит?

ПАРАТОВА. Кой-когда случается, да я помолюсь - и получше сразу. Молитва она от любой хвори спасает.

ПАРАТОВ. Выпей вот чайку с дороги, да ложись отдохни. (наливает ей стакан чаю) А мне нужно пройтись.

Выходит.

ПАРАТОВА (пьет чай) А и правда лягу, в сон что-то клонит.


Явление шестое

Кофейня. Виленский пьет кофе, смотрит карту и что-то помечает в блокноте. Входит Паратов, на ходу читая письмо.

ПАРАТОВ (читает) "... а поскольку донесли мне, что ты, мерзавец, сошелся в Бряхимове с известной гулящей особой Огудаловой, позоря тем законную жену свою и дочь мою, то денег тебе обещанных я не дам, разврату я не потатчик. Когда станешь вести себя, как положено..." Убил! Какая же сволочь донесла ему?

Подходит к Виленскому.

ПАРАТОВ. Артемий Ильич!

ВИЛЕНСКИЙ. Сергей Сергеич, приветствую!

ПАРАТОВ. У меня плохие новости: Варыханов в деньгах отказал.

ВИЛЕНСКИЙ. Боже мой! Значит, всё пропало!

ПАРАТОВ. Не отчаивайтесь. Деньги я обязательно добуду, тесть мой жадный - не единственная возможность.

Уходит. Входит Вожеватов подходит к Виленскому.

ВОЖЕВАТОВ. Позволите присесть?

ВИЛЕНСКИЙ. Пожалуйста.

ВОЖЕВАТОВ. Разрешите представиться, Артемий Ильич! Василий Данилыч Вожеватов.

ВИЛЕНСКИЙ. (удивленно) Вы меня знаете?

ВОЖЕВАТОВ (смеется) У нас город маленький, не Москва, всякий человек на виду. Тем более, из столицы! Вы к нам по делам?

ВИЛЕНСКИЙ. По делу, да.

ВОЖЕВАТОВ. Слыхали про вашу экспедицию.

ВИЛЕНСКИЙ. Откуда?

ВОЖЕВАТОВ. (смеется) Слухом земля полнится. А вы сами из поляков будете?

ВИЛЕНСКИЙ. Отец из выкрестов, мать - купеческая сирота.

ВОЖЕВАТОВ. Ну, это не важно, я человек широких взглядов.

ВИЛЕНСКИЙ. Сам я православный. Закончил университет Московский, член Географического общества.

ВОЖЕВАТОВ. Может, помощь какая нужна? Мы, волжане, народ тароватый да гостеприимный.

ВИЛЕНСКИЙ. Экспедицию организовать не просто, нужны люди, продукты, транспорт, оборудование. Чтобы уйти в тайгу месяцев на шесть. Поможете, буду премного благодарен.

ВОЖЕВАТОВ. А верно ли, что вы хотите в нашей Сибири алмазы искать? Не Индия, чай.

ВИЛЕНСКИЙ. (достает камушек, волнуясь) Знаете, что это?

ВОЖЕВАТОВ. Булыжник серый.

ВИЛЕНСКИЙ. Это кимберлит! Охотник один нашел на реке Мельничной. А кимберлит - это порода, в которой образуются алмазы! Я хочу пройти по тем местам и уверен, мы найдем месторождение!

ВОЖЕВАТОВ. За чем же дело стало?

ВИЛЕНСКИЙ. За деньгами. Географическое общество отказалось меня слушать, там заправляют старики, которые ничего нового видеть не желают. Раз прежде не было в Сибири алмазов, значит, их там и нет. Один Сергей Сергеич Паратов мне поверил. Он надеялся у тестя денег на экспедицию взять, да Варыханов отказал.

ВОЖЕВАТОВ. А во что вы оцениваете экспедицию?

ВИЛЕНСКИЙ. У меня уже всё подсчитано, вот смотрите (показывает блокнот). На всё про всё десять тысяч.

ВОЖЕВАТОВ. (про себя) А Паратов просил пятьдесят. (вслух) Ну что же. Я готов рискнуть ради такого дела. Мы, молодые, должны помогать друг другу!

ВИЛЕНСКИЙ. Вы согласны?

ВОЖЕВАТОВ. Пойдемте в банк, всё сразу и оформим. Только мой риск, так и прибыль моя, в случае удачи. Согласны?

ВИЛЕНСКИЙ. Да-да, конечно!


Явление седьмое

Богатый номер Ларисы в "Короне". Собраны коробки, чемоданы. Лариса перебирает гитару, поет тихонько.

ЛАРИСА.

    Развела тебе в стакане
    Горстку жженых волос.
    Чтоб не елось, чтоб не пелось,
    Не пилось, не спалось.
    Чтобы младость - не в радость,
    Чтобы сахар - не в сладость,
    Чтоб не ладил в тьме ночной
    С молодой женой.
    Чтоб ослеп-оглох,
    Чтоб иссох, как мох,
    Чтоб ушел, как вздох.

      Стук в дверь.

      ЛАРИСА. Войдите!

      Входит Паратов.

      ПАРАТОВ. Позволите?

      ЛАРИСА. Взошли уже.

      ПАРАТОВ. В дорогу собрались, Лариса Дмитриевна?

      ЛАРИСА. Да, пора. Я тут дела все закончила, возвращаюсь во Францию.

      ПАРАТОВ. Лариса, позволь мне с тобой ехать!

      ЛАРИСА. Я слышала, Сергей Сергеич, к вам жена приехала?

      ПАРАТОВ. Да какая она мне жена?

      ЛАРИСА. Законная.

      ПАРАТОВ. Лариса! Она мне никто, я видеть ее не могу. Ты одна мне жена, любимая! А та - та ненавистная, чужая. Да и больная она, легкие у нее плохие, а лечиться не желает... Так она долго не протянет... А я хочу быть с тобой, только с тобой. Что нам людские предрассудки, сплетни? Мы ведь любим друг друга! Ты ведь меня всё еще любишь, правда?

      ЛАРИСА. Сергей Сергеич...

      ПАРАТОВ. Скажи, любишь?

      ЛАРИСА. Вы сами знаете.

      ПАРАТОВ. (обнимает ее) Ты - настоящая женщина! Твое любящее сердце принадлежит мне, мне одному! Истинная любовь одна, она всё прощает. Ты ведь простила меня?

      ЛАРИСА. Как я могла бы не простить?

      ПАРАТОВ. Мы начнем с тобой новую жизнь, интересную, яркую, полную любви! Я огромное дело начинаю - поиск алмазов в Сибири. Через полгода я буду так богат, что никто в нашу сторону не посмеет косо посмотреть. Мне только нужно для экспедиции пятьдесят тысяч. Я не хочу брать у тестя, он предлагал, но мне от него ничего не надо!

      ЛАРИСА. Нет-нет, не бери от него, конечно! Я тебе с радостью дам эти деньги. Если мы вместе, у нас должно быть всё общее.

      ПАРАТОВ. Ты - лучшая женщина на свете!

      Двери распахиваются без стука, входит большая группа полицейских, за ними Вожеватов.

      ПРИСТАВ. Сергей Сергеевич Паратов?

      ПАРАТОВ. Да.

      ПРИСТАВ. Вы арестованы.

      ПАРАТОВ. Что за бред? За что?

      ПРИСТАВ. За покушение на убийство собственной жены, Фелициаты Ермиловны Паратовой.

      ПАРАТОВ. Чушь какая-то!

      ПРИСТАВ. Нет-с, не чушь. В вашей комнате найден ядовитый отвар в стакане, им можно отравить десять человек. Кроме того, известно, что у вас было давнее намерение отравить вашу жену. На это есть свидетель.

      ПАРАТОВ. Какой еще свидетель?!!

      РОБИНЗОН (выступая из-за полицейских) Я.

      ПАРАТОВ. Лжец! Мерзавец! Да я тебя!..

      Паратова хватают.

      ПРИСТАВ. Повторите ваше обвинение.

      РОБИНЗОН. Я, Аркадий Счастливцев, подтверждаю, что Сергей Сергеевич Паратов неоднократно в моем присутствии говорил о намерении убить свою супругу, госпожу Паратову. С этой целью он попросил Гаврилу привести ему знахарку Панкратьевну и купил у нее яду.

      ПАРАТОВ. Убью негодяя! Вы что, не видите, он лжет!

      ПРИСТАВ. Гаврило уже дал показания.

      ПАРАТОВ. Клевета! Я купил снотворное, поскольку спал плохо! Я еще даже не успел его заварить себе ни разу!

      ПРИСТАВ. А как же отвар с ядом в стакане? Фелициата Ермиловна чудом осталась жива, поскольку выпила не чаю отравленного, а морсу.

      ПАРАТОВ. Я этого не делал! Василий Данилович! Ты же знаешь, я не способен на убийство - зачем мне убивать жену?

      ВОЖЕВАТОВ. Может быть, для того, чтобы стать свободным и жениться на Ларисе Дмитриевне? Поскольку она стала теперь богатейшей невестой.

      ПАРАТОВ. Ты.. ты... Лариса! Не верь ему!

      ВОЖЕВАТОВ. А тебе нужны были деньги на экспедицию. Впрочем, не беспокойся, экспедиция состоится - я ее уже оплатил.

      ПАРАТОВ. Будь ты проклят! Лариса, я ни в чем не виновен!

      Его скручивают и выволакивают вон. Когда проводят мимо Вожеватова, тот говорит негромко.

      ВОЖЕВАТОВ. Ничего личного, Сергей Сергеич! Это только бизнес.

      Все выходят, кроме Ларисы и Робинзона.

      РОБИНЗОН. Всё сделал, как вы сказали, Лариса Дмитриевна. Руками стаканчик не трогал, рукавом рубахи придержал, да травку-то и заварил густенько.

      ЛАРИСА (дает ему пачку денег) Здесь тебе до конца дней хватит. Впрочем, знаю тебя, пропьешь.

      РОБИНЗОН. Ручку позвольте!

      ЛАРИСА. Иди. Чтобы я тебя больше никогда не видела. А болтать станешь лишнее, узнаю, тебя из-под земли достанут.

      РОБИНЗОН. Что вы, что вы! Могила-с! (в сторону) Издевались вы над актеришкой, Сергей Сергеич, топтали его! А теперь не забудете Аркадия Счастливцева! (исчезает)

      Входит Вожеватов.

      ВОЖЕВАТОВ. Лариса Дмитриевна! Пристав сказал, что беспременно Сергей Сергеич в каторгу пойдет, от улик не открутится. Лариса! Всё сделано по твоему желанию. Я доказал тебе, что для тебя на всё готов. Теперь вспомни, что ты мне обещала.

      ЛАРИСА. Разве? Не помню.

      ВОЖЕВАТОВ. Не шути так со мной! Ты согласилась стать моей!

      ЛАРИСА (звонит в колокольчик, входит прислуга) Вещи на пристань! Василий Данилыч! Обещаю, что из Парижа напишу. Оревуар!

      Выходит.

      ВОЖЕВАТОВ. Змея! Уплыли от меня кнуровские миллионы. Но ничего, на одном проиграли, на другом выиграем. Сибирские-то алмазы наши будут!

      З а н а в е с




      © Татьяна Разумовская, 2016-2024.
      © Сетевая Словесность, публикация, 2016-2024.
      Орфография и пунктуация авторские.




Словесность